ОТ КОНСТИТУЦИОННОЙ МОНАРХИИ - К БУРЖУАЗНОЙ ДЕМОКРАТИИ

    Конституция – важнейший государственный акт в системе позитивного права. Этот документ является юридически обязывающим общественным договором между народом и государственной властью, причем основной закон государства, по сути, регулирует обязанности элиты в отношении простых людей.

    Классическое, и наиболее точное, определение права как «воплощенной в закон воли господствующего класса» относится именно к позитивному праву, имеющему откровенно буржуазный характер, но полностью установившемуся только в XIX веке. До этого времени человечество существовало в совершенно другом законодательном поле и, соответственно, о конституции мечтали совершенно маргинальные элементы вроде масонов, основавших США.

    В течение веков юридические системы прошли сложный тернистый путь, а начиналось все с религиозного права. Главной его характеристикой был тот неоспоримый факт, что источниками законов тогда считались непосредственно языческие боги. Земная власть вынужденно подстраивалась под требование времени и, чтобы иметь «законодательную инициативу», правители царств и империй присваивали себе божественный статус, поэтому не стоит удивляться титулам «божественный цезарь» или «божественный фараон». Кстати, последним по времени правителем, утратившим божественный статус, был японский император Хирохито, которого вынудили к этому шагу американские оккупанты в 1945 году.

    Некоторые остатки религиозного права сохранились до настоящего времени, например, судебная присяга на библии, практикуемая в англосаксонской юриспруденции.Однако, человечество постепенно отказалось от религиозного права, поскольку все его формы были нечеловечески жестоки. Действительно, если источниками закона были боги, то нарушение их предписаний являлось не чем иным, как богохульством или попранием воли богов, значит, карой за подобное деяние могла быть неизбежная смерть святотатца. Земные судьи определяли только меру мучений преступника перед казнью. 

    Все это безобразие прекратилось после осознания народами и оформления в закон проповеди Христа. Именно в первые века новой эры формируется обычное право, названное так потому, что оно основано на обычаях народов. Мораль и правила общественного бытия были существенно мягче, чем карающая длань какого-нибудь Зевса или Озириса, поэтому правосудие смягчилось, но возросла формальная роль элиты, поскольку толкователями законов и вершителями судеб людей стали представители правящих классов.

    Стоит еще раз особо подчеркнуть, что источником закона стали обычаи различных народов, а феодалы просто приняли на себя судебную функцию. В течение нескольких веков успешно шла кодификация обычного права, то есть формирование единого свода законов и правил, которую завершил византийский император Юстиниан, сформировавший корпус законов, именуемый Римским правом. В других народах, имевших иные обычаи и веру, процессы кодификации обычного права проходили не менее успешно, поэтому, например, в исламском мире сформировался Шариат, а у иудеев законы Торы.

    Всего через пятьсот лет в Западной Европе начали происходить негативные процессы уничтожающие общественную стабильность, установившуюся в результате введения обычного права. Первым на данный факт обратил внимание великий итальянский мыслитель Никколо Макиавелли, утверждавший, что простолюдины стали честнее, порядочнее и благороднее, чем феодалы, погрязшие в низости и предательстве. Впрочем, и до элиты вскоре дошла данная простая мысль, и они не нашли ничего лучшего, как впасть в софистику. 

    Это означало, что короли и герцоги, которым было лень заниматься социальными проблемами, наняли ученых мужей, толковавших для них Библию и уложения Римского права. Расцвели университеты, имевшие в то время всего два «факультета»: богословский и юридический. Разумеется, это не помогло, напротив, противоречия только усилились и достигли размеров зияющей пропасти, исторгнувшей из своих глубин адское пламя грандиозного кровопролития, оформившегося в виде религиозных войн эпохи Реформации, почти сразу же переформатированных в кошмарный ужас буржуазных революций.

    На руинах, оставшихся после этих катаклизмов, возникло позитивное право, имевшее отчетливо выраженную буржуазную классовую сущность.Как и в случае с религиозным правом, до нашего времени дошли некоторые элементы обычного права, например, принцип талиона, повсеместно известный по формулировке: «око за око – зуб за зуб». Тем не менее, позитивное право изменило, подчас до неузнаваемости, буквально все юридические идеи предыдущих поколений. Самый яркий пример – это смягчение наказания преступников по сравнению с совершенным ими деянием. По талиону за убийство следует карать смертной казнью, однако итальянский маркиз Чезаре Беккариа написал научный труд, где предложил исправлять и воспитывать злодеев вместо того, чтобы сразу отправлять их на эшафот. Цивилизованные страны, как мы видим, сполна воспользовались его идеями.

    Если же осмыслить конституционные процессы, происходившие в Европе, то отчетливо видно, что желание сформулировать общественный договор в виде основного закона стран было равно присуще буржуазным властям и простолюдинам. Капиталисты стремились к легитимации (приданию законности) своему правлению. Их проблема заключалась в низком происхождении новоявленной элиты. С точки зрения народа представители буржуазии были выскочками (парвеню) «из грязи - в князи». Как говорили  в «доброй старой Англии»: «Когда Адам пахал, а Ева пряла – кто был джентльменом?». Значит, капиталистам была нужна конституция в виде опорного столба или краеугольного камня, на котором выстраивались новые государства, основанные на нациях.

    Низшим сословиям также был необходим подобный основной закон, чтобы ограничивать поползновения буржуазии на приобретение абсолютной власти с правами, не снившимся никаким египетским фараонам. В сущности, подобная борьба противоположностей продолжается до сего времени, идет постоянный спор между народом и элитой по поводу взаимных прав и обязанностей.

    Наша страна включилась в данный процесс с некоторым опозданием из-за особенностей русской цивилизации, однако, и мы прошли практически все этапы становления позитивного права. Кодификацию обычного права. с заметным влиянием римских законодательных уложений, провел Ярослав Мудрый в «Русской правде». Значительно позже, чем на Западе, случились у нас феодально-боярский переворот и религиозная война, впрочем, инициаторами всех этих перемен, как и в остальной Европе, стали ученые-законники. 

    У нас это были священники, выученные иезуитами в Киево-Могилянской академии, коих пригласил в качестве советников царь Алексей Михайлович Романов, почему-то прозванный «тишайшим». Этот самодержец вначале принял Соборное уложение, закреплявшее власть феодалов, а затем провел церковную Никонианскую реформу, вызвавшую жесточайший церковный раскол. Встав на западный путь, Романовы фактически обрекли себя на судьбу европейских королевских династий. Итогом правления буквально всех подобных монархических родов были рука наемного убийцы или топор палача.

    Можно ли было избежать подобной участи? Конечно можно, если бы Романовы своевременно задумались, - почему русский народ, несмотря на тяжелую жизнь, продолжает надеяться на доброго царя. Все рассуждения про нашу рабскую психологию – злобный и лживый вздор. В действительности все дело состояло в особенности правового сознания русского народа, сохранившего в неприкосновенности с незапамятных времен вполне идеальный принцип: «справедливость выше закона, а милосердие выше справедливости». 

    Очень долго носителем высшего милосердия наш народ считал царя, но постепенно, и очень медленно, русские люди избавлялись от этой иллюзии, поэтому, когда была введена конституционная монархия, для трона все оказалось слишком поздно. Следует напомнить, что первая конституция поначалу так не называлась, поскольку вводилась императором Николаем II постепенно: первоначально - манифестом от 17 октября 1905 года, а затем - сводом основных законов от 23 апреля 1906 года. Несмотря на введение либерального конституционного законодательства, положение монархии напоминало шахматную позицию именуемую «цугцванг», когда любой последующий ход неминуемо ведет к поражению. Впрочем, эти уступки помогли отсрочить буржуазную революцию на 11 лет.

    Крупный капитал, захвативший власть в период Первой мировой войны, оказался не готов принять ответственность за государственное строительство и был свергнут через полгода. Большевистское правительство немедленно приступило к конституционной реформе. Ничто не сбило их с этого пути. Первая конституция Страны Советов была принята на V съезде Советов 10 июля 1918 года в условиях начинающейся гражданской войны, всего через 4 дня после подавления эсэровского мятежа в Москве.

    Конституцию СССР коммунисты приняли в 1924 году после образования Союза. Соответственно, новая конституция РСФСР стала Основным Законом в 1925 году. Оба этих документа были составлены по классовому принципу, утверждая приоритет рабочего класса в форме диктатуры пролетариата. Бывшие эксплуататорские классы и высшие сословия империи были лишены избирательных прав и прямо именовались «лишенцами».

    Новая Конституция СССР была утверждена 5 декабря 1936 года и является пока единственным в мире внеклассовым и вненациональным (точнее интернациональным) документом, призванным регламентировать основы государственного устройства страны. Сразу после введения этого Основного закона в стране начались грозные события, помешавшие народу и власти осознать и принять высший смысл социалистического права, поэтому 12 октября 1977 года в СССР  приняли Конституцию имевшую латентный (скрытый) классовый характер. Пресловутая 6 статья брежневского Основного Закона утверждала руководящую роль КПСС, а фактически – номенклатуры как новой аристократии. Позже именно часть новых аристократов переродилась в олигархию и предала свой народ вместе со всей страной.

    После распада СССР в России установился капиталистический строй, принявший 12 декабря 1993 года Конституцию, созданную по буржуазным лекалам, следовательно, переполненную двусмысленностями и парадоксами. Например, там прямо запрещается идеология и в то же время в сам текст Конституции, как в компьютерную операционную систему, намертво «вшиты» либеральные идеологические конструкты,вроде насквозь сомнительного принципа «разделения властей»: законодательной, исполнительной и судебной. 

    Двусмысленность подобных философских построений, изобретенных еще Джоном Локком и Шарлем-Луи де Монтескье понимает, пожалуй, даже элита, но отказаться от него не может в силу классовой природы общества. Власть продолжает настаивать на этом либеральном принципе даже несмотря на авторитет Христа, сказавшего «... всякое царство, разделявшееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит». (Матф. 12.25-26).

    Однако, двухвековой опыт США прямо показывает: лучше иметь слабую Конституцию, чем не иметь ни какой, иначе в стране начнется смута, примерно такая же, как на Украине, где на Майдане элита и народ совместно восстали именно против своего основного закона. Вот и приходится нам, почти помимо воли, нести тяжкое бремя буржуазной демократии.

Владимир КОРНЕЕВ