Рыночные реформы – результат скудоумия и предательства бюрократии

   В начале февраля 1992 года президент США Дж. Буш-старший объявил всему миру о победе в холодной войне и учредил специальную медаль, посвященную этому событию, для награждения особо отличившихся военных, шпионов и политиков, участвовавших в борьбе против Советского Союза. В числе награжденных был, конечно, Горбачев, поскольку именно в этот момент стало ясно, что СССР перестал существовать, а СНГ не является ему заменой.

    Действительно, ни федерацией, ни конфедерацией, ни подобием Евросоюза это содружество так и не стало, превратившись в аморфный клуб политических лидеров. Союзные вожди и марксистские идеологи оказались недостойны своей миссии, заключавшейся в охране и сбережении государства: они обманули и предали свои народы, бросив их в пучину нового экономического рабства.

    В высшем советском руководстве, по странному стечению обстоятельств, оказалось слишком много откровенных предателей - сторонников конвергенции, то есть постепенного сближения и объединения капиталистической и социалистической систем, которые отказывались даже признавать сам факт начала холодной войны, объявленной бывшим премьером Британии У. Черчиллем в американском городе Фултоне в присутствии президента США Г. Трумена в 1946 году.

    Правда, если быть точными, то столь мирные и благодушные настроения воцарились далеко не сразу, а только после трагической и безвременной смерти высших руководителей государства времен войны (Сталина, Щербакова, Жданова, Мехлиса и Берии).

    С точки зрения современного общества потребления, партийных начальников понять можно: они устали от постоянного военного напряжения, хотя и не сидели в окопах. Однако, от чиновников требовали эффективной работы со строжайшей ответственностью за ее результат и постоянно ужесточали требования к уровню профессионализма. Бюрократы продолжали «вкалывать» в мирное время, как на войне, на холодной войне, и надорвались, бедные.

    Но самым страшным открытием для нас оказался тот факт, что война, объявленная в Фултоне, все-таки действительно шла. Это подтвердили уже буквально все западные политики, а не только Буш. Однако Россия, существовавшая тогда в форме СССР, эти боевые действия игнорировала и неминуемо оказалась проигравшей стороной.

    Сейчас многие политологи, прежде всего либеральные, говорят только о «сокрушительном экономическом поражении», поэтому вам, уважаемые читатели, мы предлагаем краткий курс экономической истории. Когда троцкисты в 50-х годах уничтожали советскую экономическую систему, они называли ее «сталинской». Данный термин не совсем справедлив, поскольку народное хозяйство страны просто не может зависеть от воли одного человека, а является следствием ума, труда и творчества всего народа.

Мы, к сожалению, очень плохо представляем себе, как была устроена экономика Советского Союза до начала 50-х годов. В действительности все предприятия страны делились на три категории по их значению или системе управления (союзного и областного подчинения, а также местной промышленности) и на две по формам собственности (государственной и колхозно – кооперативной).

    Крупные предприятия назывались «предприятиями союзного значения» и подчинялись центральным министерствам и ведомствам. Средние и небольшие заводы являлись «предприятиями областного подчинения». Ими руководили исполкомы областных Советов депутатов. Общесоюзные и областные предприятия находились только в государственной собственности.

    Кроме того, была местная промышленность, состоявшая в основном из артелей. Артели производили многочисленные и разнообразные товары народного потребления и являлись кооперативами, то есть вполне частными лавочками. Правда, на частников накладывалось два ограничения: во-первых, они не могли владеть собственными средствами производства, во-вторых, там не допускалась эксплуатация в любой форме.

    Все члены артелей были равноправны, а председателей избирало общее собрание, однако должность главы артели не давала никаких имущественных привилегий. Производственные артели – это кооперативы, которые изготавливали колбасу, чинили и шили одежду и обувь, строили дома, стирали белье, сбивали мебель. Однако мастерские еще не самое удивительное. Тогда активно работали торгово-закупочные кооперативы, то есть фактически частные магазины, ларьки, прилавки, киоски, продававшие буквально все товары.

    Государственная торговля сосредотачивалась в специализированных магазинах (например, хлебные магазины при государственных хлебозаводах) и в крупной универсальной торговле. Если артели было необходимо использовать какие-либо средства производства, например, станки, то государство предлагало их в аренду, причем с незначительной оплатой. Так, во время войны артели жестянщиков получали прессы холодной штамповки и делали пистолеты-пулеметы или ротные минометы.

    Налоги они платили в рамках так называемого финансового плана, который в действительности являлся формой знакомого нам по собственному опыту вмененного дохода. Впрочем, финплан был раза в три меньше. Партия, кстати, руководила всеми видами промышленности и сельского хозяйства через первичные партийные организации.

     Профсоюзы следили за социальной справедливостью даже в том случае, если человек не работал в какой – либо организации или на предприятии. Тогда действовал, кстати, профсоюз домашней прислуги, и все многочисленные домработницы, няни и кухарки были уверены в оплате своего труда и трудовом пенсионном стаже.

    Все, что мы рассказали об артелях, в полной мере относилось и к колхозам. Сельскохозяйственные артели так же не имели собственных средств производства и арендовали тракторы или комбайны у государственных машинно-тракторных станций (МТС). 

    По недосмотру троцкистов артели и колхозы сталинского типа сохранились в рыбной промышленности. В результате рыбаки не только смогли удовлетворить потребности народа в своей продукции (даже избыточно, если вспомнить про "рыбный день - четверг"), но и имели наивысшую оплату труда в стране.

    Когда в конце пятидесятых годов все перечисленное уничтожалось, то советская пропаганда преподносила эти действия как способ улучшения экономики. Так же утверждали и либералы-рыночники, захватившие власть в СССР в начале 90-х годов. Понятно: обманывали тогда, обманули и позже.

    В 1959 году, когда создавались совнархозы (региональные производственные объединения), все артели и кооперативы стали государственными предприятиями, значит, там было организовано бюрократическое управление, появились «завмаги», заведующие мастерскими, хотя до этого в артели или кооперативе председателем мог стать только один из продавцов или рабочих, который продолжал выполнять свою основную работу. Кстати, появилось множество бюрократических вакансий.

    Но поистине жесточайшему финансовому разгрому подверглось сельское хозяйство. У колхозников отобрали «лишних» коров, коз и овец, а также урезали до минимума приусадебные участки. Позже им запретили и торговать на городских рынках частным образом. Частниками остались почему-то лишь представители прибалтийских, кавказских и южных народов, а наших бабушек милиция «гоняла» как врагов народа.

    В сороковые годы это было немыслимо. Продуктами своего труда торговали без всяких ограничений, в том числе можно было спокойно спекулировать, чем пользовались многие продавцы во время войны.

    По воспоминаниям великого аса, трижды Героя Советского Союза А.И. Покрышкина, чтобы устроить праздничный ужин для своего друга-пилота, лечившегося после ранения в Махачкале, им пришлось потратить деньги за целую эскадрилью сбитых немецких самолетов. Летчикам платили вознаграждение по 1000 рублей за сбитый одномоторный самолет и по 2000 рублей за двухмоторный. Пехотинцам платили за подбитые танки, морякам за уничтоженные вражеские корабли.

    Почему мы обратили ваше внимание на данные факты? Дело в том, что хрущевская клика уничтожила товарно-денежные отношения. Спекулянтов стали арестовывать и даже казнить («знаменитое» дело фарцовщиков и валютчиков после фестиваля молодежи и студентов в Москве).

    Нам сейчас нагло лгут, что крестьяне стали уходить в 50-х годах в города после выдачи им паспортов. В США и сейчас почти ни у кого нет внутреннего паспорта, а города и деревни пустеют точно по той же причине, из-за которой зарастали бурьяном «неперспективные села» в начале 60-х годов в Советском Союзе.

    Хрущевское раскулачивание, более жестокое, чем в 30-е годы, уничтожило основу крестьянской независимости и экономической самостоятельности. Проще говоря, крестьян перевели на зарплату и не позволили зарабатывать дополнительные деньги, причем пенсией не обеспечили и вознаграждение за работу установили минимальное. Как мы знаем, крестьянский труд является очень тяжелым и ненормированным (от восхода до заката, иногда и ночью), следовательно, люди предпочли искать счастье в городах.

    Почему же советская экономика не впала в хаос уже тогда, почему не воцарилась разруха, как во время гражданской войны? Несмотря на отмену товарно-денежных отношений (рынка), в неприкосновенности осталось другое достижение народного хозяйства 30-40-х годов – плановое управление. Правда планировать в этом случае пришлось все (вплоть до производства ниток, иголок и пуговиц).

    При постепенном усложнении экономики осуществлять такое детальное планирование становилось все сложнее, участились ошибки и сбои, появился дефицит товаров и продуктов питания. Снизилось и качество управленческого персонала. Вполне вероятно, что некоторые «просчеты» в экономике были следствием прямого саботажа.

    При Хрущеве окончательно сформировалась так называемая номенклатура – слой непотопляемой и неподконтрольной ни кому бюрократии, когда один и тот же человек, скажем, управлял стадионом, затем, если не справился, назначался директором банно-прачечного комбината, а если уж и там проваливал дело, то переходил на работу в горком партии. Именно клан партийной номенклатуры подготовил перестройку. Работать они не хотели и не могли, а алчность была безграничной. К тому же они оказались совершенными невеждами в экономике.

    Сейчас чиновники вряд ли стали умнее и образованнее. Например, до сих пор экономисты в ранге докторов наук и ведущие политики противопоставляют план и рынок. В действительности такое противопоставление не имеет смысла, поскольку они принадлежат разным областям человеческой деятельности. Рынок – это экономический механизм, в котором есть товарно-денежные отношения, а план – это механизм регулирования и программирования, относящийся к системе управления. Смешивать их в одну кучу совершенно немыслимо, как сравнивать кислое с теплым. Величайшим невежеством является и противопоставление экономики и управления.

     В принципе планирование осуществляется и на рыночных предприятиях, и в государствах с товарно-денежными отношениями (Япония, Южная Корея, Индия и т.д.). Альтернативой плана является анархия или хаос, а концепция «невидимой руки рынка, управляющая экономикой», является мифом ХVIII века. В «невидимой руке» сомневался даже автор данной концепции английский политэконом Адам Смит. Очень жаль, что руководители Советского Союза и России этого не знали или не хотели знать, поэтому, возвратив товарно-денежные отношения, они уничтожили планирование, ввергнув экономику в кризис.

    В настоящее время главным полем экономической борьбы, по моему мнению, является не только финансовая система страны, а возможность возврата к планированию, особенно стратегическому. Собственно, московская высшая школа экономики, со всеми ее выпускниками и экспертами, пользуются всеми возможными силами и средствами, чтобы не допустить этого. Данный заповедник непуганых либералов создан именно с целью удерживания народного хозяйства нашей страны в хаосе и уничтожения даже возможности возврата к нормальному управлению.

Владимир Корнеев