Попался в сети интересный докмент, демонстрирующий реальные взаимоотношения внутри бандитско-националистического подполья, действовавшего на территории УССР во время Великой Отечественной войны. Ценность его в том, что бандеровских убийц обвиняют такие же убийцы, только из паралелльного крыла ОУН (Организации украинский националистов - в РФ запрещена. Алексей Т.Опер), так называемых "мельниковцев". Безусловно, что через весь документ красной нитью проходит откровенная русофобия его составителей. Но "подвиги" своих "соратников по борьбе" они расписывают веьсма красочно и со смаком.
Сообщение заместителя начальника УББ НКВД Украинской ССР А.Ф. Задоя начальнику ГУББ НКВД СССР А.М. Леонтьеву текста документа «мельниковского» провода ОУН, обвиняющего «бандеровский» провод ОУН в вооруженном выступлении на Волыни
20 декабря 1945 г. Сов. секретно
Начальнику Главного управления НКВД СССР по борьбе с бандитизмом генерал-лейтенанту тов. Леонтьеву
гор. Москва
При этом направляю перевод оуновского документа, изъятого из схрона–типографии Львовского областного провода ОУН «Край Буг» и штаба УПА 2-«Буг» (ШВО 2-«Буг») при проведении чекистско-войсковой операции 9 декабря 1945 г. в с. Нова-Скважава Жолкевского района Львовской области.
На оригинале документа имеется подпись карандашом: «мельниковский».
В этом документе, датированном февралем месяцем 1944 г. и подписанном «мельниковским» проводом ОУН, «мельниковцы» обвиняют «бандеровский»провод ОУН в неудаче вооруженного выступления на Волыни, в массовых убийствах населения, в сожжении сел, провокационной мобилизации в УПА, в ополячивании городов на Волыни, в дискредитации «идеи самостийности» и пр.
Указанный документ характерен тем, что является одним из немногих документов «мельниковского» происхождения, захваченный нами за все время проведения операций по ликвидации оуновского бандитизма на территории западных областей Украины.
Приложение: по тексту
Зам. начальника Управления НКВД УССР по борьбе с бандитизмом подполковник Задоя
г. Львов
Сов. секретно
перевод с украинского
"Обвиняем.
1. Волынь – край расстрелов и наказаний, край окровавленных лесов и болот, край борьбы всех против всех.
Такую ужасную драму переживает Волынь за три последние года. Не можем обойти молчанием сотни сожженных сел, тысячи расстрелянных, замученных, повешенных и задушенных украинских мужчин, женщин и детей, осмеянных надежд и упущенных возможностей без всякого смысла, ответственности и цели. Тем более, когда вся эта сатанинская работа творилась под лозунгом украинской революции.
И, наконец, не можем не указать на организаторов и виновников этой Волынской руины.
Это те, кто под лозунгом спасения возродили противогосударственный, бунтарский, ради одной только жажды власти, дух старогалицкого воинства, это те, кто проповедует борьбу с оккупантами, а на деле последовательно дают выигрывать то одному, то другому оккупанту, это те, кто под лозунгом построения украинской державы уничтожают национально и политически сознательных украинцев, это, наконец, те, кто дело новой украинской освободительной войны сознательно или несознательно хотят свести к большевистской интриге.
Это – бандеровщина.
Сейчас, когда приходится подводить итоги бандеровщины на Волыни, приходим к выводу, который стал историческим.
2. По изгнании с Волыни в 1941 г. Красной Армии, которая под конец обозначила свое отступление тысячами замученных украинцев, бандеровцы в каждом селе и городе кидаются провозглашать стецковскую «Самостийную державу». Условий для серьезной постановки государственно–политической акции не было никаких. Но бандеровцы не думали об этом, их провозглашение «самостийности» было агиткой и методом популяризации самих себя. Они стремились к тому, чтобы наиболее демагогическими мерами и наименьшими средствами, по примеру большевиков, представить себя перед украинскими массами единственными государственными строителями. Но о том, что такой несерьезной акцией они осмеивают и сводят к агитке идею государственности, а также расконспирируют массовые революционные кадры перед новыми захватчиками, которые, само собой понятно, это дело используют, они не подумали. Зато всех украинцев, которые указывали на антигосударственность и безответственность таких действий, они старательно стали уничтожать, как «гробокопатели» украинского государства. Так погибли десятки национально и политически сознательных деятелей.
Новый господин положения отнесся к акции своих «союзников», как разафишировали себя бандеровцы, так, как этого и можно было ожидать. Он использовал это провозглашение на антибольшевистском фронте, потряс бандеровские ряды и перешел к провозглашению своего собственного порядка.
3. В начале 1943 г. ситуация сложилась следующая: Красная Армия не сломлена, немецкий фронт начинает медленно отступать. От наступления немцы переходят к обороне, большевики взяли в свои руки инициативу наступления. Бои идут на границах восточных украинских этнографических земель.
Важно, чтобы они велись как можно дольше не на украинской территории, а на этнично–московских просторах, чтобы Украина не являлась ареной боев между вражескими армиями.
В этот момент большевики начинают свои широко рассчитанные партизанские действия в Белоруссии, Полесье и Волыни с целью создать тяжелое положение в тылу немецких армий. В этот момент в марте 1943 г. и бандеровцы провозглашают и проводят вооруженный взрыв на Волыни против немецких оккупантов. Агитацией, подходом и силой они стягивают в леса украинские полицейские батальоны для борьбы с большевистскими партизанами, трудовые батальоны, полицейские отряды по городам и районам и большую часть собственных организованных кадров. Так насобиралось в лесах Волыни до 10 тысяч людей, из которых бандеровцы формируют особые партизанские отряды, заимствуя у «Бульбы»–Боровца название УПА.
В пропаганде бандеровцы вполне серьезно утверждают, что УПА насчитывает 14 миллионов человек, а именно: 7 миллионов в лесах и 7 миллионов в резерве. Так начался вооруженный бандеровский «взрыв».
В числе партизанских отрядов УПА нашлись также отдельные отряды, сформированные из разных военнопленных: узбеков, чувашей и т. д., которые использовали первый подходящий случай, чтобы перейти на сторону большевистских партизан.
Первая задача, которую поставила перед собой УПА – это уничтожить революционные формирования «обороны Украины», которые формировались для обороны украинского населения от грабежей и насилия бандитов, красных и польских партизан на Кременетчине, Владимирщине и т.д., а также отряды атамана «Бульбы»–Боровца в Ровенщине.
Задача весьма странная, если принять во внимание:
1. Что бандеровцы пытаются уничтожить существующие вооруженные силы украинского леса перед лицом наибольшей угрозы украинскому селу со стороны большевистских партизан.
2. Что бандеровцы ценою сотрудничества с историческими оккупантами большевиками пытаются побороть временного оккупанта – немцев. С разными группами большевистских партизан на Волыни УПА заключило пакт о ненападении и совместных действиях, в результате чего руководящее положение в УПА занято красными лейтенантами и командирами, что, в свою очередь, явилось причиной полного обольшевизирования внутренних методов руководства и внешних форм партизанских действий, а в дальнейшем – полного расконспирирования украинских революционных кадров в лесу, а также всей организационной сетки на территории перед большевистскими агентами.
Обеспечив себе плечи такими союзами с историческими оккупантами Украины, бандеровцы собираются ликвидировать украинские революционные формирования «оборона Украины» на Каменетчине и на Владимирщине. На Каменетчине бандеровские отряды сначала напрашиваются на «сотрудничество», приходят к «пониманию» и т. д., а тем временем тишком стягивают из Дубенщины и Гороховщины пятикратно превосходящие силы и Кременецкий отряд «обороны Украины» разоружают, уничтожают лучших его командиров.
Месяцем позднее десятикратно превосходящие силы УПА разоружают другой отряд «обороны Украины» на Владимирщине. С тех пор бандеровцы под лозунгом «бей всех, кто не с нами» на устах начинают наиболее разнузданную и бесплановую партизанскую войну. Нападают на государственные имения, грабят их и жгут. В отместку за это отряды немецкой полиции расстреливают, грабят и сжигают близлежащие села, взрывают мосты, а украинские крестьяне вынуждены своим трудом и средствами их восстанавливать, бандеровцы организуют взрывы на железных дорогах, взрывают поезда даже с украинскими рабочими (близ ст. Рожиму поезд вез 2000 миргородских рабочих, из которых 120 было при крушении тяжело ранено и 70 убито), за что сжигаются села в зоне железных дорог.
Убивают в районах отдельных немцев–служащих, за что гибнут расстрелянными сотни украинских крестьян. Особенно провокационно вели себя отряды УПА при передвижении по селам. Общеизвестно, что село, о котором немецкой полиции становилось известным, что в нем были повстанцы, было тем самым обречено на сожжение, а жители его на расстрел. Бандеровские партизанские отряды умышленно ходили по селам с оружием среди белого дня, говоря, что «чем больше немцы пожгут сел, тем лучше, тогда все пойдут с нами, иначе не осуществим мобилизацию».
Что результаты таких бандеровских методов мобилизации обозначились для Волыни страшными потерями среди населения и народного достояния, это бандеровцев не интересовало. Так легкомысленно были уничтожены на Волыни огнем сотни сел исключительно из–за бандеровской провокации мобилизации в УПА. Характерно, что УПА никогда не вставала на оборону сел, которым угрожала опасность. Так пали расстрелянными тысячи украинских мужчин, женщин и детей.
Каждая революция имеет свои особенности, однако методы борьбы были и остаются неизменными: наносить уничтожающие удары врагу, подставляя ему для контрударов палец, а не горло. Бандеровцы желают наоборот – бьют врага по пальцам, подставляя под удар горло народа, говоря, что чем хуже, тем лучше. Абсурдно, ибо несвоевременный бандеровский взрыв стал быстрой рекой, льющейся на большевистскую мельницу.
Окрыленное большевистскими и бандеровскими партизанами советское наступление прокатилось до Днепра. Украина стала ареной побоища оккупантов. Тем временем на место бессмысленно стянутой в лес украинской полиции немцы насаждают в селах и городах Волыни польскую полицию. Дико и варварски начала она расправляться с украинским населением. УПА, в свою очередь, стала повсеместно преследовать и уничтожать поляков. Результат:
1. Без всякой цели и плана УПА создала новый действующий антипольский фронт.
2. Убегающие из сел поляки заполнили города Волыни, которые почти все стали польскими с точки зрения состава населения.
С маху бандеровцы превратили начинающийся процесс украинизации Волынских городов в их ополячивание. В наступающем решающем этапе революции мы очутимся в сложной обстановке, когда украинские крестьянские просторы Волыни будут возглавляться враждебными по составу населения городами.
Провозглашая всеобщую мобилизацию, бандеровцы наложили на население продуктовый налог в два-три раза тяжелее, чем большевистский. Характерным для ментальности бандеровцев является тот факт, что сначала они вообще собирали жнива, угрожая расстрелом всем тем, кто действует иначе. Однако они капитулируют перед здравым рассудком волынского мужика. Собранные продукты стали магазинироваться в схронах и тайных землянках. Позднее отряды красных партизан, проходя определенными местами, почему–то подробно знали о всех этих продуктовых складах, сразу находили их местонахождение и, вполне понятно, забирали эти продукты. Советские лейтенанты в УПА не спали. Да дела не ограничились только продуктами.
Бандеровцы забрали «дядькив» в УПА, «мобилизовали» не только их сыновей, но и сапоги, коров, коней, свиней, хлеб и т.д., а за укоры в бандитизме расстреливали или сжигали хозяйства.
Такой террор, организованный бандеровской УПА против украинского населения, явился достаточной причиной того, что селянин часто говорил: «Пусть лучше негры придут, только долой УПА». Террор стоил Волыни больше, чем большевистский или немецкий. Для характеристики: в одном районе Верба УПА задушила свыше 1000 душ националистического актива и сознательных украинцев.
Террор как способ господства исключительно и всесильно царил в рядах УПА. За просьбу отпуска из УПА часто карали удушением. Советские лейтенанты не раз присуждали рядовиков к битью шомполами или расстрелу за совсем небольшие проступки. Часто они сами исполняли свои приговоры. Они знали, кому это нужно. Не странно, что дезертирство из УПА, дело неслыханное, принимая во внимание ее повстанческий характер, выросло до необычных размеров, за что бандеровцы, очевидно, опять расстреливали. Бежали не только насильно мобилизованные, но также и партийные бандеровцы. «Разве это украинская революция. Это большевистская работа», – говорили они, предпочитая нарваться на пули бандеровской СБ (служба безопасности по образцу НКВД), нежели дальше принимать участие в подготовке новой большевистской оккупации Украины.
Осенью отряды УПА, пользуясь случаем, что «Бульба»–Боровец ввязался в бой с большевистскими партизанами, неожиданно нападают на его резервные части, разоружают их и уничтожают политически сознательных командиров. Сам «Бульба» с горсткой людей прорвался, зато его жена попала в плен. За попытку к побегу ее били шомполами.
На этом месте интересно будет отметить хитрую тактику командования большевистских партизан на Украине против бандеровского взрыва. На Волыни оно с успехом добивается войти в оперативный контакт с УПА, говорят: «Одного общего врага имеем – немцев». В то же время отряды УПА, которые бандеровцы в несколько приемов перебросили на Житомирщину и в другие места Правобережья, были тамошними красными партизанами разгромлены наголову. Так УПА играла свою роль партизанского пушечного мяса для большевиков. В то же время большевистский фронт неудержимо идет вперед.
Здесь решительно и безусловно заслуга УПА, когда Красная Армия смогла все дальше и дальше продвигаться на запад по Волыни.
Вооруженный взрыв перестал быть актуальным. Может быть, он выполнил только свое назначение, продиктованное большевистскими агентами в рядах бандеровского провода.
Неожиданно УПА распускают, рядовых отпускают по домам, их руководители очутились во Львове, а окровавленную Волынь берет в свои руки палаческая Красная Армия.
Нет больше разговора о том, что УПА откроет фронт против Красной Армии, УПА спасет Волынь от большевиков, УПА сбережет в лесах украинские революционные кадры и т.д. УПА просто позорно разбежалась. Кровавая забава в «вооруженный взрыв» закончилась.
4. Без руководства можно воевать и бороться, но никогда нельзя побеждать. Страшные потери в людях и в народном имуществе принесла УПА украинским массам на Волыни. Полная деконспирация и депрессия среди волынского крестьянства, потеря городов и ничего положительного – вот трагический баланс агентурного бандеровского вооруженного эксперимента на Волыни.
Ныне бандеровцы изо всех сил стремятся повторить его в Галиции, дескать, «мы одинаково боремся против оккупантов». Мы подставим лоб большевикам. Что такая борьба равнозначна выкорчевыванию народа – этого бандеровские слепцы не видят, «наша политика – это революция», твердят они, не понимая сути украинской революции. Ибо каждая украинская революция была и будет всегда новой, национальной революцией против последней оккупации Украины, в соответствующий и решающий момент, а не когда–нибудь.
Трагедия Волыни – это горькое предостережение. А перед трибуналом нации и истории вызываем виновников на суд.
Обвиняем.
Организация украинских националистов
ГАРФ. Ф. Р–9478, Оп. 1, Д. 292, Л. 251–264.
Опубл.: НКВД–МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939–1956) / Сборник документов. Составители: Владимирцев Н.И., Кокурин А.И. М., 2008. С. 328–332.
Оценили 9 человек
13 кармы