Письмо Мединскому об установке доски Маннергейма

Председателю Общероссийской общественно-государственной организации «Российское военно-историческое общество»

Мединскому В.Р.

Уважаемый Владимир Ростиславович!

Направляю Вам это обращение, поскольку не могу остаться равнодушным к новости об открытии мемориальной доски фельдмаршалу (маршалу) финской армии, президенту Финляндии Карлу Густаву Эмилю Маннергейму. Да-да, я не ошибся в регалиях, поскольку, знаю обо всех основных этапах его обширной и насыщенной истории. Однако свой долгий путь он закончил именно в этом воинском звании и в этой гражданской должности. Так принято у всех без исключения, именовать свои исторические фигуры с упоминанием наивысших титулов.

Поиски информации об инициаторе установки этой мемориальной доски в открытых источников привели меня в Российское военно-историческое общество, председателем которого Вы являетесь. Поэтому позвольте выразить мнение о произошедшем событии именно Вам. Вы неоднократно отмечаете в своих высказываниях необходимость примирения между прошлым и настоящим России, что является безусловно благим намерением. Однако в данном конкретном случае оно может стать по-настоящему притчевым. И причины тому вполне конкретные. Все вехи службы в России генерал-лейтенанта Карла Густавича Маннергейма зафиксированы в исторических хрониках, равно как и таких исторических фигур, как князь Андрей Курбский, гетман Иван Мазепа, генерал-лейтенант Андрей Власов и т.д.

Вы скажете, что их нельзя сравнивать в силу разных обстоятельств совершённого ими выбора. И да, и нет. Кто-то из них был предателем по собственной воле, кто-то по принуждению. И фельдмаршал Маннергейм на этом фоне имел куда больше моральных оснований противостоять новой власти в Советской России, будучи гражданином уже независимой Финляндии. А Финляндия тогда пребывала в глубоком конфликте в СССР, вылившимся в Советско-Финскую войну, завершившуюся, впрочем, Московским мирным договором в марте 1940 года. Однако это не является основанием для того, чтобы чествовать у нас в стране человека, который стал активным союзником идейных нацистов, стремившихся уничтожить не только нашу власть и государство, но самоё Отечество и народ. Не осознавать этого он не мог. И уже не важно, разделял ли он эти идеи. Он оказывал содействие в их реализации. Не является оправданием и тот факт, что союз с Гитлером не являлся инициативой лично Маннергейма.

Можно также привести массу других фактов, свидетельствующих о начале сопротивления финской армии гитлеровским войскам на своей территории в конце 1944 года, когда было уже понятно, что дни гитлеровской Германии сочтены, силы ее исчерпаны, а с СССР был заключен мир. Но это уже все не является уже никаким оправданием с точки зрения российской истории и ее народа. Все это может и оценивается Финляндией, в интересах которой он и действовал. И даже тот факт, что он благополучно избежал скамьи подсудимых в Нюрнберге, не имеет для нас никакого значения. Это важно для финнов.

Для нас остаются решающими следующие факты:

1) Карл Густав Эмиль Маннергейм с 1939 года был главнокомандующим финской армии, которая вела боевые действия с РККА.

2) Будучи в той же должности в союзничестве с гитлеровскими войсками, он осуществлял руководство вооруженными силами, которые обеспечивали свое участие в блокаде Ленинграда, что привело к гибели от голода, холода и бомбежек по разным оценкам от шестисот тысяч до полутора миллионов человек.

Мы не должны и не можем примириться с этими действиями данной исторической фигуры, да еще и устанавливать мемориальные доски в городе, где уже никогда не исчезнет память стольких мученических смертях гражданского населения, что стало возможным при его непосредственном содействии. Таким образом Вы способствуете невиданному доселе расколу нашего общества. Обеспечиваете повод для провокаций и столкновений. Это наносит невиданное оскорбление живым и памяти мертвых во всех уголках нашей страны, поскольку защищали Ленинград всей страной. И переименование Ленинграда в Санкт-Петербург никоим образом не отменяет эти трагические страницы как в истории города, так и в истории всей страны. Поэтому дальнейшее нахождение мемориальной доски в отношении «куска истории» данного человека на территории России не является возможным. В противном случае, ради идеи «примирения» мы должны будем увековечить память не только всех вышеперечисленных мною исторических персон, но и многих других, как это делают сейчас власти Украины в отношении Мазепы, Бандеры и Шухевича.

При этом следует отметить, что ни Россия, ни граждане нашей страны не в праве и не намерены указывать Финляндии и ее гражданам делать оценки и менять отношение к фельдмаршалу (маршалу) финской армии, президенту Финляндии Карлу Густаву Эмилю Маннергейму, руководствуясь уважением к этому их праву. Это сугубо внутреннее дело Финляндии и ее граждан. Их история. Из нашей истории этот человек ушел в 1918 году, поставив в последствии жирный крест на своих предыдущих заслугах перед Отечеством и народом.

Прошу Вас с пониманием и со всей ответственностью отнестись к изложенному мнению, поскольку последствия этого события могут быть самыми печальными и в без того непростое время для нашей страны. Также прошу прокомментировать Вашу личную позицию в отношении тех соотечественников, кто не намерен объявлять Маннергейма врагом номер один, но и прощать ему содеянное, а значит соглашаться с установкой подобных мемориальных досок не собирается.

18.06.2016

Живолун Максим Георгиевич

Правнук сержанта Рабоче-Крестьянской Красной Армии Еникеева Якуба Юсуповича, уроженца Якутской области Восточно-Сибирского генерал-губернаторства Российской империи, погибшего 2 декабря 1942 года при обороне Невского пятачка.