О таежном-заповедном. Южная Якутия.

Разрешите поделиться одной из своих фотоисторий. Когда-то, наблюдая за публикациями фотографов-натуралистов, я наткнулся на публикации Игоря Петровича Шпиленка, одного из самых ярких энтузиастов заповедной фотосъемки. Глядя на его работы из разных заповедников России, включая Олёкминский, подумалось, что мастеру - мастерово, а ведь можно было бы попытаться и самому поделиться теми красотами, которые доводится видеть. Тем более, что взгляд на природу у всех свой. К тому же, будучи уроженцем глухого таежного уголка, смотришь на природу и чувствуешь её несколько иначе, чем житель мегаполиса. 

Итак, мне посчастливилось однажды осенью в течение месяца наслаждаться таежным уединением в краю суровой северной красоты. Олёкминский заповедник относится к крупнейшим природным охранным территориям России. Это не Камчатка, конечно, с её красками и чудесами. Но сдержанность и загадочность таежного края хранит не только удивительную природу, но и древность лет нашей истории. 

Место нашего базирования находилось в среднем течении реки Олёкма, в местности под названием Джикимда. Здесь располагается опорная точка, где останавливаются и сотрудники научного отдела заповедника, и экошкола для подрастающего поколения. Попасть сюда не так просто. Дорог нет. Авиация теперь удовольствие дорогое. Одна дорога - по реке Олёкме, что является правым притоком великой сибирской реки Лена. 

Когда ступаешь по траве этой поляны, пытаешься представить, каково это было, когда бывший политссыльный Николай Алексеевич Виташевский располагался здесь лагерем в начале ХХ века с экспедицией золотоискателей, с которыми ушел тропой за 500 километров на Алдан. Он успел это описать в своей книге "По тайге за золотом". Хотя глядя на осенние таежные пейзажи понимаешь, что золото вокруг. 

Река Олёкма, несмотря на некоторое однообразие своего русла, за что заповедниковские иногда называют ее канавой, тем не менее очень живописна даже в смурную погоду.

Каменные стражи веков безмолвно взирают на тебя, проплывающего мимо на лодке также, как и на всех тех, кто нечасто проплывал здесь столетие за столетием. 

Они помнят настолько много, что вообразить это иногда не представляется возможным. Так, этот утес в устье речки Крестях, что впадает в Олёкму, хранит на своих камнях и древние писаницы доисторических людей, и помнит казачьего сотника Петра Ивановича Бекетова, что прошел через эти места из Читы в Олёкму, где в 1635 году и основал Олёкминский острог - начало моего родного города. А на этом утесе он первым установил крест, в честь ознаменования воцарения Государства Российского над этими землями. Сейчас крест возобновлен сотрудниками заповедника и оберегается, как символ преемственности времен.

Устье речки Крестях осенью едва ли не звенит золотом. 

Вряд ли можно представить себе заповедник без встречи с его обитателями. Правда для этого не нужно ломиться с треском через лес, как раненный лось, наводя ужас на всё вокруг. Тогда и обитателя подпустят тебя поближе, чтобы удовлетворить взаимную любознательность. 

Гусь гуменник.

Лосиха с теленком.

И страха не выражают, а просто ведут себя совершенно естественно. Хотя мать всегда на страже своего дитя.

От этого еще приятнее осознавать, что тебя не воспринимают в качестве угрозы.

Ну и, конечно, вездесущие бурундуки - эти хитроумные и юркие воришки.

Множество заочных встреч осталось за кадром. Это и осторожный изюбрь, который скрылся в тайге, так и не позволив увидеть его в прямой видимости. Это и волки, что устроили ночной концерт, исполняя свою "лунную сонату" в паре километров от избушки. Говорят, что волчий вой наводит леденящий ужас. Могу со всей ответственностью сказать - ничего подобного. Это завораживает. Это песнь силы, а не тоски. И глядя в это время на луну, пробирающуюся сквозь облака, чувствуешь, что ты где-то в стороне от волчьего разговора с высшими силами. 

Об этом можно рассказывать бесконечно, но я не хочу сразу злоупотреблять вниманием. Если это интересно, я с радостью продолжу. 

Часть 2 и Часть 3