Золотая моя Орда

Продолжаю разбирать свои архивы. Нашел свою статью, написанную когда-то для почившего ныне журнала. Она называлась так же, как в сабж. Почти 20 лет прошло, но перечитал и вижу, что не устарела.

Почти шекспировская история: одна из жен золотоордынского хана Менгу-Тимура (правил в 1267–1282 гг.) полюбила князя смоленского и ярославского Федора Ростиславича, «мужества ради и красоты лица его». Хатунь - так называли ханских жен - удерживала русского князя в Орде, несмотря на явное неудовольствие мужа. Чтобы легализовать своего любимого пленника, хатунь добилась его женитьбы на одной из ханских дочерей. Через 3 года Федор Ростиславич, первый из русских князей получивший титул гургэна (зять хана), все же вернулся домой, в Ярославль. Не без приключений - ему пришлось с помощью ордынцев свергнуть своего собственного сына от первого брака, который в его отсутствие узурпировал княжеский стол. Зато его отблагодарил хан, довольный, что красавец-князь наконец уехал - он дал в приданое 36 золотоордынских городов. В их числе - Казань.

Потомки князя, конечно, приданое растеряли. Но через пару веков русские все же поучаствовали в его разделе вместе с тюрками — выходцами с Алтая и предками татар и башкир — они решали, кто займет место золотоордынских ханов. Победили московские великие князья, вот только настоящими наследниками Чингисхана они так и не стали, предпочтя называть себя потомками римских императоров. Запад к тому времени был важнее Востока, да и христианская традиция обязывала.

Миниатюра Лицевого свода — Федор Ростиславич Черный садится на стол в Ярославле

Так тюркские степи стали простой провинцией российской империи, а русские забыли, с кем они делили более 500 лет своей истории. Теперь большинство путает тюрков с монголами и считает, что только незваный гость хуже татарина — это потому, что все кочевники с Востока — враги. И не только для обывателей — с XIX в. русские историки и философы регулярно клянут «татаро-монголов» за иго и отставание России от Запада.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Первый Тюркский каганат был создан в 551 г. На тот же VI в. приходятся и первые достоверные сообщения о славянах, в том числе о племенах — прямых предках русского народа. Конечно, племена эти существовали и раньше. Вот только «тюрками» или «славянами» себя не осознавали — они чувствовали себя членами рода, но не целого объединения племен, — это понимание возникает одновременно с государством. В случае с тюрками и другими степными народами — с появлением «кочевых империй» или «конфедераций», составленных из различных племен и родов, часто отличающихся языком и культурой.

Кирпичики, из которых складывались кочевые конфедерации, могли меняться местами в произвольном порядке: сегодня доминировал тюркский род, завтра — монгольский, через сто лет — опять тюркский. Так, в III-IV вв. тюрки стали ядром Гуннской империи в Восточной Европе. Вместе с ними в нее вошли тюркские, финно-угорские, монгольские и аланские (т. е. иранские) племена. Именно тогда тюрки впервые столкнулись — вполне мирно — с предками славян. II даже помогли: от гуннов досталось врагам славян — германцам.

ПОНАБЕЖАЛИ ТУТ

Потом были встречи далеко не мирные — что делать, культурные различия. Нравы правителей кочевых империй оставались неизменными на протяжении тысячелетий, но привыкнуть к ним другим народам было непросто. Например, обычай заключать договора с вождями соседей, требуя от них подкрепить слово своими дочерьми или сестрами. Для этого обычая у китайцев был даже специальный термин — «договор о мире, основанный на родстве».

Китайцы знали о кочевниках больше других: еще в III в. до н. э. могущественный правитель сюнну Маодунь покусился на императрицу Люй-хоу из династии Хань. Маодунь в своем официальном письме откровенно написал ей о своих желаниях: «Вы, Ваше Величество, сидите одна на престоле, а я, одинокий и возбужденный, не имею никого рядом. Обоим нам скучно, мы лишены того, чем могли бы потешить себя. Хотелось бы променять то, что имею, на то, чего не имею». Люй-хоу воевать из-за такого оскорбления не решилась и ответила ухажеру, что она «немощная и дряхлая старуха».

В VII в. предки русских впервые столкнулись с нравами кочевников — в Восточной Европе появляется могущественный монголо-тюркский Аварский каганат, в состав которого попали и некоторые восточнославянские племена. Для славян власть этого каганата оказалась настоящим культурным шоком. Почти через 500 лет автор русской Начальной летописи оставил хрестоматийный рассказ о мучительстве над славянами со стороны авар (по-древнерусски — обры), которые забавы ради запрягали в телеги славянских жен. При этом особо поразила воображение славян быстрота распада кочевой империи, вещь вполне обычная для Центральной Азии: «Быша бо обре телом велици и умом горди, [но] Бог потреби их, и помроша вси, и не остася ни един обрин. И есть притча в Руси и до сего дне: погибоша аки обре, их же несть племени ни наследка». Впрочем, кочевники вовсе не «погибоша» — просто с Востока пришла новая волна племен, и в конфедерации сменился гегемон.

Если в Аварском каганате доминировали монголоязычные племена, то в новом образовании — Хазарском каганате — тюркские, например, булгары. Прочие кирпичики были почти те же, что и у Аварской империи — финно-угры, славяне, аланы и адыги. Но этому каганату уже противостояло славянское протогосударство.

СЛАВЬСЯ-СЛАВЬСЯ, РУССКИЙ КАГАН

Судя по всему, первые встречи с кочевниками произвели на восточных славян не столь уж ужасное впечатление. Они, похоже, пытались перенять у своих врагов систему управления. В одном из первых упоминаний русов (в Бертинских анналах под 839 г.) сообщается, что их правитель носит титул кагана. Позднее каганами периодически титуловались уже Великие киевские князья. А ведь титул правителя — это способ обозначить для своего государства систему координат. Грубо говоря, показать, к какому миру оно относится. Раз каган — значит, равный среди кочевых, главным образом тюркских, правителей.

Неудивительно, что новое славянское государство первым делом устранило конкурента — в 965 г. киевский князь Святослав Игоревич наносит хазарам сокрушительный удар. И это не столько межнациональное столкновение, сколько борьба за власть над разноязыкими племенами. Русь выступила союзником тюркского Великого Булгара, добивавшегося независимости от тюркской же Хазарии.

Святослав завоевал «исконную» тюркскую землю — Тмутаракань, где так же жили «лица кавказской национальности» — аланы и касоги. Вхождение их в державу Рюриковичей было почти мирным. В Начальной летописи рассказывается, что вождь касогов Редедя предложил внуку Святослава Мстиславу решить все поединком: «Да аще одолееши ты, то возмеши именье мое, и жену мою, и дети мои, и землю мою. Аще ли аз одолею, то возму твое все». Мстислав и Редедя сошлись в рукопашной, и после броска о землю оглушенный Редедя был добит ножом. Мстислав стал вождем касогов, которые храбро сражались за нового князя Тмутаракани. В сражении при Листвене в 1024 г. тюрко-аланские и касогские дружинники обеспечили Мстиславу победу над братом, Ярославом Мудрым, в войне за киевский престол — Ярослав согласился на совместное правление.

К тому моменту русские уже много десятилетий принимали тюрков на службу. В IX в. они попеременно враждовали и сотрудничали с печенегами — частью тюркских племен, известных на востоке евразийских степей как канглы. Печенеги, пришедшие из-за Волги, боролись с хазарами, и славяне поначалу были их союзниками. Но после падения каганата они часто враждовали с русскими, осаждая Киев — «степь» тогда начиналась прямо за воротами столицы Руси.

Но в итоге часть печенегов признала главенство киевских князей и поселилась на южных рубежах в качестве пограничников. За ними потянулись и другие тюрки, откочевавшие к границам Руси под натиском кипчаков (половцев). Все эти тюрки (печенеги, торки, берендеи, коуи и пр.) составили племенное объединение, известное по русским летописям как «черные клобуки» или «свои поганые». По свидетельству арабского путешественника Абу Хамила ал-Гарнати, в 1131-1153 гг. объехавшего всю Восточную Европу, присутствие черных клобуков в Киевской земле было весьма заметным: «И прибыл я в город страны славян, который называют "город Куйав". А в нем — тысячи "магрибинцев", по виду тюрков, говорящих на тюркском языке и стрелы мечущих как тюрки. И известны они в этой стране под именем беджнак (печенег)». После монгольского нашествия остатки черных клобуков приняли христианство, обрусели и обогатили генофонд будущей Украины.

Во второй половине XI в. половецкое нашествие докатилось и до Руси. Они пришли надолго — вся степь от Иртыша до Дуная в течение многих столетий носила на Востоке название Дешт-и-Кипчак (на персидском — «Кипчакская степь»). Разразилась затяжная война: почти ежегодным половецким набегам русские противопоставляли вылазки в глубь степи, где атаковали зимовья кочевников.

ОБЩАЯ КАТАСТРОФА

Но к концу XII в. половцы уже стали неотъемлемой частью политической жизни Русского государства, а большинство союзов с половцами оформлялось через браки князей с дочерьми половецких ханов. В степи появились русские, перенявшие кочевой образ жизни и ставшие «бродниками». А среди половцев стало распространяться православие. Так что к началу XIII в. отношения русских с тюрками можно было назвать добрососедскими.

Потом пришли монголы. В 1218 г. тюркское население Восточного Туркестана с восторгом восприняло монгольские тумены Чжэбэ как избавителя от узурпатора-гурхана. Но значительная часть канглийских и кипчакских племен оказала монголам ожесточенное сопротивление. В 1222 г. тумены Чжэбэ и Субэдэя столкнулись с ополчением кипчакских и аланских племен на Северном Кавказе. Преследуя их, монгольские войска дошли до границ Руси.

Русские князья на свою беду решили защищать половцев. Как известно, закончилось это чудовищным поражением русско-половецкого войска на Калке 31 мая 1223 г. Тогда показалось, что беда прошла стороной — тумены Чжэбэ и Субэдэя выполнили свою разведывательную задачу и ушли восвояси, понеся на обратном пути тяжелое поражение от тюрок из Великого Булгара.

Для монголов задача покорения половцев и булгар стала первоочередной. С 1224 г. начинается планирование кампании: для этого (сразу после возвращения из рейда по Северному Кавказу, Руси и Булгару) Субэдэй, по сведениям китайской хроники «Юань ши», подает Чингисхану доклад с предложением о формировании армии из тюркских народов с костяком из отборных монгольских частей.

В 1236 г. гигантская армия, собранная по всей империи, обрушилась на Великий Булгар и стерла его с лица земли. В 1237-1240 гг. монголы последовательно разорили русские, половецкие и аланские земли, установив здесь свою власть на следующие 200 лет. Образовавшийся на этих территориях Улус Джучи (Золотая Орда) проводил дифференцированную политику: города оседлых племен, например, русских, облагались данью, а кочевое население — тюрки — включалось непосредственно в состав империи. И если на Русь монголы принести разорение, то в тюркских поволжских городах за счет купечества и ремесленников, согнанных со всех концов империи, начался новый расцвет. К тому же тюрки численно превосходили монголов — и через 100-200 лет завоеватели были полностью тюркизированы. Арабский современник ал-Омари очень точно описал этот процесс: «В древности это государство было страной кипчаков, но когда им завладели монголы, то кипчаки сделались их подданными. Потом... земля одержала верх... и все они стали точно кипчаки». Золотой Ордой по-прежнему правили монгольские ханы, но государство стало в основном тюркским — по культуре, хозяйству и населению.

Все в империи перемешалось. Под руководством монгольских военачальников русские, тюркские, черкесские и аланские войска ходили в походы. Причем не только в Золотой Орде — в Центральном улусе Монгольской империи юаньские императоры завели в своей гвардии полки из русских, тюрок и алан, сведенных в один корпус, расположенный в Ханбалыке (Пекине). Русских привлекали и для решения внутренних дел. Темника Ногая, претендовавшего на верховную власть в Орде, во время сражения с законным ханом Тохтой в 1300 г. убил русский воин. Впрочем, и московское войско конца XIV в. было многонациональным: на Руси принимали на службу выходцев из Орды, приходивших целыми родами.

НАСЛЕДСТВО ЧИНГИСХАНА

В середине XV в. Золотая Орда распалась на несколько частей (Большая Орда, Казанское, Астраханское и Крымское ханства, Сибирь и Ногайская Орда). Одновременно на ее окраине появилось независимое и централизованное Русское государство. И все эти осколки претендовали на наследство бывшего Улуса Джучи.

Сразу выяснилось, что Москва — главный претендент. В 1487 г. Русь преодолела основное препятствие, мешавшее ей легитимно владеть Ордой: московский великий князь становится сюзереном для Казанского ханства, управляемого чингизидами — наследниками Чингисхана. Впервые статус государя-нечингизида стал выше, чем у «природного государя». Даже на самой Руси царевичей — выходцев из Орды признавали высшей знатью, да и позже, в Российской империи, дворяне, выводившие свое происхождение от ордынской знати, считались очень родовитыми. А тут, после 1487 г., Москву признали равной остальные «наследники». Они даже придумали великим князьям легенду, возводившую их род к Чингисхану — ведь только чингизид мог править степью. После взятия Казани в 1552 г. ногайские бии даже стали называть Ивана Грозного «чингисовым прямым сыном», т. е. самым что ни на есть прямым потомком Чингисхана.

Но Русское государство вовсе не было простым преемником Золотой Орды. Идеология Москвы базировалась на легендах о происхождении князей от римских императоров («Сказание о князьях Владимирских») и утверждении Москвы как «Третьего Рима» — концепциях сугубо европейских. Тот же Иван Грозный, «произошедший» от «Августа кесаря», в восточной дипломатической переписке позволял называть себя чингизидом.

В 1555 г. сибирский улугбек Ядгар запросил у Грозного ярлык на свое владение — точно так же, как раньше русские просили ханов Золотой Орды. После этого Россия стремительно расширила свои владения за Волгу и Урал, через несколько десятилетий обосновавшись на Тихом океане. Почти без сопротивления — если покорение Казанского ханства сопровождалось большими жестокостями при подавлении восстаний татарского и финно-угорского населения, то ногаи и башкиры присоединились без эксцессов. Кочевников понять можно — кто же пойдет против великого хана?

Да и управляли русские почти как монголы — привлекали на службу кочевую знать. Русские воеводы оставляли на низших уровнях управления татарских мирз, чувашских, марийских и удмуртских сотенных князей и прочих «лучших людей». А тюркским ханам и «царевичам» в качестве «царства» (Касимов) или удела (Юрьев, Романов, Звенигород, Суражик и пр.) царь давал в кормление русские города. Так же как хан Менгу-Тимур своему сопернику на любовном фронте — Федору Ростиславичу.

Недавно мы услышали о больших претензиях тюркских националистов не к Ивану IV Грозному (ранее их излюбленной мишени), а к Петру I, который отменил все их привилегии и сделал из них обычных подданных своей «регулярной» империи. Не то чтобы из «тюркофобии» — он прижал, например, и казаков, — просто первый император любил строгий порядок, а потому приравнял «инородцев» к русским. И только 15 лет назад татары вновь потребовали привилегий. Первый российский президент пошел им навстречу. А вот преемник, тоже поклонник немецкого порядка, по сути приравнял татарскую республику к простой области — как будто последних лет не было.