Философия обвинения, или западная демократия между двумя тоталитаризмами

Известный современный философ и культуролог Славой Жижек в 2005 году написал небольшую статью «Два тоталитаризма». В ней автор, размышляя о природе тоталитарных режимов, в частности, отмечает, что при сталинизме в зависимости от обстоятельств любой человек мог быть объявлен врагом, но вина его должна была быть доказана, пусть и на основании вымышленных обвинений и сфабрикованных доказательств. Для нацистов же виновность, к примеру, евреев никаких доказательств не требовала – их национальность автоматически подразумевала вину.

Жижек, к слову, приходит к выводу о необходимости «проявить принципиальность и провозгласить, что фашизм фундаментально «хуже» коммунизма». Этот главный вывод автора представляется бесспорным, приведенные же им обоснования кому-то наверняка (и, видимо, справедливо) покажутся небезупречными, – но речь в данном случае пойдет совсем о другом.

Высказанные Жижеком в упомянутой статье мысли странным образом всплывают в памяти в несколько неожиданном, на первый взгляд, контексте, а именно в связи с принявшей невиданный размах информационной атакой – потоком всевозможных обвинений, который обрушился на Россию в последнее время.

Казалось бы, причем тут словенский философ и тоталитаризм?

Попробуем вспомнить хотя бы некоторые примеры того, какие методы задействовали страны Запада для решения своих геополитических задач в последние два с половиной десятилетия.

1990-е начались с показаний «медсестры Наиры» перед Конгрессом США по поводу злодеяний иракских солдат и прошли под знаком массированной односторонней пропаганды в западных СМИ во время югославских войн: сербы = нацизм. Отдельного упоминания достойны «массовое убийство в Рачаке» и обвинения в геноциде косовских албанцев как предлог для бомбардировок Югославии, а также Международный трибунал по бывшей Югославии, две трети обвиняемых в котором составили сербы.

Апофеозом череды ложных обвинений и фальшивых доказательств стала всем известная пробирка с белым порошком, которую госсекретарь США Колин Пауэлл в 2003 году демонстрировал в Совете Безопасности ООН, обосновывая необходимость военной операции в Ираке.

Десять лет спустя, в 2013-м, когда кто-то применил химическое оружие в Сирии, Соединенные Штаты Америки и еще 10 стран заявили о необходимости нанесения удара по правительственным войскам, поскольку «улики ясно указывают на то, что сирийское правительство ответственно за нападение». При этом «улик» в этот раз уже никто предъявлять не стал – позже, после соответствующей российской инициативы об уничтожении сирийского химического оружия, выяснилось, что никакой «достоверной информации», обвиняющей Асада, не имелось.

Этот подход достиг своего апогея в действиях США и других западных стран в отношении событий на Украине и в Сирии в 2014-2016 годах. Квинтэссенцией его стали высказывания официальных представителей Государственного департамента и администрации президента США. Например, Мэри Харф:

«Нас и Россию нельзя назвать «равно заслуживающими доверия источниками» (июль 2014 г.);

«Все, что они (русские) сейчас делают, используя свои вооруженные силы в этой части мира, является эскалационным, агрессивным и интервенционистским... Ничего из того, что мы (американцы) делаем на протяжении всего этого конфликта, не является провокационным» (сентябрь 2014 г.);

«Я не могу понять, как вы можете сравнивать то, что НАТО делает для защиты наших стран, с тем, что делает Россия… это категорически разные вещи. Честное слово, вы купились на российскую пропаганду, если приравниваете их!» (сентябрь 2014 г.).

Или Джон Кирби:

Вопрос: Россия отрицает, что нарушила воздушное пространство Турции, и просит предоставить доказательства. Предоставят ли США доказательства обвинений?

Дж. Кирби: Это... это не входит в наши обязанности. Мы не обязаны предоставлять доказательства русским…

Вопрос: Вы считаете это нормальным – выдвигать обвинения и не предоставлять доказательств?

Дж. Кирби: Это не обвинения, это факт. Это просто факт (февраль 2016 г.).

А это уже посол США в России Джон Теффт:

Вопрос: Почему еще даже до начала международного расследования гибели малазийского «Боинга» в Америке заявили, что самолет сбили либо сами русские, либо пророссийские повстанцы?

Дж. Теффт: Мы знаем. Мы просто об этом знаем. Я не могу говорить о деталях. Но мы точно знаем, кто сбил этот самолет. Нам все предельно ясно (февраль 2016 г.).

Пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест:

«Последние дни мы видели атаку на гуманитарных сотрудников ООН, за которую мы считаем русских ответственными, поскольку мы знаем, что ее либо осуществили российские военные, либо сирийские военные, и Россия является стороной, которая берет ответственность за то, чтобы сдерживать сирийских военных» (сентябрь 2016 г.).

И, наконец, бывший госсекретарь и потенциальный будущий президент Штатов Хиллари Клинтон (о президентских выборах в США):

«Мы знаем, что российские спецслужбы, за которыми стоит непосредственно президент Владимир Путин, взломали сервер DNC, мы знаем, что это они устроили утечку большого количества писем…» (июль 2016 г.).

В похожем ключе регулярно высказываются и официальные лица других западных стран – Великобритании, Франции, Польши, прибалтийских государств и так далее.

Вот откуда ассоциации со «шкалой тоталитаризма по Жижеку»! Запад достаточно долго действовал подобно «сталинским следователям» (терминология Жижека), фабрикуя доказательства вины Саддама Хусейна и устраивая показательные процессы над сербами. Однако, как выяснилось, в новые воплощения мирового зла можно легко записать любого, но не каждого можно так же легко усадить на скамью подсудимых, тем более на основании сфальсифицированных доказательств (опять же, как показывает опыт, даже Международный суд в Гааге дает весьма ограниченный эффект).

Поэтому Запад изменил тактику. К чему предъявлять доказательства, если достаточно просто сказать «мы правы, они нет», «они виновны» – и все, подтверждать свои обвинения не требуется? А отсюда уже не так далеко и до догматической веры в виновность того или иного субъекта (государства, его лидера, а возможно, и целого народа) – что, в свою очередь, как-то подозрительно напоминает нацизм…

Да уж, небезынтересно наблюдать, как Запад, который долгое время считался (да что там, многими и до сих пор считается) олицетворением истинной демократии, уже достаточно давно балансирует между худшими проявлениями тоталитарных систем.

Это ведь на самом деле очень опасная вещь – мир приучают к тому, что можно абсолютно бездоказательно обвинять других. Если обвиняемый предоставит доказательства своей невиновности, от них можно просто отмахнуться – ведь очевидно, что мы не можем ошибаться, а они априори виновны. Если же вдруг, напротив, нас уличат в чем-то неблаговидном, можно спокойно сказать – мы действовали из лучших побуждений, перевернем эту неприятную страницу и пойдем дальше. Естественно, тем же путем…

Безусловно, это очень практично, вопрос в том, каким образом это соотносится с базовыми ценностями демократии?

Общеизвестно, что защита прав человека на Западе возведена в культ. Странно, но западные правозащитники до сих пор почему-то не бьют в колокола. Возможно, принцип суверенного равенства государств интересует их в меньшей степени, чем принцип равенства всех людей, и они поддерживают применение подобного дискриминационного подхода к странам, которые, по их мнению, представляют угрозу миру и безопасности (или до которых им вообще нет дела), - и просто не задумываются о том, что у этой медали есть и другая сторона? Существуют ли гарантии того, что завтра, когда эта практика, успешно апробированная на международном уровне, станет стандартной, ее не начнут использовать уже внутри их собственных государств, в отношении их сограждан, их друзей и родственников, а может, и их самих? И на недоуменный вопрос: в чем вы меня обвиняете, где доказательства моей виновности? – последует ставший уже привычным безапелляционный ответ: о чем вы? Мы не обязаны ничего доказывать. Нас и вас нельзя назвать равно заслуживающими доверия источниками. Ничего из того, что мы делаем, не является незаконным. Напротив, все, что делаете вы, нарушает законы нашей страны (а может, и угрожает ее безопасности). Это факт. Мы знаем. Мы просто это знаем.

Запад, куда несешься ты?..