ОДИН ДЕНЬ КОЛИ - КУРЯЧОГО СТРАШКА

                           Посвящается нашим дорогим мамам, бабушкам, жёнам и сёстрам

Мне скоро будет три с половиной года. Зовут меня по разному: мама зовёт меня Солнышком, реже Коленькой, папа Коля - сыном, дядя Павел Кривко, папин сослуживец — Николаем II. Почему меня Николаем, а тем более вторым — для меня полная загадка. Живём мы в посёлке Десна, а точнее в селе Выползово, что недалеко от городка Остёр на Черниговщине (многие служивые в Союзе хорошо знают и помнят о лучшей учебке в СССР) в частном секторе, в доме у бабы Бабарихи.

Бабариха - это наша хозяйка. У бабы Бабарихи на носу большая бородавка, из-за которой она и получила это прозвище, а на самом деле её зовут баба Галя.

Мы — это я, моя мама Вера и папа Коля. Мама, как я давно уже понял, самый лучший и самый добрый человек на белом свете. От мамы всегда исходит приятное, невидимое, но осязаемое душевное тепло. Папа у нас старший лейтенант. От папы пахнет табаком, одеколоном «Шипр», запахом кожи, исходящим от ремня, портупеи, кобуры, планшета и яловых сапог. Папа у нас почему то почти всегда находится на работе, которая у него называется «службой», на которую он иногда даже по выходным уходит, забрав свой чёрный «тревожный» чемоданчик. Мой папа — артиллерист, это значит что у него на погонах есть две маленьких скрещённых игрушечных пушечки.

Сегодня у меня очень грустный день. Позавчера поздно вечером папа мне принёс с работы настоящего живого ежа. Ёжик — это очень интересный зверёк, весь в иголках, который почему-то всех боится. Стоит только приблизиться к нему как он скоренько сворачивается клубком, выставив наружу свои серые колючие иголки, которые никак не дают мне погладить ёжика. А погладить ежика мне очень хотелось. Так хочется, что я несколько раз больно укололся, и от обиды уже хотел дать ревака. но всё равно снова пытался его погладить.

А ещё у ёжика есть смешной длинненький носик заканчивающийся влажной пимпочкой, которым он смешно подёргивает и шумно дышит, посапывает. А ещё ёжик пил молоко, когда сильно проголодался. Мы с мамой давали ёжику кусочки нарезанных яблок и крошки хлеба, но он их есть не стал. Что он ест я так и не узнал. Так как мы с мамой ему что только не давали — и кусочки яблока , и кусочки груши, и травку... Даже наловили мух и подбрасывали ежику — только ёжик от всего этого отказался. Я тоже не люблю мух. Единственно, к чему он проявил интерес — это было молоко. Обычное молоко от бабиной коровы, которое мне мама даёт вместе с печеньем. Только мама мне даёт молоко в моей голубой чашке, а ёжику мама давала молоко в красном блюдечке. Ёжик долго-долго смотрел на молоко в блюдечке, наверное принюхивался, а потом немного намочил свой смешной носик, смешно фыркнул. А потом стал потихоньку пить молоко. После этого ёжик вновь смешно фыркнул и засопел носиком.

Всю ночь ёжик шумел под шкафом старой жёлтой газетой, из которой мы с мамой пытались соорудить для ёжика домик. Жить в домике ёжик не захотел, зато он скомкал газету и забрался далеко под шкаф, спрятавшись за смятой газетой, затих там и не хотел оттуда вылезать весь вечер, сколько бы мы его не звали. Его долго не было видно и слышно. Зато ночью он много и долго шуршал газетой, а потом выбравшись из-под шкафа много бегал по нашей комнате, смешно топоча, быстро переставляя свои короткие лапки. Днём в воскресенье ёжик каким-то образом разлил под шкафом воду из тарелочки, которую мама ему поставила для питья. Когда утром ёжик выбрался из под шкафа, за ним по красному деревянному полу протянулась дорожка смешных мокрых отпечатков его маленьких лапок.

В это время к нам в комнату зашла сердитая хозяйка - баба Бабариха. Она нас сильно-сильно с мамой наругала. Ёжик очень сильно испугался её громкого голоса и опять забился далеко под шкаф. Баба Бабариха строго сказала маме, что она ни за что не потерпит в своём доме никаких ежей и прочей живности. Так и сказала: «Мы с Вами так не договаривались. Я брала на квартиру Вас троих. Двоих взрослых и ребёнка. Никакой живности в доме я не потерплю!» Вот поэтому нам и пришлось расстаться с нашим ёжиком. Вечером мы с мамой принесли его в папиной плащ-палатке к кустарнику на краю села и положили ёжика на землю. Он скоро развернулся и быстренько-быстренько убежал в кусты...

А в понедельник мама Вера пошла первый раз на работу. Её раньше не брали на работу. А теперь какая-то молодая учительница пошла в больницу за мальчиком или девочкой и маму пригласили на работу. А меня оставили под присмотром строгой бабы Бабарихи. Баба закрыла калитку на крючок и сказала: «Гуляй, Коля тут во дворе. И ни в коем случае никуда не ходи!». Сказала и пошла в дом заниматься своими делами.

Коля с интересом занялся изучением двора. Во дворе он увидел старые козлы для распилки дров. Возле них валялась куча распиленных берёзовых поленьев, часть из них уже была расколота на дрова, от которых исходил характерный берёзовый запах.

Не долго думая, Коля забрался на козлы и начал их раскачивать. Козлы шатались и готовы уже были упасть набок, но тут появилась баба Бабариха, молча быстро подошла к козлам и сдёрнула мальчика с козел, от неожиданности тот даже пикнуть не успел.

Бабариха внесла мальчика в дом, зашла в комнату квартирантов и усадила его в деревянную кроватку-манеж. В кроватку Бабариха положила плюшевого Мишку, маленький сине-красный резиновый мячик и сгребла с маминого стола пару листов белой бумаги, несколько карандашей и ластик. Сказав: “Ты тут сам поиграй, порисуй, а я скоро приду”, Бабариха вышла во двор, где её уже дожидалась соседка, которая на переулке имела не менее колоритное прозвище -Трындычиха, с целым ворохом новостей и сплетен.

С Мишкой Коля поиграл целых три минуты, успев надорвать. а затем и оторвать вклеяный Мишке в рот кусочек алой ткани, имититуюший внутреннюю поверхность Мишкиной пасти. Так как передние и задние лапы Мишки и уши так быстро и легко не поддались, Мишка оперативно был отправлен «за борт» кроватки-манежа. Вслед полетели скомканные листы белой бумаги и ластик. После чего Коля выбрал уже знакомый ему любимый карандаш в голубой «одёжке», который мама называла химическим, а Коля молча считал его волшебным, но никому кроме мамы об этом не говорил. Волшебным потому что если им просто черкать по листу белой бумаги, то на ней оставались обычные серые линии. А вот если кончик грифеля карандаша хорошенько наслюнявить — он начинал жирно рисовать линии сине-чернильным цветом. Но слюнявить его нужно было довольно часто, иначе линии были некрасивого блёклого серого цвета. Поскольку бумага улетела на пол, то рисовать пришлось сначала на ладошке левой руки, затем на щеке и на лбу, а потом Коля обратил внимание на свежепоклееные жёлтые обои с незамысловатым рисунком.

Склонив набок голову и выставив кончик языка, Коля энергичными движениями правой руки начал рисовать вертикальные линии на обоях - это была шоссейная дорога. Дорогу было очень легко рисовать. С машиной дело обстояло сложнее. Но ценой определённых усилий и благодаря посиневшему кончику языка машина была вскорости нарисована, естественно, она тоже ехала по дороге снизу-вверх. С колёсами дело было сложнее, но мальчик сосредоточился и последовательно нарисовал больше трёх десятков колёсиков разного размера и конфигурации, после чего машина стала подозрительно смахивать на сороконожку. После этого мальчик охладел к художественному творчеству, так как его живо заинтересовал край обойного листа, слегка отошедший от стены. Тут же в маленький и тесный зазор был воткнут волшебный карандаш, раздался лёгкий треск и обои отошли от стены уже на десяток сантиметров. Коля сел на край кроватки- манежа, просунув и спустив вниз ноги. Продев руки сквозь жёрдочки перил, он с силой потянул на себя обойный лист. Раздался громкий треск и обойный лист оторвался уже на приличную длину. В результате потраченных на протяжении десяти-пятнадцати минут усилий, обойный лист был оторван от стены до самого потолка. в нём было проделано волшебным карандашом с десяток отверстий и от него было оторвано несколько кусочков разной формы.

После этого Коля посмотрел на свою синюю ладошку левой руки, рывком расстегнул  пуговицы воротничка рубашки и, обильно наслюнявив любимый карандаш, начал увлечённо разрисовывать синими кругами и загогулинами свою грудь. В итоге получилась очень даже симпатичная татуировка немалого размера и сложной конфигурации...

И тут, вдруг, в дом вошли, увлечённые живым обсуждением уличных новостей и сплетен, Бабариха с Трындычихой. Что тут началось: шум, гвалт, крики и причитания... Трындычиха тут же ввернула, что она предупреждала товарку, мол, не бери на постой квартирантов с маленьким ребёнком, что это Бабариха ей рассказывала и доказывала, что военные, тем более офицеры, на дороге не валяются — вот, теперь, и расхлёбывай ситуацию, дура старая. Бабариха , руки в боки и давай вспоминать, какой умной и красивой стала Трындычиха за последние пару десятков лет. Тут из угла опять раздался треск обойного полотна. Бабариха молча быстро повернулась, моментально покраснела и мигом метнулась к кроватке-манежу, вытащила мальчика и поставила его рядом с кроваткой на пол. Трындычиха мгновенно подбежала и они вместе с Бабарихой стали осматривать и оценивать нанесённый «бисовою дытыною» ущерб нанесённый стене, буквально недавно, перед самым заселением постояльцев обклеяной свежими обоями. Не долго раздумывая, Коля рванул в приоткрытую дверь и поспешил на улицу. Из дома раздавались охи и ахи распалившихся в жарком споре товарок.

Осмотревшись, Коля заприметил откормленного чёрного кота хозяйки и быстро пошёл к нему. Кот не сразу прочувствовал угрозу, за что его настигла неминуемая расплата — Коля, подойдя, мигом схватил его за роскошный хвост. Кот царапнув мальчика, вырвался и драпанул через приоткрытую калитку на улицу — Коля, недолго думая, потопал вслед за котом.

Когда Коля вышел на улицу, кота уже и след простыл. Вдалеке на противоположной стороне улицы мальчик увидел большую кучу рыжей земли и песка. По улице тянули чудо цивилизации — водопровод. А в том месте красным кирпичом начали выкладывать глубокую смотровую яму-колодец.

Мальчик заспешил к куче песка. Забрался на кучу и начал бросать в яму комья глины. Комья смачно и громко плюхались в чёрную воду на дне ямы.

И тут раздался громкий испуганный крик. Это вернулась, отчитав уроки, из школы мама и увидела, где находится её драгоценное чадо. Бросив на дорогу сумку с ученическими тетрадями, мама заспешила к куче песка спасать ребёнка.

Но не тут-то было. Разыгравшийся малыш поняв, что наконец-то начинается настоящая игра, сбежал с кучи земли и песка, и рванул к незаконченной смотровой яме. Забежал за дощатую наскоро сбитую ограду и стал носиться вокруг незакрытой глубокой ямы.

Молодую женщину сначала обуял ужас — ребёнок мог в любой момент оступиться и сорваться в яму, но смотреть спокойно, как малыш носится на краю ямы - это тоже было выше её сил. Она решила его догнать. Она за ним, а разыгравшийся ребёнок смеётся и быстро бежит дальше. Мама — за ним! Она бежит быстрее — и он быстрее. Ей уже давно было не до смеха.

Наконец, он таки споткнулся и упал — она подбежала и подхватила ребёнка на руки. Малыш громко смеялся, беспорядочно болтая руками и ногами. Она поставила его на землю, пыталась что-то объяснить, поругать, а ребёнок ничего не воспринимает — смеётся непрерывно, до икоты. Поставила ребёнка на землю, нашлёпала по попе — ноль внимания, продолжает смеяться, смех уже какоё-то неестественный. Досмеялся до икоты, но продолжает смеяться и всё тут. И тут Вера не утерпела и сделала вид, что укусила сына за предплечье, точнее не укусила, а только сымитировала укус, плотно сжав кожу ребёнка губами. И...что тут началось... С ребёнком приключилась форменная истерика. Как это??! Понятно, когда клюнет петух или зашипит и протянет страшную шипящую на длинной шее голову гусак, грозя ущипнуть Колю. Или когда цапнет заигравшийся хозяйский щенок, укусит, больно поцарапает или ударит лапой чёрный кот, но тут-то кто — мама, его самая любимая и самая лучшая на свете мама его предательски укусила!... За что?!! За то, что они так здорово с ней играли в догонялки? Это же форменное безобразие, не слыханное и невиданное коварство! Перенести. простить и забыть ТАКОЕ — это же просто НЕ ВОЗМОЖНО! Остаётся только одно - реветь, причём реветь громко, истошно, что бы все-все до края земли услышали, все увидели и все узнали, какое страшное предательство свершилось, самое ужасное на белом свете, подлое и жуткое коварство. Мама, моя мама оказывается может своего сыночка укусить!!! Каково?!!

Так они и шли домой, мама с ревущим маленьким сыном с синими губами и языком, в расхристанной рубашке с размалёванной химическим карандашом грудью... А сразу за калиткой их ждала, скрестившая грозно на груди руки, Бабариха. А чуть сзади её, с интересом, подглядывающая Трындычиха...

В ходе продолжительных разборок полётов время пролетело быстро. Время обеда пролетело быстро. Едва на скорую руку накормив ребёнка, практически голодная мама Вера вынуждена была спешить на педсовет. Бабариха категорически отказалась побыть «с этим невозможным невоспитанным настоящим маленьким разбойником». Маме пришлось забежать в соседний дом. На её счастье, там оказалась дочь-четвероклассница соседки Клава. Мама наскоро уговорила соседскую девочку Клаву побыть с Коленькой три часа. Та согласилась побыть с мальчиком, но только вдвоём с подружкой, рыжеволосой конопатой Леськой. Мама и Бабариха не стала возражать.

Мама побежала в школу. Девчонки с удовольствием развлекали младшего, пытались играть с ним в дочки-матери, но Коле это показалось не интересным. Тогда стали играть в магазин, а потом в больницу. Коля категорически отказался играть роль больного пациента, тогда на эту роль был взят Мишка, с повреждённой раненой пастью... Девчёнки очень увлеклись установлением диагноза Мишке, выпиской кучи рецептов и проведением срочных лечебных процедур: прослушиванием, поставкой Мишке горчичников и прочих манипуляций. Плюшевый пациент стоически переносил все тяготы, выпавшие на него в этот тяжёлый день... А Коля в это время — бочком-бочком и тихонько смылся опять во двор.

В этот раз Коля уже учёл допущенные до обеда ошибки, не побежал на улицу, а сразу же направился к дверям сарая. Там его, встревоженно кудахтая, встретили, предусмотрительно закрытые ушедшей хозяйкой, куры. Пять белых кур, одна коричневая пеструшка Ряба и красавец петух с ярко-красным гребнем и громадными страшными шпорами, гуси загоготали в своей загородке. Петух Петька грозно оглядел вошедшего и стал энергично шаркать лапой об землю. Коля давно уже побаивался петуха и сразу показал Петьке всем своим видом, что тот и его куры на насесте его нисколечко не интересуют.

Зато его заинтересовал большой двадцатилитровый оцинкованный молочный бидон, стоящий в левом углу сарая. Коля решительно отправился в левый угол.

Бидон оказался полным какой-то приятно пахнувшей, как показалось Коле, жидкостью (как затем выяснилось керосином). Его ещё с утра завёз сын хозяйки Стёпка - шустрый рыжий парень жуликоватого вида в вельветовой куртке и шофёрской замасленой кепке. Поставив бидон в углу сарая, никого не увидев и не предупредив, Стёпа вновь поспешил к своему «Газону» и уехал снова на работу.

Коля с интересом осмотрел бидон и попробовал открыть крышку бидона. На удивление та ему легко поддалась, и Коля с чувством глубокого удовлетворения открыл и откинул крышку бидона.

И в этот самый момент случилось совершенно непредвиденное — его со спины совершенно неожиданно атаковал его злейший враг - петух Петька. Коля испуганно вскрикнул и рванул вглубь сарая. Споткнулся, с размаху упал и упёрся руками прямо в гнездо, в котором уже лежало два белых, свежеснесённых и ещё тёплых, яйца. При неудачном падении Коля задел подпорку насеста, насест с грохотом упал, а испуганные и всполошенные куры с громким кудахтаньем разлетелись по всему сараю, прячась от неожиданной страшной угрозы. Упав и раздавив яйца, перемазавшийся яйцами и куринным помётом, ревущий мальчик рванул на волю, куры в ужасе разлетелись кто-куда. Коля, плача и размазывая слёзы и желток по лицу вышел на двор - в это момент выбежали напуганные грохотом и рёвом мальчика «медсёстра» и «врач». Куры в ужасе разбежались по двору, курица Ряба почему-то вся потемневшая и мокрая, истошно кудахча, понеслась кругами по двору. За ней выбежали испуганные белянки и последним с гордым видом победителя, не спеша вышел Петька с налившимся красным гребнем. И тут на горизонте появилась испуганная и озабоченная Бабариха...

Вечером, когда мама пришла с педсовета, а папа вернулся со службы — их ждала разъярённая Бабариха, а по двору, всё более ослабевая, ещё носилась, истошно кудахча, абсолютно голая и облезлая, сбросившая практически все свои раскошные перья бывшая красавица и Петькина фаворитка - курица Ряба, за которой с ужасом наблюдал с вершины забора чёрный хозяйский кот.

Короче, папа сполна заплатил за нанесённый в течении дня материальный урон Бабарихе, а маме пришлось отказаться от работы, к великому недовольству директора школы...А Колю на переулке с тех пор все почему то стали звать не иначе как «курячий стражник».

А через два месяца мы переехали в собственное новое жильё — солдаты достроили новый великолепный офицерский домик с удобствами «во дворе». Но это уже совсем другая история...

С 8 Марта наши дорогие женщины — наши мамы, наши жёны, сёстры и наши бабушки!!!Мы Вас очень любим и ценим. Нам без Вас просто никак нельзя жить на этом замечательном белом свете! Любви, Добра Вам и Благополучия!

А отдельно я хотел бы поздравить жён лейтенантов. Это отдельная категория молоденьких женщин, которые выходя замуж зачастую не знают где, в какой точке нашей великой страны и в каких условиях они окажутся завтра, когда со службы вернётся муж, будет ли работа, детский садик и школа по месту службы мужа...и много чего они ещё себе даже не в состоянии представить, когда дают согласие выйти за муж за сегодняшнего молоденького курсанта, завтрашнего лейтенанта...

Я поднимаю свой тост за Вас, дорогие, жёны лейтенантов!!! Низкий Вам поклон...

Вы вносили и продолжаете вносить громадный и никем неоценимый вклад в обеспечение обороноспособности нашей дорогой России, обеспечивая надёжные семейные тылы нашим защитникам!