Старательно забытое лето 1941

1941 во многом оболганный и потаённый год. В нём скрыто очень много неудобных тайн наших военачальников и правительства. Ведь если трезво взглянуть на карту и динамику событий, то в целом, нашей авиации, и не только ей, нечему стыдить в 1941 году. Стыдно должно быть руководству, а вот рядовым исполнителям - нет.

Самым проблемным направлением был Западный фронт, где немцы очень успешно продвигались и перестановки в руководстве чьего штаба были самыми радикальными. Очень много руководителей разного уровня были расстреляны или, как минимум, лишились своих постов. Очень много информации всплывает сейчас, что заставляет усомнится в необоснованной «кровавости режима» и том, что реабилитация расстрелянных офицеров, есть исправление «кровавых ошибок прошлого». Скорее говорит об обоснованности столь жёстких мер, о необходимости очистки управленческого аппарата от либо враждебных, либо крайне непрофессиональных кадров.

Расширенный список из выше приложенного скана, самого популярного при обсуждении репрессий 1941 года, чтобы было понятно, кого конкретно расстреляли:

1. Штерн Григорий Михайлович, генерал-полковник, начальник Главного управления ПВО Наркомата обороны СССР.

2. Локтионов Александр Дмитриевич, генерал-полковник, с 1940 года – командующий войсками Прибалтийского военного округа.

3. Смушкевич Яков Владимирович, генерал-лейтенант авиации, помощник начальника Генерального штаба РККА по авиации.

4. Савченко Георгий Косьмич, генерал-майор артиллерии, заместитель начальника Главного артиллерийского управления РККА.

5. Рычагов Павел Васильевич, – генерал-лейтенант авиации, заместитель наркома обороны СССР.

6. Сакриер Иван Филимонович, дивизионный инженер, заместитель начальника вооружения и снабжения Главного управления ВВС РККА.

7. Засосов Иван Иванович, полковник, временно исполняющий должность председателя артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления РККА.

8. Володин Павел Семенович, генерал-майор авиации, начальник штаба ВВС РККА.

9. Проскуров Иван Иосифович, генерал-лейтенант авиации, начальник штаба ВВС РККА.

10. Склизков Степан Осипович, бригадный инженер, начальник Управления стрелового вооружения Главного артиллерийского управления РККА.

11. Арженухин Федор Константинович, генерал-лейтенант авиации, начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС РККА.

12. Каюков Матвей Максимович, генерал-майор, генерал-адъютант при заместителе наркома обороны СССР.

13. Соборнов Михаил Николаевич, военинженер 1-го ранга, начальник опытного отдела Технического совета Наркомата вооружения СССР.

14. Таубин Яков Григорьевич, конструктор стрелково-пушечного вооружения, начальник Особого конструкторского бюро № 16 Наркомата вооружения СССР, создатель первого в мире пехотного автоматического гранатомета.

15. Розов Давид Аронович, заместитель наркома торговли СССР.

16. Розова-Егорова Зинаида Петровна, студентка Института иностранных языков, жена Давида Розова.

17. Голощекин Филипп Исаевич, Главный арбитр при СНК СССР.

18. Булатов Дмитрий Александрович, первый секретарь Омского обкома ВКП (б).

19. Нестеренко Мария Петровна, майор авиации, заместитель командира полка особого назначения, жена Павла Рычагова.

20. Фибих-Савченко Александра Ивановна – жена Георгия Савченко, домохозяйка.

21. Вайнштейн Самуил Герцович, заместитель наркома рыбной промышленности СССР.

22, Белахов Илья Львович, директор Института косметики и гигиены Главпарфюмера.

23. Слезберг Анна (Хая) Яковлевна, начальник «Главпищеароматмасло» Наркомпищепрома СССР.

24. Дунаевский Евгений Викторович, литературный работник, переводчик с персидского языка.

25. Кедров Михаил Сергеевич, член президиума Госплана СССР, директор Военно-санитарного института.

* Мною выделены лица, которые имели прямое отношение к авиации или ПВО. Косвенное имели артиллерийское и стрелковое управления, управление снабжения, технический совет. И таких списков был не один и не два. Треть этого списка имеет непосредственное отношение к авиации.

Именно на этом(Западном), самом опасном участке фронта, было самое большое количество огненных таранов наших пилотов. Таранов от безысходности, необходимости любой ценой задержать врага. Даже 22 июня, как я показал в одной из предыдущих статей, одним из лидеров был Западный фронт. И если всмотреться в динамику совершаемых таранов, как огненных, так и воздушных, то их наибольшее число приходится как раз на самое неудачное время для СССР и РККА - 1941-1942 года. Дальше идёт постепенное снижение. В 1941 их насчитывалось 192, а в 1945 всего 22.

"Талалихинский" He-111 от 7 августа 1941 года, сбит И-16 тип 29 вооружённый 2хШКАС(7,62мм) и 1хБС(12,7мм) аналогично более современному МиГ-3 при помощи тарана

При чём, есть и особенности совершённых таранов. Преимущественно в начальный период таранились бомбардировщики, а под конец войны в основном целью становились истребители. 20 апреля 1945 года произошли последние три тарана совершённые советскими лётчиками в Великой Отечественной. Все три сбитых самолёта были истребителями (два FW-190 и один Bf-109)

При этом долгое время, да и сейчас тоже, мы не знали вообще количество таранов совершенных нашими пилотами в годы ВОВ. Так в разные годы, с поступлением новых данных, считалось, что их за годы войны было:

-в 1970 году – 200

-в 1974 года – 459

-в 1985 году – 600

- в 1990 году – 636

Причина была очень проста: не всегда становилось понятным в первые огненные годы, почему самолёт не вернулся из боя, особенно в 1941-1942 годах

Как видите, на 1941-1942 приходится самое большое количество боевых потерь по графе «не вернулся из боевого вылета».

О подвиге Гастелло, точнее Маслова, которого приняли за Гастелло, хотя и он тоже пытался совершить огненный таран, сообщил ведомый. А о подвиге старшего лейтенанта Екатерины Зеленко узнали только годы спустя. Потому что свой бой она завершала уже в одиночку. Эта девушка умудрилась на своём бомбардировщике Су-2 сбить один Bf-109 пулемётным огнём, а второй сбила уже тараном. Точно неизвестно, сбила ли первый «мессер» сама Екатерина или её штурман-стрелок, да это и не важно. Второй «мессер» был точно её. В 1971 году, на месте падения Су-2 был обнаружены и обломки Bf-109 со следами тарана.

Екатерина Зеленко на фоне своего Су-2, лето 1941 года, Юго-Западный фронт.

И сколько таких Гастелло и Зеленко до сих пор лежат по огромным территориям Украины, Белоруссии, Прибалтики и России?

Если взглянуть на сухие цифры потерь, то может показаться, что 1941, как нас и убеждают, для ВВС РРКА был просто кошмарным. Но это не вся правда, точнее это маленький её кусочек

В действительности смешивая все потери в одну кучу, мы просто работаем с цифрами статистики, чтобы прикрыть или наоборот выпячить какой-то нужный факт. А давайте взглянем на динамику наличия авиации в воюющей армии:

Как видите, пик потерь самолётного парка приходится на первый месяц войны. Менее чем за месяц количество самолётов сокращается с 7133 до 2516, почти на 5000. Всего за неполных три недели. В дальнейшем снижение будет уже не столь большим. К 1 октября парк уменьшится на 800 самолётов. А к декабрю начнёт потихоньку расти.

Причина очень простая – снижение накала боёв на советско-германском фронте, пополнение авиационной техникой за счёт резервов и промышленности и те самые 740 самолётов ленд-лиза.

И если на фоне поставок самолётов советской промышленностью за все годы ВОВ ленд-лизовские поставки незначительны, то на фоне даже декабря 1941 года – больше трети состава ВВС. Теперь понятно, почему к поставкам ленд-лиза свысока относиться не стоит? Да их было не так много, как кто-то пытается это нарисовать, но они прибыли именно тогда, когда техники почти не было. В 1943-1945 их критичность была уже не столь существенна, чем в 1941-42, и мы могли без них обойтись.

Но вернёмся к потерям. Вот упрощённая таблица потерь, которую я приводил ранее и которой оперируют практически все исследователи:

Как видите, средние за год в 1941-1944, в целом, находятся на одном уровне 8-9,5 т. самолётов. Но, как я говорил выше, важны детали. А точнее среднемесячные потери.

Как вы понимаете, их посчитать за 1941 год и сложно, и просто. Для понимания этого «и сложно, и просто», приведу выписку потерь самолётов за июнь-июль Западным фронтом

Основной пик потерь в технике, по боевым причинам, приходится на июнь и первую декаду июля. Дальше, уже с 10 числа, более 30 самолётов в сутки просто нет. За эти три неполные недели потеряно 1722 самолёта из указанных 1840. Т.е., повторюсь, основные потери произошли в июне и начале июля.

Если учесть данный факт и начать подсчёт заново, сравнивая ежемесячные потери, а не годовые, то вырисуется более интересная картинка:

Т.е., как видно из табличек, в зависимости от того, какую технику включать в боевые потери, варьируется и количество ежемесячных потерь. И для 1941 года оно критично. 390 самолётов в месяц, это конечно, слишком идиализированное число, а вот цифра в 690 уже показывает, что 1941 год был не таким уже и провальным по сравнению и с 1942, и уж тем более с 1945, за который у нас ни пилотов, ни командование, никто не осуждает. В действительности, мы можем говорить, что в 1941 году среднемесячные потери колебались где-то в районе 500-700 самолётов в месяц.

При этом нужно учитывать, опять таки, кучу факторов, которые все диванные стратеги опускают.

Летчики 255-го Краснознаменного истребительного авиаполка ВВС Северного Флота

В 1940 году началось формирование новых подразделений. Так же начался массовый переход на новую технику, старую перестали выпускать, а когда началась война, резко выяснилось, что на старую технику пилоты есть, а на новую их нет. Да и техники тоже нет. Встречаются рассуждения, что, мол оборудование у самолётов было плохое, вооружение недостаточное, что не хватало радиосвязи, да и вообще самолёты дрянь. Да, было всё это. Тем более ценны победы 1941 года. И тем больше вопросов к хулителям, почему наши месячные потери 1945 года выше потерь 1942(вынесем пока 1941 за скобки, как спорный)? Ведь новой техники в войсках было в 1945 более, чем достаточно, и пилоты умели ею пользоваться, а не имели пару часов налёта до первого боевого вылета. А если уж говорить про 1941 год, вспомним, что кроме июня-июля 1941 года, на фронте не было более 2000 самолётов ни разу. Большую часть времени там было меньше самолётов, чем в 1943 году, когда наметился коренной перелом в битве за воздух, и наша авиация смогла захватить господство в воздухе. А значит, и сравнивать эффективность действий полутора тысяч самолётов 1941 года с 9-13 тысячами 1944-1945 как-то некорректно.

Я не говорю сейчас о том, что в 1941 году были старые самолёты. Нет. В 1945 году наши Як-9, самые массовые истребители, имели единственное преимущество перед любыми немецкими истребителями. И было это преимущество… время и радиус виража. Ну, так И-16 тоже имел такое же преимущество(даже большее!), точно так же уступал в скорости и скороподъёмности немцам, и с вооружением у него было даже получше, особенно у пушечных вариантов. Но никто не говорит, что Як-9 был старым и плохим истребителем. Парадокс…

Як-9Т зима 1944-45 годов, 562 иап ПВО

Что же действительно изменилось в 1943 году? Ну, кроме захвата господства в воздухе? Точнее что способствовало этому коренному перелому?

Ответ лежит на поверхности и абсолютно не связан с самими самолётами. Первое, что поменялось – это тактика использования авиации, как истребительной, так и штурмовой, бомбардировочной. Второе, это внедрение радиосвязи, что свело на нет преимущество в этом вопросе немецкой стороны. Третье это внедрение наземных пунктов управления, что позволило влиять на бой в нужную сторону, подсказывать лётчикам и т.д.. Ну и четвёртое – количество авиации в войсках.

Вот пример того, какие задачи выполняла наша авиация в 1941 году:

Первое, на что следует обратить внимание, это на количество самолёто-вылетов. 

И так, за 6 месяцев 1941 года, имея большую часть времени менее 2000 самолётов советская авиация сделала в 2,1 раза меньше вылетов, чем в 1942 году. А ведь в мае 1942 самолётов уже было более 4000! К концу года восстановлено количество на 22 июня 1941 года. Вопрос, а когда авиация действовала с большей отдачей и эффективностью? Вам не кажется, что за полгода 2000 самолётов 1941 сделали больше чем 4000 за тоже самое время в 1942-м? В 1943 вылетов будет в 2,5 раза больше. За 12 месяцев. С количеством самолётов от 5 до 9 тысяч. Если все годовые числа побить, для наглядности, пополам, для сравнения полугодовых показателей, то выясниться следующее:

Самая высокая интенсивность использования авиации приходится на 1941, 1942 и 1945 года. В остальное время интенсивность была ниже. Т.е. эффективность использования всего 2-х тысяч самолётов в 1941 году, была выше чем 13000 в 1945. А уж если пересчитать потери немцев на единицу советского самолёта…

А теперь давайте снова вернёмся к таблице с самолёто-вылетами.

Как видите, большая часть вылетов была совершена для наземных ударов. Летом 1941 по земле били все: от истребителей до бомбардировщиков ТБ-3. Стреляли, бомбили, чуть ли не по головам ходили…

Второе место занимает прикрытие наземных войск и объектов - почти треть вылетов. Тут стоит сделать оговорку, что в 1941 году, да и в значительной части 1942 года, прикрытие, в основном, осуществлялось не линии фронта, а объектов, так как точной линии фронта, иногда, не знали даже в штабах армий. И при всём при этом в 1941 за полгода вылетов на прикрытие осуществлено больше, чем за аналогичный период в любом другом году (84 тысячи против 55-60 в 1942-44 годах за аналогичный период). Сопоставимый уровень был достигнут только в 1945 году!

Третье место занимает разведка, на которую пришлось в 1941 году почти 10 процентов вылетов. Аналогичная картина будет и в 1942 году, в 1943 пальму эта позиция передаст уже сопровождению самолётов, которая будет до конца войны отнимать 14-19% всех вылетов. В результате чего у нас упадут потери бомбардировочной и штурмовой авиации.

Немцы осматривают Су-2, подбитый истребителями и совершивший вынужденную посадку в районе Рославля, июль 1941 г

Внимательно смотря на цифры, вдруг выясняешь, что в 1941 году было ЧУДО. Да именно так, каждая буква заглавная. Потому что наши лётчики сделали то, что было просто невозможно ни до, ни после при наличии того количества авиации, что была в войсках.

Так как вот это чудо было забыто? Очень просто. В 1941 году наша страна отступала. Несла потери. В это же время наша армия, наши генералы и маршалы Победы учились воевать. И очень неудобно вспоминать, что ты «наломал дров» ценой в миллионы людских жизней и судеб. Ведь выбирая «приоритеты» они слишком часто делали ошибки. Какие-то можно было исправить, а какие-то исправляли суровые люди с малиновыми петлицами…

Но кто совершил это чудо? Да то самое командование, которое ругают. Тот же Сталин, с его маниакальной требовательностью удерживать города и сёла. И рядовые исполнители. Лётчики, штурманы, стрелки радисты идущие на таран, ценой своей жизни пытаясь задержать врага, техники и механики, днюющие и ночующие на аэродромах, чтобы повреждённые самолёты быстрее ушли в бой...

И от их совместной работы, командир-исполнитель, и зависела стабильность фронта

Если взглянуть на эту табличку, точнее на вторую, нижнюю, где сгруппированы фронты по направлениям, чётко видно, какой фронт отступал, а какие держались. Дольше всех удерживали направления фронты с самым большим количеством самолёто-вылетов. На направлении удара на Москву таких вылетов было меньше всего. И тут уже не возникает вопросов, почему до конца 1941 года части Юго-Западного фронта контролировали часть территории УССР, держался Мурманск и Ленинград, стоял Севастополь.

Возникает вопрос к руководству на направлении основного удара. Почему интенсивность применения авиации здесь была столь низкой? Почему, зная уже что это основное направление, не был наращён потенциал ВВС данного фронта?

Впрочем, результат нам известен. Павлов был расстрелян, как и много других офицеров, фронт стабилизировал под Москвой уже Жуков.

Очень интересна и динамика потерь. Т.е. какие самолёты больше всего гибли в годы ВОВ. Вот уже знакомая таблица:

Что в ней интересно? Потери типов самолётов от воздействия врага.

1941 год. В воздушных боях сбивают приблизительно одинаковое количество истребителей и бомбардировщиков (1240 бомбардировщиков и 1380 истребителей)

1942 год. Меняется тактика применения и меняются показатели: теперь ИА теряет истребителей в почти в 5 раз больше бомбардировщиков: 1134 против 265. Даже если приплюсовать сюда 169 потерянных штурмовиков, истребители несут в три раза большие потери. Похожая картина будет просматриваться и в дальнейшем: за исключением 1945 года - истребители будут нести меньше потерь в воздушных боях.

Та же самая картина наблюдается и по статье не вернувшихся с боевых заданий.

Ил-2 предвоенного выпуска, захваченный венгерскими частями в Скала-Куриловичах 5 августа 1941 г. в ходе быстрого наступления на Юго-Западном фронте. Все вооружение, посадочные фары и датчик Пито сняты. Кок и винт окрашены черной краской.

Т.е. можно говорить о том, что с 1942 года, по итогам 1941, началась трансформация использования авиации. В 1941 году все силы были направлены на бомбо-штурмовые удары, то с 1942 года начинает делаться упор на прикрытие наземных частей( на значительных территориях советско-германского театра боевых действий линия фронта зафиксировалась), своих самолётов, завоевание превосходства в воздухе, разработке тактических приёмов, снижающих вероятность перехвата и т.д.. Что в совокупности с остальными тенденциями в РККА и привело к росту потерь ИА и снижения бомбардировочной. Штурмовики стоят отдельной категорией, потому как зона их применения – над линией фронта и в ближних тылах, а так же тот факт, что на начало войны их было очень мало и рост количества в составе ВВС пришёлся на саму войну.

При этом потери от зенитной артиллерии истребители, опять таки несли больше бомбардировщиков, за исключением 1941 года. Того года, когда наши бомбардировщики в маршевых порядках, без противозенитного манёвра в горизонтальном полёте бомбили немцев. Эти атаки были сродни тем, что устраивали наши матросы, когда в одних тельниках с песнями шли в атаку под Одессой и Севастополям, демонстрируя свою удаль и неся сумасшедшие потери. Меньшие потери объясняются как и меньшими размерами истребителей, так и тактикой бомбардировок – бомбили хоть и с пологого, но пикирования. А бомбардировщики 1941 года, даже Пе-2, бомбили только с горизонтального полёта.

Матросы Черноморского флота под Одессой 1941 год. Баян у бойца на заднем фоне не прикраса, с ним они ходили в атаку.

Но всё равно остаются вопросы. Если эффективность 1941 в плане использования самолётов была столь высока, то почему мы всё же отступали и почему такое падение было в последствии?

Ответ и прост и сложен одновременно. Причём большей частью он будет происходить в эмоциональном плане.

Первое, не смотря на то, что самолёты делали больше вылетов в пересчёте на единицу парка, для них выбирались не самые эффективные направления и цели. В частности, прикрытия линии фронта практически не производилось, отдавая предпочтение защите конкретных объектов: мостов, железнодорожных станций и т.д.

Второе, уровень подготовки лётных кадров 1941 года был достаточно высок. И те, кто пережил горнило 1941, как правило, воевали уже до самой победы. Как наглядный пример – Речкалов. Уровень подготовки кадров в военный период резко упал. Его смогли довести до приемлемого уровня введя систему добоевого обучения в частях, а так же внедрением в систему подготовки ЗАПов, запасных авиационных полков, где производилось дообучение или переобучение выпускников лётных школ и училищ, пилотов после госпиталя и т.д. Но в целом, курсанты военного времени имели низкий налёт, что приводило к высоким потерям. В 1942 году, после того, как выбили большую часть хорошо подготовленных пилотов, это аукнулось именно ростом среднемесячных потерь, по сравнению с 1941 годом, при учёте того, что авиации стало больше, чем было в боях 1941 года. Большая часть потерь 1942 года придётся на курсантов военных выпусков.

Один из пилотов СБ сбитого под Одессой, 1941

Третье, неправильная организация взаимодействия. Фактически, это следствие первого пункта, так как именно из-за этого неверно или несвоевременно осуществлялся выбор цели и нанесения удара по нему или прикрытие объектов и т.д.

Четвёртое – техника. Именно по причине того, что в первую очередь выбили полки с новой техникой, большую часть 1941 года воевали на старой. При этом получилось так, что уровень знания техники был настолько высок, что позволял легко восстанавливать повреждённую технику, быстро её готовить к следующему вылету, а пилотам не нужно было осваивать что-то новое и незнакомое. Это были старые-добрые И-16, И-153, СБ-2, Р-5 и т.д. Да и ремонтопригодность, насыщенность запчастями была выше по сравнению с новыми образцами.

В общем, была эффективность в плане использования ресурса самолётов, но не эффективность использования собственно самолётов для реализации как тактических, так и стратегических задач.

Т.е. авиация использовалась неправильно. Помните «загнанные» танковые части, которые оставили поломанных танков на обочинах дорог лета 1941 больше, чем в боевых столкновениях?

Советский легкий танк БТ-5 из состава 24-й танковой дивизии 8-й армии Северо-Западного фронта., брошенный у дороги под Плюссой из-за неисправности.

Вот так и тут. Авиация где-то что-то бомбит, сбивает, а наземные части это не видят. В итоге это вылилось в то, что в 1942 году истребителей заставляли ходить на малых высотах и малых скоростях прямо над окопами . В результате чего наши пилоты сразу попадали в заведомо невыгодное положение и могли только отбиваться от немецких истребителей. И тут уже не важно, насколько совершенен у тебя самолёт, есть на нём радиостанция или нет, коллиматорный прицел у тебя стоит или рамочный. У тебя нет ни высоты, ни скорости, ни манёвра. Что, потери 1942 года и показали. Потом пришлось ломать эту практику с большим трудом в переломном 1943 году в небе Кубани и Курской дуги.