Приключения водолеев

В составе вспомогательного флота в каждой базе находятся и небольшие судёнышки, именуемые морскими водоналивными транспортами (МВТ), они подвозят к боевым кораблям и судам обеспечения питьевую и техническую (котельную) воду. За границу и далеко в море они не ходят, и служат на них в основном люди, «отпахавашие» в морях изрядные сроки, да молодёжь, нарабатывающая плавательский ценз.

Судёнышки эти деловито ходят от парохода к пароходу, согласно графику заявок, поскольку вода на любом судне или корабле вещь наиважнейшая, наравне с топливом и боеприпасами.

И хотя они далеко не ходят, тем не менее приключений в их жизни хватает. Несколько случаев поведали мне не так давно мои старые товарищи.

Было это давно, ещё в семидесятых. Лёгкий крейсер «Дмитрий Пожарский» стоял на 33-м причале Владивостока. С правого борта притулился МВТ, отдающий котельную воду.

Поскольку «Пентагон» (штаб ТОФ) был рядом, то адмиралы частенько жаловали на корабль с визитами. Адмиралы народ капризный: чуть что не так — взыскания градом сыплются на головы командиров кораблей и капитанов судов.

Вот и на этот раз один из «политических» адмиралов оповестил о своём предстоящем прибытии на следующее утро.

На «Пожарском», как и положено кораблю 1-го ранга, и так постоянно поддерживалась практически идеальная для боевого корабля чистота, но тут матросы рьяно принялись наводить дополнительный блеск в своих заведованиях и остервенело «драить медяшки», зная, что вместе с адмиралом прибудет тёплая компания политотдельских офицеров, которые непременно попытаются отыскать недостатки и сурово поиметь виновных сверху донизу.

Традиция, видите ли, такая на военном флоте — поиметь виновного сурово и вдумчиво, дабы другим неповадно было…

После подъёма флага и развода по плановым работам экипаж, одетый по повседневной форме, ещё с полчаса маялся в строю на верхней палубе в ожидании адмирала. И наконец к трапу подкатила чёрная блестящая «Волга», оттуда вальяжно вышел краснолицый, усатый и пузатый вице-адмирал, а из сопровождавших двух «уазиков» высыпала кучка блистающих погонами и шевронами офицеров.

Адмирал направился к трапу, возле которого на палубе крейсера уже стояли вахтенный офицер и командир. Вот-вот должны были прозвучать сигнал горна и свистки боцманских дудок, возвещая восшествие на борт адмиральской персоны.

Вдруг адмирал остановился на половине трапа и посмотрел вниз. А там утренним нагонным ветерком прибило кучу всякого плавающего по бухте мусора. И тут адмирал неожиданно побагровел и зычно заорал:

— Бардак! Военно-морской кабак! Не крейсер, а мусорная баржа! Я даже на борт не зайду!

Ну и ещё несколько крепких флотских выражений, свидетельствующих о недюжинных познаниях адмирала в области ненормативной лексики. После чего он резко развернулся и пошёл к машине.

Экипаж и офицеры крейсера угрюмо застыли в строю. Стояла мёртвая тишина, слышно было только, как орали чайки.

И вдруг в утренней тишине прозвучало густым басом:

— Ну и пошёл нах… Не больно ты здесь и нужен!

Голос шёл вроде из открытых иллюминаторов нижних палуб крейсера.

Строй застыл в ужасе, в задних шеренгах матросов раздались смешки. Побагровевший адмирал вызвал командира и замполита крейсера и стал их распекать, офицеры кинулись в низы на поиски виновника.

Разгорался нешуточный инцидент с далеко идущими последствиями.

Один только главный боцман, седой ветеран, догадался, что надо сделать. Он кинулся к другому борту, где был пришвартован МВТ, и пошептался с капитаном, затем быстро сбежал по трапу к командиру и доложил, что виновник установлен.

Это, мол, старпом с МВТ разносил вахтенного матроса, употребившего бутылку на вахте у перекачивающего насоса. Матрос Матвеев и раньше попадался на пьянках, и его собираются сейчас уволить по 33-й статье. Такой вот негодяй попался. Наберут, понимаешь, по объявлению кого попало…

И адмирал, и командир сделали вид, что поверили, и, побушевав для вида, адмирал со свитой убыл в штаб, так и не поднявшись на борт.

Инцидент был исчерпан почти бескровно, если не считать выговоров от командира бригады капитану и старпому МВТ за слабую работу с подчинёнными, увольнения матроса Матвеева (с удовольствием взятого на буксир МБ-16 переводом) и полной канистры медицинского спирта капитану МВТ от командира крейсера за выручку. Для задержки плавающего мусора вокруг кораблей стали выставлять боновое ограждение.

А главному боцману потом, перед увольнением в запас, сознался в содеянном обладатель того самого густого баса — один из старшин БЧ-2, бывший в дежурной смене на камбузе, где его матросы чистили картошку, а он стоял у открытого иллюминатора. Но никто его офицерам не выдал — не то воспитание было у комендоров первой башни главного калибра

© Сахончик С. Флотская бывальщина.