Камень Коуд: алхимия, предшественники (ч.1)

Здравствуйте, уважаемые читатели!

"Слава камня Коуд сохраняется, но сохраняются и некоторые мифы о его составе и произхождении. Камень Коуд - это обожжённая керамика, представляющая собой сочетание сырой комовой глины и тонко измельчённой предварительно обожжённой терракоты, силикатов и стекла. Процесс производства его был более квалифицированным и более трудоёмким, чем метод литья"

Как вы уже поняли, продолжаю начатую чуть ранее тему искусственного камня 18-19-х веков: История искусственного камня

Колпак ворот из камня Коуд XVIII века из собственной приморской виллы Элеоноры Коуд в Бельмонте в Лайм-Реджисе. Дорсет, который она приобрела в 1784 году (фото: Кэролайн Стэнфорд)

Качества камня Коуд и очевидная неспособность других материалов сравниться с ним привели к тому, что его производство стало считаться чем-то вроде загадки. Идея некоего секретного процесса или ингредиентов хорошо известна и широко повторяется до сих пор.

В конце 20 века камнем Коуд интересовались особо старательно. По изследованиям было написано несколько работ. Наиболее авторитетным трудом по этой теме остаётся самостоятельно изданная работа Элисона Келли "Камень Коуд" (1990), представляющая собой практически полный справочник сохранившихся и утраченных образцов. В ней содержатся ссылки на большинство сохранившихся образцов камня Коуд и документальные източники. Даже если Келли развеял заблуждения о камне Коуд, они продолжают широко разпространяться, мол это был единственный секретный рецепт, который умер вместе с самой Коуд; что именно она его изобрела; что это был литой, а не керамический камень. Келли начал научный анализ состава камня Коаде ещё в 1985 году, но публикация этих результатов осталась неизвестной широкому кругу изследователей.

Замковые камни арочных сводов

В отличие от литых составов, твёрдость которых достигалась за счёт химической реакции и отверждения на воздухе, камень Коуд представлял собой обожжённую керамику, твёрдость которой обезпечивалась процессом остекловывания, вызванного высокотемпературным обжигом. Формула Коуд так и не была запатентована, и не в последнюю очередь по той причине, что размер заполнителя должен был несколько меняться, в зависимости от размера объекта. Поэтому вполне возможно, что образцы камня Коуд, взятые из предметов разного размера дадут несколько разные результаты.

Разработка удачной рецептуры искусственного камня во многом была тайной, "колдовским снадобьем" архитектуры Британии XVIII века. Действительно, и поиск такого материала, и его фактический состав имеют параллели с проводимыми в начале века алхимическими поисками секретов производства фарфора в Саксонии Иоганном Фридрихом Боттгером (Johann Friedrich Bottger): безконечные изспытания, секретность производства, соперничество и дискредитация конкурентов.

То, что незамужняя женщина-предприниматель возглавила почти монополию в такой повсеместной области, действительно является уникальным достижением. Элисон Келли убедительно продемонстрировал, что инициатором мануфактуры Коуд была именно мисс Коуд, которой к 1769 году исполнилось 36 лет. Ещё в 1771 году ею выписывались разписки со словами «Мисс Элеонора Коуд, скульптор», также она ежегодно (с 1773 по 1778 год и в 1780 году) выставлялась в Обществе художников, хотя до сих пор неясно, были ли это работы, смоделированные ею самой или созданные от её имени - документальные свидетельства предполагают последнее.

Поиск искусственного камня

Ошибочно полагать, что появление искусственного камня чудесным образом совпало с приходом Коуд на мануфактуру в Ламбете. Как минимум с начала XVIII века люди искали эффективный искусственный камень, и Коуд была далеко не первой, кто попытался удовлетворить этот спрос. В изследованиях Королевского общества, посвящённых истории торговли в 1670-80-х годах, есть упоминания о тонких цементах, имитирующих мрамор при ремонте статуй, и о создании по слепкам оригинальных произведений. Ещё одно раннее упоминание о производстве искусственного мрамора содержится в поземельной книге Hopes in Lambeth, где с 1769 года разполагалась мануфактура Коуд. В этой записи очевидца прогулки по улицам Ламбета, датированной не ранее 1720 года, упоминаются арендаторы, в числе которых «Робинсон Эск (Robinson Esq), который делает искусственный мрамор» и который "сдаёт в субаренду стекло-шлифовальный станок». Значение шлифовального станка далее станет очевидным.

Затем, в 1722 году, Ричард Холт с плотником-архитектором Томасом Рипли получил патент на "Соединение металлов для изготовления искусственного камня и мрамора"

«Некий, никогда ранее не известный и не изпользовавшийся ни древними, ни современниками, составной жидкий металл с помощью которого искусственный камень и мрамор изготавливается путём литья или заливки металла в формы любой конфигурации или фигуры... который, будучи окаменевшим или ветрифицированным [vetrified. sic] и обработанным сильным огнём, становится более прочным и твёрдым, чем камень и мрамор... ».

Очень важно, что этот состав, как известно, обжигался в печи. В 1730 году Холт опубликовал «Краткий трактат об искусственном камне", в котором был указан адрес его производства, находящегося прямо вниз по Темзе от будущей мануфактуры Пинкот/Коуд. И не случайно Холт описывает свой материал словами «...жидкий металл вызывает в памяти разкалённые докрасна температуры, необходимые для обжига в печи». Его «Краткий трактат» ссылается на алхимиков XVII века, Трисмегиста и других древних мудрецов, что может показаться архаичным, пока не вспомнишь, что даже в 1720-х годах Боттгер всё ещё совмещал поиск пути получения идеального фарфора со стремлением превратить неблагородный металл в золото.

Холт утверждал, что, «побывав» в Азии, «африканской Турции», Турции и Египте, он изследовал там утраченную формулу древних. Однако, его утверждение о том, что пирамиды и сфинкс были созданы из такого искусственного камня, свидетельствует о том, что он побывал там лишь в своём воображении. Он утверждал, что его новое изобретение противостоит огню и непогоде, прочнее железа, не поддается ударам зубила и молотка. В заслугу Холту ставится то, что он ввёл обожжённый искусственный камень в архитектурную практику предложив его для прикладного архитектурного орнамента. Похоже, впервые его предложение (список предлагаемых изделий обширен, и превзойти его смогла только пол-века спустя Элеонора Коуд) вывело керамический камень за пределы накладных лепных украшений на керамических сосудах и пробных бюстов и статуэток из керамик, покрытых соляной глазурью 1670-х годов. Как писал Холт «...цены установлены, насколько я могу, примерно на одну треть цены камня и половину цены свинца» Окончательная же формула Коуд была тесно связана с керамикой со включением силикатов и молотого стекла.

Патент Холта в 1722 году был выдан на "Соединение металлов для изготовления искусственного камня и мрамора". Однако, хотя описание состава в патенте не чёткое, в другом документе 1732 года приводится подробное описание формулы Холта, подписанное его партнёрами, Джоном Моубрэем и Уильямом Бриджменом (John Mowbray and William Bridgeman), которые дали клятву не "разглашать, не сообщать и не делать известным любому другому лицу или лицам [...] секрет мистера Холта". Секретными ингредиентами, о которых говорится в документе, на самом деле были стекло, свинцовая руда и глина: "Взять битое стекло, просеять его очень мелко [...] смешать с этим стеклом определённую долю свинцовой руды, а именно с гончарной рудой (?), на каждые пять фунтов стекла положить один фунт руды. Эти вещества, смешанные с равным количеством глины, в сильном огне будут течь почти так же плавно, как вода, и будут так витрифицировать (остекловывать) соединённые частицы, что (они) станут одной массой, которая будет отвергать и отворачивать все виды влаги". (отсюда)

Далее в показаниях под присягой подробно описывается процесс изготовления: чтобы сделать с формы оттиск, состава делаются "лепёшки" толщиной не более четверти дюйма, а затем на их внешнюю поверхность укладывается более грубая начинка толщиной в восемь-десять раз больше первой; затем сформованные части собираются и ретушируются опытными мастерами, и результат обжига в печи "должен быть отделан столь же искусно".

Этот документ показывает, что Холт предварил основные характеристики процесса Коуд: присутствовали все ключевые ингредиенты и хорошее понимание научных принципов. Что изменилось, так это то, что в рецептуре Коуд не изпользовалась свинцовая руда, и масса была достаточно прочной и податливой, чтобы отливки посредством форм можно было делать в виде одного, более толстого листа ("лепёшки") материала.

Однако, в отличие от Коуд, сегодня имя Холта, его партнёров и конкурента Лэнгли малоизвестны, и не имеется образцов холтовских изделий. Видимо, продукция его предприятия не получила широкого разпространения среди архитекторов того времени.

Картинка из статьи CHRISTINE MCALEAVY. BATTY LANGLEY'S EARLY YEARS IN LONDON, 1729-35: LANGLEY, HANS SLOANE AND ARTIFICIAL STONE Видно, что цвет изделия Лэнгли далёк от цвета натурального камня, предпочитаемого архитекторами

Время, когда Хоул прекратил свою профессиональную деятельность, говорит о том, что он, возможно, стал одной из первых жертв строительного спада в Лондоне в 1730-е и 40-е годы. Его бизнес изчез после августа 1732 г., и в последнем объявлении о продаже чувствуется отчаяние: товары Холта "продаются по очень дешёвой цене, за готовые деньги". После этого со стороны производителей искусственного камня в течение тридцати пяти лет не наблюдается никакой активности в "Daily Advertiser". Конечно, это само по себе не доказывает, что производство искусственного камня в архитектурном контексте прекратилось.

Спрос на него рос. В 1750-х годах, когда разширение Лондона вновь стало набирать обороты, на растущем рынке архитектурных материалов возникла брешь. В 1766 году Джон Гвинн, один из таких критиков внешнего вида новых улиц, заявил, что:

"Ни одно общественное здание не должно строиться из кирпича, если только оно впоследствии не будет покрыто лепниной, ибо простое кирпичное лицо в таких зданиях всегда имеет убогий вид... Поскольку каменное строительство в этой метрополии очень дорого, остаётся только сожалеть, что не поощряется изобретательность какого-нибудь человека, который нашёл бы лепнину или состав, более прочный, чем обычный, и на котором можно было бы легко создавать внешние украшения при очень небольших затратах ".

Очень важно, что такой осведомленный комментатор, как Гвинн, считал, что в середине 1760-х годов никто не удовлетворял эту потребность. То есть, возникшая брешь стала частью рыночных возможностей нового ремесла миссис Коуд. Другой, более грандиозной возможностью для взлёта стало то, что одновременно с началом выпуска камня Коуд самый возтребованный в Англии и Шотландии архитектор Роберт Адам ввёл в моду изящный и тонкий классический орнамент, который для изполнения в натуральном камне был достаточно сложным. А разрабатывавшиеся в те времена штукатурные составы были неудовлетворительными для наружных (уличных) поверхностей. Камень Коуд, конечно, в качестве штукатурного материала не годился, и Коуд сделала упор на изготовлении керамических изделий в виде украшений и статуй. И это выгодно отличало её от лепных конкурентов. На этом более высоком уровне рынка камень Коуд мог удовлетворить спрос на готовые поставки изделий высочайшего и постоянного качества, долговечности и размеров, которые архитекторы могли с самого начала заложить в свои проекты, особенно для экстерьеров. Если штукатурные работы сопровождались всевозможными заминками и задержками строительства, то керамические изделия Коуд сводили их к минимуму, сокращая при этом трудозатраты. Её изысканный декор легко можно было доставить за границу, а для установки на месте не требовалась квалифицированная рабочая сила.

Одним из производителей архитектурных украшений, работавшим в Лондоне в годы подъёма строительства, о котором помещала объявления Daily Advertiser в 1760-70-х годах, был Даниэль Пинко. Он занимался производством именно керамического искусственного камня, причём производил архитектурные изделия "в нескольких составах; некоторые напоминают портландский камень, но гораздо твёрже и прочнее, другие, приближающиеся к мрамору, - ещё красивее ". Ещё одним производителем изделий, весьма похожих на те, что позже изготавливала Коуд, был Джорж Дэви, сошедший "со сцены" к октябрю 1773 года.

Мануфактура Пинко входила в состав участка площадью семь акров под названием The Hopes и, находясь близ Темзы, идеально подходила для покупателей, прибывающих по реке. С 1750 года, когда открылся Вестминстерский мост, Ламбет стал ещё более доступным районом, а значит, и более привлекательным местом для торговли. На востоке в 1769 году открылся мост Блэкфрайерс. Ламбетская мануфактура удобно расположилась между этими двумя новыми мостами. В 1770 году, через год после того, как женщины Коуд вступили с ним в партнерство, Пинко опубликовал "Эссе о происхождении, природе, изпользовании и свойствах искусственного камня, глины и жжёной земли в целом". В эссе Пинко говорит о своих предшественниках, в частности о Холте:

Трактат Пинко имеет более научный тон и, хотя он не выдает ничего существенного, в нём четко сформулированы критерии и задачи хорошего искусственного камня, который:

"должен, во-первых, прекрасно сохранять очертание, которое он получает от формы; во-вторых, точно соответствовать своим размерам; в-третьих, не иметь трещин или дефектов от огня; в-четвёртых, быть одинаково обожжённым или иметь равномерную прочность по всей своей субстанции; в-пятых, иметь лишь небольшие несвязанные поры; и, наконец, яркий цвет камня должен украшать его весь".

Достичь таких стандартов непросто: "состав природных глин, не только различных сортов, но и нескольких образцов из одной и той же ямы, настолько разнообразен и неопределёнен, что не может быть выполнен ни один постоянный рецепт; каждая новая партия глины требует новых экспериментов для определения пропорций". Важно, что ни Пинко, ни Коад никогда не добивались патента: то, что камень Коад был единой, запатентованной формулой, является, пожалуй, самым живучим мифом.