ИСТОКИ ВДОХНОВЕНИЯ

Вчера, вместе с холодными каплями первого осеннего дождя, природа стряхнула с деревьев и первые жёлтые листья. Вчера было всего лишь пятое сентября, а сегодня уже шестое. А там - седьмое, восьмое, десятое... не успеешь все дни сентября пересчитать, как уже наступит октябрь. А дальше - сразу ноябрь, декабрь и новый январь. И за окном - уже не упавшие листья желтеют, а падает белый снег или же вовсю «метелит» злобная хвостатая метель... И ты думаешь: хорошо, что, пока что, всего лишь шестое сентября, правда, хорошо. Хотя, чуть-чуть и грустно...

                                                  Макаю в капельку дождя

                                                  Перо, дарёное синицей,

                                                  И замираю, отходя

                                                  В мир бело-девственной страницы.

                                                  Вздыхает липа за окном,

                                                  То хмурятся, то блещут лужи.

                                                  Мне, в одиночестве моём,

                                                  Сейчас никто-никто не нужен.

                                                   И пусть творения пера

                                                   Напоминают слёз разводы -

                                                   Теперь осенняя пора,

                                                   Шалят божественные своды.

                                                                         ***

И, после этого, ты уже не сможешь сидеть, сложа руки - эти руки сами потянутся к бумаге, а мысль непроизвольно унесётся куда-нибудь... пусть совсем недалеко, пусть даже только за пределы твоего озябшего окна:

... Они так часто думали о чём-то своём, что не заметили, как листья на деревьях пожелтели, а в лужах ночами стала замерзать вода.

И, чтобы разглядеть утром двор соседа по даче, Ксении пришлось вытирать запотевшее окно нетерпеливой ладошкой.

Там, таинственный творец прекрасного, Кирилл сосредоточенно сгребал граблями в одну кучу осенние мокрые листья.

«Я должна ему, наконец, хоть что-то сказать!» - думала Ксения, наблюдая за его «выходом в свет».

«Боже, как всё замечательно! - думал Кирилл, продолжая работать. - Как всё же хорошо!»

Ксения набросила на себя голубую ветровку, постояла у зеркала, и выпорхнула во двор. Тонкая, лёгкая, почти воздушная.

- Я должна вам что-то сказать! - выдохнула она, подлетев к их общему забору из низкого штакетника.

- Как всё замечательно... - сказал Кирилл вслух, оторвав взгляд от разноцветных листьев под своими ногами.

И они, Кирилл и Ксения, обменялись недолгим молчанием.

- А мои все уехали в город вчера, - сказала, наконец, Ксения, зная, что он всё это видел.

- Мои - тоже, - ответил Кирилл, зная, что и она всё это видела...

Кирилл видел вчера, как, прежде, чем сесть в машину, муж Ксении Сергей горячо поцеловал её в губы, а она оплела его шею руками.

А Ксения заметила, как, прощаясь, нежно прижалась к Кириллу его жена Вера, и как ласково он её приобнял... как затем несколько раз подбросил над головой свою весёлую кроху-дочь, а потом с любовью усадил её в машину рядом с милой супругой...

Они уехали почти одновременно - муж Ксении с её матерью и жена Кирилла с его дочерью-крохой.

- Я уеду сегодня, - сказала Ксения Кириллу.

- А я остаюсь зимовать, - сказал Ксении Кирилл.

И оба, говоря это, друг на друга смотрели.

- Мне ещё нужно кое-что доделать по хозяйству, - сказала Ксения.

- А у меня - серьёзная договорная работа, - сказал Кирилл. - Очень серьёзная! И я ещё не знаю, как к ней приступить... Внушаю себе, что всё замечательно, а на самом деле... не очень верю, что так.

Помолчали. И в наступившей тишине послушали шорох опадающих листьев - они, пожелтевшие листья, прихваченные ночным заморозком, падали с деревьев легко, без страданий, охотно.

- Я должна вам, наконец, что-то сказать! - выдохнула Ксения... - Это странно, конечно, и так не бывает, но я всё лето не жила, а искрилась. Знаете, почему?.. Я постоянно слышала живую музыку вашей души, и чувствовала, что вы рядом. Такой взрослый-взрослый, добрый... большой. И у меня всё получалось. Всё-всё-всё! И с Серёжей, и с мамой! Я стала другой! Я, словно бы, этим летом только родилась!.. Я хочу сказать вам за это спасибо! Вы меня понимаете? Да?.. Или нет?

Взрослый-взрослый Кирилл недоверчиво пригляделся к молодой-молодой соседке по даче. Цветущей, окрылённой, счастливой. И хотел промолчать, но не удержался, и улыбнулся. - Я вас понимаю, - ответил он. -... Взаимно! Очень рад!.. Мне сдаётся, что и у меня теперь всё получится. То есть... После нашей, с вами, сегодняшней встречи... Я хочу сказать, что теперь, в конечном результате своей работы, я перестал сомневаться.

Они друг другу так тепло улыбались, что утренние облака на небе порозовели, а в лужах, затянувшихся ночью первым ледком, разморозилась вода.

                                                                             ***

Потом, конечно же, подуют северные ветры, и вода, не только в стоячих лужах, но и в быстрых реках, в глубоких озёрах, покроется непробиваемым толстым льдом, а тепло в душе, которое ты сам себе подарил, останется прежним - сиди над белоснежным листом бумаги, изливай его в строчках:

                                                  Антракт. Откланялись раздетые деревья,

                                                  Отшелестел аплодисментов шквал,

                                                  Всеобщий перекур в деревне -

                                                  Дымок из труб. Исконный ритуал.

И, в ежедневном, желанном поиске нового, не заметишь, как пройдёт и зима:

                                                  Перепутье. Растерянный вечер.

                                                  Завтра брызнет, возможно, капель

                                                  Иль простуженный мартовский ветер

                                                  Вновь закружит, завертит метель.

                                                  Ожиданье. Сомненья. Надежды,

                                                  Мрак в окошке. Подушка без сна.

                                                  До утра воспалённые вежды.

                                                  Цифра 8. Диагноз: весна!

Ну, и т. д. На все времена.