«ЛАСКОВЫЙ УБИЙЦА»: АТЕИЗМ И НАУКА

Читатели задают очень важные вопросы по теме, и в самом деле, мало изученной, мало разработанной – о связи науки, как явления познавательной жизни, с истоками и общей неделимостью цивилизации. 

По мнению позитивистов, наука является чем-то самостоятельным и автономным, возникает сама по себе, а не по заказу «храмового начальства» в том или ином «культовом очаге» (а культура, соответственно, независима от культа).

Как пишет читатель «Сильвер»: «Наука была до христианства. Колесо, Огонь, Одежда - научные достижения. Про Др Грецию стоит ли упоминать… Вы всерьёз считаете, что не было бы христианства … не было бы БАК, освоения космоса и пр.?

Да, считаем. И всерьёз. Как бы странно, на первый взгляд, современному человеку это ни показалось. И не только считаем, но даже и знаем, ретроспективно изучая прошлое.

Антропологи полагают, что человек современного вида существует более 40 тыс. лет. Некоторые из них говорят даже о миллионах лет (например, учёная династия Ликов) – но не будем влезать в дискуссию, примем «минималку».

То есть 40 тыс. лет назад (как минимум) уже существовал (и это не мы говорим, а материалисты-эволюционисты) человек, ничем существенным от нас с вами плотски, физически не отличающийся. И возникает закономерный вопрос: а чего он большую часть этих 40 тыс. лет делал? Жил. Но совсем не так, как мы…

Известная нам дохристианская культура, обладающая письменностью и школой, существовала, как минимум, 5 тыс. лет до Р.Х. (до н.э.). Многие напомнят о городских (уже!) культурах Иерихона и Чатал-Уюка, которые были довольно развитыми и за 10 тыс. лет от Р.Х., но давайте считать с первых фараонов и первых городов Междуречья, по «минималке».

5 тыс. лет – это более, чем в два раза длиннее, чем христианская цивилизация, в два с лишним раза больше поколений людей, физически, плотски от нас ничем не отличавшихся. И где у них БАК, где освоение Космоса? Правда, они умели строить пирамиды, они создавали удивительные произведения искусства – что доказывает: они имели СВОЮ культуру и СВОЮ науку. Но и они вытекала из их храмовых практик, потому что больше ей неоткуда проистекать, понимаете?

Наука – это не только добыча знаний, но и их хранение, распространение, передача, сведение из многих источников в единый свод, и т.п. Предположим, феноменально любопытный от природы (прирождённо) человек достиг больших успехов в добыче знаний. Ну, и что дальше? Ведь он находится в среде, в которой его занятия никому не интересны, он маргинален. Некому хранить и распространять, передавать по наследству его изыскания, некому делать так, чтобы «идея овладела массами».

+++

Суть того, о чём мы говорим и пишем – ЕДИНСТВО цивилизации, как организма, в целостной органике которого нет «лишних» органов. В цивилизации всё связано со всем, и одно из другого вытекает, а потому её нельзя рассечь на приятные и неприятные субъективному взгляду части, приятные оставить, неприятные выбросить.

Наука конкретно взятой ветви цивилизации – является «теоремой», выведенной на основании религиозного культа данной ветви цивилизации, выступающей «аксиомой».

Есть заказчик и подрядчик. Это, соответственно, сакральные идеи и служебные, вспомогательные идеи, обслуживающие заказ сакральных центров безусловной (обязательно вменённой, а не добровольной) мотивации.

Недалёкие люди противопоставляют Прогресс и Традицию как врагов, как антиподов, но на самом деле – Прогресс есть лишь переход в новое качество того, что Традиция веками копила количественно. Старый добрый закон перехода количества в качество, в котором убери количество, и качества никакого тоже не останется!

Тот, кто пытается вырвать из цивилизации лично ему приятные куски (как это делают позитивисты с науками, социалисты с идеей социальной справедливости и т.п.) – не понимают, что куски без связи с общей органикой умрут у них прямо на руках.

Приведу аналогию: яблоки даёт яблоня. Можно, конечно, думать, что яблоки самозарождаются в опилках упаковочного ящика, а корявое и несъедобное дерево, с которым их связывают – «предрассудки». Но реалист понимает, что без яблони яблок не будет (а какие остались после порубленной на дрова яблони – те кончатся или сгниют). 

Более того, яблоки – это конечный продукт долгого пути от семечка, от саженца! Пройдёт немало времени, не один год – между посадкой будущей яблони и её урожаем. А если вам вместо яблони подсунули клён, то дерево вырастет, а яблок и в этом случае не будет…

Потому что мыслительная деятельность в основе своей едина, а деление между дисциплинами – условное, лишь для удобства классификации.

Может ли наука существовать отдельно, вне контекста породивших её поиски и достижения базовых ценностей её цивилизации? Думаем, что нет.

Наука каждой из эпох – всегда приспособлена к тому, во что веруют люди вокруг неё, в обществе, создавшем и поддерживающем её. Иначе это общество её бы не создало, и не поддерживало.

+++

Более того, речь идёт не только о прошлом, но и о возможном «тёмном» будущем. Человек будет деградировать, деградировать – заниматься тем, чем он у нас на глазах занимается – и «сойдёт» к исходнику, к пещерному человеку. Кое-где (намекаю на Украину) уже сошёл, и вокруг фаллических столбов с шаманами в обнимку пляшет…

Но начиналось всё это, разумеется, не с шаманов, и не с фаллических столбов, и не с кровавых жертв Перуну, и не с ритуального людоедства «азовцев». Начиналось это в начале ХХ века с предположения об автономности науки от общей культуры, а культуры – от породившего её культа (что слышно даже в корне слова «культура»).

У бандеровцев и иже с ними – представление о системной науке утрачено, оно сменилось первобытной мифологией (т.е. мышлением безосновательным, бессвязным и бесперспективным). Но коммунисты, особенно в начале ХХ века – как только не восхищались наукой, как только не обожествляли её!

И, разумеется, не таких плодов своей деятельности ждали. Они ведь предполагали, и все мы помним, потому что ещё на нашей памяти было – «вырастить гармонично развитого человека», но «свободного от религиозных предрассудков». По замыслу - воры и бандиты  по мере торжества системы превращались бы один за другими в научных сотрудников. Но вышло наоборот: научные сотрудники стали массово превращаться в воров и бандитов... 

Что неверного было в схеме КПСС? Рассуждали примерно так: «зачем цветку корни? Он ведь в вазочке, срезанный с корня, красивее!». И цветок, спервоначалу, как будто бы подтверждая их предположение, раскрывался из бутона, дозревал в вазочке… Некоторое время, по инерции, пока не начались в нём необратимые процессы увядания.

Есть два вопроса, один из которых не вопрос:
1) Что может наука?
2) Чего хочет человек?

Первый вопрос – риторический. Потому что мы знаем (и доказательно), что в перспективе наука может ВСЁ. Что-то сразу, на что-то потребуется время – но в длительном времени – ОНА ВСЕМОГУЩА. Человек хотел летать – и полетел. Даже до других планет. Человек хотел увеличить урожайность злаков в 10 раз – и увеличил. Человек хотел построить вертикальные посёлки – и построил их в виде небоскрёбов.

Наука – взятая абстрактно, отдельно от человека, с предположением идеального служителя - может всё. Человек не всего хочет – вот в чём проблема, а вовсе не в пределах достижений науки, которых попросту нет!

Тут вопрос первичности идеального и вторичности материального. Всякому практическому достижению науки – всегда предшествует желание в голове у человека. Вначале желание, а потом проект с вычислениями. И в конце – реализация проекта «в бетоне, стекле, металле» и т.п.

Если человек чего-то расхотел – он перестанет это делать даже при сохранении полной у него возможности делания. Если мне стало лень кататься на велосипеде – это не значит, что я разучился ездить на нём (по крайней мере, сперва). Уметь-то я умею, продолжаю уметь – да не хочу.

Наука знает, что делать с технической невозможностью воплощения мечты – преодолевать её поисками средств. Но наука не знает, что делать с нежеланием человека искать! Это вне пределов компетенции института науки. Джинн из сказки исполняет желания, но ведь он не выдумывает желания за своего обладателя!

Почему сорвана советская программа «каждой семье отдельную квартиру к 2000-му году»? Оттого, что мы строить разучились, или оттого, что мы морально деградировали, и через деградацию системы прекращено распределение жилья нуждающимся по очереди?

Вы прекрасно знаете, что строить мы не разучились. И строим много – но теперь только за деньги. Не потому, что технологии иные, а потому что приоритеты другие стали.

+++

Наивные люди думают, что наука – это вопрос существования Истины. Нет, это не только не вопрос науки, но и в прямом смысле вопрос веры, религии. Мы верим в существование Истины – потому что если бы мы знали, а не верили, то уже обладали бы Истиной. Ну, а раз обладаем – зачем её искать? Ведь сам поиск Истины – предполагает веру в неё: мы её не знаем, но убеждены, что она существует.

Если мы не верим в существование Единой Истины – то наука была бы просто невозможна: у каждого «своя правда», о чём дискутировать?

Наука – это вопрос о восприятии.

Насколько человек в состоянии воспринимать, вмещать в себя достижения культуры, сколько он может в себя вместить, и хочет ли он вообще этим заниматься? Ведь ясно же, что у наркомана совсем другие приоритеты, и стать вместилищем культурного наследия он не может…

А кто может?

В лице нашего поколения умиравшая КПСС с изумлением открыла для себя тотальный культурно-познавательный нигилизм молодёжи. Тотальное отрицание «интердевочками» всякой высшей умственной деятельности и концентрацию на низших зоологических инстинктах. Боюсь, что КПСС так и умерла, не сумев понять причину такого «неожиданного» разворота в навязанном ею атеизме и материализме…

Вопрос ведь не в том, есть ли наука, есть ли культура? Они всегда есть – как «вещь в себе». Аристотель или Конфуций, или Монтень были даже в своих тёмных веках куда более развитыми, чем средний современный человек.

И наука, и культура всегда есть – вопрос в том, кто их носители, и сколько их, и с каким усердием они служат носителями!

Коммунисты прекрасно понимали проблему насильственного отлучения человека от культуры: замученный тяжёлым трудом, с утра до ночи, человек не имеет времени и сил для умственного развития, и это трагедия угнетённого. Он создан Вселенной, по образу и подобию Божию – а живёт, как придаток к машине, как примитивная машина чёрного труда!

Но коммунисты совершенно не понимали иной проблемы – проблемы добровольного «отказничества» от культуры. Они наивно думали, что если человеку дать возможность, то…

Возможность они дали – но на выходе получили «интердевочек».

Потому что стремление стать носителем высокой культуры – не является в биологическом существе врождённым. Оно базируется на специфических мотивациях, на тех базовых аксиоматических ценностях, которые ложатся в ядро формирующейся личности. Или – не ложатся. И тогда – швах…

- То, о чём Вы пишете – продолжает свою критику читатель «Сильвер» - когда я был молодым, излагалось проще, в том числе и терминологически, как противопоставление личных и общественных интересов. И таковые имеются в любом социуме независимо от преобладающей религии, или (как бы) отсутствие религиозного культа как такового.

То есть имеются - и всё. Откуда взялись? Врождённые они, что ли? А тогда почему у двух родных братьев могут быть совершенно разные приоритеты по этой части?

Далее «Сильвер» вступается за математику и физику, за законы Ньютона, которые вполне себе «работают» в исламском мире, за геометрию Декарта, который, кстати, был видным богословом своей эпохи, за достижения арабских астрономов.

В чём тут подвох, при всей кажущейся (и в школе нам вбитой) очевидности? Вот смотрите, «Сильвер» использует термин «работает» (закон Ньютона работает), а это очень коварный термин. «Работает» - это нечто среднее между «существует» и «служит». И про то, что просто существует, независимо от нас, и неведомое нам – можно сказать, что оно «работает». И про то, что мы освоили, поставили себе на службу – тоже можно сказать, что оно работает. В данном случае – на нас. А в том, первом – просто само на себя…

Законы Ньютона, конечно, везде существуют, действуют – и ценность их открытия именно в их объективности. Но не везде они постигнуты человеком, не везде работают на человека. Они и в пещерные времена были (кто бы спорил?!) – только про них никто не знал.

Есть мнение антропологов, что человек современного типа существует не менее 40 тыс. лет (предлагаю не устраивать по этому поводу дискуссию насчёт гораздо более древних черепов, а просто принять как условие логической задачки). Вопрос: почему он, при современном строении тела, плоти, 35 тысяч откровенно тупил, и колесо с огнём открывал для себя дольше, чем вся письменная история охватывает?

Нет сомнений, что простейшее, зачаточное любопытство у человека существа врождённо. Оно может считаться стартовой точкой, но не более того. Зачаточное любопытство свойственно и ряду высших животных – но в чём с ним проблема? Оно спорадично, эпизодично, бессистемно, держится на удовольствии, избегает страданий и жертв. Науку – как институцию – на праздном любопытстве «от нечего делать» - не выстроишь. Наука требует школы монашеской аскезы, что и доказывает история (кстати, история Китая и Ирана, на которых ссылается оппонент, тоже).

Возьмём, к примеру, Иран. Ведь очевидно же, что «исламская республика Иран» опирается на богатейшую, и очень жёстко соблюдаемую Традицию исламского богословия. А Ислам – авраамическая религия, монотеизм, у него с христианством больше общего, чем различий (кстати, судит на высшем суде мусульман, согласно их вероучению, Иса – Иисус). То есть успехи Ирана опираются на его каркасную устойчивость, обеспеченную диалектически применяемым исламским богословием.

Ну, и не будем забывать, что при всём при этом – на Восток современная наука была завезена из Европы, как картофель в Европу из Америки. Прижилась? Да. Но сорт заокеанский, никуда от факта не уйти… Становление научных школ и направлений современного Востока связано с европейскими учителями, и отрицать это невозможно. То есть элемент «привнесённости» имеется, как ни крути. Да иначе и быть не может.

Ведь, в отличие от праздного любопытства, свойственного и котам – наука ведёт свой поиск системно, непрерывно, жертвенно, планомерно. Но такое невозможно – если не преследуешь заранее поставленную цель.

А кто или что задали цели – до того, как системное исследование их достижения началось?

+++

Под «наукой» мы понимаем не ту Истину, которая нам неведома, и существует от нас независимо.

Наверняка она где-то есть (кстати, где?) – иначе зачем и как мы бы её искали, не зная, но надеясь узнать в будущем? Предположение объективной Истины, которая есть, но человеку не известна (а известна, стало быть, не-человеку) – часть религиозной доктрины, из которой вырастает научный поиск.

Ведь можно пойти иным путём – именно им идут все фанатики и сектанты, не знакомые с диалектикой: решить, что знаешь всё, а чего не знаешь – того и нет.

После чего окуклиться в своём мнимом «всезнании», отвергая любое развитие, замкнуться в кольцо вечных повторов… Если кто-то думает, что это умозрительная фантазия – то, увы, огорчу:

В истории такое даже чаще, чем знакомый нам путь постепенного прогресса. Та или иная секта замыкается в восторге собственного совершенства, после чего не только не ведёт сама, но и другим запрещает поиски за пределами уже познанного. Циклические, замкнутые цивилизации, которые любую корректировку своих доктрин воспринимают, как вредительство, покушение на свои основы – наиболее распространены, особенно в древней, дохристианской истории человечества.

Но собственно под «наукой» мы понимаем только те истины, которые УЖЕ освоены, постигнуты, стали понятными человеку.

Нет никаких сомнений, что где-то что-то неведомое и сейчас вполне себе «работает» (в смысле присутствует) где-то во Вселенной, но без нас, как законы Ньютона в раннеислемском мире.

Но говоря о науке, мы говорим только об изученном.

И далее следует вопрос: а почему человек изучает мир? Простейший ответ, сразу приходящий в голову – «изучает, потому что изучает». Это тавтология, и в данном случае – неверная тавтология.

Она ничего не говорит нам о мотивации занятий человека.

То ему никакая наука 40 тысяч лет не нужна была – а то вдруг потребовалась так, что он облысел и глаза над книгами испортил?

Опять же, нельзя познавать всё одновременно.

Понятно, что человек, пытливо исследующий свойства растений – изучает не совсем то, что человек, изучающий свойства камней или звездочёт. Почему человеческое любопытство направилось в ту или иную сторону, причём на всю жизнь приковав себя к узкой теме, к растениям или звёздам?

+++

Любитель яблок должен понимать органическую связь яблок с яблоней, а так же с почвой, влагой, солнечным светом, словом, связь всего со всем. Ничто возникшее в истории – не возникает там просто так, ни с того, ни с сего, независимо от контекста окружающих институций.

Например, цензура кажется на первый взгляд врагом литературы и кинематографа, но на самом деле, как теперь уже видно невооружённым взглядом, цензура оттачивает мастерство, «эзопов язык», тонкость и многогранность искусства. Ну вот дали полную свободу художникам – и получили скотов! Сравните советские фильмы Э.Рязанова с тем, что он снимал «на свободе» - и обнаружите, что цензура делала для становления шедевра больше, чем Рязанов.

Пример, приведённый мной – очень узкий, но оттого только более красочный, иллюстративный. Отношения религии и науки полностью соответствуют закону единства и борьбы противоположностей, из гегелевской диалектики. Никто не спорит, что Галилею пришлось несладко с инквизиторами, но не будь инквизиторов – не было бы и никакого Галилея, понимаете? Потому что за борьбой веры и знания вы не можете увидеть их единого корня, базового духовного единства.

В паровой машине пар заперт, и кажется, что он движет поршни вопреки, в преодолении своей спёртости: но на самом деле, освободите пар – и весь он выйдет в свисток, и машина потеряет двигательную силу.

Именно поэтому идея противопоставить Прогресс Традиции всегда проваливалась, и обречена проваливаться. Прогресс без Традиции – уже не прогресс, а цепочка неуправляемых мутаций. У такого «прогресса» нет качества, скорость перемен – единственное его качество. Лишь бы менялось почаще, а что и на что – неважно.

Это и происходит с наукой, которую вывели из сакрального поля традиционных ценностей – и то, только сперва, пока она совсем не развалится и не умрёт. Перед смертью наука такого типа начинает увлекаться «опытами доктора Менгеле», для которых нужен концлагерь. Почему? Потому что она больше не обслуживает сакральную цель цивилизации, выраженную в религиозной форме, а бьётся в агонии своего бессмысленного могущества. «Могу, а зачем не знаю, но могу же!».

Не понимая всего этого, кратко выражаемого формулой «цивилизация едина, неделима и в ней все элементы взаимозависимы» - мы обречены на новые «тёмные века». 

Это мы и пытались донести до вдумчивых читателей, извините, если в резкой и грубоватой форме.

Иногда ведь охватывает полемический азарт, и сухим языком формул не всегда получается говорить…

А. Леонидов, команда ЭиМ