Призван служить в Морфлот, Калининград

 Источник - сайт МСРП: http://msrp.ru.com/kaliningrad...

Сергей Иванов, 19 лет, Сергиев Посад,

Балтийский ВМФ, 7 ОМСП, инженерно-сапёрное подразделение, Калининград

Очерк для конкурса "Калининград - янтарный берег", номинация - Журналистика.

Призван служить в Морфлот, Калининград

Мне довелось родиться и вырасти в семье спортивного менеджера и ветеранов военной службы.С детства меня окружали офицеры и участники боевых действий, армейская лексика звучала в быту естественным образом. Почти все предки по линии отца и мамы были причастны к военному делу. Мой прадед – Николай Харин был помощником начальника Свердловского НКВД. Он до войны расследовал сеть агентуры немецкой и финской разведки на Урале, за что, правда, через полгода со сменой политического веяния поплатился, и был репрессирован. Разжалованный в рядовые, отсиживал срок в чекистской тюрьме в Нижнем, погиб в бою на Украине в декабре 1943 года. Прадед Дмитрий Иванов, в честь которого назван мой старший брат, воевал во время Великой Отечественной войны в Крыму, был капитаном торпедных катеров. Отчим, вырастивший меня – кадровый потомственный военный, ветеран боевых действий, родился в Венгрии в семье военнослужащего, жил с отцом и матерью в погранзоне в Казахстане, закончил Минское суворовское училище и Алма-Атинское общевойсковое (АВОКУ), которому недавно исполнилось полвека. Олег Гаврилов служил в спецназе в Великом Новгороде, пять лет в Польше, в разных родах войск в Подмосковье, работал дознавателем в УВД, воевал в 1995 году добровольцем в составе Сводного отряда ГУВД Московской области в самой горячей точке последней четверти века – в Чечне, Грозном, там был ранен. Он много лет возглавляет Московскую областную ветеранскую организацию инвалидов - участников боевых действий «Единство».

До призыва в армию я отучился один курс в Сергиево-Посадском филиале Академии народных искусств (колледже ВШНИ) по специальности «Технология деревообработки», но потом обстоятельства сложились так, что я был вынужден оставить учёбу, и мать вынесла вердикт: - «Пойдёшь служить в армию!» «Пойду» - спокойно ответил я, и приступил к сдаче анализов и прохождению медицинских специалистов для призыва в ряды Вооруженных Сил. Всё удалось оформить быстро и без проволочек, все как один спецы вынесли мне приговор: полностью годен к военной службе без ограничений. Мама вписала в мою анкету призывника пожелание по зачислению меня в Росгвардию России, сделала акцент на принадлежность к семье ветеранов военной службы. Моя родная тётя, отслужившая 23 года во Внутренних войсках, приговаривала: «Вот бы Серёжка попал служить в Калининград, там служил наш племянник в морпехе в Балтийске, корабельные и береговые войска Балтфлота – это престижные места службы». Но мама в смятении отмахивалась: «Что ты, это так далеко, на отшибе, кусок, отрезанный от Европы, зажатый между двумя странами НАТО». На проводах в армию за прощальным ужином в тесном семейном кругу она спросила: «Серёжа, куда хочешь попасть служить?» Я ответил: «Мне без разницы, всюду годен, лишь бы подальше от дома, хочу посмотреть Россию». Подойдя рано утром к военкомату, мы увидели кучки людей – родные пришли проводить своих призывников. Я немного постоял со своими, сфотографировался на память, и поспешил войти за ворота – необходимо было сдать документы. Минут через десять мама, поняв, что больше не удастся обнять сына и сказать последние слова напутствия, вежливо прорвалась в здание военкомата под реально существующим предлогом встречи с командиром одного из отделов, и прошла к нам в актовый зал, где мы провели ещё около 40 минут, заполняя последние бумаги перед «этапом». Пацаны, коих набралось в помещении 33 человека, выглядели или испуганными, или бравыми: кто-то галдел, не переставая, кто-то молча уткнулся в столешницу. Состояние стресса витало в воздухе. Почти все были предусмотрительно бриты наголо, я же решил расстаться со своей модной длинной причёской чуть позднее – уже непосредственно в армии. Перед посадкой с вещами в автобус нас построили перед зданием военкомата, и офицер произнёс торжественную речь, смысл которой сводился к тому, что нам выпала высокая честь защищать нашу Родину. В конце он произнес: - «Товарищи призывники, проходя службу в армии, вам нередко придётся выполнять ответственные приказы военноначальников, а порой и рисковать собственными жизнями во имя мира, правды и неприкосновенности суверенитета нашей Родины, готовы ли вы к этому?» «Не знаю… да ну на…» - ответил нестройный хор новобранцев и нас пригласили в автобус для отбытия в призывной распредпункт Мособласти. Мама стояла в нескольких шагах за крылечком военкомата и успела на прощанье крепко меня обнять и пожелать удачи.

В Жуковском я пробыл трое суток. Там нас было несколько сотен. Вначале всех желающих крепышей отобрали в ВДВ, Рязань, потом набрали парней в Сибирь и другие военные округа, восемнадцать человек были зачислены в ряды Нацгвардии. Я облегчённо вздохнул, так как перспектива махать дубинкой на протестующих оппозиционеров меня не прельщала. В первый же день у нас отняли все вкусные припасы из дома и посадили на солдатский рацион, где непременная рыба и рис на ужин – это реалии жизни. По ночам то и дело приходилось вскакивать по команде с жестких двухярусных нар и строиться, делать перекличку, иногда отжиматься от пола. Один из призывников потерялся и его искали. Что греха таить – у меня самого на вторые сутки экзекуций было одно желание – перелезть через забор этой резервации, и, сев в такси - уехать домой в посад, на свободу. Спустя три дня я помылся, меня переодели в зеленую офисную одежду и велели готовиться к отъезду в аэропорт. Перед отлётом я отослал домой СМС: «Морфлот. Калининград». Мама запаниковала: «Как так? Почему не Москва, не Софрино, не Росгвария, почему так далеко от дома? Это же почти другая страна». Потом она пыталась меня или себя успокоить: «Серёжа, на корабль в море ты не попадёшь служить, у тебя зелёная форма, значит это береговые войска».

Лететь от Москвы до Калининграда всего ничего – около двух часов, как до Крыма. В распеределке в Калининграде я также пробыл трое суток, находясь в неведении - куда меня заберут? Наконец, меня постригли наголо, выдали мои любимые вкуснятские сухпайки. Слух прошёл, что буду артиллеристом и мама уже пересматривала с гордостью ролики с полевыми учениями 244-ой Неманской артбригады, но я попал служить в знаменитую «Семёрку» на улице Емельянова в Калининграде – 7-й отдельный гвардейский мотострелковый Пролетарский Московско-Минский дважды Краснознамённый, орденов Суворова и Кутузова полк — формирование Береговых войск ВМФ Российской федерации – в/ч 06414 под командованием полковника Зиброва С.Н., ветерана БД в Сирии. Сенсорный телефон пришлось сдать, и в первый же день меня выручил дальний родственник – капитан 1 ранга в отставке Иванов Валерий Иванович. Он купил мне недорогой кнопочный телефон с новенькой симкой и принёс в часть.Так была восстановлена связь с домом. Рота молодого пополнения научила меня дисциплине и новому распорядку дня. Я уже не спал до обеда и не бодрствовал по ночам, не нарывался на «комплименты» за не заправленную кровать, а всё старался выполнять строго по уставу в соответствии с требованиями ротного и других командиров. Мама меня настраивала на соответствующий лад: «Это муштра и от неё ты теперь никуда не денешься. Воспринимай всё как есть, то есть как крутое приключение в твоей уже взрослой самостоятельной жизни, так будет проще адаптироваться».

Армейские будни протекали тяжело однообразно: маршировали, строились, учили устав, чистили одежду и берцы, готовились к воинской присяге. Спустя чуть меньше месяца после зачисления в «семёрку», мне выпала честь торжественно принимать присягу на главной военной пощади города - у памятника 1200 гвардейцев погибших при штурме Кёнигсберга. Нас набралось около полутора сотни счастливчиков – морпехи из Балтийска, наши мотострелки и Неманские артиллеристы. Площадь у стелы была заполнена официальными лицами, морскими офицерами, юнармейцами, родственниками новобранцев, приехавших на присягу из разных уголков России. Хмурое декабрьское небо Калининграда не оставило выбора – в течение трёх часов шёл мерзкий промозглый дождь, сыпал изморось за воротник, стекал по лицу, пропитывал одежду. Моя мама, член союза журналистов, стояла напротив наизготовку с видеокамерой рядом с ветеранами и Валерием Ивановичем в красивой чёрной морской форме, одетой по случаю принятия мной и другими солдатами воинской присяги. Мы старались выглядеть красиво и гордо тянули вверх носы и подбородки, старались не обращать внимания на затекавшие за шиворот струйки ледяного дождя. Когда очередь дошла до меня , ко мне подошёл человек из СМИ или пресс-службы муниципалитета и протянул микрофон. Я с честью отчеканил воинскую присягу, завершив её словами: «Клянусь служить народу и Отечеству!», новенький «калаш», недавно поступивший на вооружение в Балтийский Морфлот я сжимал крепко и со знаем дела – накануне нам удалось на полигоне пострелять из автомата, изучить - как устроено это боевое оружие.

Моя мама, является членом Союза журналистов России, писателем, поэтом-переводчиком, часто проводит международные конкурсы-фестивали для писателей, художников, бардов, журналистов и мне очень повезло, что меня в связи с этим взял под опеку её приятель – капитан 1 ранга в отставке из Балтийска В.И. Мурзин. Он принимал участие в лит. конкурсах, проводимых мамой и её коллегами – «Образ Крыма» (Владимир Иванович родился на полуострове), в конкурсе болгарских переводов «Москва-Варна». Благодаря этому счастливому знакомству и тому, что его приятель В.И. Иванов служил когда-то зам. командира эскадренного миноносца - эсминца «Настойчивый» нам удалось побывать в военной гавани Балтийска на этом главном военном корабле Балтфлота (бортовой номер 610), причём дважды – с экскурсией, проведённой замполитом «Настойчивого» А.А. Шляховым (сразу на следующий день после присяги) и с концертом «Мужская работа» 8 марта 2020 г. В доме офицеров в Балтийске я познакомился с зам. командира Балтийской Военно-морской базы О.Г. Сывуком. Капитан 1 ранга, будучи замполитом, часто проводит тематические мероприятия, на которых и нам также посчастливилось побывать и поучаствовать, он горячо поддержал идею моей матери - журналиста Ивановой Н.Е. и ветерана ВС РФ Мурзина В.А. провести международный конкурс «Калининград - янтарный берег», посвященный победе в ВОВ и штурму Кёнигсберга. В первый месяц после присяги я был рад служить при клубе офицеров под началом замполита нашей части полковника Классена Д.А., я был приписан стрелком к одной из рот, потом меня перевели в лучшее подразделение полка: инженерно-сапёрное.

Погодные условия в Калининградской области сложные. Здесь почти нет снежной зимы, но непрестанно идут дожди, дуют сильные балтийские ветра. Почти все новобранцы часто болеют, лежат в лазаретах, медленно адаптируются к влажному климату, даже местные ребята не вылезают из мед.пунктов – сказывается смена обстановки, тяжёлый солдатский быт,стресс. Я не стал исключением и тоже трижды побывал с простудными заболеваниями и травмой глаза на госпитальной койке. Но постепенно организм крепнет, привыкает к новым жёстким жизненным реалиям: приходится выздоравливать в сжатые сроки и снова становиться в строй. На полевых учениях, на полигоне, конечно же нет привычных на гражданке и даже в полковых казармах бытовых привилегий – горячей воды, теплого санузла, жить приходится в условиях, максимально приближённых к боевым, в чём, собственно, и заключается вся соль «седьмого пота», армейская романтика. Организм постепенно перестроился, и я научился сам, без будильника, просыпаться в шесть утра, ко сну отхожу с приятным чувством удовлетворения и усталости сразу по команде «отбой». Иногда перед сном удаётся разучить новые аккорды и немного поиграть на гитаре, до армии я так и не вдохновился этим творческим занятием, а тут, глядя на лучших из лучших, стремишься соответствовать. Топить по ночам печку для согрева в собственноручно поставленной палатке для меня не внапряг, а удовольствие, раньше в походах на турбазах в Подмосковье и в Крыму в горах, я любил колоть и подбрасывать дровишки в очаг, научился готовить на костре, добывать и обеззараживать воду для приготовления пищи и других нужд. После армии я решил восстановиться на учебе в ВШНИ, так как богатый опыт инженерного мастерства и работы с деревянными стройматералами, почерпнутые в армии, мне непременно пригодятся, хотя потом есть варианты трудоустройства в военизированной охране или в органах. Боевое крещение и посвящение в сапёры прошло благополучно. Я очень жалел, что в армии нельзя делать фотоснимков чтобы потом похвастать перед друзьями как я справился с поставленной задачей, как ладно сидела на мне пиксельная одежда и средства защиты. Я до армии интересовался химией, в школе даже мечтал поступить учиться на специалиста в данном направлении, но никогда не подозревал, что стану знатоком в области установки и разминирования, уничтожения, поиска мин и боевых снарядов, смогу хоть как-то разбираться в такой сложной армейской науке.

Олег Гаврилов мне говорил: «Корабельные – особые воины. Корабельная дружба и взаимовыручка – это не вымысел. Когда моряки погибают в бою, корабль терпит бедствие в море, все выживают сообща, как один, помогают друг другу. А ещё морфлотовцы все как на подбор красавцы – стройные, рослые, подтянутые, вежливые, грамотные, тактичные, аккуратные, дисциплинированные. Это особая масть, особая кость, редкими качествами должны обладать матросы и офицеры, солдаты – армейцы береговых войск. Ведь западный форпост страны – это самый ответственный участок несения службы. Калининград – окно в Европу». За время службы произошло непоправимое – ушёл из жизни наш дорогой Валерий Иванович Иванов. Приехав поправить здоровье в военном санатории к нам в Подмосковье, он скоропостижно скончался от сердечного приступа. Переправить его тело спецбортом в последний путь в Калининград помогал друг моего дяди – командир военной эскадрильи в Чкаловском аэропорту. Я не смог присутствовать на похоронах, но потом, сразу как появилась возможность, вместе с мамой и Владимиром Мурзиным, коллегой и боевым товарищем Валерия Ивановича побывали на его могиле - на скромном сельском погосте на въезде в Балтийск.

Наш город на Янтарном берегу красив и неповторим. Но он «разношерстный», здесь калейдоскоп из разных эпох и культур. Я знаю о том, что британские лётчики разбомбили в пыль Кёнигсберг и другие города Восточной Пруссии, стараясь чтобы русским ничего не досталось от европейской культуры и архитектуры, но всё же в этом прибалтийском регионе много чего сохранилось от немецкой самобытности. Каждый германский домик, древние форды, маяки, сооружения военного и двойного назначения оберегаются и сохраняются в этом крае особым образом. В настоящее время я прохожу службу на одном из военных полигонов, ближе к польской границе, неподалёку находится городок, где до сих пор сохранились развалины кирхи 13 века. А с полигона Павенково нас часто возили в баню в Гвардейск, в воинскую часть, которая находится на базе бывшей немецкой лечебницы для душевнобольных, мы по незнанию называли эти казармы «концлагерем», со времён Первой мировой там мало что поменялось, но сам военный штаб находится в великолепном госпитальном замке, памятнике архитектуры. Средневековые крепости и города Восточной Пруссии после того как были завоёваны штурмом во Второй мировой войне советскими солдатами, были переименованы в населённые пункты с советскими и русскими названиями. Но Балтийск (Пилау), за каждую пядь землицы которой отчаянно бились немцы, всё также прекрасен, в Гвардейске (Тапиау) сохранилось наибольшее количество немецких зданий, даже Чехов (Ундерванген) ещё хранит следы пребывания германской культуры, мельница и школа требуют капитального ремонта, но всё же крепко стоят на этой европейской земле. Мои родственники и парни из Сергиева Посада, знакомые из других регионов России попали служить не только в Калининград и Балтийск (Кёнигсберг и Пилау), но также в Гусев (Гумбиннен), Приморск (Фишхаузен), Черняховск (Инстербург), Полесск (Лабиау), Советск (Тильзит), Гурьевск (Нойхаузен) и другие города бывшей Восточной Пруссии – Калининградской области России.

Раньше мне приходилось бывать в Европе. В Германии, Польше, Франции, кое-где в Нидерландах я часто наблюдал странные наросты на деревьях в виде больших красивых шаров, напоминающих птичьи гнёзда. На улице Емельянова в Калининграде возле наших казарм мне сразу бросились в глаза такие старые деревья с шарами на кронах. Эти природные украшения – омела, многолетнее вечнозелёное растение, паразитирующее на ветвях многих лиственных, реже хвойных деревьев. Столетние исполины, повидавшие бомбёжки и обстрелы сорок пятого года, как бы всем своим видом напоминают – мы корнями из прошлого, наши раны на древе ещё живы, хотя и зарубцевались со временем, мы хотим жить в мире и уважении. А ещё в дни приездов мамы, мне довелось пожить в красивом особняке, построенном литовцами. Хозяева этого гостевого дома стали для нас по-настоящему родными людьми, сами они родом из горной Армении, оттуда, где ярче светит солнце, и жарче цветут сады.

Вот и разменял я незаметно вторую половину армейской службы. Мозоли на руках уже не так болят, спина и ноги - не так гудят и ломят, реже подступает кашель или проявляются другие признаки недомогания. Некоторые солдаты переходят на контрактную службу и остаются в Калининграде, переезжают жить и служить в другие города области, которая по количеству населения всего-то один миллион жителей или того меньше – с нашей Московской областью не сравнить. Останусь ли я здесь? Пока не уверен, но точно знаю, что никогда не забуду этих мест, своих боевых товарищей и командиров, запомню моросящие и проливные дожди, остроконечные красивые кирхи, величественные соборы, брусчатку и мостовые, не забуду легкий привкус соли и песка на зубах от сильнейшего пронизывающего ветра. И я точно буду гордиться службой в Калининграде, Балтийском Морфлоте, за нами вся страна, за нами счастливое будущее.

Моя самая верная и добрая боевая подруга по жизни - моя мама, пресс-секретарь МОООИУБД «Единство» - написала по моим скудным повествованиям стихотворение об инженерах-сапёрах, которое положил на музыку и спел в нашем гарнизонном доме офицеров её друг, подполковник спецслужб в отставке Александр Шахрай из Сергиева Посада:

1.

На полигоне Павенково - тишина.

Идут учения сапёров-инженеров.

Спасает в лучшее и будущее вера,

Она, как воздух и свобода нам нужна.

Палатка топится буржуйкой и надеждой,

Тепло души армейской плавит зимний лёд,

И просыхает камуфляжная одежда,

С утра мы снова под дождём идём в поход.

Пр-в:

Седьмой мотострелковый полк!

Не страшен нам ни дождь, ни волк...

Ветрам балтийским рвёмся мы навстречу,

В палатке согреваемся под вечер.

2.

Мы строим взводом укреплённый КМП.

Строгаем брёвна и укладываем ровно,

Порой сражаемся с противником условным,

И с полной выкладкой шагаем по тропе...

У инженеров есть серьёзная работа.

Сапёр ошибок не приемлет на войне,

Мы будем помнить полигон седьмого пота,

Ведь наша сила и в руках и в голове!

Пр-в:

Седьмой мотострелковый полк!

В трудах из нас выходит толк,

Наш год армейский будет быстротечен

И дембель недалёкий обеспечен.

Надеюсь, скоро приедет в Калининград и Балтийск на концерты и церемонии награждения один из участников конкурса «Калининград - янтарный берег» - известный московский певец и композитор Владимир Нелюбин.

Он также посвятил нам – сапёрам, свою песню

«Сапёры – Слава Великой России»:

1.

Войскам любым не страшны походы,

Когда сапёры впереди идут.

В завалах оборудуют проходы,

И для полков прокладывают путь.

Все знают как это достойно,

Идти одним из первых в бой.

Без вас победа невозможна.

Сапёры – в бой! Сапёры, в бой!

Припев:

Сапёры, вы слава великой России!

Вы храбрые воины нашей страны!

Вы честь и достоинство, доблесть и сила,

Вы крепкие духом, вы Богу верны.

В российской истории ваших побед

Не счесть никому, никогда.

Сквозь годы сияет ваш доблестный след,

И ярким будет всегда!

2.

Вы нашей Родины солдаты -

Сапёров тихий мирный след.

И пусть ты не бежишь в атаку,

Но без тебя атаки нет!

И как бы ни было сапёру сложно,

Он точно знает правило одно:

Сапёр всегда всё делает надёжно,

Сапёру ошибаться не дано!

Припев:

Сапёры, вы слава великой России!

Вы храбрые воины нашей страны!

Вы честь и достоинство, доблесть и сила,

Вы крепкие духом, вы Богу верны.

В российской истории ваших побед

Не счесть никому, никогда.

Сквозь годы сияет ваш доблестный след,

И ярким будет всегда!