Зеркало с Бирюзовой улицы. "Типография из Зазеркалья" и "История Инны Семеновны", главы 27 и 28

27. Типография из Зазеркалья 

Я закрыл дверь в комнату, чтобы не пугать остальных. Лину надо было срочно успокоить. С ее больным сердцем так нельзя волноваться.

- Ты помнишь ее, помнишь? – рыдали в трубку.

- Лина, я тут. Я помню.

- А-а-а! Убили! А-а-а! Они ее убили! 

Я похолодел. Я услышал «убили» и подумал: «Неужели кто-то сорвался и грохнул нашего гендира?» Но «её»…

- Перестань орать. Перестань, я сказал! – заорал уже я. – Я не слышу ничего! Немедленно… воды выпей! Перестань, а то сама сейчас…

В трубке раздалось хлюпанье носом и бульканье. Кто-то догадался дать ей воды. Я слышал, что коллеги рядом и пытаются ее успокоить.

- Линочка, пожалуйста, успокойся… - уже шептал я. – Что случилось?

Краткое содержание 25 и 26 глав и комментарий к 27 и 28 главам. В прошлых главах мы познакомились с новыми героями - интересной художницей Марго и художником по дереву Василием. Василий исследовал знаменитую раму и посоветовал а) вставить в нее новое зеркало, б) если ничего не выйдет - взять осколок побольше и вырезать раму для него. Как раз Ольга в него влезет... и заготовка из ореха есть! Насчет 27 и 28 глав. Они, возможно, выглядят, как вставка в роман на другую тему. На это не так. Это - наша реальная жизнь. И именно она кажется нормальному человеку Зазеркальем. Зазеркалье не за зеркальным стеклом старинной рамы. Оно вокруг нас. 

А случилась большая подлость и великая мерзость, которых на моей бывшей работе и так было предостаточно.

Если кратко – полиграфическая отрасль России, пережившая бум в 90-х годах, к середине нулевых попала в естественный кризис. Помимо перегрева рынка, добавился серьезный конкурент – Великий Интернет. Раньше откуда узнавали новости? Из газет, телевидения и радио. Где размещались рекламные объявления, составлявшие львиную долю бюджета издания? Там же. На любой выставке вас заваливали флаерами, каталогами и листовками. Как вы узнавали о распродаже? По купонам в газете или подброшенной в почтовый ящик «макулатуре». 

А книги? Моя бабуля помнила времена, когда для подписки на книгу надо было вначале обзавестись талоном, который выдавали в обмен на макулатуру. А сейчас кому нужны бумажные книги, если любое издание можно или купить, или скачать в интернете бесплатно и читать – на мобильном, планшете, в е-буке?

Первыми сдались газетные типографии. Газеты, расходившиеся по всей стране миллионными тиражами, умерли. Некоторое время они пытались держаться за счет изданий типа «Из рук в руки», но виртуальные объявления заняли и эту долю рынка. Следующими умерли книжные типографии. Частные типографии перестроились на картонную упаковку, POS-материалы и цифровую полиграфию.

Типографии разорялись пачками, меняли владельцев, переходили под «опеку» людей, близких к бюджету. Их покупали по дешевке и оптом. Зачем? Так деньги... их же надо во что-то вложить, иначе они превратятся в мираж. Деньги должны работать.

Кризис 2007 года доконал большинство типографий, не успевших перестроиться под картонную упаковку. Чтобы вы себе представляли… типография – это производство с тяжелыми станками. Перевоз типографии из Москвы с ее безумно дорогой арендой в Подмосковье – это очень дорогостоящее дело. Станки потребляют много электричества, а работа на них требует отдельной квалификации. «Просто так» переехать тяжело. А надо, иначе разоришься. На 2020-й ковидный год в моей столице оставались несколько типографий. Но на своей, ранее выкупленной земле. Или работающие на постоянной основе с бюджетом. Одна десятая от былого великолепия осталась.

И вот некий широко известный за Уралом трастовый холдинг решил воспользоваться ситуацией и прикупил по дешевке две типографии в своем регионе, оставил одну, одного директора и перевез все оборудование в здание оставшейся фабрики, за городскую черту. Остальное продал. Влил деньги, типография заработала и стала визитной карточкой, которую демонстрировали всем последующим разоряющимся директорам и собственникам, мечтающим продать бизнес, отдать колоссальные долги (напомню, типографии работают, покупая картон (бумагу) в кредит и получая деньги за готовую продукцию с большой отсрочкой, ибо производители продукции получают деньги от торговых сетей тоже с отсрочкой) и попытаться остаться в бывшем своем бизнесе в качестве управляющих.

И ведь им все это обещают при оценке бизнеса. А потом, купив типографию, забирают, что получше, а остальное распродают. Обычно незадачливый бизнесмен остается при своих личных долгах и без работы. Зачем он нужен новому владельцу? Смешно даже надеяться.

На моих глазах одного такого бедолагу обвинили в воровстве и даже не пустили на склад пальцем указать на картон, которого якобы нет. Бедняга пытался спасти часть заказчиков, выполняя их заказы «на новом месте», отгружая по «мягким накладным» - у людей горели сроки, грозили штрафы, и во всем обвиняли его… Заказчики забрали заказы, бывшего владельца холдинг вышвырнул за дверь в обвинением еще и в «левых печатях» и, несмотря на то, что заказчики оплатили деньги, с бедолаги стрясли еще три шкуры. Он год жил на пособие по безработице с двумя детьми и матерью-инвалидом. Он не мог работать, такой был стресс. Потом оклемался. Все эти мерзости были сделаны руками и по науськиванию нашего гендира.

Я назову его кратко: Sha. Видно, Там, на небесах, решили, что с 2007 года нынешний Хозяин полиграфического холдинга (включающего в себя уже четыре действующих типографии) достаточно натворил, и что пора его наказать, лишив разума. Знаете же, что «когда Господь хочет наказать человека, Он лишает его разума»? Вот, лишил. Потому что Хозяин купил блестящую игрушку – нашу типографию, и это было еще небольшой ошибкой, при умелом управлении она должна была стать жемчужиной его холдинга, но он нанял директором великого «кризисного управляющего» Sha.

«И это была петля»… Цитата из песни.

Потому что новый Гендир, Великий Кризисный Управляющий, Спаситель типографий и прочей мелочевки, Потомственный Руководитель был всего лишь треплом. Если угодно, Большим Треплом. Лучше всего ему удавалось подать себя. Какое красноречие, какой актерский талант, какое умение краснО говорить любую чушь!

Вторым великим талантом у господина Sha было умение плести интриги.

Он на удивление мало смыслил в экономике. Приходя «со стороны» в нашу типографию, новые сотрудники через некоторое время начинали ощущать себя попавшими в Зазеркалье. Например. Заказчик заключает договор и спецификацию, в которой написано, что предметом договора поставки является упаковка из такого-то картона, с такой-то красочностью, таких-то размеров, тираж, срок поставки. То есть заказчик покупает коробочку. С определенными характеристиками. А что продает наша типография? Упаковку? Нет. Наш Гендир сделал Открытие в области экономики – мы продаем услугу. Именно услугу, причем у этой прекрасной мысли было продолжение – типография зарабатывает только на одной услуге – на печати.

Мы понимали, что наш Гендир пришел к нам из газетной типографии. При производстве газет задействованы всего 3 процесса: печать, фальцовка и подрезка. Самая дорогая операция – конечно, печать.

Но при производстве простейшей картонной упаковки задействованы: флатовка (порезка ролей картона на листы), печать, высечка и склейка. Плюс отделка листа после печати: тиснение, УФ-лакировка, ламинация, кашировка, вклейка пленки. И каждую такую операцию делает отдельный станок. То есть в других типографиях зарабатывает деньги не одна печатная машина, а весь комплекс дорогого промышленного оборудования.

В нашем Зазеркалье деньги зарабатывает только печать. Почему? А потому, что, по мнению нашего Гендира, чем дешевле станок, тем меньше денег он приносит. Я не знаю, откуда он это взял. Ссылался на «европейский опыт». А, поскольку самое дорогое – это печатная машина – то вот она больше всех денег и приносит. «Если вы купили старую печатную машину, по дешевке, на развале, то она не заработает денег», - говорил он с умным видом. Когда подчиненные пытались сказать, что упаковка – это не плоский ровный печатный лист, он не слышал.

Один взрослый умный дядька, пусть будет Н, перешел к нам «по наследству» из Холдинга с двумя маленькими недорогими станками. Мал золотник, да дорог – это было именно о них. Один станок делал редкую операцию: склеивал коробки в объем. Знаете, коробки для гамбургеров или для лапши? Вот такой станочек «брал» плоскую заготовку, собирал ее в объем и склеивал. И второй – ламинатор, делающий сразу две операции – припрессовку пленки и заклейку «окошка». Такого оборудования почти ни у кого не было. Н пришел со своим проработанным до мелочей проектом, со своими заказчиками на миллионные тиражи. Он сделал одну большую ошибку. Он старался «делать дело» и «проявить себя», как хороший специалист. Sha приблизил его к себе, расспросил, понял, что перед ним – серьезный конкурент и… объявил, что «станок объемной склейки разорит типографию, что он не может приносить доход, так как дешевый и что станок вообще «нерабочий».

Н удивился и начал доказывать, приводить расчеты, работал и за инженера, и за менеджера, и за расчетчика… а ему не давали механиков для наладки, не подключали электричество. Наконец, станок все-таки заработал. И вышел на нужную скорость. На следующий день приехала фура и забрала этот станок в другую типографию Холдинга. Зачем? «Я спасаю типографию, этот станок нас разорит! - торжественно заявлял Гендир опешившему Н. – А вы… вы принесли компании убыток. Я списываю с вас зарплату за два месяца». И списал. Н уволился, нашел быстро работу и теперь его фото постоянно висит на Доске почета. На новом рабочем месте уже 3 таких станка, продукцию отгружают по фуре в день.

Sha принимал на работу человека на должность управляющего частью бизнеса (финансовый директор, коммерческий директор, зам самое себя, директор по персоналу, главный механик, начальник производства), приближал к себе, рассказывал о себе, о своих взглядах, расспрашивал, беседовал… и все для одной единственной цели – выяснить, является ли этот сотрудник для него конкурентом. Если является – его быстро отправляли на жертвенный костер, предварительно выдоив из него все, что можно. Обвиняли в каком-нибудь бредовом поступке, делали его виноватым в ошибках самого Sha и вышвыривали за дверь.

Sha никого не жалел, даже «своих». Он притащил с собой из Санкт-Петербурга старичка, главного инженера типографии, которую «восстановил из руин» господин потомственный директор. Дедок умел все. Предыдущего главного механика вместе с начальником производства выставили за дверь (ибо больно умные, могут составить конкуренцию) за… воровство валов для печатной машины (это такие здоровенные тяжелые валы в деревянных ящиках длиной больше метра). Сколько было шума! «Обвиняемые» только пожимали плечами и показывали, где валы лежат. Посреди цеха печатного лежали. Им предложили уволиться или… специальная комиссия, расследование, и что было делать? Парни ушли, как и я, «по собственному».

Чего добился гендир Sha? Многого. Убрал конкурентов «со своим мнением». Поскольку последующие начальники производства были откровенно слабее, типография медленно, но верно покатилась под уклон. Приглашенный «свой» главный механик, старичок, был человеком порядочным и говорил начальству, что «машины требуют профилактики». Профилактика требует денег. Но без нее оборудование встанет. По непонятной нам причине денег на реальную профилактику, на капитальный ремонт Гендир не выделял. Зато умудрился профукать около пяти миллионов на прокладку труб для подключения к поселковой канализации. Правда, на этом деньги кончились, и мы по-прежнему сливаем отходы в септик, который надо опорожнять с помощью «говновозок».

У типографий сентябрь – декабрь – самые горячие месяцы. Некоторые зарабатывают деньги на весь следующий год. Новогодние праздники. Подарочная упаковка, календари и прочая.

К сезону готовятся в «голодные» месяцы – ремонтируются, набирают новых сотрудников взамен сбежавших, у рабочих тоже «сезон», когда они выбирают, куда пойти потрудиться осенью.

Из-за того, что производство осталось без «головы», типография вышла к сезону неподготовленной. Ломалось все. На починку, требующую уже большие суммы (профилактики и планового ремонта толком не было) денег не давали. Пришлось тратить безумные деньги на поездки к «коллегам». Надо было свалить на кого-то вину… На кого? Sha «сделал виноватым» старичка, единственного, кто разбирался в технике как следует. Тот молча ушел. А типография покатилась вниз еще быстрее.

Полугодом раньше сбежала кадровичка, работавшая на фабрике с десяток лет. Причиной явились требования поступать с сотрудниками подло. Три примера я описал выше. А вот как поступили с моей приятельницей Линой.

Лина – менеджер в нашей типографии. С колоссальным опытом работы, знает и умеет все. Заказчики ее обожают, и недаром – она к ним, как к родным относится.

Дело было в декабре. Одно крупное рекламное агентство разместило у нас заказ на упаковку. Недели через две их заказчик увеличил размер коробки, и она подорожала. Заказчик получил новые цены, «устно» (по e-mail) согласился, получил измененную спецификацию, и притих. Лина работала без помощника и упустила подпись изменений в спецификации. Повторюсь, конец года – это пожар. Все сроки были сорваны, производство с новым руководителем не справилось (старый, напомню, вылетел за то, что больно умный и вообще «валы стырил»). Про спецификацию вспомнили только в феврале, когда отгружали продукцию по новой цене.

Срок был «профукан» из-за несостоятельности руководства на целый месяц. Заказчик бился в истерике. Увидев новые цены, он «вспомнил», что изменение стоимости не подписано и встал в позу. Товар принял, а документы не отдает. Не хочет оплачивать по новой цене после такого кидалова по срокам.

Лина предоставила переписку, в которой было согласие от менеджера со стороны заказчика на повышение цены, звонила, уговаривала… в конце концов директор заказчика приехал к нашему Гендиру. Лину даже не позвали на эту встречу. Хотя это ее заказчик, уже много лет она их ведет. Это было очень странно.

Еще страньше стало вечером, когда Лине позвонила ее приятельница, менеджер «с той стороны».

- Лина, только умоляю, не говори своему и моему директорам, что я тебе звонила!

- Нет, конечно… А что?..

- Я не могу тебе не рассказать. Ты же моя подруга!

Лина накинула пуховик и отправилась «в курилку», на улице у нас такой закуток. Раньше был под козырьком, потом его сняли, чтобы дождь поливал курильщиков, и они побыстрее сматывались обратно, под надзор начальства.

- Ну, рассказывай! – голос у Лины грудной, с хрипотцой, душевный.

- В общем, ваш директор, чудак, сначала бодался с нашим, бодался, а потом наш сказал, что агентство внесет вас в черный список, и ваш согласился неожиданно на все – и на старую цену, и штраф заплатить! А потом знаешь, что заявил?

- Что?

- «Надо признать, что во всем виновата наша менеджер, Лина…»

- Я?!!! В чем?

- «Она несвоевременно сообщила вам о том, что цена вырастет…»

- Как несвоевременно? Ты же помнишь, что сразу сообщила, и ему всю переписку передала…

- Я-то помню! И я это им сказала! Но мне буквально велели заткнуться. Я молчала и только краснела. Потому что и наш чудак принялся кивать головой: «Мол, да, Лина виновата». И тогда ваш говорит: «Раз Лина не справляется с обязанностями…»

- Чего?!!!

- Ага. «… мы найдем ей замену, вас будет вести другой менеджер!»

Лина закурила вторую сигарету.

- А я думала, это наше производство все время отодвигало ваш заказ, напороло браку и в результате сдало все на месяц позже…

- Я тебе звоню, как подруге, чтобы ты была готова!

- Спасибо…

А на следующий день «подготовленная Лина» получила предпосылку ко второму инфаркту.

Такое скотское отношение к одному из лучших менеджеров типографии было неожиданным. Не так давно Sha «приблизил» Лину к себе, заводил с ней «душевные» разговоры, называл ее «лучшим менеджером», и тут на тебе. Вместо того, чтобы отстаивать своего сотрудника, он его сдал с потрохами, унизил, обидел. Вместо того, чтобы бороться за новую цену (даже главбух несколько раз говорила, что «мы и юридически можем оспаривать»), он поднял лапки кверху при первой угрозе клиента «уйду от вас». За этим последовало следующее.

В обед Лине позвонила возмущенная кадровичка и рассказала, что ее заставляют составить акт на шестизначную сумму (стоимость убытков по заказу) на Лину. Типа «налагается штраф в размере ….. в связи с убытками по заказу… Признаю, согласна, подписи обеих сторон». Лина обомлела.

- Ничего не вздумай подписывать! – говорил ей я. – Не подпишешь – не отнимут!

- Ну да… проценты не выплатят… - хлюпала носом Лина.

Зарплата менеджера состоит из фиксированного оклада (прописан в трудовом договоре) и процентов за заказ («бонусы»). Оклад не выплатить не могут, а бонусы – сколько угодно.

- Ну, так тем более не подписывай этот акт!

К вечеру Лину вызвал директор.

- Не подписывай, не вздумай! – бушевали мы, «болельщики», вслед.

Лина вернулась через час какая-то пришибленная, согнувшаяся, прижимая к груди папку с несчастливым заказом.

- Пойдем, покурим! – и пошла в свой закуток за курткой.

Курили, чесали репу, сочувствовали, ругались.

- Я подписала акт… - грустно сообщила Лина.

- Зачем???

- В общем, Sha сказал, что «ты, конечно, не на всю сумму виновата, но вина все же есть, про спецификацию новую ты забыла. Но я в таком положении… я еще не утвердился на этом месте. И если эти убытки припишут мне, у меня будут проблемы. Подпиши, я лично тебе возмещу!»

- Не возместит! – мрачно сказал один из менеджеров.

- Ну, может… а подписала-то зачем?

Вот тогда-то наша кадровичка и уволилась, потому что эта подлость была далеко не первой.

Лина выплачивала кредит, ей позарез были нужны деньги, и через месяц тишины по вопросу «возмещения» она пошла к Sha.

- Мне очень нужны деньги… - грустно сказала она. – Те проценты были моим спасением…

Sha вытащил из кармана двадцатку.

- Возьми… как матпомощь от меня.

Когда Лина пришла спросить об оставшейся шестизначной сумме, она услышала такой ответ:

- Так ведь я тебе уже помог. Ты попросила я дал двадцатку. Кстати, когда ты ее вернешь?

Так мы и жили, как в Зазеркалье. Первая волна ковида была в разгаре, шеф решил сам выполнять функции отдела кадров. Наши конкуренты снижали цены, мы задирали.

- Зря вы думаете, что курс рубля к Евро сейчас девяносто! - вещал на собраниях шеф. Мы потом поняли, что на этих сборищах Sha репетировал – как звучат его аргументы на публике, оттачивал, учитывал возражения и впоследствии впаривал свои идеи хозяину холдинга. А заодно проверял народ на лояльность и преданность. – На самом деле, сейчас курс сто двадцать! А, поскольку Россия катится в пропасть, страна-бензоколонка, скоро все рухнет, курс будет под двести, и как я куплю импортный картон, если сейчас же не заложить высокие цены? Вообще, переходить надо на расчеты в Евро!

Перешли на расчеты в валюте мы одни. Клиенты крутили пальцем у виска и перебегали к конкурентам.

- Ничего! – ободрял нас вождь. – Они все скоро разорятся, и мы процветем!

Конкуренты покупали и устанавливали новое оборудование, нам не выделяли денег даже на ремонт.

- Денег-то нет! – говорил Гендир. – Надо отменять отсрочку платежа! И нельзя так много платить работникам!

Конкуренты работали без предоплаты и сманивали сотрудников. А найти хорошего специалиста, да еще в такую глушь, да еще после рассказов «униженных и оскорбленных» о наших порядках (как в концлагере, чуть что – штраф, наказание) у нас остались только те, кому больше некуда было пойти. Или не хотелось стоять в бесконечных пробках, чтобы въехать из Замкадья в Москву.

28. История Инны Семеновны, которую я не могу не рассказать.

Тогда-то к нам и пришла Инна Семеновна, новый начальник отдела кадров. Она же секретарь, она же специалист по поиску сотрудников… Думаете, ей платили три зарплаты? Одну, очень маленькую. Пришла она только на одну должность – инспектор отдела кадров.

- Ничего не понимаю, - грустно стоя над сломанной кофемашиной в «комнате приема пищи», говорила она. – Вы не знаете, как ее починить? Почему-то директор считает, что я должна уметь чинить кофемашины…

- А у нас есть специальный механик! – подсказали мы. – Может, он поможет? Или вызвать специалиста по кофемашинам?

- Директор говорит, что не для того меня нанял, чтобы механику деньги платить за ремонт кофемашины…

Инна Семеновна получила статус «предпенсионера», и ее не могли уволить. С директором она не сработалась. Она не могла найти нужные кадры! То, что она пришла на другую должность и на другую зарплату, Sha не смущало. То, что к нам не идут, потому что далеко ездить, маленькие зарплаты и плохая репутация, для него не имело значения. Оттопырив губу и воззрившись на бедную кадровичку, как на нечто непотребное, Sha вещал:

- Инна Семеновна, где новые кадры? Вы, наверное, не там объявления размещаете? Или текст не так пишете? Вы обзванивали кандидатов, которых я вам нашел? Почему я должен заниматься вашей работой?

Сибирячка Инна Семеновна, любимая мать двоих уже взрослых детей и любящая бабушка четырех внуков, ответила, наконец:

- Потому что это не моя работа… вы меня брали на совсем другое…

И понеслось.

- Так вы не можете выполнить такое примитивное поручение? А вы… вы что же, совсем никчемная? Да я бы на вашем месте харакири себе сделал!

Сибирячка и не думала сдаваться. Понимая, что ее не уволят, она пыталась отстаивать свою позицию в кадровых вопросах, не давая директору распоясаться. Sha продемонстрировал, что ему приятно, когда его насмешки над Инной Семеновной во время ежедневных «оперативок» подхватывают остальные руководители.

Для бедняжки наступили черные дни. Каждое ее действие осмеивалось. Бухгалтерия полным составом (кроме одной богобоязненной милой женщины) критиковала все, что делала Инна Семеновна. И ладно бы языками чесали друг с другом – нет, особо рьяные ходили «наверх» и деланно возмущались «безграмотности» кадровички. А она все делала по закону. Но даже это не было оправданием. В булинге участвовали практически все многочисленные замы Sha.

А Инна Семеновна не могла понять, что происходит. Почему над ней насмехаются уже в лицо, почему все, что она ни делает, плохо. Когда ее оштрафовали в первый раз за то, что она не смогла найти работников взамен сбежавших (Лина называла их «вышедшими по УДО»), она плакала. У нее не было своей квартиры, приходилось снимать в ближайшем подмосковном городе и ездить на работу на двух автобусах. Дочери и сыну она не хотела быть помехой, хотя они звали ее к себе. А еще Инна Семеновна хотела доработать до пенсии, чтобы стаж был побольше.

Безропотно подавала кофе гостям шефа под его презрительным взглядом.

Задерживалась после работы, чтобы успеть выполнить кучу заданий. Она не могла даже взять больничный, ходила на работу с распухшей ногой. Терпела, терпела, а после очередного штрафа в отчаянии заявила, что собрала материалы на гендира о левых выплатах наличными и о нарушении трудового законодательства.

Ее снова лишили премии и продолжили травить с еще большей силой. Я видел, что она выглядит все хуже, но кто будет в такой обстановке выглядеть хорошо?

В конце концов она уволилась за месяц до пенсии, пообещав передать документы в прокуратуру. Нарушения были и, я полагаю, есть. Размер наличного оборота неизвестен даже хозяину нашей богадельни. Как такое возможно? Неужели хозяин не контролирует своего управляющего?

У него есть свой человек «на кассе», но и тот попал в полное подчинение к нашему Баюну. Так что к Хозяину поступала только тщательно пережеванная смесь лжи и правды, рассказывающая о трудовых подвигах шефа в борьбе с плохими менеджерами, ужасным производством и прочими дураками, мешающими делать Дело.

Инна Семеновна уволилась. А через неделю позвонила Лине и испуганно сообщила, что она все-таки пошла в поликлинику, сдала анализы и что у нее, похоже, тяжелое заболевание в последней стадии. Получается, у нас на работе затравили смертельно больного человека?

Инна Семеновна ни разу не получила свою пенсию. Помимо тяжелой болезни со счетом остатка жизни на месяцы с ней случился апоплексический удар. Скорая ехала три часа…

- И все, Санька, все… - рыдала в трубку Лина. – три недели она умирала в хосписе… И вот умерла-а-а-а…

Три недели Инна Семеновна еще жила. Начала узнавать родных. Основная болезнь спрогрессировала, и ее не стало…

Вернувшиеся Света, Оля и Вася смотрели на меня и сопереживали. Светлана подошла, губами спросила:

- Нужна помощь? – я замотал головой и свободной рукой, прося их выйти, пить кофе… Сунулся было в курильню, представил, что Марго тут же подсядет, вернулся обратно в мастерскую. Лина все плакала в трубку, рассказывая, как она попыталась собрать деньги, и как скинулись только уборщица, дружившая с Инной Семеновной, три менеджера, «серая мышка» из бухгалтерии, молившаяся за Инну Семеновну и… тот самый «человек на кассе». Помогла деньгами. Спасибо ей…

- Лина, минутку… - я закрыл рукой микрофон. – Света, Инна Семеновна умерла.. потом, ладно?

Света кивнула, оценила расстановку сил и решила пойти с Васей и Ольгой пить кофе. Все правильно, молодец. Олю надо опекать…

Лина постепенно успокаивалась. Она сама перенесла второй инфаркт на ногах.

Спасала свои заказы, за которые ей в конечном не заплатили «бонусы».

Незадолго до моего увольнения в их отдел привели двух менеджеров, которыми никто не занимался, так как у нас не платят за «наставничество». Один парень ушел быстро, а второй… тоже ушел. Но в иной мир. Он повесился из-за несчастной любви. И мы все чувствовали себя свиньями. Мы поняли, что надо было быть добрее. Лина корила себя за то, что не пригласила его к себе пожить, когда он просил помочь с жильем. Другой менеджер ругал себя за то, что не помог в работе… Не ругал себя только Sha за то, что не возжелал организовать нормальную «вписку» в коллектив нового человека.

Новичкам вообще никто не помогал. Кроме таких же новичков. Сейчас ситуация вроде исправилась. Но для этого понадобилась вот такая встряска.

- Лина, Лина… - шептал я в трубку. – Хочешь, я приеду?

- Нет, зачем? Ты после болезни, - всхлипывала трубка. – Не надо… я на похороны поеду, на отпевание…

- Я тебе денежку пришлю, на цветы… И закажу сорокоуст… Родным передай соболезнования…

- Передам… Саня, какой ужас…

Минут через десять я вышел из мастерской в мир живых, на площадку, захлопнул за собой дверь и нырнул в Васину квартиру. И вовремя: мне показалось, что дверь в квартиру скучающей Марго начала открываться.

Продолжение следует.

Предыдущие главы расположены по ссылкам

Первая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Вторая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Третья и четвертая https://https://cont.ws/@proct...

Пятая и шестая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Седьмая и восьмая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Девятая и десятая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Одиннадцатая и двенадцатая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Тринадцатая и четырнадцатая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Пятнадцатая и шестнадцатая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Семнадцатая и восемнадцатая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Девятнадцатая и двадцатая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Двадцать первая и двадцать вторая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Двадцать третья и двадцать четвертая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Двадцать пятая и двадцать шестая https://cont.ws/@proctotanya/2...

Благодарю вас за прочтение!