Чужой среди своих или "звёздные" крепости Барселоны, "засыпанной" потопом

Здравствуйте, уважаемые читатели!

Смею надеяться, что начало моей отповеди Сибведу на его унылую скользкую статейку, мало что дающую пытливому уму и жаждущему удивления сердцу, вам было интересно. Лично меня история Барселоны не оставила равнодушной, и я изпытываю к стойким жителям её сочувствие и уважение. Кроме того, я увидела в ней много неожиданного и поучительного.

Для того, чтобы продолжить изложение сведений, нужно познакомить вас с их основными източниками.

Оба тома книги Виктора Балагера об истории Барселоны на каталанском языке имеются в цифровой библиотеке. Если есть желание, то можно почитать с помощью переводчика. Благо, в библиотеке можно перейти к версии книги в текстовом варианте. На русском текста не нашла.

Том 1 и Том 2

Ещё одна книга была написана в 1854 году коллективом авторов:

Barcelona antigua y moderna descripción é historia de esta ciudad desde su fundación hasta nuestros dias (by Pi y Arimón, Andrés Avelino, 1793-1851; Vionnet, Estefania, inscriber. BRL; Hasker, E., former owner. )

Anthonis Van Den Wyngaerde Castell de Montjuïc 1563 год Строительство Монжуика

Начало здесь: статья 1 и статья 2

О том, что такое форт нависший над городом и палящий по городской территории из своих пушек, барселонцы узнали на своей шкуре в декабре 1842 года. Именно об этой зависимости Барселоны от Монжуика поэтически выразился Бальмес (Balmes):

"- Видите ли вы королеву Каталонии, самую драгоценную жемчужину иберских монархов, лежащую на берегу моря, похожую на драгоценную раковину, которую волны вынесли на пляж? Она моя рабыня. - Я не твоя рабыня. - Разве ты не знаешь, что, пока я хочу, ты весело и неистово резвишься у ног моих, как игривая девочка у ног своего хозяина ; и что когда я возвышаю мой ужасный голос, не дрожит ли слабый тростник? Да в день буйства и торжества грохочет мой рёв над твоей головой, твои здания сдвигаются, твои стёкла трясутся, твои девы бледнеют, и испуганный ребенок бежит в слезах и нерешительности в поисках коленей к своей матери. - Я не твоя рабыня. - Ты не моя рабыня? однажды, только однажды я возмутился против тебя ; разве ты не помнишь ? ты забыла те часы, когда мои грозные уста бушевали в ярости , проливая на тебя огненные потоки и заливая тебя густым дождём разкалённого железа? Разве ты не моя рабыня? Неужели ты так скоро забыла о страшном стрекотании огромных снарядов, которые я бросал в тебя, легче, чем ребёнок, бросает камни из своей рогатки? Неужели ты забыла, когда они быстро поднимались к облачным высотам , и висели над головой, словно выизкивая жертву, и размахивали своим воспалённым хвостом, как змеи? Неужели ты забыла стремительный провал крыш и обрушения зданий, когда они спускались, быстрые, как молния, и ужасные взрывы, когда они лопались, выходя из недр земли? Разве ты не моя рабыня? и стая застенчивых голубей не разсеивается при выстреле оружия охотника быстрее, чем ваши дети, когда ревут мои пушки! Те фабрики, которые ты гордо поднимаешь, выставляя напоказ свои сокровища и богатство; те эффектные здания, где ты обустраиваешь роскошные и яркие обители, где можешь часами проводить время, когда ты с удовольствием напиваешься, превращаются в моих руках в арахис: если мне захочется, через несколько мгновений твоё прекрасное небо покроется пылью руин; и на них, окутанных облаком дыма, и на Барсино, горящий, словно презренный стог сена, с ужасом будут смотреть окружающие страны." (вольный перевод текста из книги "Barcelona antigua y moderna descripción é historia de esta ciudad desde su fundación hasta nuestros dias" 1854 г.)

Обстрел Барселоны из Монжуика в декабре 1842 года

Не так ли подло и коварно, как повернувшие пушки Монжуика против Барселоны, действуют в информационном пространстве рунета те, кто разстреливает, втаптывая в грязь, наше прошлое, разрушает память о предках наших, унижая достоинство и славу их?

Продолжаю о Барселоне.

Всё это случилось позже, в следующем веке, а пока завладевший в 1714 году Барселоной новоявленный монарх Филипп V, приняв таким способом в наследство Каталонию, Валенсию и Арагон, жаждал разсматривать Барселону как завоёванный вражеский город.

Она оказалась в руках Филиппа V после самого упорного сопротивления, о котором говорят летописи этого города, при котором победитель должен был шаг за шагом пройти через груды трупов, среди ручьёв крови, пламени пожаров, руин зданий. Потрясающее количество войск, которое в этот момент сосредоточил слуга монарха, в конечном итоге обрушилось на тех немногих осаждённых, которых вражеские лидеры простили за проявленное мужество в предыдущих боях. Они были потомками непобедимых Беренгеров, из тех, кто сопровождал королей арагонских в их предприятиях , из тех, кто завоевал Афины и Неопатрию; они были подчинёнными Совета Ста, народом Усагов и знаменитых Конституций, одним словом, они были Каталонией, которая бросила все свои усилия для триумфа, чей флаг подняли барселонцы.

Всё было напрасно: Барсино не выстоял, и его потеря была как последний вздох каталонских законов, полномочий и привилегий. Не будем забывать, что в тот момент существовала также возможность полного уничтожения города и установки на его месте колонны позора в назидание всем иным городам. Склонившись к варианту "пусть ещё поживёт-помучается", Филипп выбрал строительство "звёздочки"-цитадели на городской территории в качестве наказания и инструмента, демонстрирующего абсолютное господство его над горожанами.

Однажды, ещё во времена Филиппа IV, один из герцогов уже подумывал о таком варианте. Глабия даже написал действительное письмо генералу Diputación de Catalunya, пообещав, что королевская армия вскоре покинет Княжество, если он согласится на строительство двух крепостей, одной в Монжуике, а другой - во Дворце инквизиции. В этом проекте было скрыто желание господствовать над городом как снаружи, так и изнутри. Поэтому и Филипп V хотел сформировать в дополнение к Монжуику ещё два пушечных "гнезда" в других местах - в Рибере и около Атаразанаса, чтобы "объединить" население между тремя "обнадёживающими силами".

Решение о возведение Цитадели вскоре было принято (не прошло и года). Королевский указ от 1 июня 1715 года объявил барселонцам, что она (Cuitadela) должна быть построена на месте бастиона Леванте (Levante), из которого её территория распространится в направлении к Пуэрта-Нуэва (Puerta Nueva), охватит всю землю, на которой до того были Пиа-де-Луи (Pía de Lluy), монастырь Санта-Клара (convento de Santa Clara), улица Фусина (Fusina) до улицы Джансана (Jansana) и ветряных мельниц до площади Леуката (Leucata).

Такова была демаркация, обозначенная известным фламандцем из Вербума - генералом инженеров, который составил план.

Prospero de Werboom

Вербум обозначил дома, которые отправлялись под снос, и (под предлогом компенсации их владельцам) он приказал оценить их. В то же время в общих чертах были обрисованы улицы на другой стороне города, которые, якобы, должны были быть открыты, и передача новых домов на них владельцам домов, сносимых в районе Рибера, должна была возместить ущерб, нанесённый им. В начале сентября генерал-губернатор и капитан княжества Маркес де Картель-Родриго приказал снести улицы Кальдес (Caldes), Вора-дель-Реч (Vora del Rech) и большую часть монастыря Сан-Августин. Так затмилось будущее некоторых людей, которые до того, просто наслаждаясь своим имуществом в этой части города, надеялись до последнего на страхование своего существования и жизни своих семей. Они были лишены всего этого за один день, превративший их жизнь в ужасное попрошайничество: акт, в котором суровый закон завоеваний, обременявший несчастную Барселону, был окрашен в самые яркие и цвета реальности.

Район Барселоны, который был уничтожен

На этом всё не закончилось. Победитель добровольно разрушил самый красивый район города: крепость властей должна была утвердиться на руинах частного имущества горожан, и жители были принуждены к необходимым для этого работам. Для этого от них требовалось отказаться от трудов, которыми они мучительно зарабатывали на пропитание для себя, своих жён и детей. Итак, в конце сентября по настоянию упомянутого Вербума был опубликован приказ, который под страхом лишения жизни запрещал плотникам и каменщикам заниматься в городе работами, на которых они добросовестно зарабатывали себе, своим жёнам и детям на жизнь, и заставлял их изпользовать всё время изключительно на работах в Цитадели. Эти ремесленники отбывали трудовую повинность в течение недели; но, видя суровую невозможность прокормить свои семьи и опасаясь , что наказание будет изполнено, они обратились с предложением работать, собираясь в отряды, и просили назначить им дни прихода. Таким образом, они начали открывать фундаменты, стены эспланады и скрытой в земле платформы перед общественной бойней и возводить перед городом наземные бастионы.

Литературное общество, написавшее Универсальный географический словарь, сообщает, что Д. Просперо де Вербум был тем, кто разработал план Цитадели. Мистер Мадоз указывает на графа Ронкали, с чем невозможно согласиться, так как Ронкали участвовал в ремонте укреплений в конце века, а крепость сооружалась в его начале.

Третьим постановлением военной власти от 3 октября мандат директора Цитадели получил Д. Хосе Иладомат (D. José Yiladomat). Вместе с назначением директора в приказе было очередное строгое наказание уже для всех жителей Барселоны. От них требовалось выходить на строительство в сопровождении собственных лошадей с повозками и выполнять работы на бастионе Леванте. Вербум поделил работников города на четверти и дни, указав, в каких из них должен был работать каждый, получать жалкую зарплату. Другой приказ генерал-капитана, чтобы придать стройке ещё больший импульс, заставил всё население Каталонии отправлять своих рабочих в Барселону. Согласно мандату требовалось, чтобы те имели с собой и за их счёт мулов, мотыги, кирки, и другие припасы и инструменты.

Было точно подсчитано, сколько бы получал выполнивший 40 поездок из одной точки в другую за день подёнщик, перевозящий землю и камни и т.д. (2 reales y 22 mrs. vellón). Те, кто не укладывались в 40 поездок, полностью теряли свою заработную плату.

Вы можете сравнить, как почти в те же годы Пётр Первый строил силами своих подданных новую столицу с крепостями Адмиралтейством, Петропавловкой и Кроншлотом. И, если, сравнивать Петропавловку со Сьютаделлой полноценно нельзя, ибо барселонская фортеция была на то время самой большой в Европе, то Кронштадт - строительство более сложное и объёмом не меньшее.

(продолжение следует)

P.S. прошу знатоков каталанского, указывать, если обнаружите ошибки перевода.

О строительстве "звёздочек" в Смоленске и в Полоцке я уже писала. Так что, можете полюбопытствовать. (там же есть ссылки на предыдущие статьи по данной теме)