Чтобы не терять связующую нить повествования о Московской Земле, напомним: официальная версия исторических событий убеждает нас в том, что Дмитрий Донской боролся против татаро-монгольского ига. Многие наслышаны об «иге», но мало кто понимает, что это такое.
Как указывал еще Гоголь, «магометанская луна горделиво вознеслась бы над Россией, вместо креста»… если бы не татаро-монголы, навязавшие нам свою несторианскую веру в Иисуса Христа и Деву Марию, потомком которой в девятом поколении они считали Чингиз-хана. Поэтому, придя на Русь, они прежде всего стали заботиться о церквах, возводимых в честь своей Алан Гоа (Аланской Красавицы), так они называли Марию. И настало татарское иго — так называется период бурного расцвета русской культуры.
Во времена ига строится «Золотое кольцо» России, работает Рублев, написана большая часть древних рукописей, Русь становится великим государством. А после свержения ига великая империя, дававшая возможность безопасной торговли по всей территории будущего СССР, канула в Лету. Начались междоусобные войны.
Матвей Меховский - польский историк и географ эпохи Ренессанса, профессор Краковского университета, придворный врач и астролог короля Сигизмунда I. Автор медицинских и исторических сочинений.
Сам термин «татаро-монгольское иго», означающий власть Великой Орды над Русью, в русских летописях не встречается. Наши предки об иге не догадывались. По-видимому, термин «татарское иго» впервые стали употреблять в польской исторической литературе конца XVI века. Впервые термин «татарское иго» использовал в своей хронике Матвей Меховский, профессор Краковского университета.
Немецкий историк Христофор Крузе, издавший в 1817 году Атлас по Европейской истории, который был переведен на русский язык и издан в Петербурге 1843 году впервые ввел в научный оборот термин монголо-татарское иго.
Татищев ни о каком иге не упоминает. Термин же «татаро-монгольское иго» впервые употребил в 1817 году Христофор Крузе. Книга его была переведена и на русский язык. Татарское иго — военный союз Великой Орды и великорусских княжеств
Русские летописи не знают термина «монголы», но «татаровя». Позже термин «татары» закрепился за народами разного происхождения, притом необязательно тюркскими. Жители Казани вплоть до конца XVIII века именовались болгарами, или казанцами. Позже всех мусульман стали именовать татарами: казанские татары, ногайские татары, черкасские татары и т. д. И лишь в XVIII веке за жителями казанского края закрепилось название татары. Сами же татары приняли это наименование лишь на рубеже XIX и XX столетий. Но продолжим о московских князьях – собирателях Земли Русской – в той версии, которая официальная.
После кончины Дмитрия Ивановича Донского великим мсоковским князем стал его сын Василий I. Его матерью была великая княгиня Евдокия Дмитриевна, дочь суздальского князя Дмитрия Константиновича.
В 1384 ещё при жизни Дмитрия Донского Василий был послан в Орду «тягаться» с тверским князем Михаилом Александровичем за великое княжество Владимирское и Новгородское. Там он пробыл около двух лет. Бежал из Орды в Подолию, а затем в Валахию, откуда в 1387 году возвратился в Москву.
Василий I Дмитриевич (30 декабря 1371 — 27 февраля 1425, Москва) — великий князь московский и владимирский с 1389 года...
В 1389 году стал великим московским князем. Успешно воевал с Новгородом Великим, нижегородскими, суздальскими князьями, рязанским князем Олегом Ивановичем, Литвой. Завоевал и присоединил к Москве Нижний Новгород, Муром, Бежецкий Верх, Вологду, Устюг и земли народа коми. По его приказу были «срублены» города Ржев и Плес.
В его правление в Московском Кремле был построен Благовещенский собор. Княжение Василия ознаменовалось еще большим усилением Московского государства.
Продолжим расматривать его «житие» и деятельность по возвышению могущества Московского государства более конкретно...
Воскресенская летопись сообщает, что в праздник Пасхи 1393 года в Торжке (княжество Тверское) был убит был человек по имени Максим. Летописи называет его христолюбцем и объясняет, что таковым был он потому, что добра хотел великому князю.
Максим этот был новоторжанин, следовательно, новгородский подданный; радея великому князю московскому, он являлся изменником своей родине. И , наоборот: многие немосковские патриоты называются летописцем крамольниками, изменниками и т. п., невзирая на личные их достоинства и на их заслуги перед отечеством.
Значит не должно казаться удивительным и следующее: смерть Максима названа убиением, а не казнью, и сказано, что убили его новгородцы и новоторжцы «снемшеся вечем», что намекает на буйный и незаконный характер веча, что тоже является ценной подробностью для московского летописца.
Поэтому и встречаем слово «убийцы», под которыми, вероятно, надо подразумевать наиболее влиятельных новоторжцев, показания которых на вече, собравшемся для суда над Максимом, подействовали решающим образом.
Страшная участь постигла мятежников - воины великого князя пришли в Торжок, захватили «убийц» и привели на Москву, и там великий князь во исполнение правосудия «повеле казнити их многими казньми». Такой исход дела, с одной стороны, должен показать нам московского государя «правосудом», хранящим завет святительский: «не щадити злых, да ся накажут, и останут деяти злая», а с другой — открыть отношение Москвы к тем, кто служит ей верой и правдой. Как видим - политика до сих пор не меняется...
Восресенская летопись
Москва никогда не давала в обиду служивших ей, и есть множество примеров тому. Такая политика имела конечной своей целью приобрести радетелей везде, где только можно; благодаря тому что под покровительством Москвы жилось лучше и безопаснее, она повсюду имела сторонников и приверженцев.
Молодой сын Донского в самом начале княжения своего показал, что останется верен преданию отцовскому и дедовскому. Через год после того, как посол ханский посадил его на великокняжеский стол во Владимире, Василий отправился в Орду и купил там ярлык на Нижегородское княжество, которым в то время правил князь Борис Константинович.
Естественно, что не хотелось князю Борису терять власть над Нижним Новгородом, поэтому была попытка сопротивления. Когда об этом донесли великому Московскому князю, Василий отправил в Нижний ордынского посла с своими боярами: ««Господин князь! посол ханский и бояре московские идут сюда за тем, чтоб мир покрепить и любовь утвердить вечную, а ты сам хочешь поднять брань и рать; впусти их в город; что они могут тебе сделать? Мы все с тобою».
Но слова одно, а власть другое. Василий Димитриевич, посадил в городе своих наместников, а князя Бориса с женою, детьми и доброхотами велел развести в оковах по разным городам и держать за крепкою стражею. По тому же ярлыку кроме Нижнего Василий приобретал Городец, Муром, Мещеру, Тарусу. Москва расширялась…
Даже находясь в мире с Новгородом, Василий посылает своих гонцов по реке Двине в область с предложением отпасть от Новгорода! Трудно назвать это добрососедским поступком. В 1397 году великий князь вдруг послал за Волок на Двину бояр своих, приказавши объявить всей Двинской свободе (колонии): «Чтоб вам задаться за великого князя, а от Новгорода бы отняться? Князь великий хочет вас от Новгорода оборонять, хочет стоять за вас».
В дошедших до нас летописях выставлена одна причина такого поступка великокняжеского: Василий Димитриевич отправил послов своих к новгородцам с требованием разорвать мир с немцами.
Ещё немаловажной причиной того, что великий князь решился захватить Заволоцкую свободу, явилось сношение новгородцев с Витовтом литовским, который склонял их поддаться ему. Как бы то ни было, бояре двинские и все двиняне задались за великого князя и целовали ему крест; но Василий не удовольствовался этим, послал войско захватить Волок Ламский, Торжок, Бежецкий Верх, Вологду, после чего сложил с себя крестное целование к Новгороду и крестную грамоту скинул.
Потеря Двинской территории для купеческого Новгорода, означала потерю барышей от торговли с местным населением тех земель. В 1398 году новгородцы просят у владыки благословения на войну с великим князем. Из Устюжской летописи (http://naukarus.com/ustyuzhskie-letopisi-o-pohode-novgorodtsev-v-1398-godu) мы знаем, что поход новгородцев в 1398 году против московского князя Василия Дмитриевича имел своей целью отвоевать захваченные им земли. Поначалу новгородцы объясняют архиепископу, что не могут стерпеть захвата новгородских земель великим князем и собираются вернуть их: «Хотем поискати святеи Софеи пригородов и волостии, своеи отчины и дедины» [1. С. 391].
Затем воинство во главе с боярами просит благословения, снова выражая намерение «поискати святеи Софеи пригородов и волостии» и вернуть их или «свои головы положить». И, наконец, обращение к Новгородскому Вече: «...Новгород отпусти свою братью, рек им тако: поидите, святеи Софии пригородов и волостии поищите, а своеи отцыне». Этот оборот автора летописи подчеркивает мысль о том, что все жители города были единодушны в желании вернуть земли, захваченные великим князем.
Новгородцы не остались в долгу пред великим князем; они напали на его земли, разграбили Устюг, «церковь соборную разграбили и иконы ободрали». По-христиански, ничего не скажешь! «Много зла и пакости» было населению великокняжеских владений от новгородской рати, хотя надо оговориться, что вообще все войны тех времен носили опустошительный характер.
Не имея возможности собрать большие армии, чему мешало плохое состояние дорог и трудности с провиантом, воюющие стороны обычно отказывались от генеральных сражений, ограничиваясь лишь стычками, и, желая нанести врагу вред, разоряли его области, причем полководцы вменяли себе в заслугу, если им удавалось «заставить огонь и меч ходить во вражьей земле и сотворить ее пусту».
В описании похода летописец перечисляет захваченные новгородцами земли, в том числе упоминает: «и Устьюг город повоевав и пожго-ша, и стояша на Устьюге 4 недели». В летописи подчёркнута удача новгородцев со значительным выкупом, который они получили с Орлеца: «а у гостии князя великаго взяша с голов окупа 300 рублев, а у двинян... взяша 2000 рублев, а 3000 конев: бяше всех новгородцов 3000 или мене»
Назвав полученный выкуп, втор летописи напоминает он, что взятие городка Орлеца не повлекло за собой значительных потерь со стороны осаждавших - «Оле Божие милосердие, селко прошед Рускои земли и у сель толъста городка не бысть пакости в людех, токмо с городка одиного человека убиша дичького Левушку Федорова посаднича».
В Устюжской летописи говорится, что новгородцы пришли на Устюг в соймах (небольших судах с одним парусом), взяли и пожгли окрестности, «а города Гледена не могоша взяти, и стояли под городом три недели» [3. С. 38]. Кроме, того, сообщается, что новгородцы просили у устюжан копейщины с города и с церкви (копейщина - подать при сдаче города), но устюжане отказали, и тогда победители, разгневавшись, разграбили церковь Святой Богородицы, взяв из нее иконы и погрузив их в лодку… Но Новгороду не пришлось долго торжествовать.
В 1401 году бояре великого князя с полками великокняжескими явились нежданно в Двинской земле "и взяли ее всю на щит, жителей посекли и повешали, имение их забрали, захватили и посадников двинских, назначенных новгородцами". Это было последнее враждебное столкновение Москвы с Новгородом в княжение Василия Димитриевича, который первый ясно показал намерение примыслить к Москве Заволоцкие владения. В 1408 году великий князь послал наместником в Новгород брата своего Константина, чего уже давно не бывало.
Интересные отношения сложились у великого князя с Византией. Стараясь поддержать православное государство, Василий отправил базилевсу крупную сумму серебром. Это помогло Византии собрать наемную армию, которая на целых пятьдесят лет отодвинула натиск турок на эти земли.
27 февраля 1425 года Василий I умер и был погребен в Архангельском соборе Московского кремля. В исторической памяти он остался как правитель твердый и осторожный, достойный продолжатель объединения русских земель.
Смерть Василия I повлекла за собой рознь в княжеской семье. Передача трона десятилетнему Василию II вызвала протест его дяди Юрия Дмитриевича. Но об этом в следующей публикации…
Оценили 3 человека
4 кармы