Монах Леонтьев, как консультант американских кинематографистов

Предсказать революцию может всякий. Даже обитатели дурки, каковыми, по моему глубокому убеждению, является всякий прогрессивно мыслящий революционер. Тем более, что бунты и революции они готовят сами. Предсказать дальнейшую эволюцию общества, и вообще всякую эволюцию, может только человек с глубоко консервативным умом, понимающий все противоречия реального мира. Сказать, что русские революции, хотя и сбылись в начале века, привели к совершенно другим формам жизни общества, что рисовали в своем воображении самые гениальные из революционеров, не сказать ничего. От их  мечтаний даже следа не осталось! И сегодня крепкие задним умом наследники белых и красных скопом доказывают, чего же, собственно, хотели их пламенные вожди. То ли конституции, то ли революции, то ли севрюжины с хреном, то ли кого-нибудь ободрать. В последнем случае именно так выглядит угроза мифической «мировой революции», в поклонниках которой теперь бегают все: от марксистов, троцкистов, верных ленинцев до миллиардеров левых взглядов типа Сороса. 

Хотя были, были пророки в родном Отечестве. Дворянин, царский дипломат, врач по образованию, монах и настоящий философ Константин Леонтьев. С точки зрения марксистской социальной инженерии он — сборище пороков и социальных дефектов. Уже потому, что он происходил из дворянства. А значит, нравственным он быть не мог, в отличие от «простого придатка машины» пролетариата. Что следует из учения Маркса. А уж врач и монах — это вообще выходит за пределы всякой позитивной реальности. Врач по своему предназначению должен быть атеистом! Ибо всякому известно, что, препарируя человека, ни один врач не находил еще в нем души, впрочем, как разума в виде физических субстанций.Это  о  нем Лев  Толстой  сказал: «Леонтьев в своих статьях точно все стёкла выбивает, но такие выбиватели мне очень нравятся».  Константин Леонтьев оставил нам свою незаконченную работу «Средний европеец как идеал всемирного разрушения». 

Моя привычка копаться в старых книгах меня иногда награждает таким пиршеством ума, что невольно думаешь, а не завязать ли вообще с интернетом. Сборником пошлостей, банальностей и глупостей. Хотя, если подумать, то в глубине за всем этим интернетом стоит жесткая расчетливость среднего европейца как разрушителя традиционных обществ.

Что делает Леонтьев в своей работе? Он препарирует все социальные учения конца девятнадцатого века, от Мышелота до Бюхнера, от Прудона до Маркса (Господи! Кто их помнит!) и четко показывает, куда это приведет. Поразительно, но его прогноз однозначен! Несмотря на весь технический прогресс, западное человечество распадется на феодальные общины, которые будут враждовать друг с другом.

 То, что это будет так, подозревают и подтверждают и на Западе. Видимость демократических институтов прикрывают общество, где люди сбиваются в какие-то стада, где животные инстинкты определяют всё. И выборы приводят всегда  к известному результату. 

Особенно это наглядно проявляется в художественных произведениях. Достаточно посмотреть фильм «Хроники хищных городов», чтобы подивиться не только изощренности голливудского отдела по агитации и пропаганде вашингтонского обкома по проталкиванию проекта «Чимерики», но понять, какое общество ожидает американцев в ближайшем будущем, по Константину Леонтьеву.

Но вне конкуренции, конечно, «Фоллаут», многосерийный фильм. Где американцы в гротесковой форме рисуют будущий мир как сообщество феодальных общин, враждующих между собой, с весьма прозрачными намеками на современное западное общество. Речи иных персонажей порой просто повторяют, что сегодня несут с трибун европейские политики. Если бы я не знал, что инок Константин Леонтьев вот уже почти 150 лет покоится на кладбище в Оптиной пустыни среди гигантов русской мысли, нашедших последний приют там, то был бы уверен, что именно он консультировал американских кинематографистов, рисующих свое светлое будущее таким образом.

Мы как-то недооцениваем славянофилов. Это была серьезная школа русской мысли. На их счету мировое открытие — «цивилизационная теория». Но их затолкали, закопытили сугубые любители европейского прогресса. Критика с их стороны, естественно, начинается с указания вторичности, на то, что всё давно немцы выдумали. Доходило до того, что люди с именем  и  репутацией  серьезных философов, сами сочиняли цитаты, которые якобы принадлежат немцам, и уличали тем самым Данилевского в научной недобросовестности. Да и сегодня нет-нет всплывают анекдотические публикации о западном происхождении славянофилов.

У славянофилов была своя теория противостояния с Западом, и не допетровская Русь была для них идеалом. Это цивилизационная теория, которую создал Н. Н. Данилевский, которая утверждала, что все народы равноценны. В отличие от теории «общественно-экономических формаций», согласно которой есть передовые и отстающие. И даже такие реакционные страны, как Россия. Либералы идейные, безусловно, придерживались этой точки зрения. «Ярко-красный либерализм» и есть большевизм.

Созданная славянофилами цивилизационная теория, естественно, имела массу спорных моментов в толковании тех или иных исторических фактов. Но это было связано не с недобросовестностью ее создателей, а с уровнем развития исторической науки на тот момент! Весь двадцатый век прошел для России с внутренним цивилизационным конфликтом, когда передовые большевизаны типа нынешнего Захара Прилепина навязывали русскому народу западные ценности. Между интернационализмом и глобализмом нет большой разницы, те же яйца, только в профиль. Только сегодня мы начинаем понимать роль и значение своей цивилизации в истории человечества. И левым ничего не остается, как менять личины. Они и верные ленинцы, и православные, и евразийцы, и интернационалисты. Все источники зла в исторической России, а большевики несли только свет просвещения в массы. 

Если убрать фигуру Сталина, что у них вызывает ожесточенные споры с патентованными западниками, то перед нами все те же, как говорят ныне, «релоканты и агенты влияния». Ничего, помирятся, обнимутся и воспоют осанну Западу!

Не менее суров Леонтьев и в отношении будущей русской действительности. Он понимал, большой крови не избежать. Но его высказывания о русском царизме, крепостном праве и общине заставляют подозревать, что он был уверен в большей гуманности императоров, чем будущих красных вождей. Тем более, что права революционеров на власть в России ныне их последователи оправдывают, не подозревая этого, аргументами монаха Константина Леонтьева о неким коммунистическом следе в деятельности русских монархов.

Часто слышу утверждение, что Россия — часть европейской культуры. А может сформулировать иначе. Европейская культура есть только часть нашей? Возьмем лучшее, скажем спасибо и укажем на дверь? Все же 500 лет всяких европейских войн со всеми цивилизациями должны быть отплачены?