ПОСТ-ЧЕЛОВЕК ИЛИ «КИПИТ ГОВНО В КАСТРЮЛЕ ВОЗМУЩЁННО»

О человеке иногда говорят – «кипит от возмущения». Человека можно довести до состояния «кипения» - но имеется в виду его продуманный, связанный с его личностью гнев, в котором проявляется его «Я», его индивидуальность. 

А в ином случае говорят: «кипит кастрюля». Кастрюля кипит и дребезжит крышкой от негодования только лишь потому, что под ней развели огонь. Кастрюля не субъект, она неодушевлённый предмет. Она не может сама радоваться или гневаться, «кипеть» от возмущения или дрожать от предвкушения. А вот двигаться кастрюля может: и кипеть, и дрожать, и что-то бормотать на огне…

Разумный человек – с точки зрения философии - Нечто, т.е. феномен. Нельзя сказать, что он Ничто, и нельзя сказать, что он Всё. Ни то, и не другое, а нечто посредине: понятие имеет и свои параметры, и свои свойства и свои ограничения. Объять всю Вселенную его разум не в силах, но и считать его совсем нолём – тоже преувеличение.

Если говорить кратко и упрощённо, что феномен «человека разумного» сводится или к этике служения Высшему Началу, или к интеллектуально обеспеченному паразитизму. Интеллектуальный паразитизм практически неизбежен, если психически здоровый и полноценный человек отталкивается от аксиомы бессмысленности жизни, Вселенной и себя.

Вообразите автомобиль-амфибию посреди пустыни Сахара. Теоретически этот автомобиль может использоваться и как автотранспорт, и как лодка, водный транспорт. Но поскольку посреди Сахары вода только во флажках, да на глубине колодцев, амфибия используется ТОЛЬКО как сухопутное средство передвижения.

Нечто подобное можно сказать и о Разуме, принявшем аксиому бессмысленности жизни. Если он сумеет обойти (с помощью инстинкта) соблазн покончить с собой[1], то использовать свои мыслительные ресурсы будет исключительно в паразитарных целях, чтобы с выгодой для себя обманывать других и манипулировать другими. И это даже не его личный выбор, каким-то образом связанный с его персоной, а существующий до, вне и после него вывод неумолимой логики, выводящей заключения от исходной посылки бессмысленности и случайности жизни на Земле.

+++

Таким образом мы и получаем базовый фундамент ОТЦ (Общей Теории Цивилизации) – теорию о разделении вида «человек разумный» на людей-созидателей и людей-паразитов. Принадлежность к одном из этих подвидов никак не связана с уровнем интеллекта, с умственным развитием, талантами и способностями индивида.

И там, и там хватает и глупых, и умных, причём невозможно, развивая интеллект (больше и сложнее думая) определиться с тем, паразитом ли тебе стать или созидателем? Этот вопрос – духовный, и он лежит за пределами возможностей, компетенций интеллекта, не может быть разрешён ни на каком уровне развития интеллекта.

Человек-созидатель, создатель и хранитель, и единственная движущая сила человеческой цивилизации – исходит из аксиомы (догмы) служения вечному началу, составляющему бесконечный смысл конечной жизни, совмещающему локальное время особи с вселенским непрерывным потоком времени.

Человек-паразит не производит ничего полезного сверх и помимо себя, своей локации, своего биологического пространства и времени. Он, с точки зрения интеллекта, разумен, зачастую разумнее созидателя[2] (хитрее), его мышление вполне связно и логично, но для цивилизации он ноль, а для ближних – несчастье.

Дело в том, что «человек – разумный паразит», следуя своему символу веры (в данном случае, безверия, веры в Смерть) пытается:

-  сосредоточить все материальные блага вокруг себя, 
- все неприятности спихнуть на других, 
- в ходе производства экономить свои силы так, чтобы быть полезным только себе (и не тратить их на благо другим), 
- а в духовной сфере – человек-паразит генерирует ложь и безумие, позволяющие ему таскать каштаны из огня чужими руками, мутить воду.
- и – когда ему это выгодно – «благоразумно» толкнуть в огонь другого вместо себя.

+++

Противоборство разумного созидателя и разумного паразита, дуэль их умов, с переменным успехом одолевающих уловки и хитрости друг друга (созидатель всё более бдителен в деле отлова паразитов общества, но те придумывают всё более тонкие приёмы, чтобы обмануть его бдительность) – сформировали и прогресс истории, и её извилистую драму, со множеством провалов и отступлений, вместо триумфального шествия общественного и технического прогресса.

Феномен разумного паразита, «глистов цивилизованного общества» (писатель И.Швецов называл их «тлями» в романе «Тля») – давно известен и хорошо изучен. Глиста и тля общества стремится к максимальным правам и нулевым обязанностям. Она напрягает все силы своего разума, чтобы устроится жить за счёт других, всё получать, но ничего не отдавать, а если и отдавать, то обманывая при обмене. Глиста и тля хочет, чтобы за неё другие работали, а в случае войны – воевали за неё, она же намерена всю жизнь прятаться и уклоняться.

Яркая иллюстрация разумных глистов-присосок – «штурмовики» Верхнего Ларса, в мирное время – «креативные паразиты», а в военное – дезертиры. Разум они понимают как искусство подставить других под все неприятности жизни, и в то же время себя – под все её удовольствия и льготы с привилегиями. Обществу любой страны такая разумная глиста полезна только в одном-единственном случае, если она бежит в другое общество, к соседям.

Это означает, что тля собирается паразитировать теперь на Грузии или Израиле, что облегчает положение России, избавляющейся от чрезмерно размножившейся в 90-е колонии глистов.

Единственное светлое дело глисты – её уход (в эмиграцию или в мир иной), никаких других светлых дел от неё ждать не приходится, она бы и захотела – не смогла, потому что ум особым образом скроен и сформатирован.

+++

Может показаться, что антицивилизация (Запад) в своей борьбе с пафосом созидания и общечеловеческого единства-братства опирается на альтернативный подвид Homo sapiens, разумного паразита. Это очень логично (если актив вашего врага – высшие стремления людей, то вам не на что больше опереться, кроме как на низшие стремления людей), и так оно, до поры, до времени и было.

Понятно, что либеральная клиентела Запада, США, мировой долларовой мафии – это прежде всего разумные глисты общества, и только во вторую очередь патологически-криминальные и просто психопатические личности.

Однако с некоторых пор появился (отчасти был произведён, отчасти сам собою) третий подвид нашего вида, уже неразумный (этим отличающийся и от мыслящих созидателей, и от мыслящих паразитов). Для простоты и образности мы называем этот подвид «человеком-говнокастрюлей». Ярко явив себя на майданах, этот, уже неспособный к связному мышлению типаж, отодвинул робких хитрожопцев и осторожных воров, дал превратить себя в «беспилотник из мяса», в тупое и неодушевлённое орудие чужой воли, в зомби-биоробота.

Что роднит паразита с созидателем? Они оба мыслят, и в состоянии друг друга понимать, и вообще что-либо понимать. Как мыслящее существо, паразит очень бережно относится к самому себе (на других это не распространяется) и вполне отзывчив к аргументам рациональной логики. 

Он довольно требователен к вопросу – «а нужно ли это мне?», что бы ему не предлагали. И безмозглых действий не совершает никогда – при всех своих вредности и цинизме.

Не вызывает симпатий склонность мыслящей глисты жить в том месте, которое он не хочет защищать (пусть другие защищают) и вкушать блага, в производстве которых он не хочет участвовать (пусть другие работают). Но, хотя это и не вызывает симпатий – разумный паразит мотивирован и жить и наслаждаться жизнью.

В армии врага глиста из Верхнего Ларса не хочет сражаться по той же самой причине, как и в собственной: ведь и там, и там могут убить. Мыслящая глиста – дезертирует в целом, по жизни, из всех армий мира, а не из какой-то отдельно взятой. Равно как и её склонность к тунеядству касается любого общества, а не только российского, например.

Таков жизненный выбор мыслящего паразита – который он сделал, не утратив способности мыслить и делать выбор.

+++

Но мы уже в начале статьи писали, что «кипеть» можно не только от внутренних эмоций, но и в кастрюле, поставленной на огонь. Сделав твёрдую и стратегическую ставку на регресс, антицивилизация Запада с необходимостью пришла к уничтожению Разума, как ядровой сущности прогресса. И она уничтожает всякий Разум, в том числе и разумных паразитов, обладающих мышлением глистов и тлю либерализма.

Хозяевами мира живущий только для себя и норовящий постоянно обмануть хозяина умный паразит не нужен. Да, такого паразита использовали, запустив в запутанный лабиринт советского кишечника, с опорой на него уничтожили перспективные формы общественной организации, из которых мог выйти толк, пусть и не сразу (из западных дегенеративных форм организации толку, что уже очевидно всем, не выйдет).

А это означает, что в определённый момент Запад вышел из проекта «Homo sapiens», разделённом на созидателей и паразитов, но объединённого общими для обоих подвидов связным мышлением и логикой рационального (осмысленного) поведения.

Человек-говнокастрюля кипит и активно двигается, но уже не мыслит ни в ту, ни в другую сторону. Что и доказала Украина жуткими картинами зомбированных масс. Вопрос о смысле жизни кипучей говнокастрюлей никак не решается. Потому что и не ставится. А не ставится – потому что смысл жизни робота – выполнение загруженного хозяином алгоритма. Чего, впрочем, робот тоже не понимает, как и всего остального.

Главная особенность говнокастрюли в том, что все её мотивации поступков, все её эмоции, движения и устремления - не являются продуктом её мышления и её собственной жизнедеятельности. Ни  кипеть, ни успокоится кастрюля с говном сама по себе не может, и то и другое связано с теми, кто подаёт газ (в том числе и в газовые камеры - Запад "гитлеризируется" с изумительной скоростью у нас на глазах). 

Человек потребительского общества, конечно, паразит, но безрассудно убивать себя ради каприза заокеанских подонков он ОДНОЗНАЧНО НЕ СТАЛ БЫ. Для таких дел нужен уже совсем не человек, нечто, управляемое с пульта, извне, кипящее только потому, что под ним хозяева огонь развели, и никогда – по собственным, внутренним причинам.

Так мы лицом к лицу оказываемся с биороботами, предназначенными Западом для смены слишком строптивого для приватизаторов планеты, слишком много мнящего о себе Homo sapiens.

Ал. Берберов, команда ЭиМ

-----------------------------------------------

[1] Вот как описывает это состояние Л.Н. Толстой в своей «Исповеди»: «Жизнь моя остановилась. Я мог дышать, есть, пить, спать, и не мог не дышать, не есть, не пить, не спать; но жизни не было, потому что не было таких желаний, удовлетворение которых я находил бы разумным. Если я желал чего, то я вперед знал, что, удовлетворю или не удовлетворю мое желание, из этого ничего не выйдет.

Если бы пришла волшебница и предложила мне исполнить мои желания, я бы не знал, что сказать. Если есть у меня не желания, но привычки желаний прежних, в пьяные минуты, то я в трезвые минуты знаю, что это — обман, что нечего желать. Даже узнать истину я не мог желать, потому что я догадывался, в чем она состояла. Истина была то, что жизнь есть бессмыслица.

Я как будто жил-жил, шел-шел и пришел к пропасти и ясно увидал, что впереди ничего нет, кроме погибели. И остановиться нельзя, и назад нельзя, и закрыть глаза нельзя, чтобы не видать, что ничего нет впереди, кроме обмана жизни и счастья и настоящих страданий и настоящей смерти — полного уничтожения.

Жизнь мне опостылела — какая-то непреодолимая сила влекла меня к тому, чтобы как-нибудь избавиться от нее. Нельзя сказать, чтоб я хотел убить себя. Сила, которая влекла меня прочь от жизни, была сильнее, полнее, общее хотенья. Это была сила, подобная прежнему стремлению жизни, только в обратном отношении. Я всеми силами стремился прочь от жизни. Мысль о самоубийстве пришла мне так же естественно, как прежде приходили мысли об улучшении жизни. Мысль эта была так соблазнительна, что я должен был употреблять против себя хитрости, чтобы не привести ее слишком поспешно в исполнение. Я не хотел торопиться только потому, что хотелось употребить все усилия, чтобы распутаться! Если не распутаюсь, то всегда успею, говорил я себе. И вот тогда я, счастливый человек, вынес из своей комнаты шнурок, где я каждый вечер бывал один, раздеваясь, чтобы не повеситься на перекладине между шкапами, и перестал ходить с ружьем на охоту, чтобы не соблазниться слишком лёгким способом избавления себя от жизни. Я сам не знал, чего я хочу: я боялся жизни, стремился прочь от нее и, между тем, чего-то еще надеялся от нее».

[2] Язык церкви называет их «управители неверные - сыны века сего» которые «догадливее сынов света в своем роде» (Евангелие от Луки 16:8.).