Такой вот парадокс: у каждого человека (пока он остаётся человеком) три жизни: одна реальная, две воображаемых, но все три – настоящие. Как так может быть? Давайте считать.
Реальная жизнь – то, что есть. Что-то же есть? Если ничего нет, то и жизни бы не стало. Значит, тот факт, что реальная жизнь существует – можно считать вполне доказанным. Далее: мы не животные, в первую очередь, потому, что эта самая реальная жизнь нас не устраивает. Не нравится она нам! Нравилась бы – мы бы из пещер не вышли. А мы вышли. Значит, факт существования в голове воображаемой жизни тоже можно считать доказанным.
Но что такое воображаемая жизнь? В реальности её нет (пока?), она – фантастическое представление о желаемом. И вот тут очень важный момент, который напрочь проморгали марксисты со своим материализмом!
Философы говорят, что всякий предмет имеет количество и качество. Качества нет только у денег – количество их единственное качество. Это уникальное свойство денег связано с тем, что они – посредник между мирами. Они не совсем материальны, и не совсем идеальны. С одной стороны, всякий понимает, что деньги – лишь условные значки, учётный инструментарий, лишь умозрительный эквивалент вещи, а не сама вещь. С другой стороны деньги – это наиболее общая идея обладания сразу всеми вещами, без их разбора и классификации.
Деньги – это все вещи вместе, и в то же время – никакая отдельная вещь. Как только деньги становятся вещью (совершена покупка) – они перестают быть деньгами и становятся холодильником, пылесосом, шкафом и т.п.
Так деньги оказываются посредником между реальной жизнью и воображаемой, как бы переходником. То, что куплено из мира вещей – уже не деньги, а деньги только то, что ещё не куплено, но может (в будущем) быть приобретено.
К чему мы всё это?
К тому, что воображаемая жизнь человека по законам разделения количества и качества делится на ненасытную и идеальную.
Ненасытность фантазии – это чисто-количественное бесконечное умножение материальных благ, которое воображает себе человек. Ненасытной эта жизнь называется потому что она принципиально неудовлетворима. Она полностью соответствует параметрам «дурной бесконечности», введённой в философский обиход Г. Гегелем.
Мы так устроены (в наше сознание вмонтировано представление о бесконечности), что нам всегда всего будет мало. Потребление – это такая штука, у которой горизонт расширяется по мере подъёма. Поэтому и говорят, что чем лучше живёт человек – тем больше ему не хватает. У благополучного человека расширяется потребительский кругозор. Когда он был голодным и холодным – он мечтал о куске хлеба и брикете угля. А когда он уже сытый и пригрелся – он вдруг обнаруживает, как много на свете всяких вещиц, которые не в его распоряжении находятся…
Ненасытность человеческой натуры – это проклятие, которым человек расплатился за способность понимать понятие «бесконечность». Именно способность человеческого разума понимать беспредельность Вселенной и времени, в числе многого прочего, создаёт и потребительскую ненасытность, вмонтированную в природу человеческого существа.
Выстроенная только на количестве, не имея представления о качестве, эта ненасытность способна, подобно огню, разрастаться по мере кормления и в итоге сожрать (или сжечь) весь мир.
И что делать?!
Цивилизация противопоставила ненасытной воображаемой жизни – идеальную воображаемую жизнь. Из самого определения мы понимаем, что речь идёт об умозрительном Идеале, к которому всё, по замыслу его творцов, должно прийти и соответствовать.
Например, идеальная зубная щётка – не слишком мала, но и не слишком велика. В идеале она должна соответствовать своей функции, т.е. быть строго определённых размеров, так, чтобы и в рот влезала, и при этом в руке надёжно держалась. То же самое можно сказать о ложке. И… вообще обо всём!
Идеал – это воображаемый образ жизни, к которому, теоретически, можно привести реальность. Все голодные – реальность, все сыты – идеал, а все обожрались – уже ненасытность. Понятно, что путь к идеалу включает множество промежуточных стадий, шагов. А потому важнее всего их направление.
Вчера все голодали. Сегодня тоже не все сыты – но сытых стало больше. И в целом питание улучшилось. Приблизилось к гигиенической норме. Не достигло её – но приблизилось. Значит, идём в правильном направлении. А если нет – то это повод задуматься о своём поведении.
+++
Идеальная жизнь – такая же воображаемая жизнь, как и ненасытная. Они обе в конфликте с реальностью. Реальное положение дел им обеим не нравится. Но если идеальная жизнь в голове человека – путь наверх, к прогрессу цивилизации, то ненасытная – путь вниз, к животному зверству, к кровавой и страшной вакханалии «борьбы за существование» и «жизненное пространство».
Современные теоретики глобализма придумали простой выход из конфликта реального с воображаемым: превратить человека в зомби, в биоробота, в умственно-отсталое существо, которое всем довольно и ни о чём не мечтает, кроме того, что имеет в наличии. По сути, эта «диктатура без слёз» (по определению О. Хаксли) – убийство человека. Человек, который настолько туп, что не в состоянии воображать, строить планы на будущее, полностью растворился в том, что уже есть – это пост-человек.
Зловещие планы глобалистов воплощаются на наших глазах, создавая умственных и духовных дегенератов, уничтожая сам вид «человека разумного». Оттого – на этом мрачном фоне – таким востребованным становится советское наследие, советская альтернатива «диктатуре без слёз» мира «новых кочевников» (определение Ж. Аттали).
Но наивно надеяться, что простейший переход от слабоумной неспособности к фантазии о своём будущем к способности его воображать иным, чем сегодня – создаст цивилизованного человека!
На этом и обожглась КПСС. В истории цивилизации (будем говорить пока только про её историю) умозрительный Идеал бытовых условий тесно и непосредственно связан был с религией, идеализмом.
Если человек не сумасшедший, то он без всяких подсказок понимает, что идеальное – вовсе не то, что бесконечно расширяется и умножается, механически пухнет (ведь и метастазы рака так делают). Когда мы говорим про «идеальное» в быту, в обыденной речи, то безо всяких подсказок понимаем, что имеется в виду наилучшим образом приспособленное для какой-то функции. Мы так и говорим – «этот инструмент идеально подходит под что-то». А под другое – уже не идеально. И совсем не подходит.
+++
С точки зрения религиозного человека идеальный мир – определяется словом «достаток», чья полнота (и замкнутость) сочетается со строго определёнными общественными отношениями. В простейшем, самом древнем варианте – это все сыты, одеты, всем тепло, и никто никого не пожирает. «Лучше блюдо зелени, и при нем любовь, нежели откормленный бык, и при нем ненависть» - говорит об этом Библия.
Имеется в виду не то, что трава вкуснее мяса, утверждается совсем не это, имеется в виду комплекс взаимозависимостей, внятная взаимосвязанность всех сторон и граней идеального (умозрительно воображаемого мира).
Мир не будет идеальным, если в нём просто до бесконечности наращивать мясоедство (даже если такое будет технически возможно). Все грани и стороны Идеала должны расти параллельно, чтобы не возникло перекоса в конструкции. Всякая деталь эталона – важна, нельзя сказать, что ширина эталона важнее его длины, а высота – их обоих. Эталон на то и эталон, что ЭТАЛОНИРОВАНИЕ должно скопировать его по всем параметрам, а не только по одному.
Автомобиль, у которого очень хорошие колёса, но нет двигателя – поедет под горку, но в целом бесполезен. Автомобиль с очень хорошим двигателем, но без колёс – может запитать генератор, но в целом, как транспортное средство, тоже бесполезен. То есть, создавая транспортное средство, нужно уделить внимание и колёсам, и двигателю, и ещё тысяче деталей. Это сложно и скучно, но другого пропуска в цивилизацию нет.
+++
Чёрный юмор истории в том, что самый перспективный социально-экономический уклад пал самым бескровным образом, по всеобщему сговору. Гораздо более уродливые и тупиковые державы – умирали куда более проблемно, долго корчились в агонии, исторгали из своих недр армии и заговоры защитников «старого мира», и только наиболее перспективный (теоретически) режим – растворился в толпах «демократизации», словно порошковый кофе в кипятке…
Почему?!
Прежде чем дать ответ, мы в ЭиМ много лет изучали историю, экономику, социологию, философию, логику, психологию, психиатрию и т.п.
Отчего и получили парадоксальный с виду ответ: наиболее перспективный строй в истории человечества оказался, вместе с тем, и наиболее бесперспективным. Это не бред, а диалектика: в ней КРАЙНОСТИ СМЫКАЮТСЯ.
Вот у человека сильно обгорела конечность, и ему её ампутировали. А другой сильно отморозил, и тоже ампутировали. Жар и холод – противоположны, но итог у них очень похож: культя вместо руки или ноги. Последствия сильного ожога и сильного обморожения, говорят врачи, весьма похожи…
И когда мы противопоставляем реальной жизни воображаемую – то крайности тоже рискуют сомкнуться. Одно дело, если мы строим Идеальный Мир, Эдем. Это реалистичное занятие, потому что у нас есть чертёж, где всё просчитано и заранее прорисовано. Потому и не требует бесконечных затрат, которые никто не потянет.
Довести потребление каждого человека до гигиенической нормы – реально. Да, это трудно, да, сразу не получится, да, путь займёт немало времени и потребует многих усилий. Но! Если цель конечна, обозначена в пределе, то она ДОСТИЖИМА!
И если мы стремимся привести общество к идеальному состоянию отношений – мы, хоть и живём воображаемой жизнью, но остаёмся реалистами. Можно ли повысить урожайность зерновых в 3 раза? Можно. Трудно, но можно. А в пять раз? Ещё труднее, ещё сложнее – но теоретически и это возможно.
А что невозможно даже теоретически?
Увеличить урожайность зерновых до бесконечности. Пока у нас есть предельные нормативы – они, с той или иной степенью трудности, но достижимы. Как только мы выходим на беспредельность амбиций – мы получаем «беспредельщиков».
+++
Что случилось с КПСС? Она скатилась в «гуляш-коммунизм» (определение Э. Фромма). А «гуляш-коммунизм» - это ненасытность под красным флагом. Вместо сбалансированных, гигиенически выверенных норм потребления пришла идея, что всякое потребление всегда мало. И надо больше. А потом ещё больше. И отлилось в строку партийной программы о «бесконечном росте потребностей советских людей». То, что им всегда всего будет мало – закладывалось на программный уровень.
Идеальный мир (воображаемый праведниками) – это вовсе не бесконечность обжорства и «возможностей»! Да, там всякого блага не слишком мало, но вместе с тем и не слишком много. Реализм идеализма в том, что если ты хочешь построить трёхэтажный дом, то за день это не получится, и за год тоже, но когда-нибудь, теоретически – строительство можно завершить.
«Гуляш-коммунизм» предполагал, что количество этажей в возводимом доме будет постоянно расти. Ты сперва мечтал о трёх этажах, а ближе к концу вдруг захотел пять, а когда и пять вышло – захотел семь, и так до бесконечности (а точнее, пока не треснет фундамент).
«Гуляш-коммунизм» не имеет конечного, предельного образа – отчего обречён на провал. Ведь если ты не знаешь, чего тебе нужно – ты никогда не достигнешь нужного. Всякое достижение будет поставлено под вопрос: «а вдруг не это было нужно?» и т.д.
+++
Воображаемая ненасытная жизнь очень легко монтируется с бредовыми потребительскими фантазиями рыночного либерализма и культа свободы с демократией. Потому и переход СССР в эту мезозойскую трясину, в которой гадина жрёт гадину, а различение добра и зла утрачивается – свершился так легко и гладко, без сколько-нибудь значимого, серьёзного сопротивления.
Всё, что нужно гуляш-коммунизму, чтобы превратится в социал-дарвинизм – это лишь отбросить красный флаг, идею общественного потребления. И перейти к идее индивидуального потребления, «наплевав на отстающих».
А в таком случае ПРОРВА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ НЕНАСЫТНОСТИ раскрывается во всё своё инфернальное жерло. Человеку всегда мало, представления о качестве он давно потерял, и всё свёл к количеству, и наращивает это количество, как одержимый. Постепенно приватизаторы планеты теряют всякую связь с собственной физиологией. Они так богаты, что уже в принципе не могут дать своему телу что-то больше, чем оно уже имеет.
На этой стадии они начинают играть в числа, накручивать ноли на счётчике, как в компьютерной игре. Они добавляют миллиард к миллиарду, и не будет преувеличением сказать, что на этой почве они сходят с ума, потому что для их тела никаких перемен уже нет, и все перемены – только в виртуальном мире их азартной игры. При этом они уничтожают целые страны и народы – чтобы добавить ненужный их телу нолик на банковском счёте, никак не влияющий на их бытовое состояние.
Желудок человека – не обладает представлениями о бесконечности, и тем в корне отличается от человеческого мозга. У желудка есть предел, больше которого уже не проглотишь, не порвав живот. А у мозга предела нет! И если победила в голове воображаемая жизнь как ненасытность – то количественное нагромождение материальных благ теряет всякую связь с представлением о качестве жизни.
+++
Но могли ли материализм и атеизм, вмонтированные у самого основания в фундамент КПСС дать чего-то, кроме количественной ненасытности воображения, человеческой фантазии? Можно ли из них вывести что-то кроме бесконечного количественного умножения благ – то есть выбора позднесоветских людей «эн масс»? О какой реставрации какого Эдема может говорить атеист и материалист? «Возвращение в потерянный рай» - это куда, с точки зрения материалиста? В пещеры? В стада обезьянолюдей? Эволюция ведёт человека путём умножения его сил и возможностей, от ничтожества пещерного существования к обладанию ядерной дубинкой. Но вместе с силами и возможностями возрастают и его потребности, его амбиции и вожделения по части того, чего он хотел бы взять от жизни.
В пьесе «Вишнёвый сад» А.П. Чехова поместье разорившихся дворян достаётся купцу Лопахину, и тот немедленно начал вырубать вишнёвый сад.
Его речь полна гордого восторга: «Я купил имение, где дед и отец были рабами, где их не пускали даже в кухню».
Но разве не так же мыслили «приватизаторы», загребая какой-нибудь «Норильский Никель»? Разве не эта мысль сверлила их – что, мол, отец и дед мой тут были рабами, а я хозяин!
В это состояние человек съезжает из гуляш-коммунизма, как с ледяной горочки, без швов и стыков, без потрясений или внутреннего конфликта.
Вот есть реальность: «нас в хрущевке двое», «белые обои, чёрная посуда».
Человек ВСЕГДА недоволен реальностью (а когда станет доволен – перестанет быть человеком).
Обладая воображением, человек рисует себе другую жизнь.
Религиозный рисует себе, соответственно, религиозный идеал, «царствие Небесное».
А что может атеист нарисовать, недовольный текущим положением дел? Быстрее, выше, сильнее, больше…
Если не получается – то он ломается, спивается, разрушается, как личность.
А если получается – то идёт вперёд. Шаг за шагом. От одного вишнёвого сада к другому, приговаривая, что «отец и дед мой тут были рабами», и наполняясь гордостью за дела свои.
Если образ не замкнут в сбалансированный Идеал (как у лучших из монахов) – то он сводится к потаканию ненасытного потребительского воображения. В жертву ненасытности приносится всё, сперва одно, потом другое, но в итоге ничего, кроме ненасытной алчности, не остаётся.
И оттого все красные флаги над гуляш-коммунизмом органично тают, растворяются в ничто, остаётся один только гуляш.
Если серьёзно задуматься над законами человеческого мышления, иначе и быть не могло.
Вот потому всё так и получилось…
Ал. Берберов, команда ЭиМ
Оценили 12 человек
14 кармы