КОНЦЕПЦИЯ «ПРИШЕЛЬЦА ВО ВРАЖДЕБНОЙ СРЕДЕ»

- ... Почему они всё время на шаг впереди нас?!
- Потому что они на войне. А мы на работе…
Из фильма «Антикиллер-2»

Цивилизация с момента своего возникновения хочет видеть в человеке садовника, с любовью благоустраивающего сад. Символически это отражено в Библии, где рай – это сад, а призвание человека до грехопадения – возделывать райский сад. Кто-то скажет: «ну зачем вы нам старые сказки цитируете?». Однако у цивилизации нет выбора: она всегда мечтала видеть человека любящим сад садовником, она хочет его таким теперь, и обречена хотеть этого, пока существует.

Потому что если человек, вместо того, чтобы с любовью возделывать «сад» окружающей среды начнёт его с ненавистью вырубать и портить, то среда обитания рода человеческого превратится в безжизненную. Как с этим поспоришь? Бог есть Любовь, а ненависть ведёт к погибели – слишком уж очевидные утверждения, чтобы вокруг них дискутировать…

Социал-дарвинизм прямо противопоставил себя цивилизации через концепцию «пришельца во враждебной среде». Индивидуализация особи привела к тому, что особь человеческая на самом глубинном, аксиоматическом уровне начинает воспринимать себя в окружающем обществе врагом среди врагов.

Если в раю человек замыслен как садовник, которому принадлежит сад и который сам принадлежит саду (подобно тому, как цветы принадлежат пчёлам, а пчёлы цветам через симбиотию), то иной подход перемещает в ад.

Человек осознаёт себя случайным пришельцем, вывалившимся в адской среде, которая хочет его унизить и уничтожить. В этой чужой (отчуждённой, словами марксизма говоря) среде человек ненадолго, её прошлое до него ему так же чуждо, как и её будущее после него. Он сюда попал, его здесь стараются раздавить, и потому весь свой ум, все свои таланты, способности, все доступные ему технические средства человек употребляет на БОРЬБУ ЗА СУЩЕСТВОВАНИЕ.

Поскольку враждебная среда хочет его погибели – он начинает желать погибели этой враждебной среде. Ежедневно он получает аргументы для своих мрачных убеждений: тут его обманули, обсчитали, там обставили и «развели», здесь его насилием принудили к нежеланному, там обобрали и шантажировали…

Какой садовник, в каком саде, и с какой любовью, и что будет возделывать? А между тем культура – часть агрокультуры, или наоборот, и означает, в самом буквальном переводе – «возделывание». Именно поэтому она вызывает у социал-дарвиниста если не ненависть, то равнодушие. Самое большее – он не будет ей мешать. Но помогать ей, участвовать в её развитии – он, конечно, не будет. У него другие задачи, другие цели: он случайно оказался среди врагов и врагом им, и должен придумать, как их всех надуть и поломать, победить, обмануть – и в ферзи выйти.

Когда такого человека спрашивают – зачем он так жесток к людям, он (если ума хватает) отвечает: это не мой свободный выбор, а необходимость в борьбе за выживание. Если я не стану рабовладельцем, то меня сделают рабом. Если я не стану едоком – меня превратят в пищу. Если я не полезу наверх по чужим костям – чужие полезут наверх по моим костям, и т.п.

+++

В конечном итоге концепция человека как «пришельца во враждебной среде» порождает монструозные формы оккультной «градусной» власти «чёрных орденов», которые стремятся к власти и захватывают её именно как враги тех, над кем захватывают власть. С самого начала «градусные» герметические структуры не имеют иллюзий насчёт себя или своих целей. Они и складываются через чёрное целеполагание своих членов.

Великий Рей Брэдбери очень тонко прочувствовал это и в рассказе «Здесь могут водиться тигры» вкладывает идею тотальной вражды-аксиомы, ненависти-догмы в уста отрицательного персонажа:

"Не то планета жестоко отомстит вам. Планетам доверять нельзя. Все они разные, но все враждебны…». А потому, говорит персонаж, надо рвать из них всё полезное, и после «рвать когти», оставляя изувеченную планету за спиной.

Характерная внешняя примета политика–«пришельца» (в фигуральном смысле, не «рептилоида») – то, что он нисколько не заботится о своей оценке в будущих учебниках истории. Пришелец во враждебной среде, где он оказался случайно и временно – хищный временщик, никакого оправдания от потомков он не чает. 

Ему не нужно ни оправдания, ни самих потомков (отсюда и «чайлдфри»). Ему неинтересно, что напишут о нём в учебнике, равно как неинтересно ему, останутся ли после его хищничества какие-то учебники, школы, образовательные системы, культура, цивилизация.

Политик-«пришелец» рвёт здесь и сейчас. Никакие проклятия из будущего, и никакие издержки будущего, никакой имидж «великого лжеца и негодяя» не могут остановить этого рвачества.

И для такого не нужно быть инопланетным рептилоидом: достаточно лишь развернуть до конца логику атеизма, внимательно изучить биосферу, то как в ней все пожирают всех, по кругу (червями питаются мелкие хищники, мелкими – крупные, а в итоге крупные достаются червям), чтобы замкнуться в инфернальной концепции «мир мне враг, человек человеку волк».

+++

Не нужно путать холодную ненависть к человечеству со стороны оккультной власти чёрного ордена – и горячность простой тирании, ошибки, сделанные «сгоряча», в рамках нетерпеливости принести благо обществу. Всякая власть – тирания (иначе её попросту свергнут), но у нормальной традиционной власти стоит задача обустройства, а не уничтожения жизни вокруг себя!

Нас злит и раздражает, когда нас «обустраивают» неугодным нам образом, нам отвратительны хамство, нахрап диктатуры, её безапелляционная уверенность в собственной правоте. Мы часто обнаруживаем ошибки тирана – когда его уверенность в общественном благе того или иного поступка оказалась ложной. Когда он «хотел, как лучше, а получилось, как всегда».

Жизнь вообще полна боли и страданий: «тернии и волчцы были присуждены земле, обреченной проклятию вследствие грехопадения (Быт. III, 17–19).

Но, тем не менее, пока речь не идёт о власти оккультистов, сделавших ненависть к окружающим средам своей догмой – жизнь продолжается, «плодится и размножается», не только болеет, но и исцеляется. В ней есть место не только расстрелам – но и тракторам. Не только террору, но и «лампочке Ильича». Не только душной цензуре парткомов, но и бесплатным квартирам...

И стремление прийти от горя к счастью, стремление обустроить сад до эдемского уровня – тоже в ней присутствует. А конфликты роятся вокруг средств и методов, НО НЕ ВОКРУГ КОНЕЧНОЙ ЦЕЛИ…

+++

Почему царский закон о Государственной Думе такой «кривой», наполненный обидными для бедноты «цензами»? Ну что, у царя язык бы отвалился, сказать – «выборы объявляю всеобщими, равными, тайными, один человек – один голос»?

Дело в том, что царь собирался жить по тому закону, который опубликовал. Для оккультизма во власти такое просто смешно: ну не дурак ли? Разве не знает, что законы принимают не для того, чтобы по ним жить, а в рамках пропаганды режима?». При всей кривизне и несправедливости царского избирательного закона – в ЕГО Думу всё же попало немного крестьян, немного рабочих, немного рядовых священников. И они, хоть их проникло в Думу немного – весьма сильно досаждали царю.

Но я не раскрою никакой тайны, если скажу: в современных буржуазных парламентах ВСЕ ДЕПУТАТЫ МИЛЛИОНЕРЫ (как минимум). И как же так получилось? Никаких избирательных цензов, всеобщее, равное (правда, тайное) избирательное право, демократии в законах – хоть ж…й ешь! А в парламенте ни одного рабочего, ни одного крестьянина, ни одного (хотя бы шутки ради!), кто не был бы представителем могущественных привластных кланов…

Потому что царский закон так криво писали и так часто меняли, чтобы он работал, а «общество спектакля» свои законы пишет совсем не для этого. Актёр в спектакле вполне предсказуем, он не от себя вещает, с ним много раз репетировали по сценарию. Если актёр начнёт нести отсебятину – его накажут и с роли снимут…

Томас Бабингтон Маколей (1800-1859), видный британский государственный деятель, был человеком злым, противным, но честным и принципиальным. Он, в частности, не побоялся публично сказать: 

«Я возражаю против всеобщего избирательного права... Я полагаю, что цивилизация покоится на охране собственности. Поэтому мы никогда не можем,не подвергая себя чрезвычайной опасности, доверить верховное управление страной какому-то классу, который, вне всякого сомнения, будет совершать неслыханные и систематические посягательства на безопасность собственности».

Маколей, как и русский царь – полагал, что законы принимают, чтобы их исполнять (а не чтобы их проституировать). Это, наверное, единственное, что объединяет Маколея и русского царя, во всём остальном враждебных.

Думая, что по закону придётся жить (а не просто ссылаться на него, когда тебе это выгодно) – Маколей взвесил на весах частую собственность и демократию, посчитал собственность важнее демократии, и честно об этом сказал «граду и миру». Маколей не только понимает несовместимость частной собственности и демократии, но и за другими признаёт право это понимать.

Что же касается оккультных лжецов, то они охотно, с ходу посулят вам и собственность, и демократию, и сбоку бантик – лёгкость посула связана с тем, что лжецы ни на секунду не собирались свои обещания выполнять. Потому они говорят толпе только то, что толпа хочет услышать. Для них слово – не инструмент отыскания Истины, а наоборот, инструмент её сокрытия. Будучи об умственных способностях толпы очень низкого мнения, «посвящённые герметики» ничуть не стесняются противоречий в посулах, несовместимости в декларациях. Как говорится – «где бы ни работать – лишь бы не работать», законы «герметичных лож» не для исполнения пишутся, а для дураков.

+++

Отчего так?

Концепция пришельца во враждебной среде, случайно попавшего и рассматривающего своё пребывание здесь как сугубо-временное (даже кратковременное) приводит к враждебности к «охлосу», дуракам толпы, стремлению их использовать максимально цинично.

Никто из оккультистов, «чёрных магов», не думает, что останется ПОСЛЕ их хозяйничания. Вас не волнует дальнейшая судьба той вещи, которую вы отнесли на помойку! Вы попользовались и выбросили её: далее её может подобрать бомж, её могут сжечь, или отвезти гнить на свалку, да что угодно – вам-то какое дело, вам она больше не нужна!

Уверен, что никто из вас не ставит маячки отслеживания на вещах, выброшенных на помойку. Дальнейшая судьба сломанного вами стула или прохудившегося чемодана вас не волнует, и неизвестна вам.

Таково и отношение «чёрного ордена» к обществу: используем и выбрасываем.

Как никто из нас не думает о будущем использованной и выброшенной вещи – никто не думает и о её благе. Единственное назначение табурета – обслуживать вас, там, тогда и постольку, поскольку вам это нужно. Никаких отдельных от ваших планов целей у табурета нет и быть не может. «Благо табурета» - это оксюморон. Нужен – используете, как ВАМ удобно. Сломался – вынесли на помойку и забыли. Или в печке сожгли, если у вас отопление печное…

Но как вы к табурету – так и оккультно-орденская власть к вам.
Ни вашего блага, ни вашего будущего для неё нет от слова «совсем».

Вы с ней не партнёры, не соратники, не иерархия начальников и подчинённых: вы с ней враги. Узников концлагеря, которых ведут в крематорий, нельзя ведь всерьёз считать «подчинёнными», «сотрудниками» администрации лагеря! Это не те отношения, при которых солдат подчинён офицеру, но они – служащие одной армии.

Вы не солдаты под оккульной властью, вы её пленные.

+++

Когда Макиавелли изрёк свою, якобы циничную, фразу – «цель оправдывает средства» - он, как царедворец традиционной монархии, имел в виду, что цель прекрасна, светла, и потому может оправдать грязные средства. То есть он снимал противоречие между целью и средствами через приоритет цели. Она важнее!

Если же мы берём идеологию стандартного «чёрного ордена» (карьерно-финансового заговора мафиозного типа), то в ней цель не может, да и не стремиться оправдывать грязные средства, потому что ещё грязнее, чем они. Кровавый нож хирурга оправдывается исцелением больного, а кровавый нож убийцы не нуждается в оправданиях.

Потому методы Макиавелли далеки от чистого цинизма: для Макиавелли (он по-своему романтик!) – общество под руководством Государя куда-то идёт, и, самое главное, остаётся в пространстве жизни. Каким бы жестоким ни был Государь в фантазиях Макиавелли – его целью не является безжизненная пустыня на месте его владений!

Жизнь, практика – гораздо циничнее взглядов Макиавелли.

«Продажа души дьяволу» для верующих – реальность, для атеистов аллегория, но в обоих случаях она означает согласие на любую гадость в обмен на личный успех и продвижение христопродавца. Мол, дай мне денег, дай мне власти – а за это я сделаю, что ты скажешь, хоть со своим братом, хоть со своей матерью!

+++

Такие политики, как Байден, Ельцин, Зеленский – с виду очень разные, но их объединяет одно очевидное качество: никогда, ни сном, ни духом, ни в малейшей степени они не думали о судьбе того народа, который им доверился. 

Зеленский, например, вместе со всей своей криминальной командой – наворовался и реализовал свои патологические амбиции к доминированию. И то и другое – ЛИЧНОЕ. Никогда его не волновал вопрос – сколько после него останется украинцев, и останутся ли они вообще. Трилобитов вон вообще не осталось – и кто о них плачет?

И мы могли бы встать в красивую позу осуждения – если бы с нами не случилось того же самого. А разве Ельцина волновало, сколько русских после него останется, и какова будет судьба оставшихся после него? Разве его интересовало, какими эпитетами наградят его грядущие поколения?

Зацикленный на себе, своём и на «сейчас» - он плевал с высокой кочки на чужое, потом и в другом месте. Таково и отношение оккультной банды Байдена к американцам.

Можно назвать это «бесчеловечным», хотя правильнее – «безбожно». Что есть человек? Если зверь, то у зверей внутривидовая конкуренция самая жёсткая. Главный враг зайца даже не волк, а другой заяц. Главный враг клана Кеннеди – даже не далёкий СССР, и не ракеты на Кубе – а ФРС США. 

Стоило Кеннеди заговорить о государственных деньгах – тут же последовал выстрел, и заметтье – отнюдь не советский… Так что если исходить из логики атеизма, из материалистической картины мира – то поведение их вполне «человеческое». Отринувшее «мракобесие» религий ради материальной реальности и материальных успехов.

Если ты ощущаешь себя пришельцем во враждебной среде (внутривидовая конкуренция социал-дарвинизма) то нанесение по этой среде предупредительных ударов – самое разумное, что вытекает из такой картины мира. Зачем ждать, пока они тебя сломают – лезь и ломай первым, пока не очухались…

+++

Так возникает сорт власти «оккультный», базирующийся на тайном заговоре узкого круга, враждебный ко всему, что за пределами внутренней солидарности ложи. Уничтожение всех институтов цивилизации для такого сорта власти – не столько даже цель, сколько объективная реальность, нечто при нём неизбежное и безальтернативное.

Всё, что такой сорт власти говорит на людях – ложь, и даже в том случае, когда говорится правда, потому что правда запихнута в особый контекст личной выгоды. О политиках типа Маколея в торжестве оккультистов можно только мечтать, потому что политики типа Маколея имеют принципы, а не только личные интересы.

Имеющий принципы отстаивает их. Беспринципному же нечего отстаивать (кроме своей шкурной выгоды) – потому беспринципные обещают всем всё, легко на словах уступая любой моде.

Пока мы пытаемся угадать, какой же целью хотели оправдать свои средства Байден, Ельцин, Зеленский – мы остаёмся «глупенькими жертвами обмана и самообмана». Никакой цели – в смысле образа общества будущего – у них изначально не было. Ставилась лишь одна задача: обмануть враждебную среду и максимально её использовать в своих шкурных целях. Потому для Ельцина что вход в КПСС, что выход оттуда – элементы мимикрии хищника.

Молодой Байден без запинки проклинал содомию, пожилой её восхвалял, и нисколько не смущался тем, что и то, и другое – стало достоянием мировой сети, «на плёнку записано».

+++

«Свободному от предрассудков» оккультизму органически чужда идея власти как миссии, как института, служащего обществу, сакральным ценностям культа, а не ловким мошенникам в личных целях. Всякая забота об обществе, если это не лицемерная демагогия, если хотя бы чуток всерьёз – оккультистами воспринимается, как глупость, удел дураков, «тёмных ватников».

Чем более развит ум – полагают оккультисты (и с этого вы их не своротите, если общались – понимаете, о чём я говорю) – тем меньше он отвлекается на «химеры сакрального долга» и тем больше зацикливается на положении своей особи-носителя.

Конечный итог такого стиля мышления указал ещё Ф.М. Достоевский:
«Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? Я скажу, что свету провалиться, а чтоб мне чай всегда пить» (Слова главного героя повести «Записки из подполья», 1864 г.)

Характерно, что в наши дни эту цитату очень любят писать на сувенирных керамических кружках.

 Она современным дельцам кажется куда менее абсурдной, чем воспринималась современниками Достоевского…

Ал. Берберов, команда ЭиМ