Христианство и капитализм несовместимы

В перечне основных смертных грехов обычно называется семь: гордость, любостяжание (корыстолюбие, алчность), блуд, зависть, чревоугождение, злопамятство и беспечность. Так же есть восемь главных страстей: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. А главным критерием для принятия экономических решений при капитализме является стремление к увеличению капитала, к получению прибыли. 

«Корысть» – стремление к наживе и обогащению; корыстолюбие, меркантильность, стремление из всего извлечь для себя материальную выгоду.                                                                                                                             «Лихва» – что-либо излишнее, корыстные доходы, барыши.              «Мздоимец» – взяточник, корыстолюбец.                                    «Мшелоимство» – корыстолюбие, мздоимство.                                «Эгоизм» – свойство личности, черта характера, проявляющаяся в себялюбии, предпочтении своих личных интересов интересам других людей. Основывается на мотивах себялюбия и своекорыстии.               «Лихоимство» – чрезмерная алчность к приобретению материальных благ за счёт обирания людей; деяние, соответствующее этой форме алчности; греховная «страсть иметь все больше и больше, от которой умножение стяжаний без разбора средств, чрез обман в сделках и торговле, чрез неправый рост и воровство», разновидность страсти сребролюбия.

Вспомним работу молодого К. Маркса «К еврейскому вопросу» (1843), где он говорил о том, что еврейский бог – деньги и что они стали богом всех народов. Здесь он писал: «Поищем тайны еврея не в его религии, – поищем тайны религии в действительном еврее. Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги». 

«Хрематистика» — термин, которым ещё Аристотель обозначал науку об обогащении, искусство накапливать деньги и имущество, накопление богатства как самоцель, как сверхзадача, как поклонение прибыли.                                                                                                                      

А богатство в узком смысле – проявление разных плотских страстей. Человеку, мучимому такими страстями, недостаточно удовлетворять естественные потребности (в пище, одежде, жилье, тепле и т.п.). Ему нужны дополнительные средства для того, чтобы предаваться чревоугодию, пьянству, блуду или даже просто безделью и праздности и разным увеселениям (что есть проявление одновременно многих грехов).                                                                                                                              В обоснование  противоречий капитализма и христианства несколько цитат из Писания:

 «Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники – Царства Божия не наследуют». (1Кор.6:10)                                             «Чтобы вы ни в чем не поступали с братом своим противозаконно и корыстолюбиво: потому что Господь – мститель за все это,». (1Фес.4:6)                                                                                                                    «Так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия». (Рим.1:29)                                                                    "Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям". (1Тим.6:10)

Огромное пространство галерей ветхозаветного храма и “двора язычников” загромождено седалищами продавцов голубей, столами меновщиков, которые с корыстью (5% от суммы) обменивают деньги. Перед нами нечестивый рынок, превративший, по словам Самого Христа Спасителя, дом молитвы в разбойничий вертеп (Мк. 11:17)          "И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей" (Мф.21:12)                                                                 Единственный случай насилия, совершенного Спасителем!

Иоанн Златоуст: «Глаза корыстолюбца не успокаиваются до тех пор, пока не похитят у других всего, потому что смотрят не по-человечески, но по-звериному».

                  Наемный труд как узаконенное рабство

Cлово «рабовладелец» точно отражает суть любой эксплуатации: эксплуататор становится владельцем результата работы эксплуатируемого человека (т.е. владельцем работы). Правильнее говорить о продукте, создаваемом работником, как о «продукте работы», а не как о «продукте труда». 

Причина очень проста: несвободный человек работает, а свободный трудится (потому мы и называем первого – рабом, а второго – трудящимся). Следовательно, несвободный работник (в том числе работающий по найму) создает не продукт труда, а продукт работы. Хозяин присваивает продукт работы, поэтому его следует называть владельцем продукта работы, или короче – рабовладельцем. Общество, базирующееся на использовании наемных работников, без всякой натяжки может быть названо рабовладельческим.

Рабство в узком смысле означает, что один человек владеет другим человеком, при этом владелец (собственник) может использовать другого человека по своему усмотрению.  

Если раб используется для обеспечения личных потребностей хозяина в тех или иных продуктах труда и услугах, то такое рабство называется «патриархальным». Если раб используется для производства товаров и услуг, предназначенных для реализации на рынке, то речь идет о «классическом» рабстве (таком, которое существовало в Древнем Риме в конце республиканской и начале императорской эпох). Рабство в узком смысле часто называют «прямым», или «физическим».

Рабство в широком смысле означает любую эксплуатацию одного человека другим, даже без возникновения у эксплуататора права собственности на эксплуатируемого. Главный признак любого рабства: у эксплуататора возникает право собственности на создаваемый работником продукт.

Лишите человека самодостаточности (оторвите от корней, загоните в город), лишите всех средств производства, и «свободный» человек сам предложит себя на «свободном» рынке труда как миленький. Не надо тратить личные ресурсы на его охрану и содержание, не надо обеспечивать социалку, он сам лечится, сам воспроизводится - в чём функциональное отличие от рынка рабов? 

                 Религиозно-духовные основы капитализма

Сегодня основные идеи Макса Вебера, касающиеся роли протестантской этики в становлении капитализма, очень популярны и воспроизводятся в учебниках по истории, социологии и экономике. Поэтому кратко напомним суть теории Вебера.

 1. Протестантизм исходит из представления, что все люди изначально (еще до рождения) делятся на «избранных» и «прочих». Внешним, видимым признаком «избранности» являются деловой успех и богатство человека.                                                                       2. Человек в течение своей жизни мучается вопросом: «избранный» он или нет? Для этого он стремится добиться материального успеха и удостовериться в своей «избранности».                                                              3. Материальный успех в протестантизме достигается за счет полной самоотдачи человека в своей сфере профессиональной деятельности, а также за счет аскетического образа жизни, в чем и проявляется в первую очередь служение человека Богу.                                                              4. Протестантизм с его своеобразной этикой богатства обладает наибольшим «духом капитализма», и он внес основной вклад в становление и развитие капитализма.

За «кадром» теории Вебера о происхождении капитализма остался еще важнейший источник «духа капитализма». Речь идет о принципе «свой-чужой», которым руководствовались пионеры капитализма и который формально не входил в этические нормы протестантизма. Ряд исследователей истории капитализма и протестантизма придерживаются примерно следующей схемы объяснения причин необузданной энергии кальвинистов:

а) кальвинистский фанатик тем или иным способом получает начальный капитал;                                                                                                      б) этот капитал для него служит подтверждением его «богоизбранности» и «исключительности»;                                                        в) это дает ему уверенность в том, что он, как «избранный», обладает правом господствовать над другими людьми.

Другие люди, не получившие «знак избранности» в виде богатства – люди «второго сорта», которых его протестантский бог предопределил быть рабами «избранного». По сути, это – «протестантский расизм», который имеет не этническую, а социально-экономическую природу.

В Ветхом Завете мы встречаем много мест, где проводится четкое деление на «своих» и «чужих». В контексте рассматриваемых проблем весьма значимой является следующая установка иудаизма: «Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдавать в рост; иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост» (Втор. 23:19–20).

Евреи почти две тысячи лет находились в рассеянии, т.е. среди «чужих». Поэтому приведенная выше установка из Второзакония последовательно реализовывалась (и продолжает реализовываться) носителями иудаистской идеологии через практику ростовщической эксплуатации всех «чужих».

Нетрудно заметить, что христианские нормы никак не соответствуют «духу капитализма», в то время как «этика Торы» является, по сути, чисто капиталистической идеологией, слегка прикрытой религиозной лексикой и атрибутикой. Иудаизм с его «экономической этикой» оказался, выражаясь современным языком, более «конкурентоспособным» по сравнению с христианством: последнее, по сути, придерживалось антикапиталистических принципов устройства общественной жизни.

Уже на «старте» «капиталистического марафона» у евреев было вполне ощутимое материальное имущество: капитал, накопленный еврейскими ростовщиками в предыдущий период времени. У нас в учебниках по экономической истории очень подробно пишется о «первоначальном накоплении капитала» и перечисляются такие источники накопления, как «огораживания» крестьян, конфискация церковных земель, грабежи народов в заокеанских странах и даже пиратство. 

При этом забывают сказать, что проблема первоначального накопления остро стояла перед теми, кто еще вчера был католиком, а сегодня стал протестантом. Еврейские ростовщики пришли к «старту» уже с накопленным капиталом.

Если не принимать во внимание упомянутый «протестантский расизм», трудно понять, откуда бралась такая хладнокровная жестокость, которую проявляли первые носители «духа капитализма» в эпоху первоначального накопления капитала.                                                            В Европе эта жестокость проявлялась по отношению к мелким землевладельцам, которых сначала лишали земли, а затем убивали или заставляли работать как рабов. 

В Америке белые протестантские колонисты проявляли эту жестокость по отношению к индейцам, которых поголовно уничтожали как зверей (кстати, колонисты-католики, которые осваивали Южную Америку, такой жестокости не допускали). 

В Африке протестантские купцы (вместе с купцами-иудеями) проявляли эту жестокость по отношению к местным жителям, которых захватывали или покупали в рабство. Впрочем, жестокостью отличались и католики. Но у католиков физическое насилие удивительным образом сочеталось с «христианской заботой о душе» захватываемых в рабство аборигенов.

                       Ссудный процент (кредитное рабство)

«До начала XVII века ссудный процент был строжайше запрещен в Западной Европе, на Руси, в странах арабского Востока, в Индии, Китае и других регионах. Наказание за нарушение этого запрета было почти всегда одно – смерть.  Такой запрет действовал примерно с XII века. 

То есть экономика мира почти 500 лет развивалась без использования ссудного процента. На самом деле запрет был очень жесткий, и наказание было очень суровым. Тот факт, что почти 500 лет за использование ссудного процента казнили любого, без учета званий, положения, родовитости, замалчивается до сих пор… формально никто это не скрывает, но эта тема вообще никогда не обсуждается в СМИ.

Нельзя отрицать, что ссудный процент существовал всегда, но отношение к нему властей и общества в указанный выше период времени (условно – «почти 500 лет») было действительно самым жестким, более жестким, чем до начала этого периода и после его окончания. 

В Западной церкви вопросу ростовщичества, пожалуй, уделялось даже больше внимания, чем в Восточной.  Там ростовщичество приравнивалось к греху содомии. На Западе еще во времена раннего Средневековья появилась фраза: «pecunia pecuniam non parit» – «деньги не порождают деньги». 

Католические схоласты также разъясняли: получение процентов, которые начисляются с учетом срока кредита, – это фактически «торговля временем», а время принадлежит только Богу, следовательно, ростовщичество есть посягательство на Бога.

Ростовщик грешит непрерывно, так как даже во время его сна происходит прирастание процентов. В 1139 году Второй Латеранский собор постановил: «Кто берет проценты, должен быть отлучен от церкви, и приниматься обратно может только после строжайшего покаяния и с величайшей осторожностью. Взимателей процентов нельзя хоронить по христианскому обычаю». 

В 1179 г. папа Александр III запрещает процент под страхом лишения причастия. В 1274 г. папа Григорий Х устанавливает более строгое наказание – изгнание из государства. В 1311 г. папа Климент V вводит наказание в виде полного отлучения от церкви.

                                           Капитализм как религия

Любая религия насчитывает пять основных признаков:

1) мировоззрение;                                                                                                        2) мироощущение;                                                                                                        3) соответствующее поведение;                                                                              4) специфические действия (культ);                                                                    5) вера в существование богов (одного или нескольких) и сверхъестественное («священное») – вера, которая является основанием первых четырех признаков.

Капитализм имеет все перечисленные выше признаки и без всяких натяжек может называться «религией». Никак нельзя согласиться с теми, кто, наблюдая медленное «умирание» традиционных религий в современном мире, делает заключение, что капитализм превращается в атеистическое общество. Самым главным в любой религии является пятый признак. Капитализм как религия в этом отношении не представляет исключения. Он зиждется на вере в мамону – бога богатства (денег) и его чудодейственную силу.

Важной особенностью капитализма как религии является то, что эта религия является неофициальной, существующей де-факто. Так удобнее во всех отношениях. Законодательство большинства стран мира предусматривает четкую границу между религиозной и светской (гражданской) жизнью общества. 

Нелегальный статус религии денег позволяет ей беспрепятственно проникать во все институты гражданского общества, использовать их в своих целях и подчинять себе. Более того, такой статус позволяет ей эффективно внедряться в церковные институты других религий, также действовать под прикрытием таких институтов, вызывая при этом невидимые и необратимые мутации других религий, приводя их в полный упадок. 

Выражаясь современным языком, религия денег оказывается гораздо более «конкурентоспособной» по сравнению с традиционными религиями. Со временем количественная сторона (количество нулей в цифре, обозначающей размер богатства) начинает доминировать над качественной (натурально-вещественной) стороной богатства. Именно это стало духовной пружиной превращения имущества в капитал, не знающий пределов роста («дурная бесконечность»).

Когда общество достигнет материального изобилия, каждый получит свое счастье. "Низшие" посвятят свою жизнь потреблению и будут счастливы. "Высшие" будут продолжать развиваться как личности, и тоже будут счастливы. Внешне низшие будут выглядеть даже лучше своих хозяев (так сейчас обслуга очень богатых людей выглядит лучше своих работодателей — миллиардеры в пластмассовых часах и простой одежде, а их водители и повара обряжены в бренды, часы и бижутерию, как новогодние елки).

Поэтому "высшие" отличаются от "низших" не объемом и качеством потребления, а качеством целей. Цели "высших" всегда за рамками земного мира и жизни. Стремления "низших" всегда в области материального. Поднять их взор к небу невозможно из-за особого строения шеи. 

Если рассматривать капитализм в координатах социально-экономических понятий, то желание богатства и страсть его приращения выступает конечной целью человека. Однако если посмотреть на него с духовной точки зрения, то мы увидим, что богатство (капитал) – лишь средство. Средство, предназначенное для удовлетворения греховных желаний – плотских страстей, страсти гордыни, страсти властвовать над другими людьми. А христиане хорошо знают, что источником всех этих страстей является тот, кто противостоит Богу и пытается бороться с Ним.

В хозяйственной этике христианства ключевым принципом является борьба человека с грехом и страстями как условие личного спасения и организации такого способа хозяйствования, который облегчает спасение всем (реализация заповеди любви). В хозяйственной этике капитализма упор всегда делался на использование греховной природы человека, эксплуатацию его страстей. На Западе экономисты, социологи и философы погрузились в «научное обоснование» пороков, страстей, эгоизма как главных двигателей экономики и прогресса.

Таким образом, капитализм как «религия денег» и христианство непросто не совпадают в своем понимании человека и общества, но прямо противоположны друг другу, являются взаимоисключающими мировоззрениями.

"Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне". (Мф.6:24)                                                                                                             "Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф.6:18)

Литература:

1. Православная энциклопедия https://azbyka.ru/ 

2. Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации» /Научный редактор О. А. Платонов. Изд. 4-е, дополненное. – М.: Институт русской цивилизации, 2022. — 1506 с. ISBN: 978-5-6047293-2-8