В 1980-м году на советские киноэкраны выходит фильм реж.В.Семакова «Главный конструктор». Картина получилась яркая, образная, в русле классических канонов советского кинематографа существенно приближенных к реальным историческим событиям. Герои картины – конструктор танкового КБ харьковского паровозостроительного завода Михаил Кошкин и его главное детище – танк Т-34. Но сначала немного биографии самого Кошкина, служащую ключом к пониманию его личности и эпохи, в которой он взрослел, мужал и креп.
Росший в нужде и крестьянской нищете, 11-летний Миша Кошкин, дабы прокормить семью, оставшуюся без основного кормильца, едет работать на кондитерскую фабрику из Ярославской губернии в Москву. Ход русской истории неумолимо движется и, успев повоевать на фронтах Первой мировой, узревший две революции, прошедший поля «гражданской», молодой Миша Кошкин в 20 с небольшим - член партии ВКПб и политработник. Далее – учеба, работа в Кирове на кондитерской фабрике, совмещенная с политической работой в губкоме. В 1929-м – снова учеба по личному распоряжению Кирова в ленинградском машинституте(«кадры решают все!»). Затем работа на Горьковском автозаводе и ленинградском гиганте в танковом КБ – «кировском» заводе, где Кошкин быстро становится видным и многообещающим конструктором. И вот с конца 1936-го Кошкин переводится в танковое КБ на заводе в Харькове. КБ достается Кошкину в деморализованном, разобранном состоянии – неудачные образцы с треском проваливаются на испытаниях. К слову, с этого и начинается вышеназванная кинокартина. Однако, Кошкин не дрейфит и берет инерцию провалов доставшуюся ему в наследство вместе с КБ под свою ответственность перед высшим начальством и «оборонкой» - как главным заказчиком проектов. Кошкин понимает - ситуацию нужно срочно менять.
Все говорило о том, что надвигается большая, страшная война с Запада и СССР от нее не отвертеться. Понимает этот факт и высшее руководство советского государства – на глазах пала Испанская республика, а в сентябре 1939-го полыхнуло в Европе. К этому времени стало очевидно, что танки, в том числе участвовавшие в гражданской войне в Испании Т-26 и БТэшки, а так же их «собратья» из классов средних и тяжелых танков, состоявшие на вооружении в РККА, не в состоянии противостоять бурно развивающейся противотанковой артиллерии противника, и в первую очередь – гитлеровской Германии. А международная обстановка, свидетельствующая о грядущей войне, требовала в сжатые сроки от советских конструкторов создания принципиально новой боевой машины в своем классе, превосходящей в ТТХ все образцы потенциальных противников. И Кошкин берется за выполнение этой сложнейшей задачи. Но как? С чего начинать? Обращаться к опыту предшественников, к опыту «неудачников»? Апеллировать к начальству? Писать доносы на несознательных подчиненных, а самому оставаться «чистым» как его некоторые коллеги-приспособленцы? Может, изображать «бурную» деятельность? А тут еще и раскрылся заговор высшего генералитета РККА против советской власти – началась волна всеобщего недоверия, проверок и перепроверок сверху. Кроме того – зависть к успехам перспективного конструктора на местах, бюрократические проволочки, порой просто трусость и не желание брать ответственность на себя в том числе и за неудачи – жутко мешали Кошкину. Но не из трусов был сам Михаил Ильич. Наоборот. Тут сыграли свою роль не только врожденные таланты конструктора, но и глубокая, по настоящему большевистская вера в правоту своего дела, стремление дать обществу что-то существенное, которое, видимо, он приобрел в бытность политическим руководителем. После реорганизации КБ в 37-м, Кошкин встает в его главе. Немного спустя КБ Кошкина спроектировало и разработало два опытных образца под условными шифрами – А-20 и А-32(будущий легендарный Т-34). С первого взгляда образцы ничем не отличались друг от друга – те же габариты, та же рациональная усиленная бронезащита корпуса и башни под наклоном, тот же дизельный двигатель в 500 л.с. Но образцы все-таки существенно отличались – калибром установленных орудий(45мм у А-20 и 76мм у А-32) и типом подвески(колесно-гусеничная у А-20 и гусеничная у А-32).
27-го февраля 1939-го в Москве на заседании НКО были представлены проекты этих образцов. В результате прений, общее мнение склонялось к колесно-гусеничному А-20, так как исходя из теоретических представлений военноначальников, его тип подвески отвечал их требованиям. Но слово взял Кошкин. Он решительно настоял на изготовлении для испытаний и гусеничного А-32, так как видел машину в перспективе качественных доработок с увеличением бронезащиты без изменения типа двигателя и подвески( забегая вперед, скажем, что Кошкин оказался прав – в начале 44-го на базе его Т-34 был принят на вооружение еще более мощный танк среднего класса – Т-34-85). Последнее слово оставалось за Сталиным и он поддержал инициативу главного конструктора. Обе машины прошли испытания на полигонах и показали свою высокую эффективность. Однако, окончательно утвердить один вариант из двух еще не решались. Видимо, Кошкин ревностно относился к своим проектам и очень переживал, горячился и томился в ожидании окончательного решения. Но придирчивые комиссии не торопились раз за разом испытывая образец А-32 на котором настаивал и сам Кошкин. Вызвало придирки и «сердце» танка – уникальный для того времени 12-ти цилиндровый дизельный двигатель в 500 л.с. В-2, сделанный полностью из алюминия. Дизельные двигатели в военной промышленности 30-х не только были передовыми разработками, но и диктовались необходимостью – именно в боях в Испании бензиновые двигатели средних танков вспыхивали как спички не только при попадании противника в танк, но и при неполадках.
Выдержит ли «сердце» дополнительные нагрузки? Выдержит! Конечно, выдержит! И, разгоряченный Кошкин, дабы окончательно уничтожить все сомнения относительно своего детища, вызывается идти ранней весной 1940-го марш-броском Харьков-Москва в 750 км. В кинокартине показан именно такой Кошкин. Трудно поверить, что бы он был иным в реальной жизни. 17-го марта оба танка А-32,учавствовавшие в марш-броске не смотря на трудности, были в Кремле. А 31-го марта 40-го танк был подписан в серию. Это был триумф Кошкина, триумф Человека-Творца, способного не отсиживаться в ожидании конъюктурных поветрий, не занимающегося самолюбованием, но способного ломать препоны и барьеры, давя своими большевистскими «гусеницами» излишний бюрократизм, теоретическую костность и мелкобуржуазное чванство в свой адрес с разных сторон. Именно данный тип личности всегда оставлял и будет оставлять свой глубокий след в русской истории.
К несчастью, Кошкин сильно простудился на марше, а на обратном пути – неугомонный Николай Ильич погнал свои машины обратным маршем в Харьков – заболел тяжелой формой пневманией. Спасти Кошкина не удалось. После продолжительной болезни скончался Михаил Ильич в конце сентября 1940-го. Дерзновенная инерция мысли, приданная отечественному танкостроению в том числе и напористым Кошкиным, давала СССР невероятные плоды еще многие десятилетия. Но его танк прожил героическую жизнь, став самым узнаваемым танком Второй Мировой и одним из символов Победы. К слову, столкнувшись в первых боях с Т-34 и тяжелыми танками КВ-1(зарекомендовавшим себя еще в финскую кампанию) и КВ-2, немцы были просто поражены качеством русских боевых машин и открыто признавали, что их основные танки T-III и T-IV и рядом не стояли с русскими машинами. «- В мире много прекрасных женщин, - сказал известный немецкий танкостроитель Ф. Порше. - Однако на конкурсах красоты выигрывает единственная и неповторимая. Так же с танком! Т-34 пока не имеет аналогов в мире: он - уникален, и скопировать его невозможно. Если же мы попробуем это сделать, мы сразу упремся в непрошибаемую стенку технических проблем, которые для Германии останутся неразрешимыми...». Желая ликвидировать данное преимущество русских машин, немцы и пошли на вскармливание своего знаменитого «зверинца» - «тигров» и «пантер». Но и на них у русских нашлась своя управа. Однако, это немного другая история…
К.В.
Оценили 13 человек
25 кармы