Книга про постапокалипсис. (продолжение 2)

*** Михаил

Михаил долго приходил в себя, то улавливая кто он и где, то снова отключаясь на какое-то время. Особенно мешала тьма вокруг. Было похоже, что он просто засыпает на 15 секунд и снова просыпается, и потому ночь не заканчивается. Еще было тихо. Совсем. Звуки отсутствовали настолько, что стук собственно сердца был похож на удары огромного молота, забивающего сваи. Сильно мутило, голова кружилась и болела. Мысли словно решили не беспокоить, как закончившаяся пластинка в голове – ш-ш-ш…

Потом его будто включили. Как компьютер:

- Питание. Загудели вентилятором физические ощущения: боль в залежавшемся и ушибленном теле, голод, жажда, холод.

- Загрузка БИОС (базовая программа до запуска операционной системы). Как же сильно хочется есть! Эта жажда еды заполняла все! Начал шарить руками и тянуть к себе все, что поддавалось. Чуть не укусил камень, но в последний момент отпустил его. Облизнул пересохшие губы. Принюхался, ничем вызывающем аппетита не пахнет, но слабое движение воздуха приносило иные запахи – они манили исследовать их подробнее в поисках пищи. Слегка пошевелил конечностями, контроль имеется. Положение лежа на животе. Попытался встать на четвереньки и на полпути уперся спиной во что-то твердое – пространство замкнуто.

- Загрузка ОС (операционная система, управляющая компьютером). Судорожно задергался, пытаясь восстановить свободу движений. Не вышло. Остро ощутил угрозу жизни.

- Запущены фоновые системные службы. Взрыв паники! Рванул ползком вперед – получается. Страх чуть снизился. На рабочем столе заботливо запущены всевозможные информационные окошки, показывающие степень ощущений. Тревожно мигало предупреждение об угрозе жизни под завалом от жажды и голода, возможно холода. В свою очередь, блок боли показывал приемлемый уровень и выдавал предварительный вывод об отсутствии критичных повреждений организма. В ожидании отклика пользователя система не скучала и уже запустила программу высвобождения – тело, ощупывая нагромождения, потихоньку пробиралось вперед, к тусклому свету. Первые победы над положением отозвались легкой радостью внутри.

Михаил попробовал нажать на кнопку, но все они были неактивными. Однако система заметила его действие и сообщила: «запуск оценки ситуации, ожидайте…». На рабочем столе продолжали появляться новые окна, по которым распределялись наваленные в кучу мысли из окна оперативного управления, пока в нем не осталось одно - «выбраться».

Преодолев небольшое расстояние, но изрядно намучившись с огибанием препятствий, Михаил оказался на краю плиты. В этом месте образовался некий колодец внутри завалившегося дома. В разлом проникал слабый свет. Так на небольшом расстоянии можно было различать предметы. Попав в более свободное пространство, он немного успокоился и встал, оглядывая и ощупывая себя. Ничего критичного, все что нужно движется, адских болей нет.

- Самодиагностика завершена, все системы в норме – отрапортавала система.

- Загрузка прикладных программ. Словно навели фокус на размазанную картинку. Включился процесс приоритезации, поднимая наверх наиболее важное и опуская вниз списка второстепенное. «Запущен анализ, получен доступ к истории событий» - отчеканила система. Вся навалившаяся информация окончательно распределилась по смысловым блокам и сложилась в цельную картину. Ураганный ветер, землетрясение, обвал дома, дети были укрыты в ванной, Света ушла на работу до начала катаклизма, очнулся под завалом, жив и в общем цел.

- «Пам-па-ра-пааам. Михаил, добро пожаловать в себя, что бы Вы хотели сделать?» - закончилась предрабочая загрузка и настройка системы.

Смущала полная тишина. Фокус внимания на слух. Похоже система недоступна. Вспомнилось ощущение заложенности ушей в самолете от перепада давления – нужно его выровнять. Для чего откроем рот, попробуем как бы широко зевнуть. Щелк!

Появилось восприятие звука, вроде шума в ушах. Нужно проверить как-то. Поднес руку к самому уху и щелкнул пальцами. Сам почувствовал, как грязные скользкие пальцы разъехались, не создав упругого удара. Потер руку об штанину и снова. Легкий щелчок был отчетливо слышен, но так далеко и глухо, словно уши были забиты ватой. Попробовал пальцем – нет, в ушах ничего нет. «Ладно, для начала пойдет, дальше надеюсь восстановится» - подумал Михаил.

Сперва дети. Полученная команда моментально включила блок ориентирования на местности, и он, следуя за внутренним компасом, повернулся в сторону, где раньше была ванная. Где-то там под завалом его ждут ребятишки. «А может быть уже не ждут?» – зловеще возник чей-то мерзкий голос в голове. Мысль была страшной. Настолько, что от нее затряслись коленки и слезы навернулись на глаза. «Боже мой! За что?!» - начал причитать он и стал оседать на пол. Понимание происходящей трагедии ошпарило кипятком и поползло холодком по позвоночнику. Сознание снова поплыло, убаюкиваемое чувством бессилия и горя. Ы-ы-ы-ы-ы – заскулил он, подвывая вслух.

- Успокойся! Возьми себя в руки, с ними все в порядке! Я это знаю - Михаил услышал голос, на этот раз не такой неприятный, а наоборот: сильный, чистый и светлый. Он почувствовал крепкие ладони на своих плечах и как его немного встряхнули. Оторопь прошла. Аккуратно, пробуя на устойчивость разные торчащие элементы, он стал пробираться в нужном направлении, вверх по этой куче лома. Влад внимательно наблюдал за ним снизу, иногда выкрикивая предостережения, если Михаил брался за ненадежный камень или выступ.

Выше второго этажа дома не было. Все что там было лежало теперь на склоне крутой сопки, словно играющий ребенок рассыпал башню из кубиков. Поднявшись на самую высокую точку, он оглянулся. Отсюда открывался вид на долину с их микрорайоном.

Темное небо низко опустилось над горизонтом. Ни единого луча солнца не пробивалось сквозь эту плотную завесу. Однако некоторый свет присутствовал, легкой серостью заполняя оставленное ему пространство между землей и небесной мглой. Это было похоже на сумерки, когда на расплывчатом сером фоне явно выступали темными исполинами сопки на горизонте и развалины домов. Целых не осталось ни одного. Какие-то рассыпались полностью, другие развалились частично. Выше пятых этажей над землей ничего не возвышалось. Огней не было видно никаких: ни пожаров, ни фонарей, ничего. Разглядеть что-то подробнее не представлялось возможным. Нахлынувшая в разгар стихии гигантская волна похоже ушла. По крайней мере, уровень земли, казалось, остался на том же уровне. По крайней мере там не больше одного-двух метров воды. Уже радовало, что он не очнулся на маленьком островке в новом океане. Моросил мелкий дождь и дул несильный ветер. Было чертовски холодно.

Михаил продолжил пробираться внутрь завала в поисках места, где оставил детей, предпочитая сейчас не думать о том, что может там найти…

*** Николай и Митяй

Николай вышел в коридор. Было очень темно. Только небольшое различение слабого света и тьмы. Ориентируясь по памяти, мелкими шагами двинулся в сторону туалетной комнаты. Поворот направо, двадцать шагов, поворот налево, осталось еще десять шагов. Черт! Предусмотрительно выставленные руки прошли в аккурат по разным сторонам колонны, торчащей посреди небольшого холла, и он неожиданно встретил носом и лбом ее шершавую твердую поверхность. Дикое раздражение захлестнуло его волной, и Николай несколько раз ударил в препятствие руками и пнул ногой. Неприятных ощущений добавилось, от чего досада только увеличилась. Он в ярости делал резкие движение взмахивая руками и материл вся и всех. Досталось строителям, колонне, темноте и ему самому. Полегчало. Выплеск эмоций скинул внутренне напряжение и во мраке его головы вновь засветилась цель, словно табличка эвакуационного выхода. Пить!

От новой вспышки ярости пострадал кран и раковина, которые он свернул тяжелыми ударами ноги. Воды в кране не было. В себя привела боль в кулаке. Зеркало, прежде чем разбиться от его гнева, нанесло ему несколько неглубоких порезов.

Однако вода нашлась в туалетном бачке. И вот он, урча от удовольствия, черпает ладонью и пьет. Какое это блаженство! С довольной улыбкой Николай вернулся в офис и сел на пол под окном, оперевшись спиной о стену, прикрыл глаза. Свет таблички погас, наступила приятная темнота.

Сколько времени он так просидел было непонятно. Казалось он и не спал. Дремлющее сознание насторожилось от движения неподалеку. Это очнулся Митяй. Хотя так только показалось вначале. Он просто сел на полу, но при этом не выглядел сознательным человеком. Раскинутые ноги, чуть склонившееся вперед тело, голова свесилась на грудь – словно он решил доспать в таком состоянии. Сперва молча, потом тяжело дыша. И вот уже вяло рычит. Николай отстраненно наблюдал за ним, ощущение действительности так и не приходило. А вот и новый шум. Из коридора раздались шаги.

Тело Митяя резко дернулось, голова повернулась и мгновение они смотрели друг другу в глаза в полной тишине. А затем все закрутилось так стремительно, что воспоминания об этом были длиннее чем сами события. Дико зарычав, шеф шустро встал на четвереньки в направлении Николая, угрожающе подобравшись для прыжка. Еще мгновение и кто его знает, чем бы все закончилось, но на возникший шум некто в коридоре перешел с шага на бег и буквально влетел в комнату, навалившись сзади на Митяя. Поначалу он даже не замечал постороннего и тянул руки к Николаю, пытаясь дотянуться до него, но новый участник событий плотно прижал жертву к полу и вгрызался ему в плечо.

Николай готов был поклясться, что видел, как страшная морда со звериным оскалом превратилась в лицо его шефа, вытянутое от удивления и страха. А затем он завизжал. Это было жутко. Человеческие тела не смягчали эффекта, а даже наоборот – усиливали его. В остальном все было похоже, как если бы волк давил зайца. Рыча, он впивался в руки отбивающейся жертвы, бил своими руками и снова впивался в плоть.

От удара ногой в лицо, лютующий человек отлетел назад. Словно не заметив сломанного носа, без паузы сразу же метнулся навстречу Николаю и схватил его за грудки, притягивая к себе и пытаясь дотянуться зубами до лица или шеи. В этом стремительном броске он напоролся прямо своим горлом на розочку разбитой бутылки выставленную в руках Николая. Игнорируя фатальные повреждения, человеко-зверь рвался вперед, своими рывками усугубляя полученные раны. Какое-то время продолжалось это противостояние. Они склонились над телом Митяя, который продолжал вопить, прикрывая лицо руками от льющейся на него крови. Силы покидали обоих, и вот рычание сменилось булькающим звуком, а тело нападавшего обмякло и повалилось на бок, отталкиваемое Николаем чуть в сторону от шефа. Еще пару мгновений оно подергалось с хрипом в предсмертных судорогах и затихло. Николай обессилено сел на пол, уронив руки с осколком бутылки на колени. Не столько физическое напряжение, сколько эмоциональное, высосало в нем силы. Наступила полная тишина.

Какое-то время они недоверчиво смотрели друг на друга, каждый опасался нападения от второго. Митяю терпеть было больнее и поэтому он не выдержал первый.

- Коля? Коля, это я. Митяй. Помнишь? – осторожно спросил шеф, не делая резких движений. Николай угрюмо молчал и по-боевому решительно смотрел на коллегу.

- Коля, кто это? Что происходит? Он что? Пытался меня съесть?! – волнение зашкаливало и его начало потряхивать от осознания ситуации. Митяй выглядел очень беззащитным, эта мысль отключила тревогу внутри Николая.

- Как ты? – хрипло спросил он.

- Мне очень больно… Что происходит? Где мы? – застонал шеф и наконец-то позволил себе шевелиться. Он прижал пораненные руки к груди и подтянул колени в позе эмбриона.

- Сейчас. – Николай решительно встал и положил розочку рядом на стол. На всякий случай – подумал он, а вслух произнес – Давай осмотрим. Куда он тебя?

- Руки в нескольких местах, плечо – начал самодиагностику Митяй, прислушиваясь к ощущениям боли и ощупывая себя руками – И еще за ногу укусил, гад…

В голове моментально встала картина, как он сидит, впившись в ногу шефа, но рассказывать почему-то очень не хотелось. Да и Митяй сам-то чуть не бросился на него в первый момент. Где-то внутри засвербила пока непойманная мысль, что что-то странное, но взаимосвязанное произошло в этой комнате. Думать сил не было. Разберемся потом. А сейчас разведка, вдруг где еще есть бешенные. Но сперва надо бы перевязать шефа.

Перевязки не понадобилось. Укусы жутко ныли и даже кровоточили в тех местах, где зубы попали на неприкрытую одеждой часть. Не критично. Выглядели они жутко, все забрызганы кровью, осунувшиеся.

- Посидели, блин… - сказал Митяй и они враз, не сговариваясь, заржали как кони. Так выходило внутреннее напряжение, через истерику.

А еще Николай почувствовал радость и силу. Будто он всю жизнь жил не своей жизнью, а сейчас сделал то, ради чего рожден. Он вступил в смертельную схватку и победил. Особенно ему нравилось, как жалко сейчас выглядел Митяй, это лишь оттеняло его силу. Они несколько лет проработали вместе, оба нанятые сотрудники, но шефом еще раньше был назначен Митяй. Это частенько бесило, Николай любил вставить свое мнение и поспорить, отстаивая его, словно это тоже были поединки, которые радовали, если он побеждал. Но в целом у них был неплохой тандем, и Николай привык поддерживать шефа, не соперничая с ним, зато вот с остальными сотрудниками – это да-а-а!