О цветовой дифференциации ханов

Ранее я уже писал об армянских авторах, которые в XIII – XIV вв. писали о монголах как очевидцы и участники событий (см., например, тут – https://cont.ws/@bohun1/302057... ). Некоторые из них очень хорошо устроились при новых властителях-монголах. А другие — оказались сторонними наблюдателями. Но и те и другие, как правило, оказались весьма внимательными и вдумчивыми описателями того, что видели и слышали. Некоторые из них имели еще и удивительную судьбу. Об одном из них будет рассказ ниже — о католическом монахе, более известном по имени Гайтон.

Но Гайтон – это латинизированное имя армянина по происхождению, нареченного Гетумом. Он был родственником царя Киликийской Армении Гетума, своего тезки. Вступив в католический орден премонстрантов, Гетум покинул родину и перебрался во Францию, где и продиктовал на старофранцузском языке текст этого сочинения, который был переведен на латынь. Рукопись латинского варианта имеет посвятительную надпись автора этого перевода:

«Эту книгу, я, Николай Фалькон де Туль, записал сначала по-французски – слово в слово так, как мне ее лично продиктовал брат Гайтон, без примечаний и дополнений, и с французского перевел на латынь».

В 1307 г. эта рукопись была преподнесена Гайтоном и вышеназванным переводчиком папе римскому Клименту V. Сведения из этой книги были высоко оценены папской курией, поскольку были признаны достоверными. Сам Гайтон сообщает об источниках своих сведений, что они делятся на 3 категории: 1. Период «от возвышения Чингисхана, ставшего первым императором, а также вплоть до времен хана Мункэ» он излагает исключительно по европейским сочинениям своего времени (Карпини, Рубрук etc), с очень небольшими своими добавлениями из известных ему восточных преданий; 2. Сведения об исламе, мусульманских и сельджукских завоеваниях, и вообще об истории Передней и, частично, Средней Азии до XII в. он почерпнул из восточных источников (переведенных на армянский язык и доступных ему в Армении); 3. О времени Хулагу сообщается по рассказам «моего дяди, господина Гайтона, царя Армении… который… не только поведал их устно своим сыновьям и племянникам, но и записал, дабы потомки ничего не упустили», а сведения о периоде правления Абага-хана сообщаются уже по его личным воспоминаниям как свидетеля и очевидца.

Среди его сообщений есть одно очень любопытное — о ритуалах возведения в ханы. Оно важно по нескольким причинам: подтверждает и уточняет сообщения других европейских путешественников к монголам (Карпини, брат Бенедикт), описавших как очевидцы возведение в кааны Гуюка в 1246 г., во-первых; сообщает о древности и консерватизме этих ритуалов, во-вторых. А в-третьих — задает некоторую загадку. Приведу весь пассаж с этими сообщениями Гайтона:

«когда требуется возвести на престол нового правителя, то в обязательном порядке все происходит по старинному обычаю, точно таким же образом, как когда-то был возведен на престол первый из правителей и императоров – Чингисхан. Так и я, брат Гайтон, автор этой истории, дважды сам смог увидеть, как татары, собираясь избрать императора и возвести его на престол, во всем следовали обычаям предков. Устраивались собрания всего народа, в середине устанавливалось сиденье, и на земле расстилался черный войлок, затем сверху усаживали будущего императора. После чего подходили князья и родственники императора, поднимали своего господина на войлоке и таким образом водружали на сиденье. Далее они, встав на колени, поклонялись ему как своему вседержителю»

Гайтон верно заметил, что «в обязательном порядке все происходит по старинному обычаю» и «во всем следовали обычаям предков», также как и при возведении на престол Чингисхана. О таком консерватизме нам известно и из среднеазиатских источников и XVII, и XVIII, и даже XIX вв. Описание в них обрядов возведения в ханы представителей «золотого рода» (т.е. чингизидов), пресловутое «поднятие на белой кошме», почти ничем не отличается от описаний Карпини, брата Бенедикта или Гайтона, которые показывают аналогичные обряды XIII в. Ведь тот же Гайтон видел, в частности, возведение Абага-хана (старшего сына Хулагу) в достоинство ильхана в 1265 г.

Единственное серьезное различие в упомянутых описаниях — в цвете войлоков (кошмы), на которых поднимали хана Гуюка, а также всех позднейших чингизидских ханов в среднеазиатских ханствах XVII – XIX вв. Ведь их поднимали на кошмах белого цвета, а Гайтон говорит о черной кошме. Ни переписчики не могли спутать alba с nigra, ни сам Гайтон не страдал черно-белым дальтонизмом — а значит цвет наблюдаемой им кошмы был действительно черным, во всем же остальном его описание обряда не расходится с описаниями Плано Карпини или брата Бенедикта. Объяснение этому надо дать и самое простое — Гайтон наблюдал возведение в ильханы, а во всех остальных упомянутых случаях речь идет о возведении в кааны (великого хана) или в государи независимых ханств. Их ранг требовал поднятия на белой кошме. А ильхана — на черной. Ведь ильханы считали себя вассалами великого хана в Ханбалыке (ныне Пекин), он же император Юань, и принимали инвеституру от него. Из Ханбалыка им присылали инсигнии (печать, ярлык, зонт etc), но сам обряд интронизации оставался таким же, как и у монгольских ханов — за исключением цвета кошмы.

Гайтон преподносит свою рукопись римскому папе (средневековая миниатюра)