Где царь – там и Москва ч. 149

В предыдущей публикации шла речь о том, что, выросший на русских хлебах Троцкий, преследуемый за революционную деятельность царским правительством слинял во Францию, где активизировался в обычном своем амплуа – хаять, обсирать, лить грязь на Россию и её царя Николая II.                                                                                                       Поскольку Франция входила в Антанту, то такая ересь на одного из членов блока, была не по нутру и французскому правительству. Поэтому Лёвчик был сослан в Испанию, но каким-то чудесным образом оказался в США…(см. ч. 148 публикации на данную тему)

Правда, проезд в Америку стоил дорого — 3000 франков. Если брать самые дешевые билеты — 1800. А у Льва Давидовича, как он писал супруге, осталось 130.                                                                                   Испанская полиция решила было посадить его в трюм вместе с уголовниками и отправить на Кубу. Но таинственные покровители не оставили его. Французская разведка держала Троцкого под наблюдением и зафиксировала: после ареста в Испании об освобождении Льва Давидовича хлопотал Эрнест Барк, племянник министра финансов России.                                                                              Барк также дал Троцкому необходимые деньги, чтобы оплатить его переезд и переезд его жены в Соединенные Штаты Америки.

Сумму передали достаточную, революционер с семьей ехал в каюте первого класса. А за океаном его злоключения кончились. Троцкому с ходу обеспечили рекламу, о его прибытии известила респектабельная «Нью-Йорк Таймс».                                                                                              В порту его встречал Артур Конкорс, один из руководителей благотворительных организаций Шиффа.                                               Троцкому нашли отличную квартиру и работу — в уже упоминавшейся газете «Новый мир» Григория Вайнштейна, где собралась плеяда его соратников: Чудновский, Бухарин, Коллонтай.                              Статьи Троцкого стала публиковать газета Шиффа «Форвертс». Для него устраивали публичные выступления в Нью-Йорке, Филадельфии. Поддерживались старые связи, Парвус в это время писал о Льве Давидовиче: «Мой человек в США».                                                                       Как видим, вся эта прелестная русофобская компания из богоизбранного кагала, готовилась к новым антирусским свершениям.

Но завязывались и новые контакты. Ведь в Нью-Йорке работал представитель дяди Троцкого, Животовского — Сидней Рейли.              А контактов с дядей Лев Давидович не порывал никогда, переписывался с ним.                                                                                             Ну а Рейли, как и работодатель Троцкого, Вайнштейн, сотрудничали с резидентом британской разведки в Америке Уильямом Вайсманом, который не был бы разведчиком, если бы не заинтересовался такой фигурой, как Лёвчик...

Сделаем небольшое отступление в связи с тем, что историкам известно о безбедном существовании наших "рэвлюционеро» - всяких там  лениных, троцких и прочих «русских». И откуда же брались деньги на содержание всех этих вооруженных до зубов идеями и, собственно, оружием классовых борцов?

В сентябре рокового 1917 года статс-секретарь Министерства иностранных дел Германии Рихард фон Клюльман писал: «Лишь когда большевики получили от нас постоянный поток денег через разные каналы и под различными названиями, они были в состоянии укрепить свой главный орган "Правда", вести энергичную пропаганду и значительно расширить поначалу небольшую основу своей партии"…                                                                                                                 Забегая вперёд, скажем, что Троцкий, Ленин и компания полученные средства отрабатывали с большим энтузиазмом, одновременно добиваясь собственных целей.

Пораженческая пропаганда на фронте и в тылу, благодаря немецким деньгам, набирала обороты.                                                                                 Так, еще 1 марта Петросовет издал, сыгравший свое черное дело, Приказ №1.                                                                                                         Согласно этому приказу при подразделениях создавались солдатские комитеты, решения которых были приоритетнее офицерских приказов. Что спровоцировало череду бесконечных митингов на тему идти или не идти в атаку, а также расправ над командирами.                                              Свою лепту в процесс разложения армии внесло и Временное правительство, занявшись чистками офицеров монархических убеждений.

И результаты не заставили себя ожидать: июньское наступление русской армии с треском провалилось именно из-за того, что стараниями революционеров всех мастей из боевых частей она постепенно превращалась в вооруженный сброд.                                     Солдаты отказывались воевать на чужой территории, не желали идти в атаку. Ударные части, сформированные из патриотов, приняв на себя всю тяжесть боевых действий, серьезно поредели. Воевать с врагом, по сути, стало некому.

Однако продолжим о дальнейших событиях.  Здесь надобно отметить, что в российской резидентуре «Интеллидженс Сервис» один из подчиненных Сэмюэля Хора,

 капитан Джон Скейл, летом 1916 г. был освобожден он своих постоянных обязанностей.                                                                                         Его откомандировали сопровождать русскую парламентскую делегацию, выехавшую за границу.    

  

Возглавлял ее Александр Дмитриевич Протопопов. Крупный землевладелец и промышленник, председатель Союза суконных фабрикантов, председатель Петроградского отделения Русско-Американской торговой палаты.                                                                         Он был товарищем председателя Думы, одним из лидеров оппозиционного Прогрессивного блока. Вторым по рангу лицом в делегации был Милюков.

Предполагалось, что поездка парламентариев поможет налаживанию взаимопонимания между союзниками. Чем занимался офицер МИ-1с Скейл, неотступно сопровождавший делегатов, о чем беседовал с ними, мы не знаем.                                                                                                    Но они совершили турне по разным странам, и встречали их везде как самых желанных гостей, особенно в Британии. Что и не удивительно, ведь они были представителями «демократической» России. Организовывались торжественные приемы на высшем уровне, банкеты, произносились парадные тосты и речи.

Но в ходе турне произошел и ряд настораживающих случаев. Милюкова потянуло заехать в Швейцарию, а там он счел для себя возможным заглянуть в гости к своему старому другу

  Рубакину — мы уже упоминали о нем.                                                              Содержатель Русского клуба, близкий к Ленину и другим революционерам, получавший от немцев деньги на агитацию среди русских пленных.                                                                                                           А с Протопоповым на обратном пути в Стокгольме пожелал вдруг увидеться Фриц Варбург — брат германского финансиста и разведчика Макса Варурга и американских банкиров Пола и Феликса Варбургов. Почему-то он не отказался, встреча состоялась.                            Как потом сообщал сам Протопопов, ему забросили удочки о сепаратном мире с Германией, и он не стал обсуждать такие темы. Но так ли было на самом деле? О чем шла речь за закрытыми дверями?

А возвращение парламентской делегации в Россию повлекло за собой несколько серьезных последствий.                                                              Английский король Георг V прислал царю восторженные отзывы о Протопопове, давал ему самые блестящие характеристики.                   Николаю II в это время пришлось очередной раз решать вопрос о назначении министра внутренних дел. Этот пост занимал А. А. Хвостов, вошедший в конфликт и с премьер-министром Штюрмером, и с оппозицией.                                                                                                    Подключился Родзянко и рекомендовал назначить министром именно Протопопова. Доказывал, что он человек энергичный, сможет навести порядок в стране. Учитывая его успех в Англии, за него ходатайствовали также министр иностранных дел Сазонов, посол России в Лондоне Бенкендорф.

Что ж, министерство внутренних дел всегда было главной мишенью нападок для либералов. Назначение вице-спикера Думы и прогрессиста должно было примирить власть с оппозицией.                                    Царь согласился, Протопопов стал министром. Однако ни к какому примирению с либералами это не привело.                                                 Протопопов неожиданно "превратился в нарочитого монархиста". В Думу он явился в жандармском генеральском мундире. Прежние товарищи по Прогрессивному блоку освистали его. Называли предателем, закрепили за ним прозвище «сумасшедший».

Но он продолжал показывать себя вернейшим слугой государя. Когда Николай II находился в Ставке, Протопопов ездил с докладами к императрице, и она поверила: это искренний защитник трона (этого и добивалась британская разведка).                                                                      А донесения нового министра царю всегда были бодрыми, уверенными: ситуация под контролем, с имеющимися проблемами он справится. Государю это нравилось. Наконец-то нашелся министр, способный сам решить дела, встать на пути раскачки государства.                                          Но на самом деле этот "засланный казачок"… никаких реальных мер не предпринимал. Борьба с революционным движением фактически свернулась.

https://vk.com/wall-53611050_6...

А Милюков, как выяснилось, привез из-за границы увесистый камень за пазухой. Подборку иностранных газет с густыми порциями клеветы про царя, императрицу, Распутина, Штюрмера.                 1 ноября 1916 г. открылась очередная сессия Думы, и он произнес свою знаменитую речь — историки назвали ее «Глупость или измена». Милюков говорил о темных личностях в окружении Штюрмера, намекал на «немецкую партию» царицы. В нарастании забастовок и тыловой дезорганизации он обвинял правительство. Выводом служил сакраментальный вопрос: «Что это — глупость или измена?»

Ответ не давался, но очень прозрачно подразумевался. Правительство и «немецкая партия» преднамеренно подводят страну к революции, чтобы получить повод заключить сепаратный мир. А в качестве доказательств Милюков зачитывал выдержки из австрийской газеты «Нойе Фрайе пресс», германских «Берлинер Тагеблатт», «Кельнише цайтунг». Умело блефовал, показывая: ему известно гораздо больше, чем он говорит.

Разразился грандиозный скандал. Левого Милюкова неожиданно поддержал монархист Шульгин, повторив его доводы.

Другой депутат-монархист, Марков, пытался заступиться за честь царя и государыни, назвал председателя Думы Родзянко мерзавцем за то, что он допускает подобные речи.                                                                          Но большинство парламентариев оказалось на стороне Милюкова. Маркова исключили из Думы на 15 заседаний.                                                Зато оскорбленный Родзянко стал вдруг «героем». Ему посыпалась масса писем и телеграмм с поддержкой и сочувствием.                                 Совет профессоров Петроградского университета в тот же вечер избрал его своим почетным членом, а на следующий день правительство Франции наградило его Большим орденом Почетного Легиона!

Речь Милюкова вызвала настоящий взрыв и по всей России. Публиковать ее в газетах запретили. Но ее распечатывали отдельными оттисками, и она миллионными тиражами распространялась по стране.                                                                                                                     Позже в своих мемуарах Милюков оправдывался, что стал жертвой обмана. Дескать, в Швейцарии ему подсунули подборку материалов люди, связанные с германской агентурой.                   Но это ложь. Ведь доказательства «измены» он сознательно брал из газет противника! Неужели популярный политик, профессор был настолько наивным, чтобы слепо подхватить вражескую пропаганду и вывалить ее с трибуны Думы? И не только он! Известно, что доклад Милюкова предварительно обсуждался на совещаниях лидеров Прогрессивного блока, одобривших его.

В воспоминаниях лгал и Гучков. Заявлял, будто сам он вообще стоял в стороне от Милюкова и не был причастен к его выступлению. Но массовое тиражирование его речи обеспечил именно Гучков, используя возможности ВПК.                                                                           Через Рабочие группы привлекли рабочих типографий, грузчиков. Тюки с распечатками речи складировались в помещениях ВПК, их грузили на автомашины, отправляя на заводы, в другие города. Из киевского ВПК Терещенко рассылал их на фронт.                                             В клеветнической кампании поучаствовали и те, кто представлял себя «монархистами», «черносотенцами». 

Несколько тюков забрал Пуришкевич, уезжавший на фронт с санитарным поездом.

Кстати, ключевой вопрос был поставлен Милюковым совершенно правильно — «глупость или измена»? Но обращать его следовало не к царю и не к правительству, а к оппозиции.                                                         Со стороны руководителей заговора осуществлялась измена. А доверие к их агитации становилось катастрофической глупостью. По сути, Милюков подал всем силам революции сигнал к началу штурма. Оставалось одно серьёзное препятствие – влияние Г. Распутина на царскую семью…

Мы уже отмечали, что высшие правительственные органы и  законодательное собрание – Государственная дума, проявляли поистине загадочное миролюбие к революционерам, Рабочим группам ВПК, Керенскому, оставляя без внимания доклады Охранного отделения.

Единственным  надежным оплотом по сдерживанию укусов революционного роя для царя и его верного окружения  при дворе, была команда Г. Распутина.                                                                                  Вот на этот блок и был направлен основной удар со стороны русофобских членов правительства и тайных дипломатических соглядатаев.

Закономерный вопрос: почему простой сельский священник из сибирской глубинки был так опасен пятой колонне царской России? Зачем было затрачено столько средств и усилий на дискредитацию, а потом на физическое устранение старца.                                                         Анализ исторических фактов показывает, что удар был выверенным, многоплановым и поражал сразу несколько целей.

Первое. Николай II в неимоверно тяжелых условиях удерживал самодержавную власть, рассчитывая передать ее наследнику. Ведь Распутин обещал, что в 16 лет Алексей выздоровеет. Царь считал своим долгом передать сыну такую же власть, какую получил от отца.

Второе. Организаторы–русофобы помнили, что Григорий Ефимович в критической ситуации способен дать мудрый совет государю, как случилось в 1912 г. Накануне готовившегося переворота такую опасность устранили.

Третье. Вокруг живого Распутина клеветнические обвинения рассыпались. Любая проверка показывала, что все это ложь. Но на мертвого можно было навесить все что угодно.                                                   А в кампании клеветы важен был вовсе не сам Григорий Ефимович, эксплуатировалась неразрывная связка: Распутин — государыня — царь.                                                                                                                           При устранении старца Николай II и его семья стали бы открытыми для атаки.

Четвертое. В случае убийства Распутина, перевозбужденной оппозиции дали бы пример «самосуда» - мол, вот так можно и нужно расправляться с теми, кого ты считаешь своими противниками. Самим брать на себя роли судей и палачей!                                                                     А пролитая первая кровь соблазнила бы своим запахом дальнейшие порывы революционной «ярости».                                                                         Была бы пробита в общественном сознании самая первая брешь, которая начала бы расширяться и вскоре  через неё  хлынули бы моря крови. Выстрелы в Распутина стали бы первыми выстрелами революции.

Ну и, наконец, если учитывать, какие силы стояли за организацией по устранению старца, становится очевидным его духовное значение. Вся верхушка российского общества, аристократия, дворянство, интеллигенция, деловая элита, даже высшие церковные круги были уже насквозь заражены западными разрушительными влияниями.

https://poslednie-news.ru/blog...

Старец со своим чистым народным православием имел смелость и дерзость находиться внутри этой верхушки. Поддерживал вокруг себя тех, кто сумел сохранить искренность и чистоту веры. Стал духовной и молитвенной опорой царя, государыни, их сына и дочерей. Поэтому-то т нужно было уничтожить и вышибить эту опору.

Как развивались в дальнейшем события по дискредитации и устранению священника Распутина, читайте в следующей публикации. Там будут только факты, основанные на исторических документах, а не выдержки из романа В. Пикуля…

Продолжение следует…