"Мозг как табельное оружие": ключевые задачи цивилизации

Есть винтовка, у неё есть оптический прицел – чтобы точнее убивать. Есть хищник, у него есть сгусток нервных клеток (мозг) – играющий ту же самую роль, что и оптический прицел для винтовки. В схватке людей, вооружённых карамультуками, с людьми, вооружёнными суперсовременными винтовками «Сумрак» исход ясен. Люди с карамультуками, и даже берданками – обречены.

Именно так и рассматривает мозг буржуазная философия (причём в последнее время делает это неприкрыто). Мозг – это такое же орудие хищника, как клыки и когти: мозгом он прицеливается, планирует бросок, когтями хватает, клыками рвёт, и всё ради успеха на охоте.

Скромно скажем: есть и другое мнение. С древнейших времён формируется в человеческих общинах КОЛЛЕКТИВНЫЙ РАЗУМ, который принадлежит всем вместе, неделимо, и никому в отдельности. Именно так возникают первичные знания человека о звёздах, мире, космосе, так возникают устные (сперва) предания, эпосы, песни и сказки, которые становятся коллективным достоянием всего народа. А когда их запишут этнографы – то и всего человечества.

Если (совершенно очевидно) добыча хищника при делении уменьшается, то Коллективный Разум, наоборот, только растёт и крепнет, по мере того, как его наследие разделяют всё больше и больше людей. Существенный рывок (переход накопленного количества духовных ценностей в качество) происходит с появлением письменности. Немалую роль играло появление книгопечатания, иных форм сохранения и передачи Наследия Коллективного Разума человечества каждому, кто желает приобщиться (по латыни – «коммунизироваться»).

+++

Коллективный Разум является общим достоянием человечества, и лежит в основе цивилизации «человека разумного», т.е. такого человека, который немыслим в зоологической автономности, невозможен без приобщения к наследию предков и достижениям современников.

Коллективный разум имеет черты подобия с дискретными организмами в живой природе (это когда особи являются не организмами, а лишь органами единого муравейника, роя). Это как бы единый как бы организм, обладающий собственным мышлением, собственной логикой и собственным… да, парадокс – но «инстинктом самосохранения».

Люди приходят и уходят. Все их биологические, зоологические, телесные выгоды приходят и уходят вместе с ними. Коллективному Разуму, чтобы выжить – необходимо как можно более эффективно размещать своё содержание в головах новых носителей (прежние естественным путём, увы, уходят). А потому главный интерес в жизни у Коллективного Разума (он же цивилизация или мозг цивилизации) – в продвижении культуры в массы.

С точки зрения Коллективного Разума это и есть Смысл Жизни. Всё остальное – лишь инструменты и средства, подсобное хозяйство для продвижения культуры и образования как можно шире, с захватом как можно большего числа носителей.

А раз приоритет такой – то личные, шкурные интересы особи выпадают из приоритета. Не то, чтобы их совсем отменили, про них, скорее, «забыли». Надо строить Храм, и неважно, в какую лачугу ты возвращаешься после строительства, потому что дело важнее досуга.

Разумеется, для того, чтобы голод и холод не мешали человеку умственно и духовно развиваться – Коллективный Разум старается их удалить, в теории – полностью, но на практике, как мы помним, лишь «по минималке». Мол, вот тебе котлета на обед, вот тебе комната с центральным отоплением. Уймись с материальным, ступай книжки читать! Тесно в спальне, просторно в библиотеке, в студенческой аудитории, в цеху гиганта индустрии…

+++

Играя в такую игру (нам всем памятную) Коллективный Разум, мозг цивилизации, ступает на очень опасную и зыбкую, болотистую почву. Потому что он, не всегда, кстати, понимая это («ослеплённый астрономией», так сказать) – вступает в жесточайший конфликт с инстинктами зоологической самости.

Для Коллективного Разума с его «коллективным эгоизмом» особь – только носитель, причём сменный, долевой и временный. Для Коллективного Разума важен не библиотекарь, а библиотека, а библиотекарь лишь постольку, поскольку его блага способствуют наилучшей сохранности и пополняемости библиотеки. Наша цивилизация – цивилизация Книги, а книга – абиотична, она не живая, не биологический организм.

Книга – это всадник, для которого биологический организм оказывается только лошадью, транспортным средством. Согласен ли с таким биологический организм, полный зоологических инстинктов, сформированных под его персональное, плотское – а не какое-то чужое, иное, потустороннее процветание?

Если в центре Вселенной у цивилизации находится стрежневые культы цивилизация (они важнее всего, и всё для них), то в центре Вселенной у зоологической особи, естественной точкой отсчёта всего и вся – выступает сама особь. По формуле «всё для меня и я есть мера всех вещей, всех благ или бедствий», и т.п.

+++

История начинается конфликтом культа и зоологии. Она вся пронизана и расколота этим конфликтом. Культ требует «Богу божье», зоология – «кесарю-кесарево». Причём в идеале оба претендуют на всё наличное…

На практике формируются компромиссы, линии разграничения между сакральным служением и поглотительным инстинктом. Например: «мясо кушать можно, но не человеческое. Людоедство – табу для тебя, инстинкт пожирания».

-А другое мясо? Кабана?

-А другое можно. Но в исламе и кабана нельзя. Но можно барана. Не то, чтобы кровь лить – хорошо, но иначе от тебя, инстинкт пожирания, не отвяжешься…

Разумеется, никакой принципиальной разницы между материальным составом, физическими свойствами мяса человека и свиньи не существует. Идея принципиального отказа от людоедства основана на сакральном табу, утверждающем в рамках культа священность человеческой жизни. И это существует только на духовном уровне (если вообще существует – в наше время на Западе каннибалы стремительно множатся).

+++

В процессе вытеснения культурой зоологии (культурными растениями сорняков) возникают этапы, которые некоторые исследователи называют «общественно-экономическими формациями». Некоторые исследователи выделяют рабовладение, как очень и очень зверский строй (но ближе всего к естеству*), феодализм – как немножко менее зверский строй, капитализм – как строй, в котором зверство отменено формально, но не фактически.

Что происходит при смене формаций? Это Коллективный Разум выпихивает всё дальше на периферию зоологическую самость человека, замкнутую на бесконечном (и животно-тупом) эгоизме самовлюблённой краткоживущей особи.

Что нужно Коллективному Разуму? Ну, грубо говоря… Чтобы писатели писали, читатели читали, экспериментаторы мешали свои реактивы в пробирках, чертёжники чертили, музыканты играли, а меломаны их слушали, и т.п. Чтобы человек, переставая быть животным, всё глубже и глубже втягивался в коллективное достояние науки и культуры, и через то становился Человеком с большой буквы и в полном смысле слова.

+++

Чего нафиг не нужно цивилизации? Очевидно, что нафиг не нужны ей все формы зоологического самоудовлетворения человека, которые приносят человеку грубые наслаждения. Такие, как эйфория наркомана или пьяницы, половое удовлетворение содомита или онаниста, садистское наслаждение хулигана доминированием над запуганными окружающими, патологическое, беспредельное обжорство стяжателя и т.п.

Обычно цивилизованное общество всё это табуирует. Но даже если она стала «помягше», и не табуирует источники грубейших наслаждений плоти, то, в любом случае – «сад» этого рода наслаждений не является её целью.

И вот тут очень опасный поворот, ребятки: человеческое существо жаждет наслаждений, мы даём этому существу свободу… Оно что дальше делает? Получимши свободку-то?

У культуры свои претензии к капитализму. Давайте послушаем культурного угнетённого, условно-усреднённого:

- Я с восьми лет работаю на фабрике (или в шахте, или в трактире, в лавке и т.п.) – и я не смог получить школьного образования. Обществу плевать, что я неграмотный. Я так много работаю, что у меня нет времени на культуру. И сил нет. Я – придаток к машине, я отчуждён от всех богатств коллективного разума. Я не только не могу наслаждаться чужим творчеством, но и сам лишён возможности творить. Вокруг меня все сведены судорогами и спазмом борьбы за выживание. Это делает людей зверями. Люди равнодушны к моим попыткам рассказать о моих творческих усилиях. Они смотрят на меня, как на лопату, которая вдруг зачем-то заговорила. Я не могу самореализоваться ни в чём – потому что вокруг меня кадровая коррупция, кастово-клановые переборки, об которые разбиваются все личные заслуги и усилия. Мне закрыт путь к самовыражению, путь к знаниям, путь к интеллектуальной свободе – которую даёт только развитие разума (а моему разуму не дают развиваться). Вместо свободы разума мне предлагается либеральная свобода скота – не различать полов в сексе и потолков в наркопритонах.

Таковы претензии к капитализму у культурного угнетённого.

Ну, а теперь давайте возьмём бескультурное человеческое существо в его «естественном», зоологическом устремлении. Разве такие претензии зверёк предъявит «режЫму»?

У зверька в человеческом обличье есть жажда как можно больше жрать («как не в себя») – потому что это инстинкт пожирания + характерный для капитализма невроз «нажраться впрок», связанный с крайней неуверенностью каждого зверька в завтрашнем дне. У зверька есть жажда как можно больше хамить и безобразничать, потому что это инстинкт доминирования, в дикой природе привлекающий самочек к самому сильному, и потому безнаказанному самцу. У зверька есть перманентно расширяющаяся лень и недобросовестность – потому что это инстинкт экономности действий, в дикой природе помогающий зверям сохранить свою кормовую базу**.

Вы даёте людям свободу – и они незамедлительно начинают всё это реализовывать. Потому что у них жажда этого глубока, она идёт из подсознания, из формировавшегося миллионами лет центра инстинктивных регуляций поведения!

+++

Так в чём же стержневая задача цивилизации? В том, чтобы освободить человека, раскрепостить его? Или же в том, чтобы обуздать его скверну, его первородный грех, укрепить его (слово, противоположное по смыслу слову «раскрепощение») направить «на путь истинный», который животному истинным никоим образом не представляется?

Конечно, о вкусах не спорят.

Ни я, автор, никто другой, не сумеем разубедить свинью в том, что грязная лужа – не самое лучший выбор в жизни.

Попытавшись гоняться за вкусами (то есть за «нравится – не нравится» у каждого человека) мы закончим «перестройкой», которая – я прекрасно помню, был молод и пытлив – стала попыткой всестороннего удовлетворения разномастных дураков. Под лозунгом «дать людям всё!» - в смысле, всё, чего они хотят и вымогают у власти.

Праздник непослушания уже через пару лет самоудовлетворительной оргии закончился лютым кровавым поносом, которым доселе дрищет из обескровленного, обезвоженного тела страна и народ. А по большому счёту – и всё человечество, фатально от России зависимое.

Удовлетворяя инстинктам т.н. «человеческой природы» мы должны понимать, что они, как компас, указывают всегда только одно направление: в доисторические джунгли. Они там сформировались, им там комфортно, они и своих носителей туда тащат через ряд переходных ступеней.

Между прочим, ситуация, в которой человек абсолютно удовлетворён (дураки считают такое состояние «коммунизмом») а культура при этом абсолютно не удовлетворена – вовсе не умозрительна. Мы это можем видеть воочию у наркоманов или сумасшедших. И те, и другие могут находиться в состоянии абсолютной эйфории, которое ни на что не хотят менять. То есть человеческое существо обрело некое идеальное (для него) состояние, которое смертоносно для культуры, цивилизации, коллективного разума. Если людей в состоянии абсолютной эйфории станет много – коллективный разум не только обнулится, но ещё и сменится коллективным безумием.

А те, у кого останется разум – будут (почему «будут»? уже…) использовать его согласно буржуазной философии: то есть как оптический прицел для винтовки охотника-каннибала.

Если вы в леваческом угаре, думаете, что задача цивилизации – обеспечить бытовой комфорт всем придуркам на свете – то окажетесь именно в вышеописанном аду. Задача цивилизации была, есть и остаётся одна: сохранение и пополнение культурного наследия. Бытовой комфорт хорош до тех пор, пока помогает решению этой задачи. Но он становится плохим, если начинает ей мешать.

Если комфортное пьянство на комфортном диване сменяет учёбу и напряжённую умственную работу, значит, общество совершило «поворот не туда».

И скоро все комфортные диваны сменятся на плётки рабовладельцев, вопрос о бытовом комфорте тоже будет закрыт, но наступить стадия, когда «поздняк метаться».

Не хотелось бы дойти до этого: посему и пишем такие статьи, пытаясь достучаться до умов современников!

Николай ВЫХИН, команда ЭиМ

-------------------------------

* И потому либеральное всеядное неразборчивое «свободничество», либеральная формула «запрещается запрещать» всегда приводит именно в рабовладение, то есть режим, при котором свобода рабовладельца не ограничена ничем, и он достигает максимальной личной свободы. Так было в Античности, в греческих полисных «демократиях», к этому же ведёт и современная буржуазная «демократия». Наивные недоумевают: почему чем больше свобод, чем меньше административных барьеров и бюрократии, чем слабее центральная власть – тем больше рабов вокруг? Но это только наивные. А знающие понимают, что откуда взялось…

** Если животное будет всё время активно, то оно будет всё время охотится и жрать. Если оно так будет делать – оно сожрёт всё то, чем питается. Потому и включается спасительный (для животного мира) инстинкт-регулятор: «сыт-спи». Инстинкт экономности действий предполагает, что активность – лишь следствие непосредственной беды, смертоносного вызова (например, холода, голода, угрозы), и не может быть активности самой по себе.