1663. Господин инженер

Лазутчики вернулись из Заславля к полуночи довольные и радостные. Без всяких приключений они приволокли почти насмерть замёрзшего пленника, раздавая ему тычки и оплеухи "для сугреву".

Захваченый оказался шотландским наёмником; он не говорил ни по-польски, ни, тем более, по-русски и был удивлён и ошарашен, когда Григорий, сообразив, кто перед ним, обратился к нему на вполне сносном английском. Глаза, трясущегося от холода вояки, вылезли из орбит и он вдруг разулыбался, будто на него свалилось неслыханное счастье. После того как он в овраге пытался не околеть и не заснуть на морозе, после того как он тщетно молил Всевышнего о чуде, внезапно оказалось, что тот, кому он попался в плен отнюдь не зверь и не считает его врагом. А ведь пока его тащили эти дикие бородатые варвары он нимало не сомневался - запытают. И потому молил Бога о лёгкой кончине...

Небольшой лагерь уже спал и только в копанке* Григория горел костёр и слышались речи. Огонь лучился теплом и пленник довольно скоро разомлел и теперь не унимался, лопоча со смешным и порой совсем не понятным шотландским акцентом. Он уже не злился на своих "провожатых" - обиды остались в прошлом.

- Послушай, дружище, но как так выходит, что ты, русский и говоришь по-английски? Держу пари, что англичане тебя понимают не хуже чем мою мешанину гэлльского и скоттса* ! 

Шотландец с большим трудом понимал поляков, и то если они обращались к нему по-латыни,  и потому давным давно скучал по нормальному общению. Потому то он после краткого ответа стрельца немедленно рассказал Григорию всё, что знал.

- Я изучал фортификацию во Франции и у нас в Британии, построил несколько фортов для шведов в Ревеле этой весной, но меня угораздило поехать в Польшу, поскольку Польша ведёт войну и можно было рассчитывать на хорошее жалование. Шведы заплатили мне неплохо, но они скуповаты, да и строить там больше нечего - казна денег не даст. И желающих строить там много. Ну а в Польше как раз намечалась кампания и Сейм вот-вот должен был выделить королю большой куш. Поэтому я не раздумывал. К тому же польский вельможа Чарнецкий сделал мне хорошую протекцию и отрекомендовал Михаилу Пацу, как человека, который поможет взять Смоленск. В сентябре я прибыл в Вильну, но просидев там месяц уже думал, что войско Паца так и будет сидеть в обороне до весны.

- Вам известно куда идёт Пац?

- Разумеется! Мы шли к Смоленску, да только случилось несколько проволочек. Во-первых, стенобитные орудия забрали в коронную армию - ведь польский король намерен штурмовать Киев. Нам оставили старые бомбарды, от которых при осаде Смоленска не будет толку.

- И как вы собрались штурмовать Смоленск?

- О, у меня своя метода, которую я никому не открываю пока меня не наняли на службу!

- И что, Вы готовы поступить на службу к русскому царю?

- В том случае, если меня не выкупят или не обменяют на кого-то из ваших. И коли царю будет угодно платить мне золотом.

- Эк хватил! С такими речами можно и в Сибирь отправиться - там как раз много острогов ставить будут. Вот где свои умения сможете применить... Лучше про золото не заикаться, - то ли шутя, то ли всерьёз сказал стрелец.

По лицу пленника мелькнула досада, но лишь на миг. Григорий же спросил:  

- И вы согласились воевать против Александра Лесли, прославленного шотландского генерала, который обустраивал Смоленск все эти годы?

- О, это невозможно! Вы же не хуже меня знаете - достопочтенный Лесли приложился к праотцам в этом марте.

- Вас не проведёшь...

- Так точно, мой юный друг! Мы, Мак-Леоды, последние настоящие шотландцы, и ведём своё родство от древних кельтских королей-воителей, которые никогда не подчинялись ни одному завоевателю. Все эти равнинные или так называемые горцы-хайлендеры - давно уже преклонились под английское ярмо, и только мы, кельты с острова Льюис или со Ская, знаем цену правде. Поэтому мякина не для нас! - хвастался Мак-Леод.

- И ваше слово нерушимо? Если я возьму с Вас слово не сбегать из плена, то вы не сбежите?

- Если бы дело было в Московии - это слово имело бы цену золота, но пока мы на польской земле я имею право на побег и не обязан давать такого слова.

- Вы на русской земле, вероломно занятой поляками так что... Но раз Вы так решили тогда я не сниму с Вас верёвки. И ехать на лошади Вам придётся вниз лицом всю дорогу будучи привязанным к седлу как вьюк! Григорий без обиняков обрисовал унылую перспективу, но Мак-Леод и бровью не повёл.

- Отчего же мне нельзя ехать на лошади со связанными руками?

- Столкнись мы с врагом вы легко к ним метнётесь. Полагаю, что наездник Вы неплохой, и править конём без поводьев умете не хуже меня. Во всяком случае я не собираюсь это проверять. Итак? Ваше слово?

- Не будь Вы таким обаятельным собеседником, то я без сомнения выбрал бы участь вьюка. Но, пусть поразразит меня молния, если я не соскучился по человеческой речи! Даю вам слова Мак-Леода, что не стану сбегать ни в случае погони, ни просто на привале, ни в каком ином другом!

Григорий ослабил узлы верёвки и высвободил пленника. Мак-Леод, расправил плечи, потянулся и засмеявшись сказал:

- Не задалось у меня дело в этот год. Похоже вместо чести, славы и прибытка будут у меня одни расходы.

- Расходы не позор.

Козьма Кривой со своим отрядом пришёл к Борисову как раз когда князь Барятинский вышиб оттуда передовой отряд крылатых гусар. Малый отряд Ертаульного полка выманил большую отборную хоругвь в чистое поле и пока те гонялись за двумя сотнями русских, думая, что это русская конная разведка, князь с основными силами ворвался в город со стороны Минского шляха. Гарнизон, отвлёкшись на зрелище погони крылатых гусар за русской конницей оказался застигнутым врасплох, дрогнул, побежал, и вояки, бежавшие в панике, сломили дух остальных бойцов, что могли оказать сопротивление. Единственные кто бился была хоругвь крылатых гусар, что оставалась в резерве, но столкнувшись с основной силой русских быстро была разгромлена, рассеяна и город пал. Увидев это те гусары, что носились по полю за русскими отошли к югу от Борисова и встали посовещаться, а после ушли стороной. Русский стяг над Борисовым был виден издали и Козьма Кривой не раздумывая вступил в город, с радостью представ перед Барятинским. Доставленные им пленники оказались весьма кстати, поскольку захваченные в Борисове вояки оказались недавно призванными ратниками посполитого рушения и ничего толком сообщить не смогли.

- Знатные новости! Ждём в Борисове либо основные силы Паца или отряд Стечкина, но уже есть с чем сеунча к Куденетовичу отрядить! То-то порадуется Черкасский - хорошо дело началось! - радовался Барятинский.

Когда на исходе 16 октября в Борисов въехал Григорий с отрядом, Ертаульный полк уже превратил Борисов в настоящую крепость. Разобрав часть домов русское войско соорудило несколько грозных стрелковых башен - около ворот, и через каждые четыреста сажен. Укрепили городской тын ещё надёжнее (а они так был неплох) и даже насыпали батарейный редут на главной площади города показывая всем, что готовы оставаться в Борисове накрепко. Все эти приготовления не медля дошли до Паца, что собрал наконец всю свою армию в Минске и теперь раздумывал - идти ли к Смоленску когда небольшое русское войско заступило ему дорогу, превратив Борисов в острие копья, направленного на Минск. Здраво рассудив, что основная ударная сила войска - конница, а пехота слаба, ненадёжна и немногочисленна, артиллерии для штурма и тем более осады нет, один из основных осадных инженеров то ли дезертировал, то ли отстал - как в воду канул, Пац отдал приказ оставить Борисов в покое и идти к Бобруйску и Гомелю. Так и миновала угроза Смоленску.

Русские командиры дивились на пленного шотландца в его необычном наряде, не спеша расспрашивать его. Григорий уже поведал им всё, что за это время вызнал и князь Барятинский теперь только качал головой, не веря своему счастью.

Гонца уже отправили с вестями в Смоленск и теперь князь собирался отослать туда Григория с пятью десятками всадников - от греха подальше. Царёв любимчик лез на рожон и пока он не вернулся и князь и Козьма Кривой чуть не извелись от беспокойства. Узнав о гибели ивана Стечкина князь расстроился, но даже эта весть не могла перебить того облегчения, когда Григорий предстал перед командиром здоровым и румяным от морозца.

- Едешь сеунчем и не перечь и не прекословь! Добыл вести - тебе и докладывать Куденетовичу, тебе и честь получать.

==========

копанка - землянка без крыши или с шалашом вместо крыши. По сути яма в земле.

скоттс - английский язык переработанный на шотландский манер.