Зима, мороз, турбаза. Заселились поздно. Домик оказался омерзительно холодным. Нам сказали, что прогреется. Проточный нагреватель в душе – работал, а вот комнатка и не думала прогреваться. Через три часа мы попросили решить вопрос, потому что реально продрогли. Человек, который должен был решать такие вопросы – уехал. Мы поговорили с другим человеком, но его лексикон и лицо навеяли грустные мысли. Такой и лампочку самостоятельно не вкрутит. Я предложила уехать, а муж сказал, что это несерьезно. Нельзя, мол, сдаваться. Если отдохнуть приехали.
Ледяная бессонная ночь. Ледяной кончик моего носа. Ледяные руки. Уши тоже замерзли. В такие моменты познаешь ценность подкожного жира, с которым у меня всегда было не очень. Муж дрожал, но пытался казаться бодрым. Это была самая холодная ночь в моей жизни.
Утро.
Столовая, кафе и бар – три в одном. Работает с 8 часов. Там было тепло! Сказала мужу, что выйду оттуда – или в новый домик, или в машину, чтобы ехать домой. А я упрямая. Муж принес чая, я возмутилась:
- После такой ночи? Чай? Неси покрепче чего-нибудь. Я ведь умираю от холода.
- Врачи говорят, что чай после переохлаждения - самое лучшее средство!
- Да к черту твоих врачей! Они говорят одно, а сами...
- Еще даже девяти утра нет…
- Мне подождать до девяти? А что случится в девять?
Ругались. Посетителей почти не было. А жаль! Мы стильно ругались, если со стороны смотреть, не вникая в суть.
Вошли бабушка и дедушка, с внуками. Деда привлек шум, который мы создавали. То есть, создавала его я, а муж пытался его заглушать, как и полагается интеллигентному человеку. А я была замерзшей. Минут через пять дед, как старый сом, подплыл, то есть подошел к нам, на шум, посмотрел на меня укоризненно, и сказал:
- Девочка, не ругайтесь так на мужа! У него голова, наверное, болит. Пусть он мне составит компанию? А то я вижу тут только пару явных лыжников-спортсменов, и вас… Лыжники для меня скучны.
- Присаживайтесь, - сказала я ему. – Только вы все перепутали. Компания мне нужна, а не ему.
Объяснила деду, в чем проблема. Муж попросил деда уйти. Деду стало весело. Муж сдался. Спорить со мной – сложно. Впрочем, вы и так уже это знаете. Ну, кто пробовал.
Через десять минут: я, муж, дед и бутылка водки. Яичница с сосисками, какие-то салаты не первой свежести. Муж – обиженный.
- Холод, дело такое, серьезное! – важно сказал дед. – Меня Василием Селиверстовичем зовут, можно просто – Василием. Я однажды от него чуть не погиб. Не так, как вы, а по-настоящему…
- А вы не обесценивайте мои страдания, - возразила я. – У меня была страшная ночь.
- Девочка. Я был молодым и глупым, и у меня друзья были такие же. И мы решили стать охотниками. Глупые охотники должны тянуться к опытным, а мы решили, что все сами узнаем. И поехали в Карелию, к родственнику моего друга. Он был и рыбаком и охотником…
- В Калевалу? – спросил муж.
- Нет, в… - Дед произнес название местечка, которое и трезвой запомнить трудно. – Родственник посмотрел на нас, как на салаг, пренебрежительно. Попросил одуматься. А потом завез на своей машине, пожелал удачной охоты и уехал. И мы как-то постепенно разбрелись. Я понял, что заблудился. Нашел лыжню, шел по ней, а потом она в три превратилась. Я выбрал – направо. Она закончилась, через час. Человек, который ее проложил или улетел – или развернулся, и пошел обратно. И я пошел обратно, и снег тоже пошел. Густой-густой. Стало темнеть. Я пошел быстрее. И вышел к какому-то не то, чтобы даже шалашу, но и не к охотничьей избушке, о которой я мечтал. Мне казалось, что будет все как в книгах – избушка, печка, запасы еды. Я открыл дверь в это, непонятно что, и увидел ледяную пещеру. Они искрилась наледью, как морозильная камера! Там была ржавая бочка, которая и была печкой, но труба была гнилой. А деваться было некуда.
- Может, хватит? - сказала я. – А то мне снова очень холодно станет.
- Я быстро завершу рассказ, - пообещал дед. – Я прожил в ней семь дней. Каким-то чудом там оказались целых три связки свечей! И они меня спасли!
- Вы еле свечи? – строго спросил муж. – Парафиновые?
- Ел? Зачем? Нет. У меня было немного еды с собой. И я пару раз подстреливал какую-то летающую гадость, пока у меня были силы и сгибались пальцы. Дверь была приоткрыта, чтобы не задохнуться. Я топил эту «бочку», но у меня не было топора – я собирал сухостой, считая, что хворост, а он быстро прогорал. Мне казалось, что это мои последние дни. Cвета эта «печь» не давало, только мрачные блики. Тепло было совсем относительным. Мне казалось, что его и не было. А в темноте холод – еще холоднее, вы ведь знаете?
- Теперь я это точно знаю, - сказала я.
- Я зажигал свечку, она стояла рядом с моим лицом, и вот этим теплом, наверное, я и спасся. Я смотрел на огонек, и мне становилось теплее. Но силы все равно подходили к концу. Когда свечка гасла, у меня начинались видения, страшные. И я зажигал еще одну. И однажды, когда я смотрел на нее, то услышал пение, как в церкви, и мне стало тепло. И я стал молиться, как мог. И тут моя память теряется. Я забылся, но мне было тепло и уютно. Помню, что кто-то бил меня по щекам, голоса грубые слышал. Какие-то люди набрели на меня, погрузили на лыжи, и один сказал другому:
- Неправильно положили, нельзя ногами вперед.
А я шепчу:
- Мне без разницы, как ногами, главное, чтобы в тепло… Потом меня везли, и я оказался в настоящей избушке. И меня накормили ухой, перченой такой… Я пил горячий бульон! Уха!
- О! – сказала я. – Идея. Уха бы и мне не помешала…
- Тут нет ухи, - сказал муж. - Я бы запомнил, из меню.
- Если будете мерзнуть, всегда помните о свече, - сказал дед. - Она спасет. Она меня спасла. Иногда она, как сигнал SOS, Богу!
- Не… Больше я мерзнуть не собираюсь тут. С сигналами или без сигналов. Но как вы выжили на морозе неделю – не представляю.
- Это скрытые возможности организма, - сказал муж. – Резервы психики!
- Не знаю, - ответил дед. – Но передумал я там о многом тогда. Я склоняюсь к тому, что Бог меня спас.
- А я домой хочу, - сказала я.
Муж, свято верящий в «скрытые» резервы организма, стал спорить с дедом. Дед отвечал, что если и есть эти способности, то и они от Бога.
Через час приехал нужный человек, который сказал, что у нас действительно неполадки с обогревом, и предложил другой домик.
- Про свечу не забывайте! – сказал нам на прощание дед. – Маленький огонек может согреть, если он будет рядом, и если смотреть на него внимательно…
Ну, не знаю. Историю эту вспомнила сегодня рано утром, когда проснулась от холода. Вчера я снова не рассчитала с дровами. Нередко бывают крайности – или жара, или очень холодно, под утро. И никакой закономерности я не могу найти. И температуру учитываю, которая за окном, и уже знаю вроде сколько дров надо, а все равно… Бывают перегибы. Деду в лесу, конечно, труднее было.
Но свечу я иногда все равно зажигаю, не для тепла. Просто с ней действительно все как-то иначе… Я это давно поняла.
Оценили 5 человек
6 кармы