Мир красоты Сергея Глебушкина

Сергей Глебушкин – известный коллекционер традиционного русского народного костюма. Мне удалось попасть на его выставку в «Галерее Печатники» и задать несколько вопросов о его коллекции, в которой насчитывается более трехсот костюмов, каждый из которых, в свою очередь, состоит из нескольких десятков отдельных предметов гардероба.

Как долго вы занимаетесь коллекционированием традиционного русского народного костюма?

Тридцать лет. Как из армии вернулся, тогда и начал.

Почему вы начали собирать эти костюмы? Предшествовало ли этому решению какое-то событие?

С нами в селе, где я родился, жила бабушка по отцовской линии. Пока мы жили вместе, каждое лето она просушивала на солнце свой наряд. Я помню до сих пор эту картинку, когда этот костюм с красной поневой и красными платками висел на изгороди. Это и стало своего рода толчком. Бабушкин костюм был первым в моей коллекции, потом к нему присоединился костюм двоюродный бабушки.

Расскажите, как проходят ваши этнографические экспедиции? Какие бывают сложности?

Да по грязи, по траве, по дорогам проходят. Очень много было дорог пройдено, всякое случалось. Колеса на машине протыкали, снимали. Это все было, все проходили. Однажды приехал в Рязанскую область, а все заперлись. Оказывается, вчера прошли цыгане, все обобрали. А тут мужик появился какой-то, по второму кругу. Милицию вызывали даже. Сначала менял костюмы на что-то, на калоши, например, потом бабушки стали доллар просить. Дети приезжали, говорили только доллары брать. Но деньги без Ленина они не признавали. Однажды вот что случилось. Привез рубаху старую, в мыльную воду положил – а как ее стирать-то, рассыплется ведь. Полежала она в воде, достаю – а вся вышивка нитками обвалилась на дно. И куда ее теперь такую, с одним рукавом девать? Всякое бывало, да.

Есть ли различия между костюмами разных областей?

Различия существуют даже между костюмами из соседних сел, не говоря уже об областном масштабе. Различаются они не только цветом или украшениями, но и более значимыми предметами гардероба. Например, и на севере, и на юге девки ходили в сарафанах, а как приходило время выходить замуж, на юге надевали поневы, а на севере продолжали носить сарафаны. Отсюда и пошло выражение «прыгнуть в омут». Когда приходило время, перед девочкой расстилали поневу, и она должна была прыгнуть в получившийся круг. Теперь окружающие знали, что к ней можно приходить свататься. Так что прыгнуть в омут значит принять нелегкую женскую долю.

Где вы храните свою коллекцию?

Сначала на балконе в чемоданах, потом все переехало в гараж, в металлический бокс. Потом встала проблема со сносом гаража из-за строительства хорды, но Управа района Печатники выделила помещение под хранение. Я благодарен руководителям района за помощь. Сейчас большая часть коллекции хранится на даче, под рукой только самое необходимое для экспозиции. Но то, что можно выставлять хотя бы по частям предметы из коллекции – это замечательно. И огромное спасибо «Галерее Печатники» за эту предоставленную возможность. Кому будет интересно, тот доедет и сюда. Вот видите и вы приехали (смеется)

Какие предметы вы обычно привозите из экспедиций помимо костюмов?

То, что особенно ляжет в душу. В экспозиции в печатниках сейчас есть три прялки, одна из которых является подарком. У нее очень оригинальная роспись со мной и рязанским котом. Еще есть рубель, при его помощи разминали ткань для придания ей мягкости и ворсистости. Но все, конечно, не увезешь, хотя иногда и очень хочется.

У вас было много выставок за рубежом. Как иностранцы относились к вашей коллекции?

Интересовались чаще всего. Во Франции на выставке «дни русской культуры» произошел такой случай. Я давал интервью, вокруг корреспонденты, камеры, все спокойно. Как вдруг раздается вопль. Даже не крик, бабий деревенский вопль, как по мертвому. Все сразу туда бросились и обнаружили старую француженку, стоящую на коленях и целующую поневу. Оказалось, один из ее дальних родственников был выходцем из России. Она сама русского языка не знает, да и не была у нас никогда, но помнит, что предки ее жили в воронежской губернии. И вот как это назвать, иностранка она или русская?

Обращались ли к вам за помощью художники по костюмам, сценаристы фильмов?

Да, обращались. Например, когда снимали фильм про Василису Кожину, партизанку войны двенадцатого года. Обратились ко мне за помощью по созданию костюма. Рассказал им про крой одежды, показал выкройки, про цвет объяснил (на Руси траурным цветом считался белый), в общем, все рассказал. И что я вижу в итоге? Как-будто меня там не было! Все сделали по-своему. И вообще смотреть современные сериалы и фильмы, которые пытаются воссоздать старину, но делают это поверхностно и как-то равнодушно – не могу. Обидно за все эти грубые ляпы, которые весь фильм делают недостоверным. Княгини, бегающие в холстяных рубахах и кирзовых сапогах, девки с распущенными волосами и в неподпоясанных рубахах, персонажи северорусских деревень в южнорусских костюмах – даже не смешно, а очень грустно и неловко за этих режиссеров.

Что бы вы хотели пожелать молодым людям сегодня?

Любить и сохранять свое историческое прошлое, помнить о своих корнях, о своей семье. Сейчас, как никогда, это очень важно.

И еще раз огромное спасибо неравнодушным людям из Управы Печатники, из этой замечательной галереи на окраине Москвы! Без них и мы бы с вами сейчас не встретились.

Интервью брала студентка 1 курса факультета журналистики Анастасия Гуля.