Начало шторма

Доллар вчера дорастал до уровня в 82 с лишним рубля. Фундаментальный причин для ослабления рубля нет, однако ЦБ относится сейчас к резервам весьма бережно, и позволяет рынку шатать курс рубля в разумных пределах.

Полагаю, где-нибудь на уровне в 90 рублей за доллар — если, конечно, мы вообще достигнем этого уровня — ЦБ вмешается и начнёт скупать рубли, чтобы поддержать нашу валюту. Так как, повторюсь, никаких фундаментальных причин для ослабления рубля пока что нет. (Эти причины появятся в том случае, если Штаты окончательно выберут дефляционный сценарий, что сейчас представляется маловероятным).

Рассуждения некоторых аналитиков о том, что наш бюджет якобы становится бездефицитным только при курсе в столько-то рублей за доллар, я нахожу смешными: с точки зрения экономики бюджетные проблемы проще решать не за счёт чрезмерного ослабления курса рубля, а при помощи внешних заимствований, которые нам готов предоставить в любом нужном размере, например, Китай.

В конце концов, если уж нашему бюджету так сильно понадобятся деньги, и взять их будет ну совсем неоткуда, рубли будет проще просто допечатать. Это лекарство следует применять именно в такого рода критических ситуациях.

Впрочем, сердце показывает мне, что как год назад никто не слушал меня, когда я говорил, что формула 3600 рублей за баррель скоро перестанет работать, так и сейчас все будут повторять «бюджету нужен такой-то курс рубля», покуда жизнь не докажет мою правоту.

Ладно, сегодня я не о курсе рубля. Ослабление рубля, в конце концов, всего лишь следствие более масштабных событий, которые происходят сейчас в мировой финансовой системе. Шторм начинается, и те бурления, которые были до поры скрыты от глаз широкой публики за бумажными ширмами банковских отчётов, прорываются уже на поверхность.

Вчера сбылся третий пункт моего декабрьского прогноза: индекс S&P просел не просто ниже августовских минимумов, но и даже ниже минимума осени 2014 года, когда на фоне распространения лихорадки Эбола залихорадило ещё и фондовые рынки. Вчера S&P закрылся на отметке 1859 — последний раз столь низко индекс торговался в апреле 2014. Более того, в ходе торгов котировки подныривали и ещё ниже: если бы торги остановились в середине дня, было бы пробито и апрельское дно.



Я не буду тратить ваше время на перечисление свежих заголовков западных СМИ, любопытные легко найдут прочтут их самостоятельно. Если вкратце: все дружно прогнозируют дальнейшее падение и «медвежий рынок», причём не только в США, но и по всему миру, начиная с Европы.

Напомню на всякий случай свой основной прогноз:

1. ФРС повышает ставку. (Сбылось, 16 декабря ФРС повысил ставку).
2. На биржах начинаются паника и брожение. (Так и произошло).
3. Биржи проседают ниже августовских минимумов. (Вчера биржи уверенно пробили дно).
4. ФРС включает задний ход и понижает ставку обратно. (Ждём).

Теперь, когда уже всем стало ясно, что экономика США не была готова к повышению ставки, выбор у ФРС небогат. Или оставить всё как есть — и обречь экономику на дефляционное сжатие — или же включить ПОПС (отрицательные ставки), чтобы дать долларовой финансовой системе ещё несколько месяцев жизни.

Конечно, пока что про отрицательные ставки только начинают робко говорить вслух — ведь ещё недавно ФРС утверждал, будто ставка в 2016 году будет только расти... однако эксперты рисуют сейчас столь мрачные картины будущего, что даже с чисто аппаратной точки зрения чиновникам из ФРС будет весьма непросто взять на себя ответственность за дефляционный коллапс.

В качестве примера сошлюсь на канадского экономиста Уильяма Уайта, известного тем, что ему удалось предсказать кризис 2008 года. Мистер Уайт считает, что за последние 8 лет планета так глубоко погрязла в долгах, что после схлопывания кредитных пузырей мало не покажется никому:

http://aftershock.news/?q=node...

Собственно, как развиваются долговые кризисы такого рода? Набравшие неподъёмных долгов фирмы начинают банкротиться. Связанные с этими фирмами организации также терпят большие убытки: кто-то не получает оплаченный уже товар, кто-то не получает денег за поставленные материалы, кому-то не возвращают выданные в долг деньги.

Одно большое банкротство влечёт за собой цепочку других — подобно тому, как упавшая костяшка домино роняет соседние костяшки. Вскоре выясняется, что всем нужны деньги для того, чтобы отдать кредиты, и все готовы очень дёшево отдавать свои товары, лишь бы получить немного наличности прямо сейчас.

Начинается дефляция: цены падают, так как ни у кого нет денег, чтобы покупать что бы то ни было даже по низким дефляционным ценам. Возникает резкий спрос на валюту, в которой номинированы долги — то есть, в нашем случае, на доллары.

За последний год мы уже довольно далеко продвинулись по подводной части дефляционной спирали, дешёвая нефть и дорогой доллар — чёткие признаки начинающегося обвала. Однако это всё пока что цветочки, настоящее веселье начнётся только после того, как мировые фондовые индексы рухнут, и планету захлестнёт волна крупных банкротств, как это было в 2008 году.

Хватит ли у России запаса прочности, чтобы пройти через этот шторм с разумными потерями?

Пожалуй, да. Во-первых, повторюсь, я полагаю, что ФРС США попытается избежать дефляционного обвала при помощи включения ПОПС, политики отрицательных процентных ставок. ПОПС даст и России ещё несколько месяцев на подготовку к неизбежному, в течение этого времени мы будем наслаждаться более крепким рублём и более дорогой нефтью. На выходе же из ПОПС мы увидим, вероятно, долларовую гиперинфляцию, которую мировая торговля переживёт относительно легко.

Однако даже если ФРС скрестит руки на груди и будет молча наблюдать за разгорающимся пламенем дефляционного пожара, положение России всё ещё останется достаточно устойчивым. У нас накоплены значительные резервы, наша зависимость от импорта серьёзно снизилась за последние 15 лет — мы имеем все ресурсы, чтобы переждать те несколько месяцев, в течение которых доллар будет очень дефицитной и запредельно дорогой валютой.

Впрочем, о наших ресурсах я, пожалуй, подробно расскажу уже завтра. Тема внешних долгов и валютных резервов никак не устаревает — вы удивитесь, но до сих пор, в январе 2016 года, раздаются возмущённые возгласы тех, кто удивляется наличию у ЦБ РФ хорошего запаса казначейских облигаций США.

Фриц Моисеевич Морген