В большом тронном зале королевских приёмов было тесно и душно. Гришка то ли переволновавшись, то ли с голоду (ведь он в течении всего морского пути питался крайне скудно из-за отсутствия аппетита), а то ли от духоты - почувствовал себя дурно. Насилу выбравшись из зала он вернулся в караулку, где на попечение служивых людей оставлял свою пищаль. Бравые Стременные стрельцы, а их было четверо тихо переругивались меж собой, то ли в шутку то ли всерьёз. Вид у них был тоже утомлённый путешествием.
Когда в дверях караулки появилась Мэри он нисколько не удивился, а даже грустно вздохнул. "Ну вот, спасу не будет"
- Мне строго указано не покидать вас, так что не удивляйтесь.
- А тётушка Каталины это тоже уловка?
- Нет, то воля Бога - так уж вышло, что вы сами забрели к ней почти что на крыльцо. Остальное - конечно уловки.
- И внезапная остановка кареты в пути да такая, что вы обе оказались в наших объятьях, а мальчишки расшибли себе головы?
- Да, уловка - это само собою.
- Вы необычайно откровенны. Но кто вас приставил и чего от нас хотят? То есть понятно чего желают от Алексия, влияния на отца... Но я-то чем интересен?
- Вы не обижайтесь, но вы ничем не интересны - это больше обычай и хитрость наших хитрых государственных мужей. Итак - чего изволите? Куда желаете попасть?
- Боюсь, что куда я желаю попасть - Вам прелестная Мэри Дигби ходу нет.
- Что сие за место?
- Арсенал, конечно же! Куда ещё может стремиться человек любящий огонь и свинец?
- Идёмте - я отведу вас в Арсенал!
Гришка опешил. Это было невозможно - появиться даме в роскошном наряде в святая святых английского оружейного и кузнечно-пушечного дела.
- Мы проследуем в Арсенал - хоть в тот что в Тауэре, хоть в тот, что находится в Вулидже и поверьте мне - ворота будут перед нами распахнуты и вам ответят на все вопросы.
- Но как же Вы в роскошном наряде и появитесь в Арсенале? Неужели вы сможете пройти в мастерские?
- Об этом не заботьтесь - мы быстро решим эту проблему.
- И всё-таки это странно отправляться с Вами вдвоём без провожатых...
- Русский гость боится за честь сумасбродной ирландки?
- Ну как сказать...
- Тогда едем!
- Идёт церемония и мы не можем покинуть её по своей воле!
Кто бы его слушал...
Через четверть часа Гришка увидел Мэри в новом наряде - тёмно-синем платье из парчи - она вскочила в карету и они тронулись в путь до Тауэра. Волосы были аккуратно сложены и уложены под гребнем, лица не тронули ни белила ни румяна.
- Вы и впрямь готовы идти в мастерские?
- Да, поэтому и платье без кружев и почти что мещанское, поэтому его я спрячу под богатую накидку, которую потом оставим.. В кузнях дьявольски жарко, поэтому тоже лучше взять накидку, чем тепло одеваться.
Мэри совладала со своим прежним смущением и теперь почти безотрывно глядела на Гришку - ловила каждое его слово.
- А какова Ваша служба?
- Я стрелец, мушкетёр - если на ваш, англицкий или испанский манер.
- Это-то я знаю! Не зря же Вы со своим мушкетом не разлучаетесь. А он у вас заряжен?
- Нет. То есть заряд я заложил, запыжил его, а вот пулю не вкладывал. Пулю вкатить недолгое дело, а вот если случайно стрелит мушкет, да с пулей - быть беде.
- И Вы, верно, хороший мушкетёр?
- Неплохой. Пока лучше себя не видал.
- На сколько ярдов бьёте?
- Ярдов? Мы-то на шаги считаем - и если доводится мне стрелять то по недвижной мишени на стопятьдесят шагов бью порой, а по летящей птице на пятьдесят-семьдесят - уверенно.
- Это по какой птице?
- На царской охоте сбил гуся - крупного очень с восьмидесяти-ста шагов, а в море стреляли по чайкам с пятидесяти - без промаха.
-О! - Мэри похоже знала толк в стрельбе. - Немногие рискнут с вами тягаться!
Гришка поразился не тому, что она посвящена в тонкости чисто мужского занятия, а тому насколько верно подобрали ему компаньонку. Держи ухо востро!
Тауэр был для Гришки слишком мрачным. Серый, местами покрытый мхами камень казался слишком массивным, грубым после изящных стрельчатых стен московского Кремля. Ворота и башни над ними делали его ещё более сумрачным - казалось опустят решётку и превратится замок в западню.
- Свой мушкет можете оставить здесь, я накажу кучеру не спускать с него глаз, хотя вряд ли кто посягнёт на вашу драгоценность.
Мэри не уставала улыбаться, а здесь даже снасмешничала, но по-доброму.
- Где же вы выучили английский язык?
- Нигде особенно я его не учил - просто слушал английскую речь - английских и шотландских купцов - те что обрусели часто говорили на смеси русского и английского меж собой. Даже ленивый так мог бы выучить.
- Сначала мы пройдём в оружейные залы, а потом в доспешные. Здесь служит самый главный ваш соперник - лучший стрелок Англии - сэр Галахад. Вообще-то он Уильям Уайн, но это звучит слишком по-простецки потому все его зовут Галахадом - чтобы польстить. Сэр Галахад это был наш великий герой - в древности.
- Английский или ирландский?
- Английский, - смутилась Мэри.
- Я почему-то думал, что ирландцы другой народ и вы к нему и принадлежите. Но английского героя назвали своим.
- Всё верно, просто я уже привыкла жить при английском дворе... кроме того, древнейший род из которого произошли Дигби - род ФицДжеральдов некогда был английским родом, перебравшимся в Ирландию. Но все они уже давным-давно ирландцы... А Вы наблюдательны!
- От того открыты ли твои глаза и уши часто зависит долго ли твоя голова будет на твоей шее. Что это за оружье такое?
- Это арбалет! Неужели в России не было арбалетов?
- Вот оно что! По-нашему это называется самострел. Было да я раньше не видал. Никто ими не пользуется. Луки у нас ещё в ходу, а вот самострелы уже давно забросили.
- У нас тоже.
- Можно взять этот мушкет?
- Да, конечно.
Гришка осмотрел ствол и отметил небольшой калибр, поджиг был фитильным, полка не закрыта.
- Это похоже одна из первых аркебуз?
- Она предназначена для стрельбы стрелами. От них очень быстро отказались. Такая вряд ли где ещё найдётся!
- А это очевидно колесцовый замок... я в живую таких не видел...
- Тоже недолго они пробыли в моде - слишком много осечек. Быстро снашивается механизм...
- А с винтовыми нарезами тут есть мушкеты?
Мэри оказалась весьма сведущей в вопросах огнестрельного оружия, и настал черёд Гришке спросить её расспросить об это странности.
- Вы, Мэри и стреляете неплохо?
- Ни разу не пробовала.
- Но как же так? Вы знаете всё об огнестрельном оружии, а сами не стреляли не разу, это странно!
- Мой отец стрелял весьма недурно и всё мне об оружии рассказывал. Пока не родился мой брат он воспитывал меня как мальчишку, но и даже потом брал с собой на охоту. Всё просто друг мой.
Гришка представить себе не мог чтобы такое могло случиться в России - иногда, очень редко дворовых девок воспитывали так,как парней - получались бой-бабы которых вся округа боялась, но чтобы наследницу, родную дочь...
- Мне кажется что-то странным в этом, - сказал Гришка подумав.
- Если бы вы знали моего отца - то поняли бы что вам кажется странным - именно он. Удивительный и странный был человек!
- Он умер?
- Да, давно уже. Я теперь, наверное, единственная его наследница поскольку мой брат решил стать священником.
- Что же заставляет Вас идти на такое дело как труды для вашей тайной канцелярии?
- Всё просто - я вся в их власти. Они могут лишить меня всего - титула, замка, денег, земли, чести и даже моей небольшой семьи.
- Разве вы не католичка и разве король не благоволит католикам?
- Вы видели короля, Грегори? Это страшный развратник и при этом довольно некрасивый, старый человек. Вы же понимаете что это значит для меня? Рано или поздно он до меня доберётся. А учитывая моё происхождение...
- Он не любит ирландцев?
- Вовсе нет. Ирландцам он благоволит, ведь они католики, да только я не совсем Дигби.
- ???
- Мой отец удочерил меня после того как я осиротела.
- Кто же были Ваши родители?
- Моя мама была его младшей сестрой, которая сбежала из дому с любимым человеком. Мой настоящий отец был рейтаром, кажется даже дослужился до капитанского чина и они вместе с дядей, который позднее стал моим новым отцом вместе воевали где-то в Чехии, где мой настоящий отец и погиб, спасая барона Оффали. Однако поскольку моя мама вышла замуж за наёмника, а он не был родовит, я не имею права называться Дигби по праву рождения. Потому-то мой новый отец - дядя и удочерил меня и дал свою фамилию. Но для света я незаконнорожденная Дигби.
- А что стало с вашей мамой?
- Она скончалась, когда узнала что мой настоящий отец погиб. Это печальная история.
- Простите, что затронул старые раны!
- Это ничего! Раньше болело, а теперь просто грустно. - Мэри поправила накидку, поёжившись.
- И вы боитесь. что король обратит внимание на Вас?
- Я не боюсь, я это точно знаю. И когда это случится он получит отпор, а затем меня просто лишат всего.
- Может быть Вам выйти замуж?
- О! - Мэри рассмеялась - За кого, позвольте спросить?
- Неужели в Английском королевстве недостало настоящих благородных семейств?
- Даже захудалый английский род почтёт позором связаться с ирландкой - а если и сделают это - то непременно обокрадут меня и потом избавятся. И я останусь виновной. Шотландцы - эти ещё хуже - они теперь правят Англией вместе с королём - вот уж скряги и еретики! Ирландцы - почти все бедны как церковные мыши, а при том и горды - богатая невеста это для них хуже смерти, ведь на её фоне они будут выглядеть очень бедно.
- А ваши земли богаты?
- Да, ведь мой отец был корабелом и успешным, мы строили корабли на реке Шеннон и провожали их в море... Крестьян у нас на земле больше всех, потому что мы не собираем с них дани - они и плодятся, да сами дань несут- немного, да всё больше чем на пустых землях иных графств! А кроме того у нас в замке полно мастерских - там делают всю потребную судовую оснастку, но, например, есть и часовая, где делают вот такие искусные вещицы.
Мэри достала из своей сумочки часы в виде грецкого ореха и раскрыла их.
- Вы - настоящая волшебница! Искусная вещь!
Гришка осмотрел часы всесторонне и был искренне удивлён. По сравнению с теми, что он видел, они были невелики и изящны.
- Потому-то мне и знакомо всё здесь - я в подобных мастерских выросла, а вот в эти самые часики сама шестерни вставляла под руководством опытных мастеров. Удивлены? Но это очень увлекательно и интересно!
Гришка понял, что "поплыл" - Мэри начала ему нравиться, он сочувствовал ей, а это далеко могло завести.
- А вы с Каталиной действительно подруги?
- Да. Настолько насколько могут быть подругами две отверженные светом фрейлины отверженной королём королевы.
- А почему вы так говорите о короле и королеве?
- Королева Екатерина Брагансская прекрасная женщина и прекрасная королева - заботливая и благочестивая. Её отец дал за ней очень богатое приданное - два больших города Танжер и Бомбей, но король не очень благосклонен к ней и не прекратил приближать к себе своих прежних любовниц, и не прекратил искать новых.
- Не наговариваете ли вы на него, прекрасная Мэри? - спросил Гришка, беря в руки искусно отделанный позолотой мушкет и примеряясь к нему.
- Вы не подумайте, что я хочу опорочить короля. Он смелый, бесстрашный воин - и это он доказал много раз, он очень умён, хотя и не любит заниматься делами государства, перепоручая их своим приближённым. У него огромное количество весьма умным мужей нашли самую полную поддержку - когда поедем в Вулидж - по дороге увидите что в Гринвиче начали строит обсерваторию для королевского астронома. Он и университеты и колледжи посещает и поддерживает, раздаёт им деньги, чтобы они учили талантливых простолюдинов даже! Но всё ж пренебрежение к моей королеве я не могу ему простить. А как русский король? Вы же с ним знакомы, Грегори?
- Да, немного знаком. Алексей Михайлович очень любит свою жену. Мария Ильинична - наша королева очень любит его, и нарожала ему уже множество детей. Я и с царевичем Алексеем, который наследует трон, знаком и даже обещал его огневому бою учить как вернусь с посольства. Царь каждый день в церкви молится, а если нет, так в домашней своей часовне. Он у нас хоть и строгий и наказать может очень жёстко, но всё-таки добрый, людей беречь старается. Отец у него - говорят - был тоже очень добр и спокоен. В другом беда - бояре наши что волки хищные терзают Отечество. И сладу с ними не находим.
- Мне показалось что боярин Прозоровски хороший человек.
- Да, Пётр Семёнович очень хороший человек, и на царя похож характером и люди любят его как и нашего государя. Правда он и не боярин, а князь...
- Другие бояре плохие? Кто такие эти бояре?
- Ну это как у вас герцоги, а может быть если род боярский не такой древний - как графы.
- А Россия говорят очень большая страна?
- Да большая.
- Больше Польши?
- Поболе будет. Только в Польше народа много живёт, а в России поменьше народа, а земли вдоволь.
- Жаль, что в России так холодно! Вы наверное хорошие люди, но почему Бог вам дал такие плохие земли?
Гришка улыбнулся и даже засмеялся.
- Плохие земли? Холодно? Мэри, Россия разная...
Гришка стал рассказывать про Архангельск и Астрахань, про Казань и Смоленск, про Белгород и Вологду, помянул Тобольск, Мангазею, Албазин. Юная баронесса слушала затаив дыхание.
- Если после всего этого Вы не возьмёте меня с собой в Москву - Вы бездушный человек!
- Одно вы упускаете из виду, прелестная Мэри - Русь страна православная, а Ирландия католическая. Это вас не пугает? В Москве и храмов католических наверное нет - разве часовню отыщете где...
- Бог везде для тех кто к ему взывает!
- Смело!
Меж тем осматривая коллекцию мушкетов Григорий подошёл к концу - далее ничего интересного не было - только разве что менялись узоры и орнаменты, серебряные и золотые, с драгоценными камнями мушкеты его совершенно не интересовали - тем более, что часть их них были вообще не стреляны ни разу - и были скорее подарочными, чем боевыми.
Доспешный зал поражал изобилием. Гришка примерил в нём почти каждый шлем, что налазил ему на голову - оказалось - многие доспехи совсем не на богатырей деланы. Здесь и Мэри ему была не помощница - о доспехах она почти ничего не знала. Дело спас надзиратель Арсенала - тот самый сэр Галахад. Он отвечал обстоятельно и при том довольно кратко, Гришка же впитывал как губка - постоянно переспрашивая, поскольку каких-то слов он не знал.
- Как сказала баронесса вы знатный стрелок?
- Да, стреляю я неплохо. Впрочем Мэри хвалила и Вас.
- Я польщён, но при таком деле это означает только одно - мы с Вами на охоте должны будем сойтись в состязании.
- С волнением и нетерпением жду того момента! Рад был нашему знакомству, сэр!
- Это взаимно! Я запомню этот день!
Мэри сделала реверанс на прощанье и они вышли из залы.
- В Вулвич?
- Признаться, Мэри я чувствую себя гораздо лучше. Намного лучше. Может быть при этом вернуться в королевский дворец?
- Как пожелаете! Я-то хотела вам показать мастерские, где куют железо и сталь, где льют пушки и постоянно палят из мушкетов - проверяя их на прочность.
Гришка вспомнил государев наказ и поколебался. Его спутница как будто не хотела возвращаться в Уайтхолл и в свете рассказанной ею истории он начал понимать почему. С другой стороны как было ей верить? Она могла и выслуживаться перед Тайной канцелярией.
"Да нет, вряд ли она обманула меня... Слишком искренна!" - подумал Гришка и сердце у него защемило. - "А уж не попал ли ты, соколик, в когти к орлице?"
Ничего не стоило притянуть к себе этот гибкий стан, поцеловать эти нежные губы, заглянуть в эти карие очи - в самую их глубину. Но он царёв человек, стрелецкий сын, не время кружиться голове. Поэтому он просто взял Мэри под локоток и довёл до кареты.
- Едем в Вулвич!
Баронесса Оффали просияла и приказала править в сторону Нового Арсенала и арсенальных мастерских.
Про посла Желябужского стали говорить непотребное - что-де жёсток, несговорчив, вплоть до хамства, при том спесив и корыстен. Князя Прозоровского напротив хвалили, а когда знать английского двора проведали, что Алексий его сын то стали нахваливать ещё более - ведь княжич был очень разумен, рассудителен и весьма воспитан. Галантностью Алексий не уступал никому при английском дворе, хотя и был галантен на свой русский манер - не так как французы, голландцы или англичане. Даже в юном Прозоровском уже была величавость.
- А Гришку эта молодая лазутчица уволокла в свои тенёта, Пётр Семёнович, - сказал Желябужский, улучив минутку в круговерти заданного в честь послов пира, - как бы не обрюхатила она его!
- Гришку-то? Ну сказал-учудил! Гришка огонь - постоит за себя, окрутить не даст.
- Ирландка, крови горячие, глаза голодные - знаю таких. Надо было мне её к руке прибрать, да не споспел. Как бы нашего кречета в кочеты не записали. Эх!
Прозоровский чувствовал себя дурно - но виду не подавал - чести посольской не ронял.
- Слышу я уже на тебя Иван Афанасич поклёпы от англицких купчишек - говорят зело борз ты - клочья с них рвёшь. Ты их зли-зли, да не перезли, не переусердствуй.
- Сколь я таких палок согнул - так ни одной не сломил! Не боись, Пётр Семёныч, скоро оне все к тебе за защитой от меня набегут, успевай их только своими милостями одаривать.
Желябужский посмотрел в зал, где теперь меж столов выступали английские шуты-комедианты и увидев Роджера Таунсера сказал Прозоровскому не подавая виду:
- Пётр Семёнович - зрите сего паука, что тенёты нам сплетает? Он за дальним столом сидит - чёрный с серебром камзол - рожа крива. Сей супротивник - Рождерка Таунсер - приказчик тайной канцелярии - главная их умнАя голова. Другие-то дурачьё первостатейное, а сей зело умён и проворен. Опасная гадина. От сего нам будут все препоны чиниться.
- Пошто он нам враждует?
- Венецейский человек - Вильгельма Оранского на английский трон метит.
- А пошто его король Карлус не возьмёт за вымя?
- Сил нет у Карлуса за вымена всех тягать, да и он по другой части спосопешник - до женского полу охоч. Карлус на венецейских деньгах сидит - своих-то не насидел пока, хотя и два году ужо на троне - без малого. Попомните сего Роджерку - даст Бог прижать его удастся.
- Стало быть нам денег он не даст, как мыслишь?
- Ему не с чего давать. Сейчас уже вполне ясно. А Оранского он не боится ровно потому, что что ему и бояться нечего - наследника у Карлуса нет, а брата он считает недоумком - ему престола передать некому. Ежели от королевы будет сын только... да вот беда - детей у короля много, а законных нет, и с королевой он не шибко сошёлся. Сё ясно как день Божий! Яков Стюарт не таков как Карлус - и впрямь глупее. Его Оранский голыми руками может брать, тот и отбиться не сумеет. Сейчас Оранский молод ещё, а вот его люди его уже на английский трон тянут. Да и он когда заматереет - легко возьмёт англицкий трон.
- Так ведь и мать его сестра Карусу?
- В том и дело! Объединённая мощь Голландии и Англии - страшна! Своими кораблями они нам могут всю торговлю накрыть, да и в Ганзейском союзе оне первые. Даром что ли города Германии его отцу солдат собирали гишпанцев бить? Если бы не оспа - сидел бы сейчас он на троне англицком, а не Карлус.
- И впрямь, смотри как на нас глазом зыркает венецец-то! Надо его с дороги убрать...
Король Карл II выглядел достаточно беспечно, но при этом он внимательно рассмотрел послов. Прозоровский давно был известен как дипломат - он много где с миссиями отметился потому не был королю интересен - профессионалы все примерно одинаковы. А вот Желябужский Карла заинтересовал. Он был достаточно молод и при этом не был похож на русского - волос не стриг, бороду брил и не носил даже усов. Кафтан его был скорее английского кроя чем русского, а манеры и вообще не указывали что это русский посол - отрывистые и резкие движения Желябужского были точной противоположностью плавным, величавым и в чём-то высокопарным жестам Прозоровского.
- Вы, господин Желябужский весьма образованы, и в политике Европы сведущи необыкновенно. Осведомлённость ваша поражает, но как же так получается, что всем этим вы владеете нигде не учившись? В России нет университетов пока, а за границей Вы тоже не проходили и одного курса... Неужели в России такие талантливые люди?
- Напрасно Ваше Королевское Величество считает, что в России нет университетов. С формальной точки зрения это так, но ведь в России огромное количество монастырей и там учат всему. Так и я своё образование получал от мудрейших людей своей земли - старцев.
- Как интересно! Россия обладает целой сетью тайных университетов? Русские монахи суть студенты, а священники сродни учёным? Слышали вы господа как разумно и здраво устроено в государстве моего любезного венценосного брата? Не взять ли нам пример с Московского царства? Что скажете?
Все закивали в поддержку этой монаршьей идеи.
- Нам ведь и в голову не могло прийти, что Россия монастырями крепится!
- А ведь Ваше Величество - такая же ситуация и в Европе - повсеместно. Правда только монастыри европейские одолевает гуманизм - суть безбожное течение, которое вместо Бога в центр Вселенной, в центр Универсума, ставит человека. Потому-то часть монастырей приходит в запустение, в упадок. А ведь дальше сей гуманизм приведёт к полному отрицанию Бога как Творца и Промыслителя. Что же тогда? Рухнет и образование и университеты - ведь знание без Бога нет и быть не может!
- Смотрю на Вас, господин посол и хочу сманить Вас на нашу службу! Таким разумным речам можно только позавидовать! Вот как повезло моему драгоценному брату Алексею Михайловичу с подданными!
- Уверенность полную питаю в том, что в благословенной Вашим высоким правлением Англии, Шотландии и Ирландии есть вдосталь таких же верных и умных мужей! - подал голос со своего места князь Прозоровский, когда Форот перевёл ему тирады Желябужского и короля.
- Нужно нам - Англии и России совместно смирять безбожников, а и неверных одолевать. Слышал я от верных людей, что московский царь, любезный Алексей Михайлович утвердился крепко в тартарских землях в Казани и Астрахани и вассалов османских в Крыму бить уже готов - крепости на рубежах усилил и войско копит.
- Сведения те верны, да неполны, к сожалению! Нет спокою на малороссийских землях - польская украина - которая суть русская земля православными казаками населённая - мятётся, а не то б - давно бы выбили турок и с Крыма и из благословенной земли Константинополя, а и споспешествовали святой Гроб Господень освободить - коли государь Английский волю к тому проявит.
- За царя Алексея Михайловича и его бравых воинов готовых разбить врага всех христиан - турецкого султана! - и все подданные Карла II подняли кубки.
- Царю и войску! - послы также подняли кубки чтобы и русские гости также могли поддержать тост.
Алексей Прозоровский на пиру не пил хмельного - рано по возрасту - не положено. Кроме прочего ему было и не до того - его буквально осаждали различные люди, узнав, что он сын посла. Заводились издальние разговоры, которые всегда в итоге велись к деньгам, его зазывали в гости во дворцы, предлагали посетить величественные сады и парки, выйти в прогулку по морю на больших и малых кораблях. Каталина Кржижановская и её тётушка Констанция только и успевали отбивать княжича от различных досужих людей. Кроме прочего - они единственные могли перевести английские речи на русский язык и тем самым пользовались.
- Заклевали галки сокола, - сказал Желябужский, указывая на Алексея.
Однако князь только ухмыльнулся:
- А вот пущай не думает, что служба государева легка, а посольский кафтан приятен и параден.
- Совратят его фаворитки ляцкие с пути государева! Ох не к добру это...
- Брось. Устоит! А не устоит выпорю, да и всё...
- Эта Каталина Познаньская оказывается действительно княжна. За ней даже приданное есть и неплохое. Без земли она, потому и кличет себя "Познанской", но с барышом - права на рынки в Познани у неё - от Сейма закреплённые.
- Намекаешь, что Лексея оженить на ней надобно? - князь по-новому взглянул на товарку сына. - А ить хор-роша, чертовка!
- Рослая, статная, при дворе видная будет, по-русски говорит сносно, а и свейцев ненавидит аж до зубовного скрежета. Кстати, свейцу и обещана родителем.
- Э, брат! Раз так и приданного её не видать Алексию. А раз так - выслуживать придётся, ведь на него нарядил я два села и не более. Захудает род на двух сёлах-то! А больше не дашь - Ваське нечего будет оставить, да и самому на прокорм нужны вотчины...
- Коль с молодых ногтей на государевой службе - так и в будущности при царях будет. А польское наследство можно в звонкую монету оборотить, да поместьями на Руси разжиться.
- Ох и сват ты, Иван Афанасич! Нешто к ляцкой княжне подрядился?
Но мысль та князю в голову крепко запала.
Перебравшись по Большому Лондонскому мосту на противоположный берег Темзы карета помчалась по набережной, которая несмотря на первые вечерние часы и клонящееся в к закату солнце была пустынной. Немногие из тех кто был на набережной уступали дорогу оглядываясь вослед ирландским гербам.
- А ведь вас, Мэри, накажут за то, что Вы раскрылись мне.
- Если Вы не скажете о том - кто расскажет? А с меня спрос невелик - я же глупая молодая девчонка, скажут, что вы просто умнее меня - вот и всё. А поскольку Вы и в самом деле умны - ничего мне не будет... До того момента как Вы без сомнения увезёте меня в Россию, - она то ли в шутку а то ли всерьёз подмигнула.
- Боюсь то невозможно. Царю и послам такое дело решать. Мы не можем так оскандалиться. Да и как я повезу вас в Россию - как невесту? О том мы не сговаривались. А вдруг у меня уже есть невеста в России?
- Нет, точно нет. Я точно знаю. Во-первых в Тайной канцеларии сказали, а во-вторых я сердцем своим чувствую. Головы шпионские могли ошибиться, но моё сердце верно говорит.
- А Вы, Мэри, хваткая, разве прилично так девушке да ещё гостю заморскому говорить - и дня не знакомы!
- Мы ирландцы все такие - цепкие, живучие. А ещё у нас много в предках колдовских людей - правду чуем, и честных людей издалека видим. Вы, Грегори - честный человек!
- Что ж с того? Я царёв слуга и без благословения своих старших ни шагу не ступлю. Не положено.
Как раз подъехали к Гринвичскому холму и Мэри велела править туда.
- Вот здесь на холме раньше стоял дворец Пласентии, где родился король Англии Генрих VIII - который и увёл королевство из лона Церкви-матери в англиканскую ересь. Джонас Мур, да благословит его Господь, добился сноса этого нечестивого вертепа разврата, и теперь здесь будет храм науки, а Англия вернётся в католичество.
- Получается, что в Англии есть свои раскольники?
- Раскольники? Вы имеете ввиду еретики?
- Да, что-то вроде того. У нас в России они говорят, что за старую веру, а сами чин служения рушат и даже власть помазанника Божьего - царя отвергают.
- У нас иначе было - у нас король чтобы своим любовницам потакать увёл весь английский народ в ересь. Ирландия тогда была ещё свободной страной и потому мы остались верными Церкви-матери.
- Гринвич хорошее место - высокое... Но Лондон отсюда почти не виден...
- Это сейчас, пока не зажгли огней. А когда зажгут огни - уведите какой он большой - самый край города - но всё же видно отсюда величие столицы Англии.
Вулич был бы тихим предместьем Лондона, если бы не вздумали здесь разместить королевские арсенальные кузни, пушечный двор и стрелковое поле. Кроме того здесь было многолюдно для предместья - закопчённые кузнецы и их подмастерья терялись в числе купцов, офицеров флота, ремесленников, крестьян и даже священников. Всё это скорее напоминало торги на Красной площади или какую-то ярмарку.
- Удивлены? Тут делают всё - и для войны и для мира - и плуг и колокол и пушку с мушкетом. Это первый двор Нового Арсенала - а нам надо во внутренний попасть - туда очень немногим есть вход.
Им вход был - они миновали охранные ворота, первые каменные строения, где были склады сырья и угля.
- Если честно я тут плохо ориентируюсь, но у меня тут есть много знакомых, ведь часть моих слуг работает здесь - их забрали по приказу короля полгода назад. Поэтому мы и возьмём провожатого. Думаю, что накидку оставлю в карете, да и вам камзол лучше снять - будет жарко! Не то слово жарко!
Увидев Мэри один из кузнецов склонился в почтительном поклоне:
- Маэл Муйре, Вы к нам?! Какая честь для скромных ваших слуг!
- Брэнан, я очень рада тебя видеть в здравии! Как семья? Хорошо устроились на новом месте?
- Не жалуемся. Работа есть и это главное.
- Брэнан, вот гость из России, с Московского царства - и надо было бы провести его по мастерским. Найдёшь нам хорошего, толкового парня, кто мог бы нам показать Арсенал?
- Я бы сам, госпожа, да работы много. Зато мой Майк знает Арсенал и весь Вулидж уж точно не меньше меня, а всё одно пока груши околачивает - вот он вам и будет отличным проводником!
Сынишка Бренана лет двенадцати от роду был рядом и улыбался. Он был рад что ему не придётся больше таскать уголь для горна, воду и глину. Мигом он сбегал сбросить свои лохмотья и переоделся в чистую одежонку.
- А почему ваш кузнец назвал вас Маэл Муйре? Это ваше ирландское имя?
- Нет, что вы! В Ирландии просто так нельзя давать имя Мария - слишком священно оно для нас - поэтому всех девочек кого называют в её часть называют "слуга Марии" что и есть Маэл Муйре. То есть в Ирландии я тоже Мэри, только немного по-иному.
- Удивительно!
Во дворе, где выставлены были свежеотлитые пушки важно прохаживался некий пожилой господин, он распекал нерадивых литейщиков сурово им выговаривая. Строгим взглядом он метнул и в сторону незваных гостей, но увидев Мэри смягчился.
- Прелестный цветок, что делаете вы в царстве чада и угара? И кто этот молодой господин - видом иноземец?
- Разрешите представить вас друг другу? Грегори, капитан мушкетёров из русского посольства... сэр Джордж Картерет, главный казначей военно-морского флота Его Величества Карла II...
Гришка отвесил глубокий поклон, казначей склонил голову - в его чине этого было достаточно.
- Так вы, молодой человек решили с помощью моей прелестной протеже пошпионить за славными английскими оружейниками? - рассмеялся казначей.
- Природное мой любопытство одолевает, достопочтенный сэр! Передать не могу, насколько всё здесь интересно.
- Помню как важна нам была поддержка царя Алексея, когда Его Величество Карл был в изгнании, а тем паче помню как гневно порицал царь проклятых республиканцев за казнь венценосного помазанника - Карла I. В ту пору с надеждой взирали мы на Восток и он нас не подвёл! Посему - нет у нас секретов от русского монарха, и его верных людей. Если бы не мушкеты и мечи, что тайно выслал нам царь Алексей - осада Джерси не была бы столь славной для нас. Хотя и не устояли, мы, но покрыли себя славой и честью! Теперь вот отливая эти бронзовые пушки крепим свою силу, чтобы впредь не бояться нечестивых еретиков и внешнего врага!
- А за что ругаете сих мастеров?
Казначей взял трость и подойдя к пушке постучал по её стволу.
- Слышите звук? Ровный гулкий... а вот здесь он не таков. Значит здесь есть раковина. У этой то же - ровный хороший звук и вдруг раковина - да почти в том же месте... - сэр Джордж обратился к литейщикам. - Как вы этого добиваетесь, олухи? В два приёма бронзу льёте? А в бою ствол пушки разорвёт? Что это глупость или измена? Клейма лишу - на каторгу отправитесь - будете у меня гвозди ковать всю оставшуюся жизнь!
Мэри откланялась и увлекла за собой Гришку.
- Вы оказывается знакомы с важнейшими людьми Англии!
- Сэр Джородж старый сотоварищ моего отца. Но он почти не имеет влияния при дворе - хорошо хоть к королю по своим служебным делам, да по старой памяти, вхож. Единственная моя надежда это он - тоже истинный католик и очень благочестивый человек.
- Он что же все пушки сам лично осматривает?
- Нет конечно? Эти пушки с дефектами нашли его люди, которые принимали их во флот, но вот распечь мастеров он ходит всегда сам.
- И что с ними будет теперь с мастерами?
- Не знаю. Вину установят и дальше уже будут решать.
- Пушки-то видом грозны. С другими, годно отлитыми я бы не стал врагов бояться - такое ядро и стену проломит и корабль насквозь прошьёт.
- В литейку пойдём? - спросил Майк. - В литейке жарко!
- Хоть одним глазком взглянем.
В литейной лили бронзу. Гришка до того момента никогда не видел таких больших печей и разливных ковшей под бронзу. В этой литейке переплавляли медь и олово, чтобы получить пушечный сплав, зрелище было удивительным. Баронесса попросила показать разлив металла, но его требовалось ждать слишком долго.
- Моё любимое дело - смотреть как льётся металл - он похож на золото, живой, яркий искрящийся. Жаль, что сегодня мы этого не увидим.
- А вот там перепалвляют всякий хлам - Майк указал на цех за стеной. - Вот видите гора какая всякого разного боя?
Действительно во внушительной горе было всё - битые колокола, какая-то мелкая утварь, обручи бочек, подсвечники и детали старых люстр, Гришке показалось, что он в куче увидел и бронзовый доспех. Тут были даже чужестранные монеты ворохом рассыпаные в одном месте. Много было каких то зелёных от времени больших и малых вещиц.
- А почему не льют чугун?
- Чугун на пушки не годен. Тяжёлые они получаются. Много негодных отливок - тоже беда. Пробовали - дело не пошло. Только уголь переводить...
- У нас чугун на пушки льют, но секрета я не знаю. Вроде бы никто не жаловался что пушки взрываются.
- Слышала я про пушки русские. Но всё ж тяжелы они - не всякая лошадь потянет - а и счетверённые не всегда русскую пушку везут. На войне же такие пушки только в осаде применять можно да с крепостей, в поле - не годны. Говорят и артиллеристы с ними не управляются.
- Вот как? Надо бы получше разузнать есть ли чугуные орудия в русском войск, что в поле бьётся.
Прошло в кузни. Гришка посмотрел как куют стволы мушкетов и особенно мушкетонов.
- А винтом нарезку как делать будешь? - спросил Гришка бородатого приземистого кузнеца.
- Давно уже от нарезки отказались. Точности боя нет, а ствол снашивается гораздо быстрее, пулю опять же трудно вгонять - нарезы пыжи портят секут. Нагар их забивает так же как в гладком стволе, а прочистить трудно. Нет в нарезах толку.
В кузне было шумно, нужно было кричать друг другу, но кузнец отвечал охотно - оторвавшись от горна, сдав дело на руки подмастерьев.
- Был бы свинец потвёрже, так и меньше засвинцовывал бы каналы нарезки.
- А медные пули пробовали делать?
- Было дело! Толку нет! Медная пуля тоже мягкая, хотя и не свинец, с ней другая беда - быстро разбивает ствол. Не годится ствол с нарезами для хорошего боя - пуля хотя и крутится и должна бы точнее бить, но всё время в разные места попадает - пробовали - зажимали в станок стреляли много раз - а разлёт в разные стороны поболе чем у гладкого ствола. Это только умники говорят, что с винтами должно быть лучше, а жизнь другое показывает.
- Благодарю, мастер!
- А ты видно хороший стрелок, раз знаешь всё это да про лучшее думаешь. Молод, а годен!
- Таким уж уродился! И вообще Божья милость в том, что стал я стрелком - от него и глаз точный и рука твёрдая.
- А вот постой-ка... раз тебя госпожа сюда привела значит глянулся ты ей. А раз глянулся ей, то и мне глянулся. Тем более, что видно по тебе - человек достойный.
Он отошёл в свой мастерский угол, где царил полный порядок и извлёк из ящичка свёрток.
- На досуге для души ковал - сталь дамасская, узорчатая. А это клеймо моё, мастерское - кому покажи - сведущему, сразу поймёт о чём речь и тебе уважение будет!
Гришка принял свёрток в руки бережно развернул ткань и увидел кинжал сделанный под восточный с серебряной зернью на ножнах, с причудливой древней вязью. Клинок благородно блестел серо-серебристой сталью с дамасскими узорами, а в рукояти искусно выкована была голова дракона.
Гришка хотел было поклониться мастеру, да неожиданно для себя обнял его и крепко - так, что сажа и копоть отпечатались на его белоснежной царёвой рубашке.
-Ох-хо-хо-хо-хох! Господин изпачкались об меня, прокопчённого как сельдь!
- Это благородная, трудовая грязь. Из этой грязи весь свет мира вышел - не даром и Господь был плотником - тяжкой работы не чурался. Благодарствую, отец родной, за благословение. Больше всех драгоценностей буду беречь сей кинжал!
- Поберегите лучше нашу славную Мэри. Мой кинжал - таких старательно сковать можно много, а вот Мэри - одна она такая благодетельница на всём белом свете, - напутствовал их кузнец.
Гришка вышел на двор оглушённым не только от звуков молотов, но и от нежданного подарка, и от благословения кузнеца. В душе его была буря. Он с одной стороны почувствовал как стоит на государевой скале твёрдой и прочной, а с другой стороны увидел в море утлую лодчонку, где гибнет прекрасная девушка с карими глазами. Он вынул кинжал, поднял его вверх под лучи закатного солнца и блик на лезвии превратил его в факел, в маяк.
Они шли через Арсенальный внешний двор к карете - юноша в белой испачканной сажей рубашке и юная девушка в скромном платье. Кто-то смотрел с пониманием и уважением, кто-то с брезгливостью, но все выкатили глаза в удивлении, когда девушка и парень сели в карету с баронскими гербами.
За их спиной прозвучало традиционное "Чёртовы грязные ирландцы, сплошь ворьё и варвары"... Страшное дело зависть.
- Куда править? - спросила Мэри, нарушив молчание.
- В Россию, в Москву!
Мэри улыбнулась, её охватило и волнение и ликование.
- Из Британии в Россию на карете пути нет.
- Я слышал в Ирландии есть прекрасная верфь, где могут построить лёгкую проворную барку, которая и до Москвы дойдёт если надо будет, - сказал Гришка и обняв баронессу Оффали поцеловал её.
- Придётся тебе милая моя Мэри переходить в подданство русского царя!
- Как скажешь, любимый!
Солнце уже закатывалось за горизонт и с моря повеяло холодом. Стал подниматься обыкновенный лондонский туман.
Мэри, обхватив Гришку за шею задремала у него на плече. А вот ему было не до сна.
"Ох, что ж я наделал?!"
Но в глубине души он знал, что поступил по сердцу, а значит правильно.
- Что там с нашими пташками в клетке? - спросил Таунсер своих подручных. - Достали мне скальп Желябужского?
- Сэр, Желябужский нам недосягаем. Сами знаете какой это изворотливый тип. Кого мы только ему не подкладывали и кого только не подсылали. Это настоящий хищник - чует ловушки, уходит и бьёт внезапно.
- То есть?
- Вчера после пира он был вызван королём для беседы с глазу на глаз. И раскрыл Его Величеству роль английских купцов в Медном бунте, что был в Москве этим летом.
- То есть как раскрыл? А что там произошло?
- Что произошло мы не разобрали, не удалось подслушать, но в целом понятно, что положение бедовое - у русских есть много доказательств, да таких, что король пришёл в ярость на подданных. Он рвал и метал, словно не у русских бунт был, а у нас в столице. Головы полетят!
- М-м-м... Чьи это будут головы?
- Торговой партии - веницианцев, надо думать, ведь они стояли за делами московской Английской компании.
Таунсер грязно выругался, но взял себя в руки. Утро не задалось, но положение требовало исправления.
- Кто ещё меня чем порадует? Сын Прозоровского - что с ним?
- До него не добраться. При этом князь Пётр намекал лорд-канцлеру, что Каталина Познаньска клеится к его сыну и оставлять дело так негодно. В шутку он пригрозил их поженить, коль княжна не отстанет.
- Продолжайте в том же духе - коли князь шутками проверяет нашу крепость, мы будем стоять. а коль у него мысль есть сватать сына так и того лучше.
- Но, сэр! Каталина выскочив замуж уйдёт от нас и всё им расскажет. Нашей власти не будет над ней!
- Не страшно. Отправим её к чертям - на сковороде жариться. если княжеский сын влюбится это будет настоящим ударом для него. А нет - тогда и свадьба не состоится. И каковы её шансы окрутить его?
- Пока князь сыну дозволения не даст - никаких. Если даст - тогда будет ясно. Княжич Алексий твёрдых правил.
- Намекните, что полячки при дворе всем уже осточертали, а и король на Каталину глаз положил. Это ускорит дело. Что по другим? Как переводчик Форот, как дьяк Давыдов - какие подходы к ним?
- Неприступны. Давыдов вообще как скала - из него слова не выдавишь кроме "да, нет". Он совершенно не идёт в разговор, все вопросы важные отвечает односложно, а важнейшие отсылает Прозоровскому. Форот за столом не пил, от посла не отходил и весь вечер неотступно переводил ему всё подряд. Этот хоть и наш, да всё одно что верная царская собака. Как они его так перекупили?
- Пьяные русские болтали что интересное?
- Больше выспрашивали да удивлялись.
- Что выспрашивали, чему удивлялись?
- Ничего интересного, быт у них другой, многому дивятся.
- Что вообще ничего успешного у нас нет? Как там с этим спутником княжеского сына и бастрадкой?
- Вчера видели их выходящими с Арсенала мрачнее тучи. Он был весь испачкан как свин, как портовый грузчик, она плелась за ним и молчала. Похоже перестаралась.
- А... - Таунсер махнул рукой. Одни сплошные неприятности. - Давайте думать как будем громить Желябужского. По всему видно, что он первуя скрипку тянет, а Прозоровский для представительности послан. да общее руководство на нём. Желябужского надо истолочь в порошок!
В посольском дворе где расположились русские утренние часы были тихими. Всё самое важное осуществляется в тишине. Иван Афанасьевич Желябужский собрал расширенное совещание всех посольских людей чтобы каждому ещё раз разъяснить происходящее.
- Пётр Семёновоч после вчерашнего слёг, и похоже надолго - измучил себя сверх меры. Поэтому посольство наше затягивается, а это значит, что и англичанин попытается нас проверить на прочность... Службу мы несём государеву, почётную, поэтому с каждого будет спрос особый. О всём происходящем докладывать лично мне, не медля, тем паче если за вами приставлены особые люди Тайной канцелярии.
==========
Венецейский человек - то есть сторонник венецианской партии при английском королевском дворе. "Венецианцы" проводили свою собственную торгово-экономическую политику отличную от английского королевского дома и голландского правительства и были представлены в обоих государствах.
Тенёты - сети, паутина.
-
-
- +1
-
Зачем поддерживать автора?
Зачем поддерживать автора?
- - Любой текст это труд, если вам понравилась статья, то поддерживая автора - вы показываете, что оценили то, что он потратил свое время и силы.
- - Автор получает небольшую финансовую помощь от вас, у него появляется больше стимула сделать еще лучше.
- - Статья, которую поддерживают пользователи попадет в рейтинг по поддержке на главной странице Конта, что принесет ей больше просмотров и откликов, а значит, поддерживая статью вы помогаете автору продвигать его точку зрения.
Оценили 16 человек
23 кармы