СОФИСТ ПРОТАГОР и ИМПОРТОЗАМЕЩЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО ВЫБОРА. Информация — ключевой атрибут власти. Критика бюрократизации. Лекарства от язвы «демонстративного потребления». Источники «скандинавского социализма». Традиции отношения к богатству.

Изящное сочетание терминов «Цивилизационный выбор» и «Импортозамещение» в одном предложении сразу настраивает на причудливый полет фантазии в Terra Incognita философской мысли. Если к этому добавить отрицание роли идеологии в жизни общества, а не дай Бог ещё и классической, которая уже давно отброшена на свалку истории, то широкие рамки рассуждений раздвигаются до беспредельных.

Наверное, это справедливо, если предположить, что наше общество впервые в мире оказалось в ситуации столь сложного выбора, а всё ранее созданное человечеством вне наших границ враждебно по определению. Однако существует и другой подход, «новое — это хорошо забытое старое». Ведь даже истоки распиаренного «постмодерна» вполне можно отыскать в афоризмах софиста Протагора из Абдер, жившего в пятом веке до нашей эры и утверждавшего, что "Как мы чувствуем, так оно и есть на самом деле", (а Сенсуализмом это назвали только в восемнадцатом веке). Гремучая смесь идеи Протагора и напористой пропаганды с использованием современных информационных технологий, стала очень привлекательным инструментом влияния на массы.

Специально подготовленная, искажённая информация, воздействуя на чувства, особенно хорошо усваивается при отсутствии сведений о реальных событиях и фактах, а тем более при игнорировании ранее накопленных «классических» знаний. Не нужно думать, что добиться перехода большой чисти социума к восприятию мира через чувства простая задача. Для начала нужно снизить или лучше отключить влияние разума, убедить в никчёмности накопленных социальными науками знаний. Внушить, что все эти «измы» безнадёжно устарели, образование дающее кругозор затратно и избыточно, нужна узкая специализация. Цель и смысл жизни имеет только богатство, положение в иерархии, статусность, слава. Настоящий мир — это мир развлечений и предметов потребления, а каких, подскажет реклама. 

Кроме того, следует максимально разобщить людей, каждый за себя, один бог за всех, но при этом у каждого свои боги. Тут, правда, есть некоторое препятствие в виде человеческого инстинкта коллективизма, но его можно перенаправить на нечто безопасное для власти и бессмысленное. В сторону спортивного фанатизма, компьютерных игр, новых религий, зелёного движения, поддержку ЛГБТ, избирательной толерантности («Толерантность – топор постмодерна»).

«Отряхнув прах прошлых тоталитарных идеологий, рядящихся под науку», мы непринуждённо попадаем в «Адскую паутину агрессивного либерализма», который не испытывает никаких предубеждений против использования действенных приёмов и методов этих самых тоталитарных идеологий. Так ставшее классическим «чтобы непременно были заняты и ценой каких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф…», мастерски исполнено в глобальном измерении ведущими мировыми информационными холдингами.

У всех «тоталитарных режимов» есть общее уязвимое место — это отношения с оппозицией, самый продвинутый вариант — вечно вторая псевдооппозиция. Нужно отдать должное либеральному тоталитаризму, который деликатно обошёл эту проблему. Две партии близкие по идеологии попеременно сменяются у власти, показательно демонстрируя возможность выбора для электората. Параллельно появляется возможность всегда найти и объявить виновных в неизбежных ошибках и утилизировать протестные настроения в обществе.

К тому времени, когда К. Маркс сформулировал законы внутреннего развития общества исходя из диалектического материализма, двухпартийная система уже давно существовала. И главный закон развития, определяющий его движущую силу в, (написанных еще до революции, но изданных посмертно), «Философских тетрадях» В. Ленин излагал так: «Вкратце диалектику можно определить, как учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики…». У К. Маркса это звучит следующим образом: «Сосуществование двух взаимно-противоречащих сторон, их борьба и их слияние в новую категорию составляют сущность диалектического движения. Тот, кто ставит себе задачу устранения дурной стороны, уже одним этим сразу кладет конец диалектическому движению».

Другими словами, развитие общества, длительно управляемого одним и тем же истеблишментом тормозится, останавливается и деградирует. Динамическое развитие обеспечивается постоянной конкуренцией и сменой элит, но с тактичным сохранением оппозиционной. Естественно, этот закон действует только в мирное время, борьба с внешними противниками порождает другую систему столкновения, когда внутренние противоречия отбрасываются в пользу эффективности единоначалия, обеспечивающего оперативность и скорость принятия решений. Война не предполагает сохранения государственного устройства, а в случае победы вновь воссоздается лечебная система внутренних противоречий.

Отсутствие реальней ответственной оппозиции, противник всегда может отлично использовать для радикализации оппозиции маргинальной, которой нечего терять, через неё легко продвигать протестные настроения и разрушительные для государства идеи. Нужно отдать должное разработчикам стандартных шаблонов протестов. Как правило для подъема брожения масс, используются реальные ошибки правительства, вызывающие недовольство людей. Естественно в первую очередь используется молодежь, ищущая свое место в жизни.

Если не замечать причин, вызывающих недовольство и не предпринимать действий для их устранения, скрытое раздражение и накопленные ошибки могут посеять смуту и надломить систему. А если эти причины нельзя устранить быстро, то есть проверенный прием — недовольство «нужно возглавить».

Религиозное образование и опыт революционера-пропагандиста наделили И. Сталина пониманием ценности владения источниками массовой информации для выработки у народа правильного мировоззрения. Пресса, кино, театр, литература, изобразительное искусство, песни, музыка все должно работать на общую идею, находиться под влиянием талантливых, авторитетных, преданных авторов, бережно отобранных и щедро поощряемых государством. Сталинские премии — огромные по тем временам суммы (100 тысяч рублей (первая премия), 50 тысяч (вторая) и 25 тысяч (третья)), в большинстве случаев получали достойные авторы, творчество которых и сегодня вызывает интерес и уважение, (лауреатами премии в области литературы и искусства стали 1706 человек).

Реклама, ставшей классикой советского и мирового кинематографа, музыкальной комедии «Волга-Волга». Главный отрицательный и высмеиваемый персонаж фильма — бюрократ И. Бывалов.

За создание фильма Сталинской премией были награждены — режиссёр Григорий Александров, композитор Исаак Дунаевский, актёры Игорь Ильинский и Любовь Орлова, один из авторов сценария Николай Эрдман.

В 2010 году в эфире на «Первом канале» показана колоризованная (раскрашенная) в США версия фильма, одновременно выпущенная на DVD. 

Борьбу с диссидентами и оппозицией Сталин обыкновенно начинал с продвижения информации о народном возмущении их деятельностью, письмами трудящихся, резолюциями собраний трудовых коллективов, критическими статьями в прессе. Тем не менее он внимательно относился и к аргументам противников. 

Лев Троцкий в полемике со Сталиным проводит вполне очевидный и правильный анализ ситуации в СССР. «Основной закон истории: побеждает, в конце концов, тот режим, который обеспечивает человеческому обществу более высокий уровень хозяйства. Историческая тяжба решается — не сразу, не одним ударом — сравнительным коэффициентом производительности труда». «Режим СССР заключает в себе … ужасающие противоречия. Но он продолжает оставаться режимом переродившегося рабочего государства. Таков социальный диагноз. Политический прогноз имеет альтернативный характер: либо бюрократия, все более становящаяся органом мировой буржуазии в рабочем государстве, опрокинет новые формы собственности и отбросит страну к капитализму, либо рабочий класс разгромит бюрократию и откроет выход к социализму».

Правильный диагноз совсем не гарантирует правильных предложений по решению проблем. Борьба с бюрократией, неизменной спутницей командных режимов, стартовала с самого начала существования новой страны. Кроме административных и репрессивных методов, реакции на жалобы трудящихся, кампания активно велась в средствах массовой информации. 

Карикатуры разных лет на бюрократов из журнала «Крокодил».

1958 – Плакат "Прочь гоните бюрократа из госаппарата!" - Худ. Кашкуревич А. М. (1929–2013)

Не меньше внимания в прессе и кино уделялась поощрению труда и уважению трудового человека, повышению эффективности производства, производительности. Сложная производственная тематика в искусстве, в исполнении талантливых авторов, оказывала ключевое влияние на зрителей, направляла судьбу их жизненного курса. Вспоминаю какое сильное воздействие на нас, учеников выпускных классов, произвёл фильм Михаила Ромма "Девять дней одного года" (1961), определив выбор профессии многим моим сверстникам.

К сожалению, прорицания Троцкого оказались пророческими, и заматеревшая с годами бюрократия привела СССР к трагедии. И это произошло именно в спокойный, застойный, безвоенный период, когда основной импульс развития системы могла дать только активная внутренняя конкуренция сменяемых правящих элит, в полном соответствии с основным законом диалектики, давно (ещё в начале пятидесятых) затоптанным и замалчиваемым «советскими» философами.

А теперь давайте сравним две цитаты:

— «Мы впервые в своей истории заняли первое место по экономическому неравенству. 62% собственности, богатств страны принадлежит долларовым миллионерам, а еще 26% - долларовым миллиардерам. Итого в сумме почти 90% богатств захвачено долларовыми миллионерам и миллиардерами. Ни в одной стране мира такого социального неравенства нет. Более того, эта публика даже не желает платить нормальные налоги», несправедливое распределение национального богатства и постоянный рост неравенства, который является «неизбежным следствием неолиберального капитализма». «В первой половине XX века два аналогичных кризиса закончились мировыми войнами. И сегодня мы снова стоим на пороге очень большой опасности».

— «Основа социального неравенства при авторитарно-олигархической модели капитализма, которая существует в России сегодня, — это чудовищное неравенство богатства. Неравенство богатства в России — одно из самых высоких в мире. На одном конце — люди, купающиеся в деньгах, хранящие их на тайных офшорных счетах, скупающие недвижимость по всему миру, на другом — откровенная бедность, грабительские микрокредиты до получки, малоимущий «средний класс», у которого нет возможности обеспечить себя достойным жильем и накопить на старость. Невозможно, чтобы такая бедная жизнь и такая чудовищная разруха были в такой богатейшей нефтяной стране, как Россия».

Одна из них принадлежит Генеральному секретарю Коммунистической партии, а вторая преступнику, отбывающему свой срок. Очевидно их диагноз совпадает с общественными настроениями, и недовольство «нужно возглавить». Но даже государственные средства массовой информации стараются тактично завуалировать затруднительное положение.

Наибольшее возмущение народа в отношении к возрастающему неравенству в доходах безусловно вызывает получившее широкий размах «Демонстративное потребление» нуворишей. Все эти элитные авто, виллы, яхты, дети-мажоры… Если бы доходы использовались для модернизации производства, расширения бизнеса, социальных задач, благотворения — это бы снизило уровень недовольства. Тут не нужно изобретать велосипед, достаточно вспомнить идеи Торстейна Веблена и его «Демонстративное потребление» (1899) — «Демонстративный вид потребления в большинстве своём проявляется только в тех классах, которые не сосредоточены на приобретении товаров по физической необходимости. Труд воспринимается как недостойное, низкое, унижающее достоинство занятие. Эта традиция отсылает нас к варварским, или «хищническим» обществам, где занятие трудовой деятельностью означает подневольное состояние, угнетение, слабость, несостоятельность и положение раба».

Противоборство демонстративному потреблению включает как его идеологическое осуждение, так и законодательное ограничение. Нужна смена «идеологии потребления» на «идеологию созидания», поскольку «Навязанная идеология потребления, создает иллюзию демократии, которая оперирует знаками и вводит «социальную игру» на замену реальному участию людей в общественной жизни. Демократия знаков и сопутствующее ей счастье охранительно маскирует реальную дискриминацию, которая лежит в их основе», Жан Бодрийяр (1970).

Для определения подходов к решению проблемы не мешало бы обратится и к мировому опыту, и к отечественному. Наше общество далеко не первое, у которого возникли подобные затруднения, но в любом деле, есть лидеры, достигшие лучших результатов, а есть аутсайдеры. Как бы скептически мы не относились к деятельности ООН, МВФ, Всемирного Банка и даже, страшно сказать, ЦРУ, отбрасывать результаты статистики их социальных исследований неразумно. Каждый может делать свои выводы, однако всегда можно проанализировать и сравнить публикуемые показатели для разных стран — уровня жизни, степени неравенства, восприятия счастья, наконец «ВВП на душу населения по ППС» (Валовый Национальный Продукт, разделённый на среднегодовую численность, на основе Паритета Покупательной Способности). Высокий рейтинг или даже лидерство скандинавских стран по этим объективным показателям общепризнано и это трудно оспорить.

Формулировка «Скандинавский Социализм» вызывает много дискуссий, так же, как и само определение термина «социализм», на которое сильное влияние оказывает вариант Советского Социализма с акцентом на обобществление собственности. Интересно, что в этом упорствуют как представители старой коммунистической школы, так и ярые сторонники либерализма, в данном вопросе их воззрения удивительным образом совпадают. (Хотя неприкосновенность частной собственности в странах либерализма весьма относительна. Либеральная свобода распространяется и на свободное толкование законов об охране иностранной собственности, находящейся в этих странах, а также на собственность нежелательной оппозиции). Однако если принять первоначальное значение понятия «социализма», то формулировка особых возражений не вызовет.

Представляет интерес, в чем источники зарождения Скандинавского Социализма, это историческая особенность данного региона или заслуга активной позиции социал-демократии. Ведь основные скандинавские страны формально монархии, хотя в истории Швеции был и «республиканский» период, «Эра свобод» под властью парламента продлилась чуть более полувека (1718—1772). Интересно, что в своё время и родоначальница двухпартийной системы — Британия, тоже переболела «республикой» (1649—1660), когда стремительно скатилась к военной диктатуре, но Британского социализма в дальнейшем не случилось.    

В обстоятельном исследовании Три источника «скандинавского социализма» Виктор Студенцов так определяет эти источники:

— живучесть рудиментов крестьянского уравнительного менталитета;

— унаследованные у лютеранства традиции;

— доверие граждан к политике «научного управления обществом».

В большинстве стран Северной Европы официальная церковь — Лютеранство, старейшее протестантское течение в христианстве. Хотя сегодня народы Скандинавии внешне нерелигиозны (постоянные прихожане составляют лишь 3—6% населения), в своей массе все ещё «в душе» остаются лютеранами, хотя собственно лютеранское учение многим из них в подробностях неизвестно: они исповедуют «светское» или «гражданское» лютеранство. «Никакое описание шведских экономических отношений не может игнорировать унаследованную лютеранскую трудовую этику», и «ни один перечень фундаментальных ценностей не может обойтись без упоминания об упорной приверженности лютеранской Швеции к трудовой этике: работа все еще рассматривается как благо сама по себе, атрибут добродетельного человека».

Другое направление Протестантизма — Кальвинизм более распространен в США, Нидерландах, Швейцарии, Великобритании и ее бывших колониях, и доминионах. Если для кальвиниста личный успех (в том числе коммерческий) в реализации призвания свидетельствовал о причислении его к избранным, спасённым, то у Лютера, человек должен руководствоваться в призвании «золотым правилом» христианства: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф. 7:12). Это можно трактовать в том смысле, что цель жизни и залог спасения – служение ближнему, а вовсе не личный успех и получение прибыли. В отличие от американцев скандинавы с недоверием относятся к успешным людям, подозревая у них хвастовство, спесивость и высокомерие, они ценят скромность. Скандинавы «менее, чем американцы терпимы к часто разительным неравным результатам равных возможностей». Лютеранская этика изначально ориентировалась на достижение блага общества в целом и особенно бедной его части, что совершенно противоположно кальвинистскому подходу.

Скандинавам-лютеранам не присущ больший альтруизм, чем другим народам. Они не менее, а даже где-то более индивидуалистичные, чем многие другие народы, но реализуют свой интерес в отличие от последних – не всяк порознь, разобщённо, а совместно. Таким образом, оказывается, что в Скандинавии важнейшим выразителем и проводником коллективистского измерения лютеранской этики являлись и являются церковь (в прошлом) и социал-демократическое государство (в настоящем). Истории и шагам скандинавской социал-демократии были посвящены две предыдущие публикации. 

Шведская церковь официально стала лютеранской в 1593 году, главой церкви стал король, внешнее управление со стороны Римско-католической церкви было отменено. В русской церкви в 1654 году также произошли радикальные изменения — «реформы Никона», напротив, усилившие внешнее влияние и положившие начало расколу, продолжающемуся и доныне. По просьбе патриарха Никона царь Алексей Михайлович созвал Собор, проходивший под его председательством. Собор признал необходимость исправления русских церковных книг и обрядов по «старым харатейным и греческим» образцам. Стремление усилить власть царя, привело к формированию старообрядческого сопротивления, которое с годами набрав силу, стало одним из факторов свержения российской монархии в феврале 1917.

«Церковный раскол XVII века — это поистине великая трагедия России, ее церкви, ее народа. Россия, сотворив трагедию русского раскола, перестала быть Третьим Римом в духовном смысле, то есть потеряла статус охранительницы Истинного Православия, независимого от унии и захватнических войн. В России с Петром I начинается синодальная эпоха, лишенная патриарха и работающая на государство, любящая пышность, шик и блеск, функционирующая в отрыве от народа, его внутренней жизни, взглядов и насущных потребностей».

Тем не менее, религиозные притеснения в эпоху Петровских преобразований вызвали к жизни ранее не востребованную энергию старообрядческого предпринимательства, они буквально заставили старообрядцев активно включиться в экономическую и хозяйственную жизнь государства. Немалую роль сыграло обложение старообрядцев двойной податью, а, чтобы эту подать заработать, стало необходимым выстроить продуктивно действующую трудовую этику.

В трудовых отношениях у старообрядцев высоко ставились безукоризненная честность и добросовестность. Они всегда являлись надёжными партнёрами при заключении подрядов и торговых сделок. Труд у старообрядцев становился Божьим делом, духовным подвигом, и потому неудивительны результаты их деятельности.

К первой половине XIX в. многие крупнейшие торговые и промышленные компании Москвы уже находились в руках старообрядцев Морозовых, Рахмановых, Шелапутиных, Рябушинских, Хлудовых, Гучковых. Фактически формировались старообрядческие банковские, финансовые и промышленные элиты. К началу ХХ в. 60% представителей торгово-промышленного класса составляли старообрядцы, в руках которых было сосредоточено 64% промышленного капитала Российской империи.

Сформировавшуюся старообрядческую торгово-промышленную элиту уже не устраивала только предпринимательская деятельность. Для защиты своих интересов и дальнейшего развития требовалось активное вхождение во власть, и старообрядческие финансово-промышленных круги добивались расширения представительства в руководстве державы.

В 1910 году Председателем Государственной думы Российской империи был избран выходец из московской старообрядческой купеческой семьи А. И. Гучков. По иронии судьбы, именно он в мятежный период 1917 года стал организатором заговора, целью которого было заставить Николая II отречься от престола, что в конечном итоге и привело к окончанию золотого века российского старообрядчества. После Февральской Революции Гучков занимал должность Военного и морского министра Временного правительства.

Отношение старообрядчества к богатству и «демонстративному потреблению» близко к лютеранскому, греховным считается не само богатство, а сребролюбие: «Когда богатство умножается, не прилагайте к нему сердца» (Пс. 61,11). Богатство может стать злом, если исчезнет христианское отношение к труду.

Русский промышленник Тимофей Прохоров (1797 — 1854) так определял Философию российского предпринимательства, актуальную и по сей день:

1. «Человеку нужно стремиться к тому, чтобы иметь лишь необходимое в жизни; раз это достигнуто, то оно может быть и увеличено не с целью наживы – богатства для богатства, а ради упрочения, нажитого и ради ближнего».

2. «Богатство то хорошо, когда человек, приобретая его, сам совершенствуется нравственно, духовно; когда он делится с другими и приходит к ним на помощь».

3. «Не будь богатства, не было бы ни открытий, ни усовершенствований в различных отраслях знаний, особенно промышленных. Без средств, без труда, энергии не может пойти никакое промышленное предприятие: богатство – его рычаг».

4. «Если богатство приобретено трудом, то при потере его оно сохранит от гибели человека: он станет вновь трудиться и еще может приобрести больше, чем у него было, он живёт “в Боге”. Если богатство случайно досталось человеку, то такой человек часто не думает ни о чем, кроме своей похоти, и такой человек при потере богатства погибает»

В традиционном православии бедность приближает человека к Богу, подавать нищим − дело богоугодное. Предприниматели из старообрядческой среды жертвовали свои капиталы на благотворительность и меценатство, следуя евангельской формуле: "Кто одел голого, накормил голодного, посетил заключённого, тот Меня одел, Меня накормил, Меня посетил". Очень важно было оставить после себя добрую память, доброе имя. И память эта живёт и по сей день в построенных и действующих фабриках, заводах, больницах, храмах, музеях; живёт в памяти благодарных потомков. Основными благотворителями и меценатами в конце XIX - начале XX века были в большинстве своём купцы-предприниматели - выходцы из старообрядческой среды. Именно благодаря им были созданы не только многие фабрики, больницы, школы, но и сотни музеев - в краевых, губернских, уездных городах России.

Козьма Терентьевич Солдатенков (1818 — 1901) жертвовал огромные средства на печатание дешёвых изданий просветительской, то есть, прежде всего, естественнонаучной и философской литературы. На строительство Боткинской больницы, лечебного учреждения для “всех бедных без различия званий, сословий и религий”, открывал в Москве богадельни, дома призрения для инвалидов войны, сирот и душевнобольных, учреждал студенческие стипендии и отписал по завещанию миллион рублей на создание ремесленного училища. Собирал картины. За богатое и щедрое покровительство искусствам получил прозвище «Козьма Медичи».

Павел Михайлович Третьяков (1832 —1898): «Для меня, истинно и пламенно любящего живопись, не может быть лучшего желания, как положить начало общественного, всем доступного хранилища изящных искусств, приносящего многим пользу, всем удовольствие».

Когда в 1920-х годах уехавшему из России Сергею Ивановичу Щукину (1854 — 1936), собрание которого положило начало коллекциям французской модернистской живописи в Эрмитаже и ГМИИ, предложили востребовать с Советской власти экспроприированные у него полотна импрессионистов, тот ответил: “Я собирал не только и не столько для себя, а для своей страны и своего народа. Чтобы на нашей земле ни было, мои коллекции должны оставаться там”.

Таким образом, Цивилизационный выбор или Национальную идею, или Новое мировоззрение возможно построить только на обширном основании созданных человечеством социально ориентированных философских идей и суровом опыте попыток построения совершенных общественных систем. Основные трудности устройства идеального общества обусловлены сложностью выбора между эффективностью научно-производственного потенциала и стремлением обеспечить достойный уровень жизни малоимущим.

Состязательность и конкуренция — важнейшие факторы развития социума, к сожалению, пока нашли применение только в социал-демократических странах «скандинавского социализма». Страны чисто социалистической ориентации предпочитают не замечать основного закона развития.

Ныне результативность проектов с общественной собственностью уступают субъектам с частной инициативой. Возможно будут найдены более эффективные варианты товариществ, кооперативов или государственных предприятий.

«У нас есть категория людей, которая разбогатела и стала миллиардерами, как у нас говорят, в одночасье. Их государство назначило миллиардерами: просто раздало огромные куски государственного имущества практически бесплатно». Кроме того, государственные чиновники высокого ранга, весьма именитые люди в законодательные и исполнительные ветви власти годами инвестировали в иностранную недвижимость. Речь идёт о многомиллиардных состояниях – поместья, дома, квартиры класса «де-люкс».

Компрадорский характера экономики породил язву «демонстративного потребления», воинствующего космополитизма, отступничества, а то и чистого криминала. Голос критики этих пороков практически не слышен. Официальное искусство упрямо продолжает выискивать и обстреливать недостатки Советского Социализма.

Заработанные собственным тяжким трудом и смекалкой состояния, благотворительность и меценатство, столь ценимые предшествующими поколениями, увы, до сих пор не в тренде.

P.S. Спасибо что Вы дочитали до этого места. К сожалению, по техническим причинам, сейчас у меня нет способа продвижения статьи. Если Вам понравилось что-либо из высказанных идей, и есть возможность, прошу помочь в этом.