География «государств татар»

Речь пойдет о загадочном сообщении Рашид ад-Дина (1248 - 1318) о существовании нескольких «государств татар» в дочингизово время, причем расстояния между так сказать «восточными» и «западными» такими государствами превышали (по Рашид ад-Дину) тысячи километров. В свое время я написал статью на эту тему (опубликована в материалах Пашутинских чтений за 2015 г.), облегченную версию которой я тут и размещу.

География «государств татар» в IX-XII вв. по данным китайских средневековых источников

Первое упоминание в китайских источниках о татарах относится к 842 г. Однако, как выясняется при внимательном их изучении, сами китайцы с татарами не контактировали – они узнали о неких «татарах» только из официального сообщения киргизских послов, направленных ко двору императора Тан. Сведения от киргизских послов, доведенные до китайских властей, были просты – сообщалось, что после разгрома Уйгурского каганата в 840 г., вместе с владениями Гаочан и Бешбалык (ныне Турфан и Гучэн в Синьцзяне) киргизам подчинились и татары. Государству Тан того времени указанные татары были не слишком знакомы, поэтому можно предположить, что эти татары находились на периферии так называемого «Западного края» китайской ойкумены.

В то же время, о существовании татар нам известно еще с VII в. из орхонских рунических текстов (текст памятника Кюль-тегину от 732 г. упоминает о событиях конца VII в. в связи с «отуз-татарами» и о «токуз-татарах» говорится в тексте Бильге-кагана в связи с событиями 720-х годов). Но сведения из них не слишком определенные, кроме названий, указывающих на существование племенных объединений (например «токуз-татары», что значит «девяти [племенные] татары»). Тем не менее понятно, что основные сведения о татарах того времени касаются земель на западных границах Ганьсу и в Восточном Туркестане. Хотя существовали и другие земли, где татары имели свои «государства».

О существовании нескольких «государств татар» в дочингисово время хорошо известно – так, Рашид ад-Дин сообщает, что «тех татарских племен, что известны и славны и каждое в отдельности имеет войско и [своего] государя, – шесть». Речь у него идет, разумеется или о предгосударственных образованиях, или о племенных объединениях типа «имперских конфедераций». При этом он пишет, что «их же основное обитание (юрт) есть местность, называемая Буир-наур». Т.е. для него, точнее его монгольских информаторов конца XIII – начала XIV в., «основным местом» обитания татар была крайняя восточная часть ареала их расселения. Однако в историографии пока наиболее подробно рассмотрен вопрос только о так называемых «западных татарах», причем для довольно большого периода – приблизительно с середины VIII в. по XII в. (до появления государства монголов).

Страница рукописи "Джами ат-таварих (Сборник летописей)" Рашид ад-Дина

Как написал С.Г. Кляшторный в своей превосходной работе, подробно освещающей вышеуказанный вопрос о «западных татарах», в литературе «вряд ли пока возможно столь же определенно локализовать другие татарские государства, упомянутые Рашид ад-Дином», т.е. племенные конфедерации «восточных татар». В этой работе С.Г. Кляшторного приведены практически исчерпывающие данные не только тюркских (из рунических надписей), арабских, персидских и тангутских источников, но и некоторые сведения из китайских сочинений о «западных татарах». Но по истории других «татар», в первую очередь восточных, такого количества данных источников в отечественной исследовательской литературе пока не наблюдается. Поэтому в настоящей статье упор сделан на использование тех сведений китайских источников, которые ранее не учитывались, причем большинство из них касается именно «восточных татар».

Учет полученных данных из этих переведенных для настоящего работы китайских источников, похоже, несколько ослабляет категоричность вывода С.Г.Кляшторного, процитированного выше. Да и сам он, в этой же статье, дал указания на возможные пути исследования вопроса об остальных, в первую очередь восточных, «татарских юртах» по терминологии Рашид ад-Дина. Следование им, а также углубленное изучение сведений вышерассмотренного корпуса китайских источников, в значительной мере продвинуло понимание ситуации с «государствами восточных татар». Ниже изложим вкратце полученные результаты.

С VI в. в китайских источниках появляются названия тэлэ и шато, которые иногда принимаются за этнонимы. Однако, при внимательном рассмотрении вопроса, становится ясным, что это искусственные китайские названия для племенных конфедераций. В «Суй шу» в объединение тэлэ записано 42 племени, причем разбросанных от Каспия до Маньчжурии, т.е. многие из них заведомо не были тюркскими по происхождению. И только в «Цзю Тан шу (Старая история династии Тан)» в их составе уже описаны всего 15 племен из одного географического региона. Само название тэлэ – это вариант иероглифов, которыми записывался тюркский титул тегин. Таким образом, название тэлэ – это перенос китайскими авторами тюркского титула правителя на название конфедерации племен и не несущее характера этникона. 

Аналогично дело обстоит с шато – в «Повествовании о шато» в «Синь Тан шу (Новая история династии Тан)» сказано: «Шато являются отдельным племенем западных тюрок (туцзюэ) рода чуюэ… Чуюэ жили к северу от гор Цзиньсо, к востоку от Пулэй есть большая пустыня, которая на китайском языке называется шато, поэтому [это племя] и называлось шатоскими туцзюэ». Как верно отмечает А.Г. Малявкин, происхождение названия шато – это «перенос на племя наименования среды обитания». Далее в китайских источниках под шато понимались различные племена «Западного края», а также их объединения. При этом составляющие объединения шато иногда назывались, иногда нет. Для нас важно понимать, что одно и то же племя в источниках могло называться или по своему собственному названию, или только по названию той племенной конфедерации, куда оно входило. Лишь в редких случаях имелось уточнение типа рассмотренного выше – «из шато рода чуюэ».

В ходе борьбы племен конфедераций тэлэ и шато с Восточнотюркским каганатом часть племен из их составов прибывала к границам танского Китая (в связи с чем они, собственно, обычно и упоминаются в источниках) и оседало – либо на самих границах, либо в отведенных им властями Тан новых землях. При этом не забывается еще и конфедерация племен тэлэ, точнее ее составные части. В этом отношении показательно сообщение исторического свода Сыма Гуана «Цзы-чжи тунцзянь» под 868 годом, что в объединение племен шато на границе Тан (речь там идет о подчинившихся Тан племенах) входили уже и татары, и племена из бывшего объединения тэлэ (в частности циби), а возглавлял их всех по назначению от властей Тан вождь племени чигиль (в китайских транскрипциях этого названия – чжусе/чуюэ, см. о нем выше). Этот процесс передвижения с запада на восток составных частей племенных конфедераций особенно ускорился в период восстания Хуан Чао , когда танские власти стали использовать военную силу этих племен (в первую очередь шато) для его подавления. Именно тогда фиксируется в китайских источниках массовое появление «татар» непосредственно на границах Китая и их вторжения вглубь империи Тан. При этом данные «татары» являются или союзниками, или, что еще вероятнее, вассалами вождей шато, причем инициатива их привлечения исходит именно от последних, которые состоят с «татарами» в явной и постоянной связи.

Как можно понять из имеющихся источников, в начале своего передвижения на восток татары – это действительно еще тюркское племя, мигрировавшее с запада (где как выше уже было рассмотрено и было их изначальное расселение) и постепенно расселявшееся вдоль Великой китайской стены на восток и северо-восток. Разумеется, в ходе этого процесса оно или «впитывало» в себя другие местные племена (как результат подчинения мелких подразделений), либо входило с ними в различные формы объединения (племена – брачные партнеры, племена-союзники и т.д.). Сначала, в районе гор Иньшань к ним присоединились рода из монголоязычных племен шивэй и си , а потом – по мере их движения на восток, татары встретились с монголами (точнее с той ветвью протомонголов, что потом стала известна как монголы Чингисхана). 

Ведь именно X веком датируется передвижение этих племен с южного берега реки Амур (точнее ее междуречья с р. Сунгари) на земли современной Монголии . Таким образом на протяжении IX – X вв. происходило встречное движение «татар» и «монголов». На восточной границе «татарского юрта» (по определению Рашид ад-Дина), т.е. в районе оз. Хулунь (Далай-нур) будущие монголы (т.е. предки тайчжиутов, борджигинов и прочих монгольских родов) и столкнулись с «татарами». Там же и тогда же начались процессы их взаимодействия и взаимопроникновения – стали появляться смешанные племена, а языком всеобщего общения стал некий монгольский койнэ, на базе как киданьских диалектов (языка тогдашнего гегемона тех земель), так вышеуказанных «монгольских» (точнее еще протомонгольских) племен, при участии тюркских наречий племен из данной «татарской» миграционной волны. Что в итоге постепенно привело к созданию новой племенной конфедерации – татарской, где имя «татары» оказалось перенесенным уже на целый конгломерат не только тюркских, но монгольских и иных племен. 

Именно эту татарскую племенную конфедерацию и следует понимать под названием цзубу, используемом в ляоских и цзиньских источниках. Дело в том, что тибетский термин сонгпо, применявшийся к «западным» татарам, был воспринят киданями (в разных формах – чжумо, чжубугу или цзубу) от тибетцев и/или тангутов. Им кидани стали называть уже конфедерацию «восточных татар», с племенами которой они теперь постоянно имели дело. А контактировавшие с ними же китайцы из Сун продолжали называть их по-прежнему «татарами», сохраняя термин известный китайцам с времен Тан. Так получилось разное наименование одних и тех же: в источниках Ляо и Цзинь они именовались – как «цзубу», а в источниках Сун – как «татары». Позднее, в период Юань, юаньский официоз сохранил киданьскую традицию и оставил название «цзубу» в своих документах, а когда надо было цитировать документы Сун, там производилась замена сунского наименования «татар» на «цзубу».

Здесь следует немного отступить в сторону и упомянуть о существующем в китайских источниках выведении происхождения «татар» и «монголов» от мохэ, а также их отождествлении друг с другом, что даже привело к изобретению в китайской канцелярии термина мэн-да, т.е. «монголо-татары». Следует сразу сказать, что это отождествление вызвано чисто кабинетными выводами китайских авторов, призванными совместить все известные им (и при том различные по времени и местам создания) сообщения о татарских и монгольских племенах, чтобы дать им общее название. Произошло это из-за того, что к XI – XII вв. вышеуказанный процесс создания конфедераций «татар», куда влились уже и монгольские и прочие племена, был или в процессе завершения или уже завершен. Поэтому племена, ранее известные по сообщениям старых сочинений (которые китайские авторы при их огромном уважении в древним текстам принимали за безоговорочную истину) как «монголы» уже оказывались в новых условиях частью «татар». 

Так, известные китайцам протомонгольские племена севера-востока еще с времен Тан – т.е. «мэнъу» и «мэнва», определяемые в обеих танских хрониках как особая часть «шивэй» , становятся известны позднейшим китайским авторам и как мэнгу, и моугэши, и как мангуцзы etc. Причем они нередко являются в известиях с границ как часть более широкой общности, т.е. «татар» (в наших терминах – татарской конфедерации) – во время каких-нибудь очередных набегов или посольств «татар». Отсюда и явилось желание у китайских авторов XI – XII вв. как отождествить их с «татарами» ранних текстов, так и дать им всем (и татарам и монголам) единое объяснение происхождения – здесь-то и появилась концепция родства с мохэ, с кем протомонголы северо-востока действительно были тесно связаны в ранние периоды (т.е. до своего переселения в Монголию).

Появившееся на северных и северо-восточных границах Ляо новое племенное объединение «татар» было вскоре использовано киданями в качестве пограничных федератов. После нескольких войн «восточные татары» подчинились киданям и из них были созданы так называемые войска дю. Они несли пограничную охраны, были также военным резервом легкой конницы для Ляо. После падения Ляо эту же структуру унаследовала династия Цзинь. И вот в связи с этими войсками дю возможно разрешение загадки, оставленной нам Рашид ад-Дином – давно уже исследователи пытаются понять, кем были татары-тутукулйут и прочие перечисленные им «татары»:

«татары-тутукулйут, татары-алчи, татары-чаган, татары-куин, татары-терат, татары-баркуй. Племя тутукулйут – самое уважаемое из [всех] татарских племен». 

Если с алчи, чаган и куин все более или менее понятно (они известны из «Сокровенного сказания» как монгольские племена), то особенно интригует «тутукулйут – самое уважаемое из [всех] татарских племен», о котором молчат все другие источники. Что, собственно, и составляет загадку – сведения Рашид ад-Дина являются весьма надежными и происходят от самих монголов, но для этого конкретного случая нет стороннего подтверждения. Поэтому молчание других источников касательно знаменитого, по словам Рашид ад-Дина и его информаторов, племенного объединения может означать только одно – они конечно были известны в остальных источниках, но только под другим именем. И именно состав войск дю дает ключ к ответу на вопрос какое было это другое имя – упомянутые Рашид ад-Дином ‘татары-терат’ как раз и состояли в войсках дю, причем и при Ляо и при Цзинь . А слово ‘туткаул’ мы встречаем в источниках Монгольской империи в значении «охрана, пограничники» (собственно это слово значит «задерживающие», оно точно передает сущность действий пограничных федератов на кордоне между империей и «варварами»).

Поэтому ‘тутукулйут’ (в передаче Рашид ад-Дина) – являющееся множественным числом от ‘туткаул’, можно отождествить с войсками дю. Подытожим – это название в качестве обобщающего термина (т.е. «пограничники») использовалось как среди «восточных татар» (откуда затем оно стало известно информаторам Рашид ад-Дина), так и в официозе (в «Цзинь ши» есть цитата из указа цзиньского императора, адресованного войскам дю-«татарам», которые названы как «пограничные войска севера»). В результате замечание Рашид ад-Дина о «самом уважаемом» племени становится полностью понятным – мощь и сила войск дю действительно были хорошо известны в ходе многих войн в XI – XII вв.

Если вернуться к сообщению Рашид ад-Дина о шести «государствах» татар, то это их количество теперь можно подтвердить имеющимися данными о татарских конфедерациях на всем протяжении их пути с запада на восток – от Восточного Туркестана до Маньчжурии. Так, по данным тангутских источников, в XI – XII вв. Си Ся граничило с тремя татарскими объединениями. Два из них следует относить к «западным татарам», о которых говорилось выше. Третье, что занимало территорию от гор Алашань до гор Иньшань – это уже то татарское объединение, которое связано с белыми татарами (онгутами) и союзными им племенами тюркского, монгольского и смешанного происхождения (найманы, чжубугу, черноповозочные шивэй, си и другие). Войска дю на северных и северо-восточных границах Китая (точнее империй Ляо и Цзинь) можно считать еще одной восточной татарской конфедерацией. При этом она также содержала различные по происхождению племена (например татар-тераитов, угуров, меркитов, «тангутов» и многих других – подробнее см. ниже в переводах о составе войск дю).

И временами внешние наблюдатели (вроде сунских авторов) ее могли принимать за два разных объединения – в источниках, которые представлены ниже, не раз сообщается о раздорах в ее составе и междоусобных войнах среди племен, ее составлявших. Например в войнах против «восьмиплеменных тераитов», восставших против властей Ляо, широко использовались войска из тех племен татарской конфедерации, которые оставались лояльными Ляо. По сути одни «татары» воевали против других «татар», что полностью укладывалось в древнейшую китайскую стратегию «руками одних варваров управлять другими варварами».

Наконец, последней крупной «татарской конфедерацией» следует назвать те объединения собственно монгольских племен, что периодически и в разных конфигурациях создавали свои племенные союзы (например под верховенством тайчжиутов или хунгиратов, которые отмечены в цзиньских источниках XII в.). До времен Чингисхана они не отличались ни длительностью существования, ни особой устойчивостью или постоянством состава. Но для внешнего наблюдателя на текущий момент времени всегда существовало какое-нибудь одно из этих объединений, что носило в текстах китайской канцелярии название «монгольское государство» или просто «монголо-татары». Правда, периодически мощь объединившихся племен (например под властью Амбагай-кагана) и до Чингисхана потрясала Поднебесную, что не могло не откладываться в памяти китайских хронистов как нашествие очередных «монголо-татар».