БЫЙ гл.5

[Вāдж. 5.6]

агне вратапāстве вратапā йā тава танӯрийам̣ сā майи йо мама танӯрещā сā твайи | саха нау вратапате вратāнйану ме дӣкщāндӣкщāпатирманйатāману тапастапаспатих̣ 6

О Зничь, Обетов хранитель:

твоё, о Обетов хранилище, одно из твоих тел, теперь на мне,

а то, что на мне тело, оно на тебе.

Вместе мы, Обетов бог, — единые в обете.

Засим мне посвящение Бог посвящений пусть дозволит!

За сим и подвиг — Бог аскезы!

◇◇◇

Обращение ВРАТА → РОТА, «обет», «клятва», мы уже видели. Во множественном же числе ВРАТА превращается во ВРАТĀНИ, за счёт аффикса -АНИ, аналогичного нашему старому -ОВЕ: ВРАТА+АНИ = ВРАТĀНИ → РОТѺВЕ. В результате чего из слова единственного числа «рота-обет-клятва» возникает, однако, ни множественное и абстрактное «роты-обеты-клятвы», но множественное и конкретное «соротники-сообетчики-соклятвенники». Типа того.

Полученные слова, однако, жутко режет слух. А язык не желает их произносить.

И это потому, что былая Слоговица во главу своего угла ставила благозвучие. Она-то и не приемлет получившихся новоделов. Поныне не приемлет.

Я это знаю. Поэтому тихо-спокойно лезу в словарь Старчевского, чтобы глянуть там РОТѺВЕ или однокоренные слова. И тут же нахожу чудесное слово РОТЬНИКЪ — союзник. То, что нужно! За что Старчевскому и благодарность! И за слово, и за труд!

Откуда и «союзники» в переводе. А «единые в обете» в скобках.

К тому ещё добавлю, что Знич-Агни является Богом Обетов или Владыкой обетов (ВРАТАПАТИ) не только для людей, но и для... богов. Что немного даже смутило, когда впервые прочёл те слова. Поскольку никогда не задумывался о том, что и боги могут давать какие-либо обеты. Однако именно так откомментировали эпитет Бог обетов или Владыка обетов (ВРАТАПАТИ) и автор ШП, и Быев сын в ЧЯ. Вот те слова из «Чёрной Яджурведы» в переводе Кейта (ЧЯ 6.1.4.5): «Ты, о Агни, есть хранитель обетов», ― он говорит. Агни среди богов действительно является хранителем клятвы» (Thou, o Agni, art the guardian of vows’‘, ― he says. Agni indeed is among the gods the guardian of vows). Впрочем, тут есть нюанс, поскольку эти слова можно понять и таким образом, что Агни среди всех богов есть хранитель обета людей. Почему приведу и ещё одну цитату из ЧЯ, где уже совсем чётко сказано, что Агни — страж обета для людей и богов. Причём последние следуют через союз «и» (ЧЯ 1-1-14): «(13) Ты, о Агни, есть страж закона, среди богов и смертных» ((n) Thou, o Agni, art the guardian of law, Among the gods and mortals;). Тут Кейт «стражем закона» (guardian of law) называет того, кого я именую «Обетов хранителем» и кто в оригинальном тексте — ВРАТАПĀ. Т.е. Агни. Который, как видим, считался хранителем обетов и людей, и богов.

Автор же ШП ко всему тому следом добавляет, что по исполнении этого обряда Бый окутывает себя некой «виртуальной» кожей, которая являлась то ли кожей самого Знича-Агни, то ли исходила от него. Что переводчик «Шатапатхи» на английски Юлиус Эггелинг так перевёл ещё в 1882 г. (а наш Романов не успел перевести ни эту, ни ещё девять её книг) (ШП 3.4.3.9): ««Пусть мои обеты будут связаны с твоими, о бог обетов!» — тем самым он окутывает себя кожей с помощью Агни» (May my vows be bound up with thine, O lord of vows!» whereby he envelops himself with the skin by means of Agni).

Немного поразмышляв над смыслом последней цитаты в итоге решил, что здесь Бый, при помощи Знича-Агни, занимается, скажем так, «починкой» собственной ауры. Типа штопает дыры и прорехи, появившиеся в старой «коже» за долгое время её... использования. В итоге последняя становится как новая.

И эта нечаянная мысль поддерживается имевшим выше место предположением-веселухой про новые зубы для Быя, а также констатацией возможности пополнения заложенных в человеке от рождения сил для достижения им установленного природой срока в 127 лет и даже превышения его.

◈◈◈

[Вāдж. 5.26]

девасйа твā савитух̣ прасавешвинорбāхубхйāмпӯщн̣о хастāбхйāмъ | āдаде нāрйасӣдамахам̣ ракщасāн̄грӣвā⁰апи крiнтāми | йавоси йавайāсмадъдвещо йавайāрāтӣрдиве твāнтарикщāйа твā прiтхивйаи твā шундхантāм̇ллокāх̣ питрiщаданāх̣ питрiщаданамаси 26

Тебя по бога Святовита побуждению,

Комоньшцев руками, Велеса ладоням набираю.

Женщина ты [о просо]:

вот я у бесов шеи перерезаю!

Сечка ты:

отсекай от нас ненавидящих [нас] ,

отсекай еретиков!

[Тут] Сварге тебя!

[Тут] Междумирью тебя!

[Тут] Земле тебя!

Очищаются пусть миры, где предки сидят!

Предков сидение — ты!

◇◇◇

Здесь Бый проводит обряд очищения алтарного пространства от неких бесов-ракшасов. При этом слово «бесов» (РАКЩАСĀНЪ) записано практически по-старорусски — «ракщасāнъ», т.е. ракщасян. Что внешне схоже с названиями племён типа древлян, полян, северян. Однако означает оно именно «ракшасов». А «ракщасян» в уме.

Самое же интересное тут слово — это ЙАВА. Что, по словарю Кочергиной, означает «зерно» или «ячмень». Его-то Бый и имеет в виду, когда говорит в начале яджуса: «набираю» (ĀДАДЕ). В смысле «беру». А вот почему это зерно (ЙАВА, м.р. ед.ч.) он называет женщиной (НĀРИ) — вопрос хороший. Версия у меня тут только одна: поскольку речь — это она, т.е. женщина, то, наверное, и это зерно не суть что ячмень, но некий филологический... «сим-сим». То есть слово. Которое что-то где-то должно сделать. Например, отворить. Или не отворить. Или ещё что. Кстати, вспоминается эпизод из фильма про Али-бабу и сорок разбойников, индийский вроде как, где жадный брат Али-бабы, забыв волшебное слово, носится по пещере с сокровищами и пытается открыть её при помощи разные слова. Из которых и припомнились вдруг: «Зерно, откройся! Ячмень, откройся!». Но дверь в явный мир так и не отворилась. Ибо нужно было сказать: «Сим-сим, откройся!».

Посему с превеликим удивлением и рассматриваю это ЙАВА.

Бый же, назвав ячмень женщиной, следом приступает к ритуальному перерезанию шей бесов-ракщасов, после чего именует то зерно обычным его именем ЙАВА, и велит ему: «ЙАВАЙА[й] от нас ненавидящих! ЙАВАЙА[й] еретиков!»

И как всё это перевести, чтоб и читателю всё то понятно было, — ума не приложу.

Тем более что и самому непонятно, какой глагол Бый имеет в виду под этим ЙАВАЙА. Ячмени? Зерни? Так таких глаголов нет ни в русском, ни в ведийском.

Возникло же название ЙАВА из слоговицы ЙУ, «отделять; удалять». Откуда ЙАВАЙА буквально означает «удали!». Или «отдели!». Или «огради!». И т.п. Тут всё вроде как просто. Но непонятно, как связать ячмень и эти глаголы.

При этом, однако, понятно, что этим ЙАВАЙА Бый велит «ячменю» либо отсечь тем бесам-ракшасам головы, либо просто отсечь их от Быя и его рода. Первое более вероятно. Ибо зачем тогда он ритуально им шеи перерезал? Да только для того, чтоб наглядно показать божественному зерну, как именно нужно поступить и с бесами, и, главное, с теми, кто им служит. Коих он именует АРĀТӢ, а я транслитерирую в ЕРѢТӢ, а потом превращаю в «еретиков» (не перевожу, но по определённому алгоритму превращаю одни буквы слова в другие, точнее обращаю).

Но почему Бый для борьбы с бесами использует именно ячмень, а не рожь, пшеницу или просо?

Не разобравшись самостоятельно с этим вопросом иду глянуть, в смысле подсмотреть, что ШП на этот счёт говорит. И та, в кои-то века, порадовала информативностью. Оказывается, алтарное пространство Бый не посыпает зерном, но окропляет святой водой, настоянной на ячмене-яве. Вот комментарий ШП к этому яджусу в переводе Эггелинга на английский и моём переводе его перевода на русский (ШП 3.6.1.8-11).

〈〈8. Боги и Асуры, два порождения Праджапати, боролись друг с другом. Тогда все растения ушли от богов, и лишь одно растение ячмень не отошло от них. 9. Боги тогда одержали победу: с помощью этих (зёрен ячменя) они привлекли к себе все растения своих врагов; а поскольку они привлекли (ЙУ) {их} им, поэтому эти {зёрна} называются ЙАВА (ячмень). 10. Они {боги} сказали: «Давайте вложим в ячмень сок, какой есть у всех растений! И, соответственно, какой сок ни был у всех растений, тот они вложили в ячмень, и тот процветает там, где другие растения увядают... 11. Он бросает зёрна ячменя, со {словами}, «Ты есть ячмень (ЙАВА): огради (ЙАВАЙА) от нас ненавистников, огради от нас врагов! В этом нет ничего неясного.» (8. Now, the gods and the Asuras, both of them sprung from Prajāpati, were contending. Then all the plants went away from the gods, but the barley plants alone went not from them. 9. The gods then prevailed: by means of these (barley-grains) they attracted to themselves all the plants of their enemies; and because they attracted (yu) therewith, therefore they are called yava (barley). 10. They said, «Come, let us put into the barley whatever sap there is of all plants!» And, accordingly, whatever sap there was of all plants, that they put into the barley: therefore the latter thrives lustily where other plants wither... 11. He throws the barley-corns into it, with, «Thou art barley (yava): keep thou (yavaya) from us the haters, keep from us the enemies!» In this there is nothing obscure.).〉〉

Не знаю, какие мысли породила эта цитата у читателя, но сам понял её как рассказ о возникновении таинственного растения сома, из сока которого те брахманы готовили напиток с аналогичным названием.

Так что тут не о ячмене говорится, но о... просе. Которое по-ведийски называется шьямака (ШЙĀМĀКА) и которое Словарь Кочергиной переводит как «вид зерна». При этом умолчав, какой именно. Зато переводчик ЧЯ Кейт ещё в 1914 году назвал шьямаку однозначным «паника» (panic). Тем самым передав пламенный привет тверской деревне под названием Паника. Где когда-то выращивали просо.

Ибо то, что у русских просо , то у англичан паника. О чём сообщает, например, Словарь В. К. Мюллера: «panic — ... II. noun. bot. щетинник итальянский, могар, просо итальянское».

А по-ведийски просо-паника — шьямака.

Шьямака же — это сома.

О чём сказано в ЧЯ (2.3.2.7): «шйāмāко бхаватй-еща вāва са сомах̣», то бишь: шьямāка бывати; ѣ̲то вāва сϵ̲ сома», в смысле: «это — просо; оно воистину и есть сома».

Кейт, правда, чуть иначе перевёл: «это ― паники семена, сома это» (it is of panic seeds, Soma is it). Но смысл — тот же: сома — это просо.

А теперь можно припомнить несчастных ведологов, которые вместо того, чтобы почитать перевод «Чёрной Яджурведы», исполненный кембриджским профессора Артуром Берридейлом Кейтом в начале XX века, и либо согласиться с ним, либо поправить, где нужно, последние полвека обсуждают вопрос, какого вида мухомором было растение сома...

Само же слово «паника», применительно к просу, вывожу из ведийского ПАН̃ЧА, «пять», и ПАН̄КТИ, «пятикратный». Ибо жертва, как сказано десятки раз, пятирична. А жертва — это яджна. А яджна ― это Вищну. А вищну ― это сома. А сома ― это шьямака. А шьямака ― это паника, по-английски.

Вот.

То есть английское panic, «просо», и есть немного искажённое ведийское ПАН̃КТИ, «пятикратный». При том что числительное пять у них — five.

Наше же слово «просо» возникло, скорее всего, от того же корня, что и «порох», «порошина», «прах» и устаревшее ПЕРСТЬ, «прах, земля», а означает очень мелкрое зерно. А вот почему его же ещё и пшеном называют — не понятно.

◈◈◈

[Вāдж. 5.33]

самудроси вишвавйачā⁰аджосйекапāдахираси будхнйо вāгасйаиндрамаси садосйрiтасйа двāрау мā мā сантāптамадхванāмадхвапате пра мā тира свасти месминпатхи девайāне бхӯйāтъ 33

Океан ты, всеобъемлющий!

Погонщик ты, одноногий!

Змей ты, из бездны!

Слово ты!

Индров ты!

Трон ты!

О Прави двери, не сожгите меня!

По стезе, о Стези владыка, дальше меня веди!

Удача мне на этом пути, к богам ведущем, да сопутствует!

◇◇◇

Удивительно, но разбора этого яджуса не вижу ни только в ЧЯ, но и в ШП. Что сильно изумляет и весьма огорчает. Поскольку словосочетание «двери прави», а точнее «прави двери» (РЬТАСЙА ДВĀРАУ) больше не встречается ни там, ни в прочих книгах Веды, включая «Атхарваведу». А так хотелось глянуть, как теми книгами толкуется это словосочетание. Особо из-за непонимания причины, по которой те двери, да в количестве двух штук (ДВĀРАУ — «[две] двери»), могут сжечь хоть Быя, хоть кого. А если и не сжечь, но причинить некое мучение со страданием, и вплоть до умерщвления плоти, как трактует слово САНТĀПА, оно же САМ̣ТĀПА, словарь Кочергиной: «1) зной, жара 2) жар, лихорадка 3) пыл, страсть 4) страдание, мука 5) печаль, скорбь, горе 6) раскаяние, сожаление 7) умерщвление плоти». При том, что возникло САНТĀПА на слоговице ТАП, означающей, по тому же словарю, «1) быть горячим, пылать 2) испытывать боль, страдать 3) скорбеть; огорчаться 4) бичевать себя 5) нагревать; жечь, сжигать 6) мучить». И что Гильфердинг дополняет своим «топить», в смысле «жечь», полагая в слоговице ТАП наш корень «теп» и различные его производные, типа «тепло», «теплить» и т.п. Откуда же и «топить» с «топкой». Ибо ведийский Долгий а, Ā, в корнях слов любит обращаться в старорусские Ять, Ѣ, или Малый Юс, Ā, а изредка и в Широкий о, Ѻ.

Заинтересовавшись теми дверями пошёл смотреть, что ещё Бый о них говорит, пусть и без уточняющего РIТАСЙА, «прави». И в 20-й главе обнаружил те же двери, но уже настежь перед ним распахнутыми (Вāдж. 20.40): «двāро девӣр-абхито вишрайантāмъ» — «двери божественные на все стороны распахнуты». В следующей же главе увидел яджус, гласящий, что божественные двери — это, оказывается, те самые Ашвины-Комоньшцы, которые среди богов считаются то адхварью, то просто лекарями (Вадж. 21.49): «девӣр-двāро⁰ашвинāх̣», т.е.: «божественные двери — [это] Ашвины». И слова эти при первом прочтении весьма смутили, породив ассоциацию между теми дверями и «Яджурведой», поскольку Ашвины среди богов, как помним, являются жрецами именно этой книги Веды. А по непродолжительному размышлению, касательно заложенного там подтекста, вдруг вспомнился к\ф «Замысел» и два его прелюбопытных персонажа, коих тут назову «столпами», в смысле хранителями врат, которые кого-то пущают в иномирье, а кого-то нет, и в которых некоторые критики фильма увидели кто пропаганду режиссёром иудейских ценностей, а кто пропаганду массонства. Из-за имён тех «столпов» Боаз и Яхин, являющихся, как пояснил один из комментаторов фильма, именами двух привратных столпов храма Соломона. Сам же в тех столпах тогда увидел отсылку к апостолам Петру и Павлу (ибо христианами именно они почитаются привратниками райского сада), при этом не сомневаясь, что до Петра с Павлом те врата стерегли хранители с иными именами. Но с какими — было не ясно. И покуда БЯ не растолковала, что двāрах̣ девӣхъ , «двѣ̲ры девьӣ», — это парное божество Ашвины-Комоньшцы. Почему и в Боазе с Яхином из «Замысла» не усматриваю ни массонства, ни иудаизма. Напротив, в одной из сцен вижу отсылку именно к ведизму. Впрочем, считать имена Боаз и Яхин именами Ашвинов-Комоньшцев тоже покуда не годен. По природному крестьянскому тугодумью. Слишком уж мысль свежая.

Стоп-кадр из к\ф «Замысел»: Боаз и Яхин.

Пересмотрев фрагмент из «Замысла» с Боазом и Яхином решил привести их разговор с персонажем по имени Свой целиком и полностью, дабы тревога Быя касательно его прохода через те двери ощущалась читателем более отчётливо.

〈〈Боаз:

- Что потерял здесь, смертный? Может приглашал кто? Яхин, мы звали сюда эту кучку костей и нервов?

Яхин:

- Не было такого, Боаз. Не звали. Он сам припёрся!

Боаз:

- Сам значит... Ах, да. Ты же собрался здесь всё подкручивать. Да будет тебе известно... Не бывает даже малейших случайностей и совпадений! Система во всём и везде!

Свой:

- Хороша ваша система.

Боаз:

- Так это мы виноваты? А? Строители руин и бараков! Это же вы лепите несуразные постройки! Кто мешает узнать, что нужно строить? Кто не даёт понять грандиозность замысла? Может мы? Яхин, это мы мешаем двуногим насекомым оставить болото и стать Творцами?

Яхин:

- Нет, Боаз! Они сами городят что попало. После сами всё рушат и ищут виноватых.

Боаз:

- Ты слышишь? У нас другого материала нет. Работаем с тем, что вы направляете. Перерабатываем и возвращаем вниз. Исполняем любые ваши желания и мечты. Кто ж виноват, что они у вас насквозь такие? А ты задумывался, что будет если разгрузить вас от тяжестей? Убрать пороки... Что будет, если прекратятся войны? Если мы свернём ловушки?... Вы же сожрёте всё вокруг, а потом приметесь доедать друг друга. Вам же всегда мало! Ты видел, что бывает, когда они расчеловечиваются? Тебя и таких как ты первыми пришьют гвоздями к крестам. Нет, потом, конечно, назовут вашими именами проспекты и бульвары, но распнут как пить дать! Будь уверен. Мальчик увидит всё что задумано. А для тебя проход закрыт. Ты не понял ничего. Разговор окончен.〉〉

Вот.

А могли и спалить.

Тем самым не говорю, что двери, поминаемые Быем, — те же самые, что и в «Замысле», но и не исключаю того. А там, упрёмся — разберёмся.

Кстати, божественные двери из БЯ, которые её переводчик на английский Гриффит несколько раз переводит посредством слова Portals, «Порталы» (правильно переводит, если не обращать внимание на заглавную П (Р)), имеют устойчивый и неоднократно повторяющийся эпитет РIТĀВРIДХА, который тот же Гриффит переводит как «Закон укрепляющие» (Law-strengthening), с заглавной буквы З (L). А само слово РIТА зачастую переводит словосочетанием «святой Закон» (holy Law). Всякий же славянин, мало-мальски знакомый с родной мифологией, в РIТЕ увидит именно «правь». А особо продвинутый в эзотерике — «Вселенский закон прави» (в буржуях озвученный как «Всемирный закон любви»), да ещё припомнит первое и самое главное следствие из него для нашего мира под названием «Закон Запутывания», посредством которого, то есть через запутывание, в наш мир и приходит любая информация из иномирья (включая название «Всемирный закон любви»). Откуда эпитет тех божественных дверей РIТĀВРIДХА понимаю как «то, что усиливает-укрепляет-и-утверждает правь». При этом укрепление и утверждение прави происходит и через запутывание тоже. Что продвинутые перцы, типа эзотериков, должны постоянно иметь в виду и относиться максимально спокойно к тем запуткам. И максимально критически к собственному их пониманию.

А так вот и прошёлся по всем дверям «Белой Яджурведы». После чего пошёл глянуть двери «Чёрной ЯВ» и ШП. Да и обнаружил в первой разбираемый тут яджус (ЧЯ 3-2-4), в котором, однако, слово «прави» (РIТАСЙА) заменено на «божественные» (ДЕВӢХЪ). И настроение... улучшилось. Поскольку знак равенства между словами «боги» (ДЕВĀ) и «правь» (РIТА) до того был неочевиден.

Ну а «Шатапатха» тех тревожных для Быя дверей не знает ни в том, ни в этом виде.

За дверями же находится некая стезя (АДХВАНĀ), путешествие по которой, как догадываемся из текста яджуса, тоже небезопасно. А может и не стезя, но просто некое «пространство», как поясняет слово АДХВАНЪ словарь Кочергиной. Однако в яджусе вижу ни АДХВАНЪ, но АДХВАНĀ, слово внешне женского рода, откуда и мой вполне логичный перевод «стезя». С чем, однако, жестоко спорит чуйка, утверждая, что поминание в самом начале яджуса моря-океана (САМУДРА, букв. «все:воды»), в котором угадывается ни привычный нам океан, но океан космический, можно даже сказать вселенская бездна, связывать со стезёй не умно, а вот с пространством — нормуль. Что логика отбивает разбором эпитета АДХВАНАПАТИ на составные части и констатацией, что «Владыка стези» звучит много более красиво, нежели «Владыка пространства». И более разумно. Хотя бы потому, что болото, например, это тоже пространство, а вот тропа, по нему с кочки на кочку прыгающая, и есть стезя. Поэтому, кто знает стезю, тот и АДХВАНАПАТИ. На чём я даже алиллуйу было хотел проорать, но чуйка не сдавалась, заявив, что кто знает болото, тот и все тропки его знает... С чем, однако, не поспоришь.

Короче, так и не разобрался, как правильно переводить АДХВАНАПАТИ. Зато нет сомнения, что этот эпитет принадлежит ведийскому богу Пущану (ПӮЩАНЪ), которого славяне именовали Велесом.

У Пущана-Велеса Бый и просит помощи на этом пути. И удачи (СВАСТИ).

А может не удачи, но счастья. Поскольку ведийскле СВАСТИ — это и «удача», и «счастье» и прочее всевозможное «благополучие». Именно так трактует это слово Словарь Кочергиной. Как говорится, выбирай — не хочу! При том что удача, счастье и благополучие, как ни крути, означают различающиеся между собой понятия. И довольно сильно различающиеся.

Сам же в СВАСТИ вижу именно «благость»: СВАСТИ = СУ + АСТИ = благо + есть = благость.

Из СВАСТИ и возникло слово свастика: СВАСТИ + КА = СВАСТИКА, означающее, по словарю Кочергиной, «знак благополучия, благоденствия».

Пожелание же благополучия кого-либо кому-либо, как гласит тот же словарь, демонстрировалось скрещиванием рук на груди.

А вот как демонстрировалась противная свастике сауастика — этого не знаю. В Словаре Кочергиной это слово отсутствует. При том что его знал Шлиман, весьма прилично накопавшей в нижних слоях своей Трои именно сауастик. Из его книг и узнал это слово.

На Руси же сауастика называлась то самокруткой, то яргой. Первое слово тут — личный изыск, а второе обнаружил в одноимённой книге отечественных этнографов П. И. Кутёнкова и А. Г. Резункова.

После знакомства с теми книга, подкреплённого и иной информацией филологического характера, поговорка «что немцу — хорошо (=свастика), то русскому — смерть» зазвучала для меня уже не так абстрактно, как прежде.

При самом же первом чтении этого яджуса параллельно возникла мысль, что Бый, во время творимых им обрядов, просто обязан был использовать либо свастику, либо сауастику. Однако, как выяснилось, этих слов нет ни в одной из книг Веды. Что весьма странно. Поскольку сами знаки существуют издревле (Шлиман не даст соврать), но их упоминания в Веде нет.

Впрочем, в этом яджусе нет и имени бога Пущана (ПӮЩАНЪ), при том что он тут однозначно присутствует, поскольку эпитет «Владыка небесных путей» (АДХВАПАТИ) сам собою говорит за это имя, так как именно Пущан является лучшим после Творца знатоком всех путей во вселенной. Так сказано. И подкреплено многими текстами. А ещё Веда именует Пущана эпитетом «Бог скотов двуногих и четвероногих». То есть — Скотий бог, в краткой форме. Что и позволяет поставить знак равенства между ведийским Пущаном и славянским Велесом. А заодно наконец-то понять причину, по которой Вещий Олег у стен Царьграда клялся именно Перуном и Велесом. Ибо присутствие в той клятве рядом с Перуном именно Велеса смущало историков ещё в имперские времена. И поныне продолжает смущать. И если насчёт Перуна в той клятве вопросов у них не имеется, то наличие в паре с ним Скотьего бога какого-либо вразумительного объяснения не нашло.

Ответ же на то недоумение обретаем в ведийском эпитете Велеса-Пущана «Бог скотов двуногих и четвероногих», который сам собою поясняет, что нарушение клятвы Велесу выводит нарушителя из чина «человек» и превращает в скота двуногого, ничем не отличающегося от скота четвероногого, почему с ним можно поступать также, как поступают со скотом. То есть забить. Что русичи, во времена князя Игоря и его сына Святослава, и позволили себе по отношению к грекам, когда какой-то из византийских императоров нарушил клятву, данную его предшественником Вещему Олегу. К чему приведу цитату из «1-й Новгородской летописи младшего извода», по изданию 1950-го г., где говорится о налёте воинов князя Игоря на Константинополь в 920-м г.; текст цитаты будет короткий, но оригинальный, поэтому с кой-какими непринципиальными личными добавлениями в квадратных и фигурных скобках.

〈〈В лѣ̲то 6428 [920 г.]. Посла[л] князь Игорь на грѣ̲кы вои[нов] русь[ских] скыдеи 10 тысящь. И приплыша ко Цесарюграду, и многа зла створиша русь: Суд[ъ] бо весъ пожгоша огнемъ ; а ихъ же имше плѣ̲нникы, овѣ̲х растинаху, иныя же къ землѣ̲ посѣ̲каху, другыя же, поставляюще, стрѣ̲лами стрѣ̲ляху; елико же ратнии творят[ъ] {=что обычно ратные люди на войне творят}, изъломяще опакы руцѣ̲ и, связающе, гвозды желѣ̲зны посрѣ̲де главъ вбивающе; и многыи церкви огневи предаша.〉〉

Вот. Ибо нефиг было клятву нарушать.

Помянул же Вещего Олега и для того, чтобы зафиксировать давнюю свою мысль, которая именно тут попросилась её озвучить: Олег был не волхвом, но жрецом, и не языческим, но именно ведийским, продолжающим Быеву традицию. В этом у меня нет сомнений.

◈◈◈

[Вāдж. 5.36]

агне найа супатхā рāйе⁰асмāнвишвāни дева вайунāни видвāнъ | йуйодхйасмаджджухурāн̣амено бхӯйищт̣хāнте нама⁰уктим̇видхема 36 

О Зничь, веди благости путём по Рай[-реке] нас,

всяческих, о бог, обычаев знаток,

вычищая из нас ДЖУХУРĀНЫ грех,

величайшую тебе — поклон! — чтобы службу служили!

◇◇◇

Этот стих в Быевой «Жереведе» звучит ещё два раз, причём последний раз в самом конце книги, а если точнее, то предпоследним. Что говорит о его особенной для Быя важности. Не, лучше будет так сказать, что говорит о его супер-пупер ВАЖНОСТИ. Для того, кто будет читать. То есть для нас с тобой, читатель!

И в «Жереведе» Быева сына этот стих тоже есть, и тоже три раза.

И в «Ричведе» есть, один раз.

Ну и в «Стопутьи» (ШАТАПĀТХА) имеется, три раза, как здесь.

И вот как этот рич перевела проф. Елизаренкова (РВ 1.189.1): «1 О Агни, поведи нас прекрасным путем к богатству, Зная, о бог, все вехи. Отврати от нас грех, сбивающий с пути! Мы хотим почтить тебя выражением самого большого поклонения.»

При всей моей огроменной уважухе по отношению к Т. Я. Елизаренковой и проделанной ею работе, а особенно коментариям к РВ и АВ, хочу признаться, что мой вариант перевода этого рича мне больше нравится. Хотя бы потому, что у меня весь он, все четыре строки, — одно предложение. Его же переводы Гриффитом в БЯ и Кейтом в ЧЯ практически не отличаются от перевода Елизаренковой. Откуда и недоумение моё: рич для Быя несомненно ценен и важен, поскольку им завершается его книга, однако чего-либо особенного, тем более супер-пупер важного в этих переводах мы не видим.

Да и сам тоже ни сразу увидел. Пришлось вгрызаться дословно в каждое слово и буквально в каждую букву каждого слога, разбираясь с их происхождением и выискивая потраченные временем смыслы. И нашёл, в конце концов. Когда упёрся в словосочетание ДЖУХУРĀН̣АМЪ ЕНАСЪ, где ЕНАСЪ — однозначно «грех», а ДЖУХУРĀН̣АМЪ — определяющее при нём слово, которое Елизаренкова перевела как «сбивающий с пути». Гриффит же это словосочетание понял как «что заставляет нас блуждать и плутать» (that makes us stray and wander), а Кейт — «что заставляет нас блуждать» (that makes us wander). И что мне у всех троих ну очень не понравилось. Поскольку сам стараюсь переводить любое ведийское слово одним русским. За исключением самых крайних случаев, когда какое-либо ведийское слово невозможно перевести на русский при помощи одного нашего (типа «одержу победу», но не «победю»).

Поэтому лезу в словарь Кочергиной, подсмотреть смыслы ДЖУХУРĀН̣Ы. И обнаруживаю, нет там такого слова. И вообще нет ни единого слова на ДЖУХУ. Есть, правда, три слова на ДЖУХӮ, но они ни по форме, ни по смыслам не подходят для взаимодействия с «грехом». Ладно, смотрю дальше, выискивая слоговицу ДЖУ. Но увы, и её нет.

Во засада-то! Аж интрига возникла!

На эти-то случаи я и сподобился перевести труд Гильфердинга из ПДФ в «ворд», чтобы нормально пользоваться его функцией «поиск». Набираю там «ДЖУ» и тут же нахожу эту слоговицу. Но недолго радость длится. Ибо по Гильфердингу ДЖУ — это «спех, спешить; толочь, тереть; поднимать», кои дружить с «грехом» отказываются категорически.

Да что ж за нафиг-то такой? Слово в Веде есть, профессора его кое-как перевели, причём похожим образом, однако ни самого слова в пособиях не имеется, ни форм однокоренных.

Аж взбодрился.

В итоге закрыл словари и попытался самостоятельно пробиться в смысл этого ДЖУХУ. Да и припомнил, через морг-другой, постоянно упускаемое из виду правило ведийского языка, именуемое «удвоение базового корня», позволяющее слоговице удваиваться, а ради благозвучия в получившемся слове изменять ту или иную режущую ухо букву на более приемлемую, как правило в первой части удвоения. Молча кричу «Ура!» памяти, мол не совсем ещё ведро дырявое, и снова всматриваюсь в ДЖУХУРĀН̣АМЪ. И наконец-то высматриваю породившую это тёмное слово слоговицу — ХУ: ДЖУХУРĀН̣АМЪ ← ХУ:ХУ:РĀН̣АМЪ.

То есть ДЖУХУРĀН̣АМЪ родилось на удвоении слоговицы ХУ и превращении неблагозвучного ХУХУ в ДЖУХУ.

А далее всё просто. В словах с удвоенным корнем первая его часть несёт на себе тот же смысл, что и наша приставка. Причём поверхностный разбор подобного рода слов отложил в памяти частое превращение первой части удвоения в наши приставки «при-», «пре-» и «пере-». Буква же Р после второго ХУ — это признак «деятеля», аналогичная нашему «-рь» в словах «токарь» или «слесарь». Откуда вычисляется корень у ДЖУХУРАН̣АМЪ — ДЖУХУРА (=ХУХУРА). Который посредством суффикса -АН̣- и окончания -АМЪ, т.е. аффикса, и породил слово среднего рода единственного числа именительного, винительного или звательного падежей ДЖУХУРĀН̣АМЪ.

По Словарю же Кочергиной ХУ означает «1) бросать в огонь 2) приносить жертву, жертвовать что-л. (Вин., Тв.) кому-л. (Дат., Вин., Мес.)». Откуда получается, что ДЖУХУРĀН̣АМЪ — это обрядовое слово, имеющее отношение к жертвоприношению. А поскольку ДЖУ- в этом слове — это приставка, то далее нехитрым методом перебора вариантов прихожу к предварительной форме ПЕРЕЖЕРТВА, а понимаю как «превышение жертвоприношения сверх нормы».

И вся недолга. Ибо что сверх меры, то перебор. А перебор — это когда не десятка к тузу, а другой туз. В итоге в лучшем случае пшик возникает, а в худшем утрата чего-либо.

У-гукаю, вот где собака та зарыта может быть! Похоже, словосочетание ДЖУХУРĀН̣АМЪ ЕНАСЪ означает «язычества грех».

После чего снова лезу в Словарь Кочергиной и ищу там слова типа язычник, языческий и т.п. И выясняю, что нет там этих слов. То есть вообще! Еретики разово есть, в виде темнейшего ПĀЩАН̣Д̣А, а вот язычников нет вовсе.

Ну да на нет и спроса нет. Там нет, у меня отныне есть. И это то самое ДЖУХУРĀН̣А.

После чего неспехом полазил по всем книгам Веды, выискивая подтверждение или опровержение находке. И убедился, что правильно связал ДЖУХУРĀН̣У и язычество.

Впрочем, обе «Жереведы» это слово, до кучи к помянутым выше случаям, используют ещё лишь по разу. При очередном цитировании одного и того же рича.

Зато в РВ оно встречается около десятка раз. Более того, один из ричей (10.12.5) даже расшифровал наше тоже весьма тёмное в этимологическом плане слово «язычество» как «заблуждение» (что ни разу не противоречит моему «перебору», напротив, поясняет его). А другой (1.43.8) связал воедино язычников и еретиков словосочетанием «еретики языческие» (АРĀТАЙО ДЖУХУРАНТА). Третий же и четвёртый (3.55.2 и 10.12.5.) говорят о «языческих богах» (ДЖУХУРАНТА ДЕВĀ и ДЖУХУРĀН̣О ДЕВĀНЪ). Пятый (4.17.14.) использует ну очень занятное словосочетание КРIЩН̣А-ӢМЪ ДЖУХУРĀН̣АХ̣, что можно понять и как «чёрные язычники», и как Чернобога язычники», которые используют волшебное слово «ӢМЪ».

И вот посредством каких слов Т. Я. Елизаренкова переводит те ДЖУХУРЫ: «сбивающий с пути» (ДЖУХУРĀН̣АМЪ), «враждебность», «рассердятся» (ДЖУХУРАНТА), «сердись» (ДЖУХУРАХЪ), рассердились (ДЖУХУРĀН̣Ā), «заблуждение», «заблудится», «швыряет» (ДЖУХУРĀН̣АХЪ). Если же все эти слова «суммировать», да с моим «перебором» перемешать, то в итоге и получим ведийское понимание язычества. Означавшее когда-то, по моему разумению, «чрезмерное жертвоприношение», да с подтекстом «ни к чему хорошему не приводящее».

Под «чрезмерным» же, скорее всего, имелось в виду любое дополнение к изначально установленному тексту или обряду. Хотя, возможно, и удаление чего-либо откуда-либо тоже. Типа, крайней плоти. Что у евреев называется «гъюра».

Посему, дабы минимизировыать потенциальное цунами плевков родимых язычников в свой адрес, поясняю, что в одной из известных мне сказок язычниками названы те, кто держатся обрезания. Плюс там же пояснено, дабы своим неповадно было, что у лишённого крайней плоти следом разъединяются ум и разум, в результате чего тот лишенец лишается причасности к божественному.

А ещё сказано, что наше заборное слово из трёх букв к той ДЖУХУРАНЕ имеет самое прямое отношение, поскольку на той же слоговице возникло, что и... ГЪЮРА.

Вот теперь можно плеваться.

К тому ещё добавлю, как-то вычитанное в ЧЯ, что «повреждение ныне во всём». При чтении те слова не зацепили, почему и не зафиксировал их местоположение. Вспомнились же они при мучениях с этой ДЖУХУРАНОЙ. И как только понял, что оная и есть древнее язычество, а язычество изначально подразумевало именно обрезание, то следом и про всеобщее повреждение вспомнил. И согласился с теми словами. Ибо и на самом деле повреждение ныне во всём. Включая четыре нынешние книги Веды и их личное понимание.

После чего вспомнились и другие слова про всеобщее повреждение, из иной уже сказки, гласящей, что в тёмные века путёвому брахману Веду разрешается принять и от шудры, и от женщины... Что звучит внешне печально. Но только до тех пор, пока между слов не глянешь.

Почему к повреждению этому, что выше перебором назвал, а ещё выше — свястикой, в генах прописанной, отношусь флегматично. Ибо знаю о его существовании. И худо-бедно научился чиститься. Чего и читателю желаю.

Перебор же тот ныне не только в религиях усматривается, но и во всём, чего глаз касается. И чего сам касаюсь — тоже. Например, в первой строке разбираемого тут стиха позволил себе РĀЙЕ перевести ни как словарь рекомендует — «в богатстве», но — «по Рай-реке». Тоже, наверное, перебор.

◈◈◈

[Вāдж. 5.42]

атйанйā2м̇ǁ⁰агāннāнйā2м̇ǁ⁰упāгāмарвāктвā паребхйовидампароваребхйах̣ | тантвā джущāмахе дева ванаспате девайаджйāйаи девāствā девайаджйāйаи джущантāм̇вищн̣аве твā | ощадхе трāйасва свадхите маинам̣ хим̣сӣх̣ 42

Мимо этих прошёл,

до тех не дошёл.

Ниже тебя высоких ищу,

[но] выше низких.

Такого тебя предпочитаем, о божественное древо, для жертвы богам!

Боги тебя на божественной тризне пусть оценят!

Вишну — тебя!

Растение, защити!

Топор, его не повреди!

◇◇◇

В этом яджусе Бый поведал нам, как в лесу нужно правильно выбирать... новогоднюю ёлку.

Шутка. Чуть-чуть. Ибо Бый в лесу выбирает ни ёлку, но какое-то иное южное дерево, порода которого тут непринципиальна, чтобы срубить и потом сделать из него жертвенный столб, да с неким колесом в навершии. Этот-то столб и является самым главным предметом ведийского ритуала почитания богов. Почему к поиску дерева Бый относится самым тщательным образом: бродит по лесу и просит божество леса по имени Ванаспати (ВАНАСПАТИ) помочь ему с выбором дерева, которое оценили бы и присутствующие на обряде люди, и, что главное, боги. При этом дерево должно быть и не низкое, и не очень высокое. А точнее, как пояснено в ШП, от шести до семнадцати локтей высотой, в зависимости от обяда.

Тут, как часто говорит автор «Шатапатхи», всё понятно.

Однако все мои попытки соотнести это ведийское божество с каким-либо славянским успеха не имели. Мало того, по большому счёту вообще не понимаю, кто он есть. При том что знаю, что составляющие это имя слова ВАНА и ПАТИ означают «1) лес 2) роща; заросли 3) дерево 4) вода» для первого и «бог» или «владыка» для второго. Откуда имя ВАНАСПАТИ понимается как Бог деревьев, Бога леса или Божественное дерево. Или как-то этак. Типа нашего лешего-лесища. Только то божество много круче лешего. В том числе и в плане его почтения ариями. Поскольку они этого Бога деревьев почитали не только в лесу, но и в горах, и в степи и в пустыне. Везде! Думается, что в плане почтения он уступал только Агни-Зничу. Да и как тому не уступить, коль Агни-Знич считался аватором Творца в этом мире? А вот следом был, скорее всего, Ванаспати.

Само же слово ВАНАСПАТИ Словарь Кочергиной так толкует: «1) дерево 2) растение 3) ствол 4) жертвенный столб 5) дв. ступка и пестик».

Самое интересное для меня в этом перечне — «жертвенный столб». Что по-ведийски — юпа (ЙӮПА, ѭпа). И что словарь расшифровывает как «столб для привязывания жертвенного животного, жертвенный столб». И это так. Но во вторых.

Ибо были когда-то на земле некие премудрые боги, от которых осталось только коллективное имя СĀДХУ или СĀДХЙĀ, «мудрые, святые, праведные», да память о неких юпах, которые они понастроили по всей земле, дабы максимально быстро перемещаться из пункта А в пункт Б. Когда же те божественные мудрецы всю землю перекрыли юпами, тогда-то взгляд свой и обратили к... небу. После чего понастроили этих юп и по всей вселенной. И, в итоге, ушли куда-то. А куда — никто не знает. Хотя, может и знает кто, но распространяется на этот счёт не желает. А поскольку свято место пусто не бывает, то через некоторое время на земле объявились нынешние боги-дэвы-дивы. А следом и их извечные партнёры-противники подтянулись, асуры-ящеры. И уже тут продолжили свою извечную войну. А как наткнулись на заросшие юпы, то быстренько разобрались что это такое и как работает. Ну и стали налетать друг на друга в мгновение ока. И вусмерть бить противника. Во всяком случае в «Шатапатхе» есть слова о погибших богах. Хоть и без привязки их смертей к юпам. В итоге, дабы обезопасить себя от неожиданных налётов противника, дивы и ящеры стали те юпы понемногу уничтожать. Да и порушили почти все. Последнюю же, как гласит «Жереведа» Быева сына, боги разрушили, когда уходили из этого мира в мир Сварги, пояснив, на ход ноги, кому-то из земных мудрецов: «Это для того, чтобы ни смертные за нами не последовали, ни скот их!» Оставив за скобками, какой скот имели в виду: двуногий или четвероногий.

Вот.

Однако есть серьёзные основания полагать, что дивы и ящеры не все юпы разрушили, что несколько продолжало «работать» вплоть до Быева времени. И ещё есть основание полагать, что одна из них находилась в Голанских высотах. Туда, на склоне лет, занесло и самого Быя. Где тогда были две горные вершины, именуемые по-ведийски Ашвинами, по-славянски Комонями, а на какой-то из птолемеевых карт — Hippus Mons.

После ухода Быя в иной мир те Комони, как он и предсказывал, обрушились в «огромную подземную дыру», которая позже заполнилась водой. Так вместе с теми вершиными исчезла и последняя юпа. Остатки которой и по сию пору должны находится на дне какого-то озера Голанских высот.

Выглядели же те юпы примерно так, как выглядят порталы перемещения в советском детском фильме «Отроки во вселенной».

Вот почему в Ванаспати том, коего при переводе обозвал Лесовищем, хотя назвать хотел Древищем, прежде всего усматриваю божество тех юп. А уж потом жертвенный столб и всё прочее.

И ещё в тему. Широко известный в узких кругах любителей отечественной истории Збручский идол внешне — точь в точь юпа. Именно так она, в смысле он, ибо юпа — это столб, описан младшим Быевым сыном в ЧЯ, один в один со «Збручским идолом», включая «шапку» на голове. Что говорит о том, что память о юпах на Руси хранилась весьма долго. Ведь ни с собой же арии, ставшие славянами, притащили на Русь эту каменюку?!

Называлась же юпа на Руси и не столб, и не столп, но более хитро — свая. Видимо от ведийского СВА, коет там и «свой», и «свет», и «Сварга» и даже «восхвалять».

Историки долго пытались понять символику Збручского идола и один из них почти понял. Но прочие, насколько известно, не оценили того понимания. Почему вопрос этот и по сию пору считается открытым. В связи с чем приведу тут пояснение Быева сына касательно «устройства» юпы, в переводе Кейта (ЧЯ 6.3.4.6).

〈〈Что закопано, то принадлежит отцам; что находится выше закопанной части и до пояса, то относится к людям; пояс принадлежит растениям; что находится выше пояса и до маковки, то для Все-богов; маковка [принадлежит] Индре; остальное [принадлежит] Садхья.» (What is dug in belongs to the Pitrs, what is above the part dug in up to the girdle belongs to men, the girdle belongs to the plants, what is above the girdle up to the top to the All-gods, the top to Indra, the rest to the Sadhyas.).〉〉

Здесь то, что у Кейта «top», и что перевёл как «маковка», по-ведийски называется ЧАЩĀЛА, а переводится как «капитель храма». На Збручском же идоле та «капитель» выглядит как шапка. Она принадлежит, как сказано, Индре-Даждьбогу.

Однако изначально «шапка» на юпе выглядела, скорее всего, в виде кольца, если не колеса. Во всяком случае при переводе ЧАЩĀЛЫ Эггелинг использует английское то ли слово, то ли словосочетание top-ring, буквально означающее «верхнее кольцо». И я склонен доверять этому определению. Тогда как Кейт в ЧАЩĀЛЕ видит просто top, «верх», а Гриффит — knob, «набалдашник».

При личном неспешном рассматривании Збручского идола и пришло понимание смысла обрядового привязывания жертвенного животного к столбу\свае: поскольку изначально юпа — это портал в иномирье, то жертва и должна неотлучно находиться при этом столбе. Который на самом деле и не столб вовсе, не столп и даже не свая, но символическое рукотворное Мировое древо.

То есть Ванаспати.

И в завершении комментария небольшая цитата из книги Б. А. Рыбакова «Язычество Древней Руси», где автор говорит и о юпе, и о "шапке" на ней. Но своими словами.

〈〈Каменные фаллические идолы известны только из северной части восточнославянских земель — Шексна и Себеж. Это чрезвычайно упрощенные скульптуры, дающие лишь общую форму и едва намеченную личину. Характерным признаком является шапка. Сущность таких идолов прямо связана с идеей рождения, жизни, урожая, что подтверждается множеством фольклорных материалов...〉〉

После чего заключает, что «каменные изваяния VI - V вв. до н. э. буго-днепровского района» нужно расценивать «как некое культурное единство».

Вот.

Жаль, что он «Шатапатху» не читал, особо, где про юпу говориться и шапку ту.

◈◈◈

[Вāдж. 5.43]

дйāммā лекхӣрантарикщаммā хим̣сӣх̣ прiтхивйā самбхава | айам̣ хи твā свадхитистетиджāнах̣ пран̣инāйа махате саубхагāйа | атаствандева ванаспате шатавалшо вироха сахасравалшā ви вайам̣ рухема 43

Сварги не коснись!

Ирия не повреди!

Земным пребудь!

Этот же для тебя топор отточенный —

проводник к великому блаженству!

Отсюда ты, Божественное древо, стоветвенным расти!

Тысячеветвенны мы [с тобой] да вырастем!

◇◇◇

Знакомство с этим яджусом и позволило увидеть в Ванаспати Мировое древо. А как утвердился в этой мысли, так следом понял, что Бый к любому дереву в лесу относится как к Мировому древо. Ну или как к символу Мирового древа. Почему и порубка его не простой была, но ритуальной, сопровождаемой соответствующими текстами. Обращёнными, однако, ни к Ванаспати, но к Вищну-Яджне-Животу.

Именно так поясняет этот яджус автор ШП, в переводе Эггелинга (3.6.4.1).

〈〈Собираясь срубить жертвенный столб, он {Бый} читает стих, адресованный Вишну. Ибо столб принадлежит Вишну; поэтому он и читает стих, адресованный Вишну.» (Being about to cut the sacrificial stake, he offers[2] with a verse addressed to Viṣṇu. For the stake belongs to Viṣṇu; therefore he offers with a verse addressed to Viṣṇu.).〉〉

Это пояснения позволяет, среди прочего, поставить знак равенства между Ванаспати и Вищну. Что меня нисколько не смущает. Посколько ведийское религиозное мировоззрение только внешне выглядит как многобожие. На самом же деле ведизм — это именно единобожие. Отличающееся, правда, от тех многих единобожий, что нам известны по нынешним мировым религиям. При том что последние возникли именно на ведизме. В этом у меня нет ни малейшего сомнений. Однако родились те единобожия под воздействием различных, скажем так, нюансов бытия, возникавших среди потомком ариев из-за осмысления ими и переосмысления изначальных ведийских установок. О которых и говорил выше при разборе перебора.

Ибо бытие, как ни крути, влияет на сознание.

Сознание же человека, или иначе ум, порой такие выкрутасы творит, что только диву даёшься. К чему процитирую пару строк из ШП, без какого-либо собственного пояснения вослед, дабы читатель самостоятельно поразмыслил над теми былыми выкрутасами. Вот та цитата (ШП 1.7.3.28), в переводе Романова: «И сказала вот эта яджна (богам): «Поистине, я страшусь наготы!...».

Что там ответили боги — момент не принципиальный. Ибо принципиальным тут является то, что на исходе первого тысячелетия до н.э. былое ведийское наследие, включая эту историю про наготу, вызванный ею страх\стыдливость и последующее использование травы для его преодоления, тогдашними мудрецами было всяко-разно осмыслено и переосмысленно, после чего, при каком-то из Птолемеев, один из вариантов переосмысления зафиксирован на пергаменте некими семьюдесятью еврейскими толковниками, так, для информации тому фараону, а спустя ещё некоторое время утверждён как единственно верный и непогрешимый. После чего последующие мудрецы за несколько веков и до единобожия неспехом додумались. Да кто во что горазд. Да на любой цвет и вкус. Да с обязательным обвинением противной стороны, точнее противных сторон в ереси и язычестве. И поныне.

А так и забыли, как оно было когда-то.

Смысл же ведийского единобожия можно выразить следующим кратким образом: Бог — един и множественен. Ибо Он и Агни, и Сома, и Вищну, и Ванаспати, и дивы-боги, и асуры-ящеры и всё прочее. Включая людей, скот и растения. Он — всё. И белое, и чёрное и серо-буро-козявчатое в крапинку.

Вот, например, как тот же Яджнавалкья говорит о единстве и множественности в другой его книге, «Брихадйоге», гл.9:

〈〈89. Ученые называют его Сарватмой. Он наделен жизнью и вечен. В другой форме он похож на наблюдателя. 90. Поскольку он получает от всех живых существ, он называется Адитья. Поскольку он является повелителем этого мира, его зовут Арьяма. 91. Он защитник живых существ, и поэтому его зовут Савита. Бхага - это термин, используемый для Дханы (богатства). Он дает это и поэтому его называют Бхага. 92. Поскольку он совершает все действия во вселенной, его называют Вишвакарма. Он освещает вселенную лучами, и поэтому его называют Бхаскара. 93. Он питает весь мир, и поэтому его зовут Пуша. Он пронизывает вселенную лучами, и поэтому его зовут Аншу. 94. Поскольку такие единицы времени, как Нимеша, Кщана и т.д., происходят из него, он известен как Калакарта, Кала, Вишну и Авьяя. 95. Поскольку он подобен золотому кувшину, имеющему тысячи маленьких отверстий, через которые течет вода (в форме лучей), его называют Рави. 96. Ида и Сушумна - это две Нади, появившиеся из Расми. Они являются пищеварительными и питающими, и обладают качествами Агни и Сомы, соответственно. 97. Это два пути Агнихотри, идущих в непосредственной близости. Они продолжаются и вечны и связаны с богами и предками. 98. Между этими двумя, это Ама, где существует Луна с ее фазами и увеличивается снова и снова, благодаря Солнцу. 99. Высшая обитель существует там, подобная океану, войдя в который Йог, вливается как соль. 100. Ученые, которые стремятся к Брахману, следуют этому (Ама), которое существует на Солнце, в сердце и Парабрахмане. 101. Те, кто спокойны, обучены и поклоняются в лесу с верой и контролируемыми чувствами, будучи свободными от страстей, достигают места Авйятма Пуруша через Солнце. 102. Непрекращающимся движением он уничтожает невежество, и поэтому он Хамса. Таким образом, разные синонимы указывают на Единого...〉〉

Откуда и становится понятным почтительное отношение Быя к обычному дереву в лесу. Однако не понятно было, почему срубленное им дерево могло нанести вред Сварге и Ирию. Пришлось снова подсматривать в ШП. И вот как её автор пояснил потенциальный вред тем мирам от рубки обычного земного дерева (3.6.4.12-13).

〈〈Пусть он срубит его так, чтобы [дерево] упало на восток, ибо восток ― это четверть богов; или на север, ибо север ― это четверть людей; или на запад. Но пусть он позаботится о том, чтобы оно не упало на южную четверть, ибо это четверть отцов; поэтому он должен позаботиться о том, чтобы оно не упала на южную четверть. К падающему (дереву) он обращается с текстом (из БЯ 5.43): «Не оцарапай небо! Не повреди воздух {АНТАРИКЩУ}! Будь единым с землей!» — ибо воистину это (дерево), которые они рубят под столб, — это молния {ВАДЖРА, «перун»}, и эти миры трясутся от страха перед падающей молнией; но он тем самым {т.е. гимном к Вищну} умиротворяет его по отношению к этим мирам, и так умиротворённое оно не повреждает эти миры.» (12. Let him cut it so as to fall towards the east, for the east is the quarter of the gods; or towards the north, for the north is the quarter of men; or towards the west. But let him take care to keep it from (falling towards) the southern quarter, for that is the quarter of the Fathers: therefore he must take care to keep it from the southern quarter. 13. The falling (tree) he addresses with the text (Vāj. S. V; 43), «Graze not the sky! hurt not the air! unite with the earth!» for verily that (tree) which they cut for the stake is a thunderbolt, and these worlds tremble for fear of that falling thunderbolt; but he thereby propitiates it for these worlds, and thus propitiated it injures not these worlds.).〉〉

Такая вот, оказывается, творится страсть и ужасть при рубке и падении обычного земного дерева.

Цитату же эту привёл в том числе и для того, чтобы наглядно продемонстрировать непонимания санскритологами слова АНТАРИКЩА, «междумирье». Которое, напомню, на Руси называлось то ирием, то вырием. Из-за того-то непонимания многие сотни ричей, яджусов и саманов, содержащих это слово, переведены санскритологами так, что в любой здравомыслящей голове их переводы ничего кроме усмешки не вызывают. А как следствие даже порождают полупрезрительное отношение к Веде в целом. Что не может не расстраивать.

Вот, например, как Эггелинг, переводчик ШП, перевёл слова «антарикщамъ мā хим̣сӣх̣» (междумирье не повреди!»), обращённые Быем к падающемй дереву: «hurt not the air», то есть: «не повреди воздух!». Кейт же, переводчик ЧЯ, посчитал, что падающее дерево может повредить атмосферу: «harm not the atmosphere» — «не повреди атмосферу!». А Гриффит, переводчик БЯ, оказался то ли самым хитрым, то ли самым проницательным из этой троицы переводчиков, переведя АНТАРИКЩУ через слово «mid-air», где mid — это «середина», air — «воздух», а всё вместе — фиг знает что, типа «срединная часть воздуха\атмосферы»: «Harm not mid-air.» — «Не повреди... воздушной среды». В тяжёлых же случаях АНТАРИКЩИ Эггелинг и Кейт при переводе использовали слово «эфир» (ether). А в самых тяжёлых — «небесный эфир» (heavenly ether). Из-за чего меня, любителя сказок, мифов и былин всех времён и народов, перекривило ни один раз и очень сильно. И тем не менее, интересующемуся ведизмом, в целом, и ведийской теологией, в частности, не могу не порекомендавать «Шатапатху» в переводе Эггелинга, и «Чёрную Яджурведу» в переводе Кейта, где мировоззрение ариев изложено весьма подробно и связно: в ШП более подробно, а в ЧЯ более связно. А вот «Белую Яджурведу», напротив, категорично не рекомендую. И её переводчик Гриффит тут ни при чём. Просто читать БЯ не будучи знакомым с ШП и ЧЯ — пустая трата времени. По той же причине не рекомендую читать переводы «Ригведы» и «Самаведы», чтобы, как минимум, не раздражаться при регулярной там встрече с предложениями типа «примите , о боги, этот прекраснейший гимн», а особо ― с тамошними «воздухом» или «атмосферой», которые в Веде, как уже видели, теми являются, наверное, в одном случае из ста (а также с «коровами», «конями», «колесницами» и пр, которые теми являются не чаще, нежели АНТАРИКЩА воздухом).

А кроме того слово АНТАРИКЩА, «междумирье», может означать отсылку к «Яджурведе» и её жрецам, слово ИЙАМЪ, «эта [земля]», и ИМАМЪ, «этот [мир] , — к «Ригведе» и её жрецам, а ДЙАУ, «небо» или «сварга», — к Самаведе и её жрецам. К чему приведу такие слова автора ШП (4.6.7.1-5), в переводе Эггелинга:

〈〈1. Троична эта наука — ричи [«Ригведы»] , яджусы [«Яджурведы»] и саманы [«Самаведы»]. Ричи ― это Эта (земля)... ричи ― это речь... Йаджусы же ― это воздух {=междумирье}, а саманы ― небо {=сварга}... 2. Ричем он побеждает этот мир, яджусом ― воздух {=междумирье, ирий}, а саманом ― небо {сваргу}. Поэтому тот, кто постиг одну из этих наук, пусть попытается постичь и то, что содержится в двух других науках: ричем, несомненно, он покоряет этот мир, яджусом ― воздух, а саманом ― небо. 3. Из того тысячного потомства Вачи (Речи) Индра (получил как свою долю) две трети, а Вишну ― одну треть: ричи и саманы ― это Индра, а яджусы ― Вишну... 5. Ричи и саманы ― это речь, а яджус — ум. Где есть речь, там что-то делается, что-то известно; а где ум, там ничего не делается, ничего не известно, ибо никто не знает (не понимает) того, что кто-то думает в своем уме.» (1. Threefold, forsooth, is science; the Ṛcs, the Yajus, and the Sāmans. The Ṛcs are this (earth), since it is thereon that he who sings them, does sing them; the Ṛcs are speech, since it is by speech that he who sings them, does sing them. And the Yajus, forsooth, are the air, and the Sāmans the sky. That same threefold science is used in the Soma-sacrifice. 2. By the Ṛc he conquers this world, by the Yajus the air, and by the Sāman the sky. Therefore whosoever has learnt one of these sciences, let him endeavour to learn also what is contained in the two others: by the Ṛc, forsooth, he conquers this world, by the Yajus the air, and by the Sāman the sky. 3. This, then, is the thousandfold progeny of Vāc (speech). Indra (obtained for his share) two-thirds, and Viṣṇu one-third: the Ṛcs and Sāmans are Indra, and the Yajus are Viṣṇu... 5. Both the Ṛcs and the Sāmans are Speech, and the Yajus are the Mind. Now wherever this Speech was, there everything was done, everything was known; but wherever Mind was, there nothing whatever was done, nothing was known, for no one knows (understands) those who think in their mind.).〉〉

Из-за антарикщи-воздуха я и пошёл штудировать санскритские учебники, дабы лично уразуметь, в какой такой атмосфере обитают предки, летают боги и почему падающее дерево «воздушному эфиру» может нанести вред, а земному нет. Ну и чтоб иметь хоть какое представление о том, с чем самому придётся столкнуться в свой час.

Да и разобрался неспехом со многими ведийскими тайнами. При этом ни единожды побившись лбом о столешницу рабочего стола. От восторга, как правило. Или неожиданной простоты объяснения какого-либо тёмного текста. Или прямой параллели с нашей реальностью.

Почему, наверное, и морщины на лбу разгладились.

И здесь, комментируя этот яджус, тоже было хотел побиться лбом о стол, когда вдруг сообразил, что юпы те живы на Руси и по сей день, но столешницы не оказалось под... рукой. Поскольку как минимум на масленицу в редкой деревне не устанавливают столб, с колесом в навершии и разными подарками на нём. Это и есть былая юпа, сиречь свая. Самые же отважные и ловкие из нас пытаются взобраться по ней до колеса и его подарков. При этом не догадываясь, что тем самым пытаемся посредством этого портала пройти во Сваргу, к богам, живыми.

Именно такой смысл в карабкании по юпе.

Закончу же этот комментарий цитатой из книги Б. А. Рыбакова «Язычество Древней Руси», где говорится об юпе и Ванаспати, но в виде «кол» и «Купала», соответственно:

〈〈Купалу называют "соботкой", т. е. "со-бытием", совместным сбором. Сюжеты купальских песен связаны с традиционной эротикой на игрищах (№ 62 по Бессонову), с обязательным купаньем и с отголосками жертвоприношений девушек божеству реки, "Дунаю" (№ 68, 72), со сбором целебных зелий (№ 79) и пр. ... Отголоском обряда является игра в горелки ("гори, гори ясно, чтобы не погасло…"). Белорусская этнография знакомит нас с любопытными деталями обряда. Во-первых, сооружение костра поручалось женщине ("молодая молодица, разложи купальницу!"; № 87). Во-вторых, основой будущего костра был столб или кол, вбитый в землю: "как Купала сама изображалась столбом, а голова у нее в золоте (в песнях. - Б. Р.) или же вся она в зелени, так по образу её в обряде делается кол (в другом месте - "остов столбом или колом"), втыкается в землю, обвивается соломой, вымолоченными колосьями, коноплянником, а наверху пук соломы, который и называется Купалой и который зажигают в купальскую ночь. На этот знак сбегается народ, разгорается известный купальский костер". (Бессонов Петр. Белорусские песни…, с. 45 и 62.)〉〉

◈◈◈

∎∎∎