Советско-Японское противостояние на Дальнем Востоке в предвоенные годы.(часть III). Пограничная война 1935-1940 года.

Весной 1938 года военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке ещё более обострилась. Японские руководители, пресса вели антисоветскую пропаганду, открыто заявляли о необходимости подготовки войны против Советского Союза. Генерал С. Хаяси, пришедший к власти в феврале 1937 года, на первом же заседании руководимого им правительства заявил, что “с политикой либерализма в отношении коммунистов будет покончено”. В японских газетах стали появляться откровенно антисоветские статьи с призывом к “маршу до Урала”. А в мае-июне 1938 года в Японии была развернута агитационная кампания вокруг якобы “спорных территорий” на границе Маньчжоу-Го с российским Приморьем.

За несколько месяцев 1938 года границу нарушило 1754 человека, 124 раза нарушали границу военнослужащие Квантунской армии, 40 раз вторгались в воздушное пространство СССР японские самолеты. В докладе Управления пограничных и внутренних войск ДВК об обстановке на границе за июнь 1938 года указывалось: «Японцы в последнее время ведут настойчивую, не стесняясь в выборе средств, войсковую разведку подступов от черты границы к ближайшим нашим грунтовым и железнодорожным путям, пытаются захватить наших пограничников в целях уточнения данных о нашей пограничной полосе, захватывают пограничные высоты и возводят на них оборонные сооружения». Обозначились и наиболее вероятные направления предполагаемой агрессии. Основные силы японских войск, находившихся в непосредственной близости от советской границы, были сосредоточены на гродековско-барабашском и посьетском направлениях. В начале июля стало окончательно ясно, что провокация готовится в районе озера Хасан.

Выбор места не был случайным. Озеро Хасан и окружающие его высоты в силу своего географического положения и условий местности имели важное оперативно-тактическое значение. Во-первых, здесь сходились границы трех государств: СССР, Маньчжоу-Го и Кореи. Во-вторых, лишь 10 километров отделяли их от Тихого океана, и отсюда отлично просматривались залив Посьета и бухта Тихая. В-третьих, захват высот Заозерной и Безымянной позволял окончательно замкнуть железобетонный «пояс» Хунчунского укрепрайона и держать под контролем все передвижения советских войск на восточном берегу озера.

Оценивая складывающуюся военно-политическую обстановку на дальневосточных рубежах, советское руководство пришло к верному выводу о перерастании военного противостояния в стадию реальной военной угрозы. В этой связи 1 июля 1938 года Отдельная Дальневосточная армия была преобразована в Дальневосточный фронт. Командующим был назначен Маршал Советского Союза В.К. Блюхер, начальником штаба, комкор Г.М. Штерн. В состав фронта входили 1-я и 2-я отдельные Краснознаменные армии.

Приказ о занятии высоту Заозерной подразделениями пограничных войск был отдан лично первым заместителем наркома внутренних дел М.П. Фриновским, который в это время находился на Дальнем Востоке вместе с начальником Главного политического управления РККА Л.З. Мехлисом. 10 июля того же года заместитель начальника Посьетского пограничного отряда майор А. Д. Алексеев докладывал в округ о том, что «высота занимается резервной заставой, дополнительно нарядом заставы Подгорная, Пакшекор. Начаты окопные работы, идет заготовка кольев…». Однако реальных сил и средств для организации сколько-нибудь эффективной обороны высот в районе озера Хасан у пограничного отряда не было. При общей численности личного состава застав, комендатур и маневренной группы Посьетского погранотряда 1225 человек и протяженности охраняемого участка границы 237 км плотность охраны составляла лишь 5,1 человека на километр. Имеющееся в отряде количество боеприпасов, минно-взрывных и других материальных средств не было рассчитано на ведение длительных боевых действий, а существовавшие ранее мобилизационные запасы были изъяты в связи с переводом погранотрядов на содержание только по штатам мирного времени.

С середины июля японское правительство приступило к дипломатическому обеспечению готовящейся агрессии. 15 июля японский поверенный в Москве Ниси посетил НКИД СССР и в ультимативной форме потребовал отвода советских пограничников с западного берега озера Хасан. 20 июля японский посол в Москве Мамору Сигемицу вновь посетил наркома иностранных дел М.М. Литвинова и заявил, что японское правительство на основании имеющихся у него данных пришло к заключению о принадлежности этого района Маньчжоу-Го. Он предупредил русских, что у Японии имеются права и обязанности перед Маньчжоу-Го, по которым она может прибегнуть к силе и заставить советские войска эвакуироваться с незаконно занятой ими территории Маньчжоу-Го.

Вслед за этим дипломатическим демаршем 21 июля 1938 года японский военный министр Итагаки и начальник генерального штаба принц Канин во время аудиенции у императора Хирохито получили согласие на начало военных действий в районе озера Хасан. На следующий день состоялось совещание премьер-министра Японии с министрами иностранных дел, военным, морским и финансов, на котором обсуждался вопрос о начале военных действий. Совещание констатировало, что приготовления полностью завершены и дело лишь в дате нападения.

23 июля советские наблюдатели доложили в штабы, что японские военные начали массово выселять местных жителей из приграничных деревень в районе предполагаемых боевых действий. А на другое утро на песчаных островах реки Тумень-Ула появились огневые позиции артиллерии. На высоте Богомольной, на удалении 1 км от Заозерной, были оборудованы пулеметные огневые позиции и установлена легкая артиллерия. Все это, без сомнения, свидетельствовало о подготовке Японией военного конфликта или крупной военной провокации в районе озера Хасан.

В результате противоречивых оценок, сделанных высшим военным руководством Советского Союза, и вытекающей из этого несогласованности действий в развернутых боевых порядках на участке обороны, включавшем высоты на западном берегу озера Хасан, оказались только пограничники. Позиции, на которых расположились подразделения Посьетского погранотряда в районе озера Хасан, занимали 4,5 километров по фронту и 1,5 километров в глубину. Район обороны состоял из четырех импровизированных, слабо подготовленных в инженерном отношении опорных пунктов.

В начале июля 1938 года японские пограничные войска, располагавшиеся западнее озера Хасан, были усилены полевыми частями, которые сосредоточились на восточном берегу реки Тумень-Ула. А непосредственно перед началом конфликта японское армейское командование бросило в район высоты Заозерной дислоцировавшуюся в Корее дивизию, численностью около 10 тысяч человек, дивизион тяжелой артиллерии и около 2 тысяч солдат Квантунской армии. Во главе этой группировки стоял полковник Исаму Нагаи, член националистического “Общества Сакуры”, активный участник захвата Японией Северо-Восточного Китая в 1931 году.

Всего к моменту начала боёв на Хасане японское командование сумело скрытно сосредоточить близ Хасана 3 пехотные полнокровные дивизии, отдельные бронетанковые части, кавалерийский полк, 3 пулемётных батальона, 3 бронепоезда и 70 самолётов. Главную роль в грядущем конфликте японское командование отводило 20 тысячной 19 пехотной дивизии, относившейся к японским оккупационным войскам в Корее и подчинявшейся напрямую императорской ставке. В район устья реки Тумень-Ола с целью поддержки японских сухопутных частей подошли крейсер, 14 миноносцев и 15 военных катеров. 22 июля 1938 года план нападения на советскую границу получил одобрение на уровне самого тэнно Сёва

Приготовления японцев к нападению не остались незамеченными советскими пограничниками, незамедлительно приступившими к сооружению оборонительных позиций и доложившими командующему Краснознамённым Дальневосточным фронтом Маршалу Советского Союза Василию Константиновичу Блюхеру. Но последний, не поставив в известность ни Наркомат Обороны, ни правительство, 24 июля выехал на сопку Заозёрную, где приказал пограничникам засыпать вырытые окопы и отодвинуть установленные проволочные заграждения от нейтральной полосы. Пограничные войска не подчинялись армейскому руководству, в силу чего действия Блюхера можно расценить только как грубое нарушение субординации. Впрочем, в тот же день Военный Совет Дальневосточного фронта отдал приказ о приведении в боевую готовность частей 40 стрелковой дивизии, один из батальонов которой вместе с погранзаставой был переброшен к озеру Хасан.

Ранним утром 29 июля 1938 года японская рота, под прикрытием тумана скрытно нарушив государственную границу СССР, с криками “банзай” атаковала высоту Безымянную. Накануне ночью на эту высоту прибыл наряд 11 пограничников во главе с помощником начальника заставы лейтенантом Алексеем Махалиным. Он по полевому телефону доложил о складывающейся обстановке на заставу и на соседнюю высоту Заозерную: «Крупный отряд японцев перешел государственную границу… Будем стоять насмерть. Отомстите за нас!»

Густые цепи японцев не смотря на потери все плотнее окружали окоп, у пограничников у которых были на исходе боеприпасы. Одиннадцать воинов вопреки всем расчётам, в течение нескольких часов героически отражали натиск превосходящих сил противника. В ходе этого ожесточённого боя несколько пограничников погибли. На помощь лейтенанту Махалину было направлено 2 отделения под командой Чернопятко и Батаршина, из группа И. В. Ратникова. Видимо, несколько позднее с заставы «Пакшекори» выступили пограничники под командованием Г. Быховцева, рота поддержки 119 сп со взводом танков Т-26 под командованием лейтенанта Д. Т. Левченко. Однако было уже поздно.

Тогда Алексей Махалин принимает решение прорвать окружение рукопашной схваткой. Он поднимается в полный рост и со словами “Вперед! За Родину!” бросается с бойцами в контратаку. Несмотря на потери им удалось прорвать окружение. Впоследствии под огнем, забрав своих раненых и убитых, ошеломлённые японцы отошли на свою территорию. Их не преследовали.

31 июля японцы, сконцентрировав в ударном кулаке два полка 19-й пехотной дивизии, овладели сопками Заозёрной и Безымянной и продвинулись вглубь советской территории на 4 километра. Имея хорошую тактическую подготовку и немалый опыт боевых действий в Китае, японские солдаты незамедлительно закрепили захваченные рубежи, отрыв окопы полного профиля и установив проволочные заграждения в 3-4 ряда. Контратака двух батальонов 40-й стрелковой дивизии провалилась, и красноармейцы вынужденно отошли в Заречье и на высоту 194.0.

Тем временем к месту боевых действий по поручению Блюхера прибыл начальник штаба фронта комкор Григорий Михайлович Штерн в сопровождении заместителя наркома обороны армейского комиссара Льва Захаровича Мехлиса. Штерн взял на себя командование войсками. К озеру стягивались части 40-й стрелковой дивизии.

2 августа Блюхер, после разговора со Сталиным выехавший в район боевых действий, приказал атаковать японцев, не переходя при этом государственную границу, и распорядился о подтягивании дополнительных сил. Красноармейцам удалось с тяжёлыми потерями преодолеть проволочные заграждения и вплотную подступиться к высотам, но на взятие самих высот у советских стрелков сил не хватило. 3 августа Мехлис доложил в Москву о некомпетентности Блюхера как командующего, после чего он был отстранён от руководства войсками.

Задача нанесения контрудара по японцам легла на только сформированный 39 стрелковый корпус, в который помимо 40-й стрелковой дивизии вошли двигавшиеся к участку боёв 32-я стрелковая дивизия, 2-я отдельная механизированная бригада и ряд артиллерийских частей. В общей сложности корпус насчитывал порядка 23 тысяч человек. Руководить операцией выпало Григорию Михайловичу Штерну.

4 августа сосредоточение сил 39-го стрелкового корпуса завершилось, и комкор Штерн отдал приказ о наступлении с целью восстановления контроля над государственной границей. В четыре часа дня 6 августа 1938 года, как только рассеялся туман над берегами Хасана, советская авиация силами 216 самолётов произвела двойную бомбардировку японских позиций, а артиллерия провела 45-минутную артподготовку. В пять часов части 39-го стрелкового корпуса двинулись в атаку на сопки Заозёрную, Безымянную и Пулемётную. Завязались ожесточённые бои за высоты и прилегающую к ним местность, только за 7 августа японская пехота совершила 12 контратак. Японцы сражались с беспощадной свирепостью и редкостным упорством, противоборство с ними потребовало от красноармейцев, уступавших в тактической выучке и опыте, незаурядной отваги, а от командиров, воли, самообладания и гибкости.

8 августа части 40 стрелковой дивизии овладели Заозёрной и начали штурм высоты Богомольная. Японцы тем временем пытались отвлечь внимание советского командования атаками на других участках границы, но советские пограничники смогли отбиться своими силами, сорвав замыслы противника. 9 августа 32-я стрелковая дивизия выбила японские части с Безымянной, после чего началось окончательное вытеснение частей японской 19 пехотной дивизии с советской территории. В попытке сдержать советский натиск заградительным огнём артиллерии японцы развернули несколько батарей на острове посреди реки Тумень-Ола, но дуэль с советской корпусной артиллерией канониры микадо проиграли. 10 августа в Москве Сигэмицу посетил наркома иностранных дел Максима Максимовича Литвинова с предложением начать мирные переговоры. В ходе этих переговоров японцы предприняли ещё около десятка атак, но все с неудачным исходом. Советская сторона согласилась на прекращение боевых действий с полудня 11 августа с оставлением частей на тех позициях, которые они занимали на исходе 10 августа.

В половине второго часа дня 11 августа боевые действия на берегах озера Хасан стихли. Стороны заключили перемирие. 12-13 августа состоялись встречи советских и японских представителей, на которых уточнялась диспозиция войск и проводился обмен телами павших. Безвозвратные потери Красной Армии составили 960 человек, санитарные потери исчислялись в 2752 человека ранеными и 527 заболевшими. Из боевой техники советские войска безвозвратно потеряли 5 танков, 1 орудие и 4 самолёта, ещё 29 самолётов получили повреждения. Японские потери, согласно японским же данным, составили 526 человек погибшими и 914 ранеными, также имеются данные об уничтожении 3 зенитных установок и 1 бронепоезда японцев.

Конфликт на Заозерной начинался лишь как один из пограничных инцидентов. Однако он был сознательно расширен по умыслу императорской ставки. Конечно, в условиях разрастания японо-китайской войны у центрального командования сухопутных сил не могло быть намерения начинать еще и большую войну с СССР. В связи с этим, японцами было принято решение использовать 19 дивизию для провоцирования советского командования с целью выяснить, нет ли у СССР намерения вмешаться в войну в Китае. Ценой огромных потерь всё же удалось добиться поставленной цели. Помимо этого, японские военные проводили масштабную «разведку боем», оценивая состояние советские войск и надежность их обороны.

Поражение в боях у озера Хасан пошатнуло авторитет японской армии. Военщина, в руках которой фактически находилась власть в стране, не могла допустить такого развития событий. Но поражение японской армии в боях в районе озера Хасан не только не убедило японские правящие круги в авантюрности планов антисоветской войны, а, наоборот, вызвало бешеное стремление взять реванш. Эхо последних выстрелов хасанского столкновения еще не успело затихнуть в маньчжурских сопках, а Токио уже готовил планы нового нападения на СССР у монгольской реки Халкин-Гол в 1939 году.

В ответ на агрессивные провокации на советско-маньчжурской границе и начало событий у озера Хасан, советское руководство принимает решение активизировать работу направленную на дестабилизацию обстановки в Маньчжурии и оказание военно-экономической помощи правительству Китая в его борьбе с японскими захватчиками. В свою очередь Токио постоянно требовали от Квантунской армии обострять отношения с северным соседом. Тем самым сведя на нет попытки Советского Союза оказать посильную помощь Китаю

Решение об активизации партизанского движения в Маньчжурии было принято в Москве на высшем уровне в апреле 1939. Разведка предупреждала о возможности серьезных провокаций на советско-маньчжурской и монголо-маньчжурской границах. На Дальнем Востоке запахло порохом, и НКО совместно с НКВД решили использовать руководителей маньчжурских партизан, перешедших границу и интернированных на территории Советского Союза.

В свою очередь, японская разведка знала о том, что руководство партизанским движением осуществляется с советской стороны. Скрыть это, при массовой переброске китайских партизан, вооружения и боеприпасов через границу, было невозможно. И японские военные миссии в Маньчжурии делали все, чтобы противодействовать партизанскому движению. Карательные операции против китайских партизан проводились с самого начала возникновения партизанского движения, с начала 1930 годов.

Тем временем совсем рядом полыхала Японо-китайская война, и в советских интересах было, чтобы Китай продолжал сражаться, сковывая японскую армию желательно подольше. А чтобы Китай не прекратил сражаться, ему надо было оказывать военную помощь, масштабную и интенсивную, поставками оружия, боеприпасов, боевой техники, топлива. Для оказания помощи из Советского Союза в Китай было три пути советских поставок, это морской, из советских портов через Гонконг, Бирму и Вьетнам; и воздушно-сухопутный, от Алма-Аты через Синьцзян. Последний маршрут, действовавший с осени 1937 года в рамках спецоперации "Z", считается основным. Третий путь шёл через Внешнюю Монголию, прямиком во Внутреннюю Монголию и дальше. При этом осуществлялась даже перегонка советскими летчиками боевых самолетов для китайских ВВС по маршруту Иркутск – Улан-Батор – Далан-Дзадагад, далее через пустыню Гоби в Суйчжоу, или на крупную китайскую авиабазу в Ланьчжоу. Всего же осенью 1937 года из Иркутска через Монголию в Китай было отправлено 225 боевых самолетов, в том числе 62 бомбардировщика СБ.

Монгольская территория была удобна и для организации линии наземных поставок: со стороны пустыни Гоби граница была практически не прикрыта. Там же, кстати, располагалось марионеточное государство Мэнцзян, войска которого границу с Монголией совершенно не контролировали. Практически именно в том районе, где в мае – августе 1939 года и развернулись бои, как раз сходились границы двух никем не признанных марионеточных государств, Маньчжоу-Го и Мэнцзян.

Со стороны японцев это была целенаправленно спланированная агрессия, имевшая целью захват Монголии, выход к озеру Байкал и на Транссибирскую магистраль, а затем и захват советской территории от Иркутска до Владивостока. По мнению японских стратегов это направление было наиболее приемлемым и давно привлекало их внимание. Так как по единодушному мнению военных экспертов, наступление Японии на СССР через Внешнюю Монголию можно будет вести гораздо успешнее, чем наступление через Маньчжурию и советские границы. К тому же, по мнению японских политиков, Китай, Маньчжурия, Монголия и Приморская область являются многообещающими землями. Тогда же японский военный министр Сэйсиро Итагаки заявлял следующее: «Внешняя Монголия является очень важным районом, прикрывающим Сибирскую железнодорожную магистраль, связывающую советский Дальний Восток с европейской частью СССР.

В 1939 году развернулись упорные и кровопролитные бои именно в районе Номон-Хан-Бурд-Обо, казалось бы, совершенно никому не нужном клочке пустыни. Но по плану японского Генштаба, через район Номун-Хан — Бурд-Обо должна была быть проложена железная дорога Халунь — Аршан — Ганьчжур, обеспечивающая питание войск, действующих против Монгольской Народной Республики и Забайкалья.

Граница по Халхин-Голу в этих планах оказалась бы весьма кстати, так как японцы рассматривали свою операцию как локальную и крупного вторжения в 1939 году пока предпринимать не собирались. Японцы хорошо представляли, какие преимущества дает им данный район боевых действий. Выбирая его, японское командование рассчитывало на то, что советские войска будут оторваны от своих баз и тылов на сотни километров и не сумеют в полной мере использовать силу своей техники, в особенности танков и самолётов.

Весь расчет японцев строился на недееспособности тылового обеспечения Красной Армии и надеждах на то, что советская сторона не пойдет на углубление конфликта, откажется от претензий на клочок пустыни. Ведь от ближайших к месту событий советских операционных баз было не менее 750 километров, что делало невероятной своевременную переброску советских частей. Поэтому японцы и не пытались прекратить мелкие приграничные стычки, а, напротив, были заинтересованы в удержании контроля над спорной территорией и в расширение масштабов провокаций. Весной 1939 года японцы заметно активизировали провокации на границе МНР и Маньчжурии.

Развернутый в Монголии 57 особый корпус состоял из одной моторизованная дивизия и пять бригад: одна танковая, три мотоброневые и кавалерийская, на вооружении которых числились 284 танка, 370 бронеавтомобилей и около 200 орудий, личный состав, 30 тысяч человек. Помимо этого была развернута и авиационная группировка: на конец мая 1939 года там имелось 203 боевых самолета: 99 истребителей, 88 бомбардировщиков СБ и 16 бипланов Р-5Ш. В свою очередь, Япония развернула здесь 6 армию, состав которой вошли 23-я пехотная дивизия, 2 полка 7-й пехотной дивизии, Хинганская кавалеристская бригада, 2 танковых полка, общей численностью 38 тысяч человек, 310 орудий, 135 танков и 225 самолетов.

Этот конфликт, подобно хасанскому, возник как очередной пограничный инцидент в связи с расхождениями сторон в определении линии прохождения границы. Спору способствовало наличие множества содержавших разночтения карт района, которые трактовались каждой из сторон в свою пользу, а также сам характер местности, пустынной и малолюдной с неопределенными пограничными указателями, отстоявшими друг от друга на многие километры. Формально конфликт был четырехсторонним, МНР и СССР против Манчжоу-го и Японии, но фактически это было выяснением отношений между СССР и Японией.

Документы свидетельствуют о том, что в Москве не могли не знать о наращивании присутствия японской армии в Маньчжурии и, в том числе, на границе с МНР. В донесениях Разведывательного управления Генштаба также говорится о реорганизации в конце 1938 года погрангарнизонов в Маньчжурии, о переброске в ноябре 1938 года в Хайлар 23 пехотной дивизии под командованием кадрового военного разведчика генерал-лейтенанта Комацубара Мититаро, о продолжающемся увеличении количества японских войск в Хайларе в первые месяцы 1939 году.

Ценнейшим источником по информированию советского военного командования и руководства страны о японских приготовлениях в Маньчжурии и на восточной границе с МНР являлся советский разведчик Рихард Зорге, сообщавший, что японцы весной 1939 году пойдут на провокации, которые приведут к местным инцидентам. В то же время он считал, что японцы не в состоянии начать войну сейчас в связи с войной в Китае.

Но имея достоверные данные собственной военной разведки о боевом потенциале японских войск в Маньчжурии, советское руководство, очевидно, не предполагало, что локальный пограничный конфликт перерастет в широкомасштабное боестолкновение и было уверено, что имеющихся в наличии сил и средств Квантунской армии явно недостаточно для ведения крупномасштабных войсковых операций. Кроме этого, архивные документы свидетельствуют, что мелкие столкновения на маньчжуро-монгольской границе, провоцируемые японцами, стали обыденной реальностью. Поэтому и монгольские военные, и командование 57 корпуса вначале не придали поначалу этому инциденту серьезного значения.

Следует отметить, что формальным поводом для начала пограничного вооруженного конфликта послужило перенесение японцами границы на своих географических картах более чем на 20 км на запад по реке Халхин-Гол. Монголия эти карты не признавала, считая Номонхан своей территорией, хотя с доказательной базой у нее были определенные трудности. Командование Квантунской армии планировало, воспользовавшись мелкими провокациями на границе, захватить интересующую японцев территорию, затем вынудить Внешнюю Монголию пойти на признание новой границы. В случае захвата реки и песчаных высот по её восточному берегу Квантунская армия смогла бы осуществить серьезное прикрытие подступов к укрепрайону в Хайларе и Халун-Аршане.

Только в течение первого полугодия 1939 года на маньчжуро-монгольской границе было зафиксировано более 10 нарушений со стороны японцев, в том числе: 16 января начальник 7 заставы и помощник 4-го погранотряда были обстреляны японо-баргутскими всадниками. А 17 января на участке 7-й заставы в 2 км западнее Номун-Хан-Бурд-Обо на сторожевой наряд было совершено нападение 13 японо-баргутами. В конце января 1939 года на одной машине группа японо-баргут в районе Номун-Хан-Бурд-Обо произвела несколько выстрелов по монгольским пограничникам.

Утром 11 мая, японо-баргуты численностью до 200 человек, в сопровождении одной грузомашины и одного ПИКАП, вооруженные ручными пулеметами, минометами, нарушили границу МНР в районе Номун-Хан-Бурд-Обо. Они совершили нападение на монгольскую заставу, численностью 20 человек и преследовали их до реки Халхин-Гол, углубившись на территорию МНР до 20 километров.

Примечательно, что в начале этого конфликта стороны рассматривали его как обычный инцидент, вызванный нарушением границы, по поводу которого они обменялись несколькими взаимными протестами, причем первый из них был адресован правительству МНР. В Москве вообще узнали о случившемся лишь спустя несколько дней после его начала. Хотя на протяжении всего конфликта японское правительство в Токио категорически запрещало командованию Квантунской армии расширять зону конфликта и распространять боевые действия за рамки приграничного района Монголии.

12 мая командир 23 дивизии Комацубара, лично проведя рекогносцировку и необходимые приготовления, отправил усиленную двумя ротами разведгруппу дивизии под командованием подполковника Адзумы к границе с задачей «отбросить охранные подразделения монгольской армии за реку Халхин-Гол» . Монгольские пограничные части оказали сопротивление, что было использовано японцами как повод для расширения спровоцированного конфликта до масштабов локальной войны.

В июне командующим 57 особым корпусом, впоследствии реорганизованным в 1 армейскую группу, был назначен комдив Георгий Жуков. Весь месяц велись воздушные бои, и лишь 22 июня советской авиации удалось достичь господства в воздухе. 2 июля японские войска преодолели реку и перешли в наступление. В продолжавшейся три дня ожесточенной битве у горы Баин-Цаган, первом крупном танковом сражением в истории Красной армии, советские войска одержали победу. 20 августа советско-монгольские войска начали контрнаступление, которое закончилось поражением Японии. 15 сентября было подписано перемирие. Всего за время конфликта СССР потерял около 9,5 тысяч человек убитыми и пропавшими без вести, 253 танка и 207 самолетов, Япония — около 60 тысяч человек, 600 самолетов.

Стремясь отвлечь внимание советского командования от Монголии, японцы в свою очередь приложили максимум усилий по дезинформации, тем самым стараясь как можно сильнее переключить его внимания от будущего района военной операции на Приморское направление. В этот период активизировала свою деятельность и японская разведка, основные задачи которой были сформулированы в базовом аналитическом документе разведывательного отдела Генерального штаба Японии. Штаб Квантунской армиирезко активизировали свою деятельность за счет выброски на нашу сторону отдельных воинских групп с целью захвата наших пограничников, создания провокационных конфликтов на границе, усиления разведки нашей погранполосы и укрепленных точек путем выезда офицерских групп к линии границы, нарушающих таковую, выброски своей агентуры в интересующих японцев направлениях.

На приморском направлении в начале 1939 года японцы часто нарушали границу на участке Гродековского отряда, и, как правило, большими группами. 9 февраля многочисленный отряд японских и маньчжурских солдат вторгся на территорию СССР, против заставы Ушагоу. Тревожная группа в составе девяти человек с двумя ручными пулеметами прибыла к месту нарушения и с ходу открыла огонь. После короткой перестрелки противник возвратился за рубеж.

Несколько провокаций японских военнослужащих имели место на правофланговом участке приморского направления , участке Ханкайского отряда, но значительно реже, чем на других участках, и небольшими группами. 14 февраля в районе Турий Рог два японских солдата нарушили границу и пытались захватить колхозников, убиравших сено. Наряд открыл по налетчикам огонь. В перестрелке один вражеский солдат был убит, другой ранен и скрылся на сопредельной территории.

5 марта в районе заставы Грушевая пограничный наряд обнаружил около 50 японских солдат при подходе их к границе, о чем через посыльного сообщил на заставу. Прибывшая поддержка столкнулась с 15 солдатами, углубившимися до 300 метров на советскую территорию. В перестрелке противник потерял трех человек убитыми и отошел за рубеж. На этом же участке, в середине марта две группы японских солдат, каждая по 40 человек, нарушили государственную границу. Пять пограничников, имея кроме винтовок ручной пулемет и ротный миномет, открыли по противнику внезапный огонь из всех видов оружия. Японцы вначале залегли, но вскоре поняли, что огонь ведет небольшая группа, и атаковали ее. 40 минут продолжался неравный бой. Понеся большие потери, нарушители покинули пределы нашей страны.

26 марта на участке заставы Каменушка до 30 японских солдат следовали за шестью нашими пограничниками вдоль границы. Поравнявшись с ними, два вражеских солдата перешли на советскую территорию. Наряд открыл по ним огонь. Началась перестрелка. С помощью прибывшей поддержки огонь противника был подавлен, провокаторы отошли в глубь маньчжурской территории. После данного инцидента японцы значительных провокационных вылазок на этом участке не предпринимали.

В конце марта японское командование организовало крупную вооруженную провокацию на приморском направлении Уссурийского пограничного отряда. 31 марта в районе заставы Ильинка 12 японских солдат с двумя ручными пулеметами вторглись на советский остров реки Уссури и сразу же начали топографические и фотографические съемки острова и нашего берега. Наряд открыл огонь по нарушителям и ранил двух солдат. Противник под прикрытием ружейно-пулеметного огня отошел на маньчжурскую территорию. Старший наряда красноармеец Кобелев направил своего подчиненного с донесением на заставу. Ее начальник лейтенант Павлов доложил о происшедшем начальнику отряда, а сам с тревожной группой при двух ручных пулеметах направился к месту происшествия. Одновременно из отряда было направлено на поддержку 50 человек с двумя станковыми пулеметами. Через час после перестрелки лейтенант Павлов с двумя стрелковыми отделениями занял на острове оборону. Вскоре взвод японских солдат с двумя ручными пулеметами подошёл к границе.

Из его состава пять солдат демонстративно перешли границу по льду, развернулись в цепь и двинулись к острову. Пограничники подпустили нарушителей на близкое расстояние и открыли по ним ружейно-пулеметный огонь. Японцы, прикрываясь ответным огнем, стали уходить за рубеж. Но удалось возвратиться лишь одному, и то тяжело раненному, четверо были убиты. Взвод противника, видя высокую точность огня, разбежался. Спустя 10 минут к месту боя прибыла поддержка из отряда под командованием капитана Абрамова. Затишье продолжалось недолго. К 17 часам японцы подтянули до батальона пехоты, заняли оборону и выставили на позиции шесть станковых пулеметов. Сосредоточение значительных сил противника вынудило командование отряда направить на заставу Ильинка дополнительно учебную маневренную группу с двумя станковыми пулеметами. Сюда же 1 апреля на усиление прибыл эскадрон 32-й кавалерийской дивизии. На рассвете два японских солдата в белых маскировочных халатах подползли к границе, забрали своих убитых и возвратились за рубеж.

27 мая восемь японских солдат в районе заставы Новая Деревня углубились на советскую территорию до 15 метров и стали забивать колья. Такой способ выражения территориальных притязаний на посьетском участке самураи использовали довольно часто. Вылазка была сорвана прибывшей группой пограничников и взводом Красной Армии, но вскоре три японских офицера вновь нарушили границу. Пограничники открыли по ним огонь, и нарушители бежали за границу.

В конце мая — начале июня 1939 года японцы спровоцировали крупномасштабное боевое столкновение в районе пограничного знака № 7 заставы Хунчун, установленного на одной из высот. После неудавшегося нападения, к исходу дня 31 мая около 20 вражеских солдат подошли к пограничному знаку № 7, вытащили веху, поставленную топографами, и разорвали в клочья висевший на ней флажок. По приказу коменданта участка Краскино старшего лейтенанта Ященко к исходу 2 июня на высоте у пограничного знака № 7 был выставлен постоянный наряд в количестве 10 человек с ручным пулеметом, к месту его расположения подвели телефонную связь. На усиление заставы Хунчун прибыла резервная застава комендатуры.

Нахождение на высоте постоянного укрупненного наряда лишило японцев возможности занять ее, выставить там свой гарнизон и поставить советскую сторону перед свершившимся фактом. В полдень 4 июня до трех взводов пехоты пошли в атаку. Их головной дозор из шести человек, маскируясь кустарником, заходил в тыл пограничникам. Одновременно с правого фланга на высоту развернула наступление пехотная рота. Пограничники подпустили врага на 200—250 метров и открыли огонь. В этот момент еще одна, не обнаружившая себя пехотная рота открыла пулеметный огонь.

Более четырех рот противника окружили небольшую группу воинов-чекистов. Оказавшись в огненном кольце, советские воины смело вступили в неравную схватку. В течение 40 минут шел ожесточенный бой. Японцы, заняв высоту, приступили к отрывке на ней окопов. По неполным данным, в этой схватке японцы потеряли около 30 человек убитыми и ранеными.

Через час после начала боя о происшествии получили донесение штабы отряда и 40-й стрелковой дивизии. К месту боя были немедленно направлены усиленная взводом полковой артиллерии стрелковая и пулеметная роты 118-го стрелкового полка и с заставы Новая Деревня — учебная маневренная группа в количестве 107 человек, а также полевой штаб пограничного отряда. Для руководства боем с группой командиров выехали начальник Посьетского отряда полковник К.Е. Гребенник и военком отряда батальонный комиссар Игнатов, командир 40-й дивизии комбриг В.К. Базаров. К 19 часам все подразделения сосредоточились в указанном районе. После проведения разведки советское командование заняло оставленную японцами высоту. Уход противника с высоты «Яблоко» без боя свидетельствовал о том, что японское командование, опасаясь крупного поражения, стало уходить с занятых им высот на советской территории.

Большинство попыток захватить пограничные высоты на советской территории закапчивалось провалом, по некоторые высоты японцами все же были захвачены. Среди них, в районе заставы Хунчун, в районе заставы Новая Деревня , в районе заставы имени Крайнова, высота Малая Чертова, в районе заставы Пакшикори, высота 460,1 Сирумми. На занятой территории японцы возвели инженерные сооружения, установили на огневых позициях пулеметы и орудия. К концу 1939 года пограничники стали действовать более решительно, отражая силой оружия все вторжения на советскую территорию, а также освобождая ранее захваченные высоты на границе. На 11 господствующих высотах на границе были выставлены постоянные гарнизоны Красной Армии.

После этих провокационных выпадов до середины августа 1939 года обстановка на данном участке была относительно спокойной. Хотя в течение июня-июля 1939 года противник подтянул к границе до трех пехотных дивизий, сосредоточив главные силы против Хунчунского района. 4 августа в этот район прибыло еще около 1200 солдат с артиллерией и танками.

13 августа японцы стали сосредоточивать воинские подразделения против заставы Турий Рог. В этот же день два человека в штатском пересекли границу. Наряд в составе красноармейцев Мурина и Новоселова тремя выстрелами ранил обоих нарушителей. Пользуясь близостью границы, они переползли на сопредельную территорию. Спустя два с половиной часа японцы выдвинули к пограничной реке Тур пехотный взвод, выставили наблюдателей, по других активных действий не предпринимали.

18 августа, пользуясь густым туманом, японцы нарушили границу в районе заставы имени Крайнова и установили на склоне высоты Малая Чертова столбы для маскировочной сетки, Когда туман рассеялся, пограничный наряд обнаружил эти действия противника. К месту происшествия была выдвинута тревожная группа в 30 человек со станковым и ручным пулеметами под командованием начальника заставы лейтенанта Жидкова. В 12 часов группа вышла на высоту Малая Тигровая и с дистанции примерно 500 м открыла огонь по нарушителям. 25 японских солдат бежали с советской территории, прихватив с собой двух убитых и одного раненого. Учитывая большое скопление японских войск в данном районе, командование 40-й стрелковой дивизии направило в поддержку пограничникам стрелковую роту, которая заняла склоны высоты Малая Чертова, откуда только что бежал противник. 23 августа японцы вновь пытались занять скаты высоты Малая Чертова.

25 августа японцы обстреляли пограничный наряд, проверявший линию государственной границы. 25 сентября семь японских солдат нарушили границу в районе пограничного знака № 24 и обстреляли пограничный наряд. Ответным огнем противник был отброшен с советской территории.

10 октября в 12 часов в районе пограничного знака № 7 японцы сосредоточили до 1000 пехотинцев с артиллерией. В 15 часов около 100 солдат, переодетых в гражданскую одежду, перешли границу и стали устанавливать проволочный забор. Пограничный наряд в количестве 18 человек под руководством начальника заставы лейтенанта Власова с 500 м открыл огонь по провокаторам из винтовок и двух ручных пулеметов. Два нарушителя границы были убиты и двое ранены, остальные бежали на маньчжурскую территорию. На месте нарушения границы был расположен усиленный наряд, на заставу Хунчун прибыли три армейских стрелковых взвода. Стрелковая рота поддержки, располагавшаяся на соседней заставе Новая Деревня, была приведена в боевую готовность.

На хабаровском направлении провокационные нарушения границы военнослужащими японской армии начались с мая. 15 мая маньчжурский буксирный пароход, следуя вниз по течению Казакевичевой протоки в реку Уссури, зашел в наши воды, спустил две шлюпки, с которых нарушители производили промер протоки. При подходе к ним пограничного катера японцы удалились к пароходу, который отошел на фарватер и встал на якорь. Ранним утром с парохода вновь была спущена шлюпка с пятью человеками, которые продолжали промер глубин протоки. На этот раз пограничники задержали нарушителей. Однако провокаторы не успокоились. 17 мая с этого же парохода был высажен десант в составе двадцати двух человек на советский остров реки Амур. В вооруженной схватке с пограничниками один нарушитель был убит и трое ранены. Попытка занять советский остров провалилась.

Наиболее значительные провокационные вылазки на хабаровском направлении японцы совершили на участке Бикинского отряда, где японское командование в конце мая попыталось захватить ряд островов на реке Уссури. Утром 27 мая два японских бронекатера нарушили границу и подошли к одному из советских островов, захватили лодку пограничного наряда и высадили десант в количестве восьми человек. Налетчики окружили двух пограничников, несших службу. После короткой перестрелки наряд вырвался из окружения и вплавь стал переправляться на наш берег. Один из красноармейцев утонул, другой выплыл и доложил начальнику заставы о случившемся.

На захваченный противником остров высадился 21 пограничник с двумя ручными пулеметами. К этому времени японцы покинули его. Но вскоре к острову подошли два бронекатера, один из них открыл огонь по пограничникам. Перестрелка продолжалась более часа. Затем катера начали высадку десанта на этот и соседний острова. Пограничники подбросили к месту боя еще 8 человек и выбили японцев. Забрав убитых и раненых, бронекатера возвратились на маньчжурскую пристань Дунаньчжень. Через три часа, приняв на борт около 90 солдат с двумя станковыми пулеметами, три бронекатера вновь направились к советским островам.

В связи с обострившейся обстановкой пограничники выставили на острова несколько усиленных нарядов и прикрыли все подступы к ним. Вблизи островов несли дозорную службу два малых пограничных катера. Военный совет 2-й Отдельной Краснознаменной армии придал Бикинскому отряду противотанковую батарею для уничтожения десанта и десантных средств, стрелковый батальон с горной артиллерийской батареей. 28 мая на усиление прибыл также бронекатер из состава Амурской Краснознаменной военной флотилии с 60 курсантами-пограничииками школы младшего комсостава Казакевичевского отряда на борту.

Ранним утром 28 мая три катера противника подошли с юго-запада к острову № 124 и открыли по нему пулеметный огонь. Один из катеров начал высадку десанта численностью около 40 человек в непосредственной близости от группы пограничников, возглавляемой лейтенантом Гетманским, другой катер высадил десант такой же численности вблизи группы старшего лейтенанта Куркулова. Японцы с ходу открыли стрельбу по советским пограничникам. Видя, что японцы ведут особенно сильный фронтальный огонь, капитан Углов сосредоточил основные силы на своем левом фланге, подчинил себе группу Куркулова и перешел в наступление. Понеся большие потери, противник начал спешно отступать к катерам. Одновременно был усилен огонь по катерам противника, которые один за другим стали загораться, терять управление, после чего их понесло вниз по течению. Вражеские солдаты, успевшие добраться до катеров, в панике выбрасывались в воду. Вскоре подошли два бронекатера Амурской военной флотилии, которые прикрыли огнем пограничный катер КМ, буксировавший горящий катер противника к острову № 129.

Вражеское командование попыталось взять реванш за поражение. 29 мая недалеко от островов, где проходили бои, стали сосредоточиваться свежие силы японцев, сюда же они подтянули около 60 маньчжурских пехотинцев и более 30 всадников. В район островов № 121 и 124, против города Иман, подошли два сторожевых катера, на борту каждого из них было по два пулемета и команда по 10 человек, прибыла артиллерийская батарея. Из тыловых районов под прикрытием дымовой завесы к границе против застав Козловская и Половинная выдвинулась воинская часть численностью до 500 человек.

Советское командование для обороны островов и прилегающей к ним местности также привлекло значительные силы пограничников и армейские подразделения. На острове № 124 заняли оборону 55 пограничников и стрелковая рота, у острова находился пограничный катер КМ, а на берегу напротив него изготовились к бою взвод полковой артиллерии и взвод станковых пулеметов. Остров № 121 обороняли 50 пограничников, на берегу находились стрелковая рота, взвод полковой артиллерии и пулеметный взвод. На острове № 112 окопались 55 пограничников с девятью ручными и двумя станковыми пулеметами, на берегу заняли огневые позиции батарея и взвод полковой артиллерии. На реке в районе поселка Лончаково дежурил пограничный бронекатер в готовности принять на борт десантную роту для поддержки подразделений на всех ближайших островах.

Однако противник не решался с ходу высаживаться на советскую территорию. 29 мая японцы провели воздушную разводку, поело чего 30 мая 600 солдат прибыли в маньчжурский поселок Ситун, расположенный на берегу против острова № 121. Войска продолжали подтягиваться и 31 мая. В Ситун прибыли пехотная рота, отдельные группы пехотинцев и кавалеристов. В соседний поселок Сипей подошло до взвода пехоты, эскадрон конницы. В этот же день стали сосредоточиваться силы и против советского острова № 110.

К исходу 2 июня против участка Бикинского отряда противник стянул пулеметный взвод и смешанный эскадрон 9-го пехотного полка и 7 смешанной бригады, три пехотные и бомбометную роты 9-го пехотного полка, кавалерийский эскадрон. Все эти дни японские войска вели окопные работы и ремонт подъездных путей к границе. Однако от очередной провокации противник воздерживался, в то время обстановка на Халхин-Голе складывалась не в пользу Квантунской армии. Однако наращивание сил и проведение провокаций на советско маньчжурской границе продолжалось.

К 10 июня в четырех пунктах в зоне ответственности Бикинского погранотряда японцы сосредоточили 1140 солдат и офицеров маньчжурской пехоты из 7 смешанной бригады, жандармский отряд численностью до 60 человек и 120 японских солдат, 6 орудий, 12 станковых и 26 ручных пулеметов. Кроме того, сюда подходили части 21-й смешанной бригады, действовавшие до этого против китайских партизан. И все же японское командование так и не решалось на новую провокацию.

3 марта японцы устроили вооруженную провокацию в районе Буреинской заставы. Огонь по пограничникам, следовавшим вдоль границы, был открыт с маньчжурской территории. Метким выстрелом командир отделения Сазонов уничтожил японского унтер-офицера. Недалеко от места происшествия шесть японских солдат вторично обстреляли этот наряд. Пограничники открыли ответный огонь. На помощь противнику подошло до 30 человек, к нашему наряду, два отделения. Перестрелка продолжалась пять с половиной часов. Подоспевшая к месту боя резервная застава огнем станкового пулемета уничтожила нескольких японцев. После этого противник прекратил стрельбу.

На забайкальском направлении японцы в 1939 года устраивали частые провокации на участках Даурского и Нерчинск-заводского отрядов. Пользуясь большой отдаленностью границы от дорог и в связи с этим трудностями подхода необходимых пограничникам резервов, японцы на отдельных участках систематически вторгались на советскую территорию. В пределах Даурского отряда они нарушали границу в узких местах реки Аргунь.

Основным районом провокаций на участке Нерчинск-заводского отряда японцы избрали заставу Зоргол. В январе на юго-западных скатах высоты 725 они возвели блиндажи, увеличили численность личного состава кордона, активизировали боевую подготовку, установили круглосуточное наблюдение за движением пограничных нарядов, систематически вели огонь из станковых пулеметов по советской территории. Во второй половине февраля провокаторы дважды обстреливали пограничные наряды, а в марте два раза вели пулеметный огонь по советской территории.

2 апреля японские солдаты открыли ружейно-пулеметный огонь по нашему наряду. После этого начальник пограничных войск Забайкальского округа разрешил в особых случаях применять против налетчиков минометы. К исходу 2 апреля к месту происшествия с заставы прибыло 11 конных бойцов во главе с командиром отделения Скомороховым. С их появлением японцы прекратили стрельбу, но уже через полчаса пустили в ход два станковых пулемета. Тогда командование округа решило принять действенные меры по отражению возможного вторжения противника. Заставы Средне-Борзинской комендатуры были приведены в полную боевую готовность. Застава Зоргол усилилась 20 бойцами с двумя ручными и станковым пулеметами, комендатуре придали 2 миномета.

В полдень 3 апреля японцы открыли огонь по пограничному наряду из крупнокалиберных пулеметов. Имея численное превосходство в людях и вооружении, занимая хорошо оборудованные блиндажи на господствующих высотах, противник сковывал действия наряда, тем не менее пограничники не прекращали огня. Вскоре к ним прибыло три группы поддержки. Плотный огонь вынудил пограничников залечь на открытой местности. Находясь в невыгодных условиях, подразделения заставы и комендатуры не имели возможности подавить противника, находившегося в укрытиях, огнем стрелкового оружия. Тогда комендант участка капитан Карзонов с разрешения штаба отряда приказал применить миномет. Первым же попаданием была уничтожена вражеская огневая точка, стрельба противника ослабла. Воспользовавшись этим, группы поддержки вышли на намеченные рубежи и открыли ружейно-пулеметный огонь. При помощи минометного огня пограничники выбили противника из укрытий и нанесли ему крупный урон. Большая часть вражеских солдат была уничтожена, уцелевшие бежали в свой тыл.

25 января в районе заставы Средне-Аргунская три кавалериста под прикрытием девяти солдат вброд переправились на один из островов. Прибывшая к месту происшествия группа под командованием лейтенанта Кочергина открыла по нарушителям пулеметный огонь. Японские солдаты спешно покинули остров, но, как только пограничники вышли на него, засада противника с маньчжурской территории обстреляла их. Перестрелка вскоре прекратилась.

Вооруженное столкновение с японскими и маньчжурскими солдатами на участке Нерчинск-заводского пограничного отряда произошло 25 января 1939 года в районе заставы Средне-Аргунская, где группа пограничников под командованием лейтенанта Кочергина вела перестрелку с девятью японскими кавалеристами, нарушившими государственную границу.

12 февраля в районе стыка застав Ключевская и Олоневская два конных белогвардейца обстреляли наряд и ускакали в глубь маньчжурской территории. Минут через тридцать они возвратились, вторглись на советскую территорию, оскорбили пограничников и произвели по ним четыре выстрела. Прибывшие к месту происшествия начальник заставы старший лейтенант Матюгин с командиром отделения Масловым в рукопашной схватке саблями зарубили японских наемников.

31 января японцы на участке этого же отряда в районе Кайластуевской заставы устроили засаду на советском острове в районе протоки Гуран. 18 японо-маньчжурских солдат внезапно открыли огонь по наряду в пять человек, возглавляемому младшим лейтенантом Костенюком. Пограничники смело вступили в бой. Вскоре с заставы прибыла поддержка. Несмотря на численное превосходство, нарушители от меткого огня пограничников потеряли семь человек убитыми и ранеными и отступили.

6 февраля в районе Ново-Цурухайтуевской заставы у старого русла реки Аргунь японо-маньчжурские солдаты открыли ружейно-пулеметный огонь по наряду, прикрывавшему колхозников, работавших на острове. Ответным огнем пограничники уничтожили пять провокаторов и вынудили остальных прекратить стрельбу. На другой день в район перестрелки прибыло 15 солдат, четверо из них нарушили границу и залегли на острове. Вскоре численность японцев увеличилась на 80 человек. Им противостояли 26 пограничников. Противник открыл огонь из станковых пулеметов и повел наступление. К этому времени на помощь подошли еще 17 пограничников. Объединив все группы, начальник заставы лейтенант Юшко отбил вражескую атаку, вывел из строя 10 солдат и офицеров и отбросил нарушителей за рубеж. Пограничники потеряли одного человека убитым и пять раненными.

В начале марта противник совершил провокационную вылазку на участке Даурского отряда в районе заставы Шарасун. Пять всадников подъехали к границе, трое из них спешились, установили ручной пулемет и открыли огонь по наряду, прибывшему на участок. В завязавшейся перестрелке пограничники подавили огонь провокаторов и вынудили их отойти в глубь маньчжурской территории. Получив отпор, японцы вновь попытались вызвать инциденты на отдаленных, труднодоступных участках, в том числе и на участке Даурского отряда. К полудню 10 июня в районе заставы Кайластуевская четыре японских солдата нарушили границу по старому руслу реки Аргунь и вышли на остров № 279. Их действия с разных сторон прикрывали три группы, каждая численностью 30 человек. С появлением усиленных пограничных нарядов противник покинул пределы советской территории.

30 марта более 30 минут велся ружейно-пулеметный огонь по группе пограничников, проходивших вблизи границы на забайкальском направлении. 8 мая три японских солдата несколько минут вели стрельбу из винтовок по нашей территории в районе заставы Хинган. 15 ноября 1939 года на участке Даурского отряда против заставы Богдановка японцы четыре раза вели огонь по группе военных топографов и пограничникам.

Многочисленные поражения не прошли бесследно для противника. После разгрома войск Квантунской армии на реке Халхин-Гол японское командование в октябре 1939 года издало приказ, запрещающий армейским соединениям и частям, расположенным вблизи советской границы, вызывать хотя бы мелкие столкновения с Красной Армией. В приказе требовалось придерживаться мирной тактики. Издавая такой приказ, японские военные власти на территории Маньчжурии исходили из стратегических соображений политики Японии по отношению к СССР. После многократных крупных и незначительных, но важных в военном и престижно-политическом плане поражений в боевых столкновениях на границе японские правительственные и военные круги отдавали себе отчет в том, что в данный период они не способны военной силой добиться своих агрессивных целей и любые столкновения на границе с советскими войсками будут иметь серьезные последствия в дипломатических отношениях между СССР и Японией, что крайне невыгодно последней в сложившейся ситуации после заключения договора о прекращении военных действий на Халхин-Голе.

Тем не менее вооруженные столкновения, вызванные нарушением границы японскими военнослужащими, после этого приказа стали редким явлением и по характеру были мелкими. 7 ноября 1939 года на приморском направлении, в районе заставы Угловая Хасанского отряда, 20 японских солдат подошли к линии границы, два из них углубились на советскую территорию до 15 метров. Пограничный наряд и группы бойцов из части усиления РККА открыли по нарушителям огонь, после чего противник, не открывая ответного огня, отошел.

В целом же поведение японских властей и пограничных гарнизонов на всех направлениях было осторожным и подчеркнуто спокойным в 1940 году. Хотя отдельные нарушения границы японо-маньчжурскими военнослужащими случались. Всего на хабаровском направлении японо-маньчжурские солдаты 5 раз выходили на середину реки Амур с провокационными целями, но все эти происшествия заканчивались без вооруженных столкновений.

19 января 1940 года на приморском направлении японцы произвели 2 артиллерийских выстрела, снаряды разрывались в 350 м от границы на нашей территории в районе Рассыпной нади. 10 января японское зенитное орудие произвело два выстрела по советскому военному самолету, пролетавшему примерно в километре от границы на участке Гродековского отряда. 1 ноября напротив города Иман японцы производили учебную артиллерийскую стрельбу, при этом восемь снарядов перелетели на советскую территорию.

4 июля 1940 года на рассвете наряд заставы Васильевская Бикинского отряда обнаружил в зарослях тростника реки Уссури лодку. К месту происшествия была выслана тревожная группа. Недалеко от лодки замаскировался пограничник Лозенко. В его задачу входило не допустить ухода лазутчика за рубеж. Обнаружив преследование, опытный японский разведчик возвратился к месту своей высадки. Лозенко умелым приемом отрезал ему путь к лодке, а затем после неоднократного предупреждения метким выстрелом уничтожил нарушителя. Изъятые у убитого документы и вещи свидетельствовали о принадлежности его к японской разведке.

С мая 1939 года нарушения границы японскими самолетами стали приобретать систематический характер. 6, 7, 9, 11 и 29 мая границу нарушили в семи случаях 18 самолетов. Менялось направление разведывательных полетов. Если в январе — апреле 1939 г. наибольшее количество нарушений советского воздушного пространства приходилось на участок Благовещенского отряда, то с мая 1939 г. японцы стали активно вести воздушную разведку на приморском направлении. С 6 по 9 мая 1939 года их самолеты пять раз углублялись на нашу территорию в районе станции Пограничная. 11 мая воздушная граница была нарушена на участке заставы Полтавка Гродековского отряда. Несколько подобных нарушений на участке этого и Посьетского отрядов было в июне и августе 1939 года Увеличилось время и глубина залета. В отдельных случаях воздушное пространство одновременно нарушали несколько самолетов. 11 мая на участке Гродековского отряда границу перелетели одновременно девять легких бомбардировщиков под прикрытием трех истребителей и углубились почти на восемь километров на территорию СССР. 16 августа японский самолет в течение часа находился над советской территорией на участке заставы имени Краева. Глубина залета составила 25 км.

С октября 1939 года, после событий на Халхин-Голе, японское командование вынуждено было сначала сократить, а затем прекратить провокации на сухопутной границе, но одновременно активизировало разведывательные полеты над советской территорией. В середине октября 1939 года штаб Квантунской армии разработал план разведывательных полетов по выявлению железнодорожных мостов и других важных объектов Приморья на глубину до 40 км.

В первой половине 1940 года японские самолеты стали активно вторгаться в советское воздушное пространство и на забайкальском направлении. В отдельные дни они совершали там по нескольку залетов. 5 и 6 февраля на участках Аргуньской и Усть-Уровской комендатур граница нарушалась ими 11 раз, в двух случаях вторгались одновременно по два самолета, т. е. за два дня граница здесь нарушалась столько же раз, сколько за весь 1939 год. 5 апреля в районе Джалинды одиночные самолеты девять раз пересекали пограничный рубеж. 4 мая японский самолет в районе горы Карабон и заставы Усть-Серебрянка дважды углублялся в воздушное пространство СССР до 5 км. 18 мая японский бомбардировщик три раза залетал на советскую территорию на участке Нерчинского отряда.

В 1939—1941 году довольно сложной и напряженной была обстановка и на морских дальневосточных рубежах, где японские милитаристы нередко организовывали провокации, преднамеренно нарушали границу. В трех основных районах — Северного Сахалина, Камчатки и Приморья только в течение 1939 года и первой половины 1940 года японцы 54 раза вторгались в советские территориальные воды. Нарушения морских границ помимо провокационных целей преследовали демонстрацию силы, разведку побережья и подходов к нему и, наконец, хищнический лов рыбы и крабов в советских территориальных водах. Активность нарушения морских рубежей возросла после поражения Квантунской армии на Халхин-Голе и в многочисленных вооруженных провокациях на советско-маньчжурской границе.

У Сахалина в отличие от Камчатки эти особенности были связаны с тем, что здесь граница проходила не только по морю, но и на самом острове, разделяя его на северную — советскую и южную — японскую часть, отторгнутую Японией после поражения России в русско-японской войне 1905 года. На острове Сахалин границу по сухопутной части активно нарушала пограничная полиция, сосредоточенная на четырех постах, общей численностью 200 человек и в полицейском полку в 2 тыс. человек, располагавшемся вблизи границы. А всего на Южном Сахалине японцы имели около семи тысяч человек войск и полиции.

Полицейские большими группами и целыми подразделениями выходили к границе и часто нарушали ее в провокационных целях. 4 февраля один из полицейских подошел к границе в районе первого астрономического пункта. Двое других нарушили границу и изготовились к стрельбе, остальные залегли примерно в тридцати метрах на своей территории, готовые к бою. Так продолжалось 10 минут. Находившийся поблизости пограничный наряд никаких действий против нарушителей не предпринимал. Не добившись поставленной цели, провокаторы удалились. За полгода, с 1 ноября 1938 года по 1 мая 1939 года, на Сахалине полицейские девять раз нарушали советскую границу у того же астрономического знака. В ряде случаев они заряжали винтовки и целились в сторону пограничников, выкрикивая при этом провокационные лозунги на русском языке. Подобные провокации на этом же участке полицейские группами по 8—12 человек совершили и в последующем, причем в июне 1939 года дважды.

Границу на острове нарушали и японские самолеты, располагавшиеся на трех аэродромах Южного Сахалина. Такие факты отмечались четыре раза в январе, один — в феврале 1940 года. 23 июня два японских бомбардировщика трижды вторгались в советское воздушное пространство. 3 октября японский самолет на большой высоте нарушил границу в районе города Александровск. Нарушения границы японскими самолетами на Северном Сахалине произошли также 5 и 23 октября.

Японские суда и корабли неоднократно вторгались в территориальные воды Северного Сахалина. Только в июне — июле 1939 года они 25 раз одиночками и группами заходили в 12-мильную морскую зону, оставаясь на якорных стоянках до четырех суток. К концу лета число военных кораблей и вспомогательных судов у берегов Сахалина убавилось. Остались крейсер, два эсминца, ледокол и танкер. Все они приблизились к советской, северной части острова, некоторые из них в течение всего августа постоянно курсировали у берегов Северного Сахалина, неоднократно заходили в наши территориальные воды. Грубо нарушая международные договоры, они систематически световыми сигналами поддерживали связь с представителями японских концессий, располагавшихся на Северном Сахалине. При прохождении в наших территориальных водах на кораблях объявлялись боевые тревоги, стволы орудий наводились на побережье, а в ночное время корабли освещали акваторию прожекторами, мешали рыбному промыслу. Свои провокационные действия японцы пытались оправдать обеспечением безопасности японских концессионеров».

В период активных провокационных действий Японии Коммунистическая партия, Советское правительство, командования Красной Армии и пограничных войск принимали дополнительные меры по укреплению дальневосточных рубежей. В июне 1940 году был воссоздан Дальневосточный фронт, а вскоре усилены 1-я и 2-я Краснознаменные армии, вновь созданы управления 15, 25 и 35-й армий. В первой половине 1941 года директивой Народного комиссара обороны на Дальнем Востоке были сформированы 59-я танковая и 69-я мотострелковая дивизии, а также 30-й механизированный корпус в составе 58-й, 60-й танковых и 239-й механизированной дивизий, на новую штатную организацию перешли 16 стрелковых дивизий. Значительно пополнился самолетный парк. К июню 1941 года ВВС Дальнего Востока насчитывали 1737 самолетов и, кроме того, был развернут 5-й корпус дальней бомбардировочной авиации.

Военный конфликт на Хасане и тем более на Халхин-голе стал ключевым моментом не только в японской истории, но и оказал колоссальное влияние на исход Второй мировой войны. Победа СССР и МНР на Халхин-Голе стала одной из причин отказа от нападения Японии на СССР во время Великой Отечественной войны. Сразу после начала войны Генеральный штаб Японии, учитывая в том числе и опыт Халхин-Гола, принял решение вступить в войну против СССР только если Москва падёт до конца августа. В ответ на требование Гитлера в телеграмме от 30 июня немедленно выполнить свои союзнические обязательства и ударить по СССР с востока на заседании Совета министров 2 июля было принято окончательное решение ждать, пока Германия не будет побеждать наверняка.

Именно поражение Японии в монгольских степях заставило её переориентировать вектор своей экспансии с севера на юг, в сторону Тихого океана, что спустя два с половиной года привело к нападению на Перл-Харбор.  А советские солдаты и пограничники на Дальневосточных рубежах ценой воей жизни сумели внести неоцинимый вклад в дело разгрома фашисткой Германии и спасение нашего отечества и народа от полного уничтожения.