Тысячелетняя война. Русь и Великая степь. Борьба Русского государства с Крымским ханством. Пробуждение России.

Военное столкновение Русского государства с кровожадным Крымским ханством к концу XVII века было неизбежным и более того, давно уже вызревшим. При этом пожалуй, было бы слишком просто свести его только к банальной борьбе за выход к Черному морю. Оно было конфликтом двух разных цивилизационных миров, полукочевого степного и оседлого земледельческого, конфликтом, разворачивавшимся с незапамятных времен. В течение четырех веков жители Великой и Малой России платили за опасное соседство со степью дань миллионами своих близких, проданных на рынках Крыма, Азова и Стамбула. В Москве никогда не забывали об этом и тихо ждали когда наступит час ВОЗМЕЗДИЯ.…, так как этот «цивилизационный разлом» требовал своего радикального разрешения.

В первой половине XVIII века «цивилизационный барьер» на южных степных рубежах Русского государства не только не прекратил своего существования, но «фактор степи» был гораздо более значим в сознании и психологии людей, чем мы привыкли себе представлять. Торговля людьми продолжала оставаться делом выгодным, а русское правительство вынуждено было тратить колоссальные силы и средства на охрану южных рубежей и выкуп татарских пленников. Даже без набегов простая поездка за солью на пограничье, выезд на рыбную ловлю и даже обычный сенокос, как и прежде, могли обернуться татарским полоном и страшной неволей.

С начала 1730 годов велось дорогостоящее строительство трех новых пограничных линий, Украинской, Закамской и Царицынской, прикрывавших русские границы в степи. Общие затраты казны составили 1,9 миллиона рублей. А это были просто громадные деньги по ценам того времени. Около трети 240 тысячной русской армии составляли гарнизонные части укреплённых линий, стоявшие по границам; кроме того, степные кордоны охраняли и регулярные полевые полки. И это не считая военизированного населения окраин, белгородских и воронежских однодворцев, малороссийских, донских и яицких казаков.

Очередная война Российской империи против Крымского ханства и Турции, которая назрела в 1735 году имела вполне конкретные политические причины, порожденные той специфической ситуацией, которая сложилась в Европе во второй четверти XVIII столетия. Став результатом сложных общеевропейских противоречий, сопровождавшихся хитроумными дипломатическими интригами ведущих Европейских государств. При этом, она являлась эпизодом многовековой борьбы России с Крымским ханством и Османской империи за расширение и сохранение своих южных границ, отражавших глубинные геополитические процессы в многовековом противостоянии России и мусульманского мира. К тому же она отличалась сложностью в внутриполитической обстановке в России, так как страна вступила в период эпохи дворцовых переворотов и нестабильности.

Вступление на престол в 1730 году курляндской герцогини, племянницы Петра Великого, Анны Иоанновны стало следствием ожесточенной борьбы за власть различных придворных группировок, вспыхнувшей в России сразу после смерти царя реформатора. Так как важнейший государственный вопрос о наследнике расколол приближенных Петра I на два лагеря. Представители старинных аристократических фамилий, прежде всего кланы Голицыных и Долгоруких, поддерживали кандидатуру внука императора, сына злосчастного Алексея, царевича Петра.

С другой стороны, люди из новой знати, поднявшиеся на вершину сласти лишьблагодаря петровским реформам, более сочувствовали вдове государя Екатерине. Особенно активно поддерживали ее фельдмаршал А. Д. Меньшиков и видный дипломат П. А. Толстой. Они не ожидали, от взбалмошного и избалованного, сына Петра II ничего хорошего. В результате чего «птенцы гнезда Петрова» смогли склонить на свою сторону гвардию и силой принудили «старых бояр» подписать указ в пользу Екатерины.

Малообразованная и недалёкая по своей сути императрица Екатерина I плохо разбиралась в государственных делах, поэтому в помощь ей был создан особый орган, Верховный тайный совет. В его состав вошли А. Д. Меньшиков, его сторонники П. А. Толстой, Ф. М. Апраксин и Г. И. Головкин, дипломат А. И. Остерман, а также наиболее видный представитель старой знати Д. М. Голицын. Фактически вся власть в стране сосредоточилась в руках А. Д. Меньшикова, который имел неограниченное влияние на императрицу. Он опасаясь конкуренции со стороны других сановников, решительно расправлялся со всеми, кого подозревал в отсутствии лояльности.

Однако смерть, 7 мая 1727 года, императрицы Екатерины  привела к трагической развязке этой интриги. В оставленном ею завещании двенадцатилетний царевич Петр объявлялся наследником, но до его совершеннолетия страной должен был править Верховный тайный совет. В одной из статей завещания содержалось также пожелание «учинить супружество» между царевичем Петром и княжной Меньшиковой. Что в свою очередь, было не приемлемо ни для «старого боярства» ни для молодых сподвижников Петра I .

Сам А. Д. Меньшиков нисколько не сомневался, что на правах тестя сможет держать юного императора в руках. Но бывший царский денщик просчитался в своих расчётах. Развязка наступила осенью 1727 года, когда зарвавшегося временщика арестовав, быстро осудив, отправили в ссылку, а все его немереное имущество было конфисковано. При этом, подавляющее большинство царедворцев откровенно злорадствовало, так как заносчивый Меньшиков успел достать буквально всех.

После падения всемогущего Меньшикова основное влияние в Верховном тайном совете перешло в руки старой знати, под предводительством рода Долгоруких. Теперь они они намеревались женить Петра II на одной из княжён Долгоруких и активно раздавали своим сторонникам высокие государственные посты. Но в ночь с 18 на 19 января 1730 года Пётр II простудившись на охоте скончался. Тем самым вернув ситуацию в стране к первоначальному периоду внутренней смуты и безвластия .

Со смертью Петра II линия, идущая от Петра Великого, пресеклась, и согласно закона и справедливости требовалось перейти к старшей линии царя Иоанна Алексеевича, к его дочери Анны Иоановны. С ранних лет царевна была обучена азбуке, арифметике, географии, танцам, французскому и немецкому языку. Учителем немецкого был Иоганн Христиан Дитрих Остерман, старший брат будущего вице-канцлера А. И. Остермана.

26 февраля курляндская герцогиня Анна Иоанновна торжественно въехала в Москву. Прибыв в Москву. Анна окончательно убедилась, что её поддерживают значительные силы, а самое главное, императорская гвардия. Войска и высшие чины государства в Успенском соборе присягнули государыне. После вступления новой царицы на российский престол, Верховный тайный совет был распущен. Руководителем Кабинета министров стал уроженец города Бохума Генрих Иоганн Фридрих Остерман. Он в течение всей своей службы в России проявил себя как хитрый и коварный царедворец. Руководитель вооруженных сил страны стал Бурхард Кристоф Миних, который родился в 1683 году в графстве Ольденбургском. Будучи выдающимся военачальник, он не просто старался достичь поставленной цели, но шел к ней неуклонно, не щадя ни себя, ни других.

После восхождения на престол новой русской императрице досталось в наследство от Петра Великого нерешённый вопрос связанный в первую очередь с непримиримыми противоречиями России с Османской империей и Крымским ханством в Северном Причерноморье и на Северном Кавказе.

Несмотря на окончание войны с Россией и заключение Андрианопольского мирного договора договора, по которому Россия обязалась отдать Турции крепость Азов, уничтожить крепости Таганрог, Каменный Затон и ряд других укреплений в Приазовье и Нижнем Приднепровье, уничтожить Азовский флот, долгожданного мира на южных степных границах так и не наступило. Хотя набеги кочевников не столь были опустошительны, как прежде, но татары и закубанские ногайцы по прежнему осмеливались тревожить русские пределы почти ежегодно.

Степняки изнуряли Россию самой настоящей «малой» войной, силами небольших татарских отрядов, не признававших никаких договоров, на всём пространстве степных просторов. Эта война наносила государству куда больший ущерб, нежели регулярные сражения. Татары выжигали степь, разрушали поселения, разбивали мелкие русские отряды, постоянно захватывали в полон людей, отгоняли волов и лошадей, отбивали возы с хлебом, дровами и питьевой водой. Вместе с крымчаками совершали набеги буджацкие татары Мехмед-Гирея, а также ногаи кочующие на Кубани. В то время, как малочисленные иррегулярные части донских, запорожских казаков не могли обеспечить надёжного прикрытия тысячекилометровой степной границы. В эти годы Крымское ханство продавало в рабство до 20000 русских невольников ежегодно.

Степняки неоднократно совершили набеги на украинские земли по Левобережью, а так же на русские степные пределы, порой доходя до Тамбова и Симбирска. Они неоднократно появлялись в Воронежской губернии, где сожгли множество деревень и до 15000 человек увели в неволю. Множество раз они разоряли окрестности Изюма и Харькова и едва не овладели Астраханью. Дерзость их с каждым годом увеличивалась, как и количество участвовавших в набегах кочевников.

Со времени подавления Булавинского восстания и бегства Некрасова на Кубань, нападения кубанских татар на донские казачьи городки резко увеличились. Басурмане в большом количестве уводили русских людей в неволю. Проводниками татар на Дон были некрасовцы, а на Левобережную Украину, иуды-запорожцы Гордиенко, ушедшие за Днепр, под покровительство крымского хана. Положение на Дону ещё больше осложнилось когда после Прутского договора 1711 года, туркам были обратно отданы Азов и Таганрог, с устьями Дона и Азовским морем. К тому же турецкие коменданты стали вмешиваться во внутреннюю жизнь казаков и пытались обложить их налогами.

Набеги эти были для России нестерпимой болью. Раздражённый происходящим на южных окраинах, Петербург неоднократно обращался к Оттоманской Порте с настоятельным требованием смирить крымчаков и ногаев, признававших над собою верховную власть султана. Но турецкое правительство, по слабости или по недоброжелательству к России, не исполняло справедливых требований царского двора, отделываясь обещаниями.

К тому же, сама мысль о начале новой русско-турецкой войны не находила исполнителей ни при Екатерине I , ни при Петре II, так как это время в России было смутное. Шла беспрерывная под ковёрная борьба различных группировок за власть в империи. У них просто не было желания уделить немного времени для решения назревших государственных проблем.

Но в начале XVIII века, само Крымское ханство, пройдя пик своего могущества и славы, начало постепенно скатываться в пропасть. Политическая жизнь Крыма характеризовалась ожесточенной борьбой между различными феодальными группами. Крупные беи и мурзы открыто выступали против ханской власти, периодически вспыхивали бунты среди ногайцев.

В свою очередь, опираясь на поддержку мусульманского духовенства, ханы истребляли часть мятежной знати Крыма. Ханский престол часто стал переходил из рук в руки из-за произвола турецких султанов. К тому же, экономическое и военное отставание Крымского ханства от других европейских держав было очень значительно, что сказывалось на благосостояние жителей Крымской орды. А начавшаяся чехарда на престоле и беспрерывная междоусобица, привела в конечном итоге к закату ханства.

Другим многовековым могущественным противником на южных рубежах русского государства неизменно являлась Османская империя. Государство османов в военном отношении всё еще была сильным и опасным противником европейских держав. Оно по прежнему сохраняла свободу в дипломатической игре и выработке собственного политического курса. Стамбул, хотя и проявляла значительную активность в европейских делах, но в начале XVIII века не сумел ещё воспринять новые принципы, методы, практику европейской дипломатии, а потому, будучи слабо информированный и плохо разбираясь в международной ситуации, оказывалась орудием дипломатической борьбы европейских держав. Турция всё больше стала играть роль тарана в борьбе с Россией, регулярно выставляя пушечное мясо в интересах Англии, Франции,

В свою очередь, царствование турецкого султана Ахмеда III, которое продолжалось с 1703 по 1730 год послужило прологом к войне с Россией. Правление Ахмеда III было не просто временем, когда выращивали много тюльпанов. Оно было также временем, когда Османская империя изо всех сил пыталась отстоять свои позиции в стремительно менявшемся мире и сохранить результаты своих прежних побед. К тому же, он принял меры по преодолению становившегося все более очевидным отставания Османской империи от европейских держав и провело ряд реформ. Тем самым стремясь упорядочить дела в административном аппарате Османской империи, улучшить финансовое состояние, повысить боеспособность вооруженных сил. Центральные власти пытались упорядочить налоговую систему, привлекали отдельных иностранных военных советников, стремились создать новые части артиллерии, строить новые корабли.

В конце 1710 года султан Ахмед III, воспользовавшись вовлечением Русского государства в многолетнюю войну с Швецией, решился на активные действия против России, в надежде вернуть утраченные земли в Приазовье. Он мобилизовал янычар и как всегда по заведённой традиции, заключил российского посла П. А. Толстого в Семибашенный замок. Узнав о враждебных действиях турок, Петр I решил начать кампанию первым, не дожидаясь вторжения османов. При этом, император искренне надеялся на поддержку православных подданных султана: греков, сербов, болгар, молдаван. Основания к тому были. Но в реалии, которая стала дурной традицией на протяжение следующих сотен лет, эти славянские народы легко предавали русских и переходили в стан врага.

Так как напыщенный и бурный энтузиазм греков, сербов, болгар и молдаван оказался чрезвычайно эфемерным и улетучивался мгновенно после жёстких и успешных действий турецкой армии. К великому сожалению, но это стало основной чертой их национального характера, в то время как в Петербурге этого ещё не осознавали, слепо доверившись славянской солидарности.

Весной 1711 года Петр I во главе 4о тысячного войска быстро двинулся к Дунаю. К несчастью для русских, этот поход был очень плохо подготовлен, что на войне неминуемо ведёт к тяжёлому поражению. В русской армии не хватало провианта и медикаментов, не была произведена и тщательная разведки местности. Тяжелые переходы по знойным степям привели к многочисленным болезням и высокой смертности среди солдат.

К счастью для России, потерпевшей унизительное поражение в Бессарабии, Турция вскоре после Прутского похода вступила в полосу военных и дипломатических неудач. В 1716 ее войска под началом визиря Дамад Али паши двинулись к Белграду, что вызвало войну с Австрией. В сражении у города Петервардайна великий полководец принц Евгений Савойский наголову разгромил османов, причем решающую роль сыграли австрийские кирасиры, опрокинувшие вражескую конницу. Затем, развивая успех, австрийцы захватили крепость Темешвар, последний оплот турок в Венгрии, нанесли врагу сокрушительное поражение в полевом сражении под Белградом. Тем самым принудив османов к невыгодному для них миру.

В 1718 году, разгромленной Турции пришлось подписать с Австрией унизительный Пожаревацкий трактат, по которому она окончательно уступила Габсбургам большую часть Сербии, включая Белград, большую часть Валахии, остатки своих владений в Венгрии и важные стратегические пункты в Боснии.

Еще одной головной болью для турецкого правительства стал Крым, где ханы и степная знать которого, все чаще и чаще выходили из повиновения, совершенно не желая вникать в тонкости официального политического курса султана. Невозможность для ханства совершать ежегодные походы за ясырём обрекали население Крымского полуострова на нищету и вымирание. В Крыму неумолимо наступала эпоха внутренний смуты и никчемных временщиков-правителей, спровоцировавшая необратимый процесс деградации и последующего краха. Даже несмотря на то, что Девлет Гирей со своими людьми активно участвовал в походе турок на Прут, но был очень недоволен, когда турецкие военачальники выпустили русскую армию из окружения, а степняки остались без вожделенного ясыря.

Но крымский хан Девлет-Гирей будучи врагом русских, всё ещё продолжая свои козни против московитов, всё настойчивей склонял падишаха к новой войне с ними. У султана проблем с ним было много, а отдачи никакой. В Стамбуле боялись, что неуёмный хан вновь столкнет Порту с Россией, и это столкновение будет уже не столь счастливым для мусульман.

В 1713 году, взбешённый неповиновением строптивого крымского хана султан, решив избавиться от беспокойного вассала, вернул на престол Каплан-Гирея, жившего до этого времени в Турции, что свидетельствовало о растущем кадровом голоде у османов, так как никого лучше они в этот раз они не нашли. Недовольный этими переменами сын Девлета, дерзкий Бахты-Гирей отправился в Черкесию и там набрал себе удальцов. К мятежникам присоединилась часть татар и даже один принц из семьи Гиреев, бежавший к Бахты через Керченский пролив. Наконец, на их сторону перешло множество малых ногаев. Хан Бахты поднял мятеж и нападал на крымских людей, предводителей убивал, а имущество брал себе, за счёт чего содержал орду. Мятежный Бахты-Гирей продолжал ещё долго бесчинствовать на границе.

После этого Каплан-Гирей поучаствовал в восстановлении турками укреплений Хотина, тайно с носясь с поляками и ища возможности для грабежа в Малороссии. Азовский комендант выступил против татар, но один из османских отрядов взбунтовался и отказался сражаться с татарами. «Мы живем от продажи татарской добычи. Здесь, на границе, законы турецкие не действуют»-завили они. Но из Стамбула пришел строгий приказ Каплан-Гирею держать татар в повиновении и не допускать набегов на Русские земли. А особо говорливых повесили.

Чтобы укрепить свой авторитет, Каплан-Гирея решил прибегнуть к давнему, испытанному способу, набегу. Так повелось со времен Золотой Орды, если хан хочет любви, преданности и уважения подданных, он должен дать им вожделенную для степняка военную добычу. Татары решили идти на Астрахань, но султан запретил набег, не желая ссориться с Россией. Тем не менее, большой татарский отряд все таки двинулся в русские пределы и был отбит на границе. Но вскоре возможность для разбоя всё же представилась, однако татар это не обрадовало. Грабить пришлось не близких поляков и русских, а далеких австрийцев и венгров. Это было затратно, да и рискованно.

В 1708 году, крымско-татарская орда совершила большой набег на Кабарду. Причиной военного конфликта было нежелание кабардинцев платить ежегодную дань крымскому хану и османскому султану. Так как татары совершали частые набеги до самого центра Черкесии, грабя и отбирая всё, что могли добыть. Черкесы задумали не только пресечь эти разбои, но и отказаться от уплаты дани.

Крымские татары и османы, всего примерно 20 тысяч человек, во главе с ханом Каплан-Гиреем, выступили в Кабарду для усмирения горцев. Благодаря действовавшему тогда Константинопольскому мирному договору 1700 года крымчаки и османы рассчитывали на невмешательство русских, а потому ожидали лёгкой победы над малочисленными кабардинцами и большой добычи.

Но в произошедшей Канжальской битве турецко-крымское войско было уничтожено за одну ночь. Число погибших крымчаков и османов было в количестве 11 тысяч человек. Сумела бежать лишь малочисленная группа степняков во главе с Каплан-Гиреем, а основная масса оставшихся в живых попала в поло и была продана в рабство….

Когда в декабре 1714 года османы объявили войну Венеции, на помощь ей пришла Австрийская империя. Вновь разгорелась большая война, и падишах потребовал у Каплан-Гирея поддержки. Но крымчаки в массе своей не спешили подниматься в поход. Это было затратно и рискованно для них. Требования османов и их власть давно стали тяготить татар. Среди татар в Крыму начались раздоры, подавлять бунт никто не хотел. Но мятеж подавили кипчаки и хатаи в 1714 году, перебив всех недовольных.

Напрасно Каплан-Гирей оправдывался перед падишахом, говоря, что мурзы слишком медлительны и отказывают в повиновении, а потому опоздали. Хан был смещен. В качестве кандидата на крымский престол османы присмотрели Кара-Даулат-Гирея, то есть Черного Даулата. Это был сын принца Адиля и внук хана Селямет-Гирея. Этот человек был стар и абсолютно зауряден.

Он пробыл ханом только три месяца, явился в Буджак и здесь обнаружил, что племена отказывают ему в покорности. Мурзы мотивировали отказ смехотворным предлогом, что Даулат-Гирей недостаточно родовит. Но османы терпели поражения в Венгрии, поэтому не стали наказывать непокорных мурз, а просто сместили хана. Оскорбленный Даулат, которому было уже 70 лет, обиделся, расхворался и умер.

В Крыму воцарился Саадат-Гирей IV , один из сыновей Селим-Гирея. Первым делом хан взялся собрать армию для похода на австрийцев. Как ни странно, это ему удалось. Но мусульмане потерпели неудачу. В истории османов и крымчаков были взлеты и упадки, но этот позор, нечто особенное.

С приходом нового хана русский посланник постоянно жаловался на разбой татар, находившихся под началом Бахты-Гирея. За полную неконтролируемость его прозвали Дели-султан, то есть Бешеный Султан. Однако крымское правительство ничего не могло с ним поделать, и безумный разбойник продолжал опустошать русские деревни и поселения.

При этом, экономическое положение Крымского ханства катастрофически ухудшалось. Срочно требовался грабительский поход в какую-нибудь сторону. Саадат-Гирей испросил у падишаха позволения начать войну с Кабардой и поправить своё финансовое положение. Стремясь умиротворить мятежный и буйный Крым падишах позволил и даже выделил немного денег на это предприятие.

В мае 1720 года верховный князь Большой Кабарды Ислам Мисост явился одним из главных инициаторов раскола правящей княжеской олигархии Большой Кабарды на два лагеря, Баксанскую, протурецкую и Кашкатаускую, прорусские партии, выступив одним из руководителей первой из них. В ходе борьбы с Кашкатауской партией под руководством Асланбека Кайтуко спровоцировал ввод в Кабарду 40-тысячной крымской армии хана Саадат-Гирея. При поддержке крымских контингентов, на протяжении трех с лишним лет, Ислам активно боролся против группировки возглавляемой Асланбеком Кайтуко.

Саадат-Гирей собрав армию пошёл воевать в Кабарду. Это было одно из крупнейших нашествий крымских войск на Кабарду. Крымский хан потребовал «со всякого двора по ясырю» и чтобы кабардинские князья со своими подданными переселились жить на Кубань. Кабардинцы отказались платить дань. Крымские татары опустошили и выжгли кабардинские земли. Но проведя здесь три года, татары успеха не добился. В отместку кабардинцы стали нападать на прикубанские владения Крыма, выжигая и испепеляя всё на своём путии. Саадат-Гирей вынужден был вернулся, чтобы защитить свои владения на Северном Кавказе.

Видя неудачи крымчаков, активизировался Бахты-Гирей. Хан отправил против него своего сына, но тот потерпел поражение. Из этого следует, что Бахты своими грабежами привлек многих людей и набрался сил. Крымчаки пошли за удачливым разбойником. Но тогда вполне объяснимо волнение хана. Он переживал за свою власть и боялся гнева русских. После поражения сына Саадат-Гирей IV лично выступил против Бахты и тоже не добился успеха. Вдобавок вспыхнули волнения в самом ханстве. Недовольные ханом татары объявили Садата ленивым бездельником и отказали ему в повиновении. В Порту был отправлен очередной донос. Садат поехал в Стамбул для разбирательства и там получил отставку. Он добровольно отрекся от престола, предпочтя хорошую пенсию тревогам правления.

Османы предложили трон Менгли-Гирею II в 1724 году. Но он оказался не хотя и пьяницей, но и очень умным и хитрым политиком. Новый хан явился в Крыму и стал раздавать должности зачинщикам мятежа, а так же тайно вербовал сторонников среди мурз племен, но внешне был к ним абсолютно нейтрален. Большинство крымчаков поддерживали правителя, сумевшего остановить многолетнюю смуту в стране, а также облегчить повинности и отменив некоторые налоги.

Главной задачей Менгли II после его восхождения на трон было усмирение знати и укрепление своей власти. Менгли Гирей прикинулся ласковым к своим противникам и несколько месяцев не предпринимал никаких действий. При первой возможности наиболее склонных к бунтам он направил из страны в персидский поход и попытался схватить тех, кто остался, однако большинству из них удалось бежать из Крымского ханства. Османские командиры по просьбе Менгли II ликвидировали ту группу мятежников, что прибыла на персидскую кампанию. Хан Менгли-Гирей направил на персидский фронт 10 000 всадников, во главе которых постарался расставить часть своих врагов. Другую часть он готовил к походу на Кабарду.

На исходе 1728 года Крымское ханство вновь возобновило натиска на Кабарду. Уже в конце марта 1729 года, крымские войска численностью 30 тысяч воинов, под командованием султанов Бахты-Гирея и Мурат-Гирея, выступили в поход. В конце апреля они действовали уже в центре Кабарды. Вскоре развернулось двухдневное сражение в Баксанском ущелье. Разгром крымчаков произошёл уже на второй день битвы. Вскоре началось отступление татарвы, и в результате преследования степняков кабардинцам удалось ликвидировать командующих войсками противника, Бахти-Герея и его брата Мурад-Герея .

Неизвестно, как развивались бы события дальше, но карьера хана Менгли внезапно оборвалась. В 1730 году в Стамбуле вспыхнул мятеж янычар. Падишах Ахмед был свергнут. Под натиском повстанцев, руководимых Патрона Халилом, он был вынужден передать бразды правления своему племяннику Махмуду I в 1730 году, приходившийся Ахмеду племянником.

Недовольный беспомощностью крымского хана в Кабарде, новый падишах произвёл очередную замену в Крыму. Он отстранил от власти Менгли-Гирея и он благополучно отбыл на Родос. Крымское ханство предложили Каплану, и на этот раз он согласился. Русского посола Неплюева сразу же насторожили действия нового султана в Крыму, когда он в третий раз отдал престол в Бахчисарае воинственному ненавистнику русских, Каплан-Гирею. Он написал в Петербург, «что за хана ручаться нельзя, понеже он того же ехиднина порождения сын; буду смотреть прилежно».

Каплан-Гирей на сей раз показал себя мягким правителем, склонным к политике компромиссов. Он даровал амнистию всем врагам своего брата Менгли, а многих наградил высокими должностями. Затем хан отбыл в Стамбул, чтобы принять участие в совещаниях по вопросу дальнейших действий против Ирана. Так как иранские дела находились в весьма запутанном состоянии. Это было связано в первую очередь с тем, что происходило смещение вектора внешней политики Османской империи с европейского ареала на Кавказский плацдарм. В Стамбуле Каплан-Гирей высказал сомнения по поводу этой войны, так как он боялся, что персов поддержат «московиты». Однако его сомнения османами были отвергнуты.

Успехи русской армии на Каспии в 1721 году, вызвали смешанные чувства в Стамбуле. С одной стороны, падишах Ахмед III был доволен ослаблением ненавистного своего врага, шахского Ирана, с которым у османов существовало давнее соперничество. Турецкая элита прекрасно понимала всю опасность возобновления русской активности на Каспии и Кавказе. Султан Махмуд, недовольный российско-иранским сближением, стал обострять обстановку на Кавказе, провоцируя пограничные конфликты с помощью крымского хана. Неугомонные османы решили воспользоваться ситуацией и развязали новую войну на востоке против Ирана. Высокая Порта, снова повторив события вековой давности, попыталась захватить Западный Иран и Закавказье. Тем самым компенсировать понесённые в Европе территориальные потери, захватом новых земель на Востоке. Тем более, что этому способствовало вырождение династии кызылбашей Сефевидов, последний представитель которой, Тахмасп II, был слабым правителем.

в 1724 году 30 000 османских воинов вторглись в Армению и взяли Ереван, после чего захватили Кахетию с городом Тбилиси, Арцах и Нахичеван. Превратив цветущие Заквказье в одно пылающие пожарище, с бредущими в рабство бесконечными колоннами местных жителей, армян, грузин и азербайджанцев. Независимость на короткое время сохранил только крохотный армянский Сюник, который возглавляли двое героических людей, Давид-бек и великий полководец Мхитар-спарапет. Но вскоре они оба погибли в борьбе с турками, после чего Сюник пал.

В 1725 году неудержимые османы разгромили персидские войска и захватили цветущую Шемаху, а затем, после упорной осады, взяли Тебриз. Восточную часть Ирана захватили кровожадные афганцы. Они не рискнув вступить с Османской империей в открытую войну, уступили туркам всю западную часть страны, включая Тегеран. Это был пик успехов османских войск на востоке.

Однако у трусливых Сефевидов появился храбрый защитник, простолюдин Надир-хан, начинавший простым повстанцем, а затем продемонстрировавший блистательные способности. Он собрал армию в Хорасане, подчинил своей власти последнего шахиншаха-Сефевида, которого впоследствии сверг и убил. Надир выступил против Хамаданского договора и в 1730 году наголову разбил и изгнал турецкие войска из Хорасана, Керманшаха и Южного Азербайджана. Но несмотря на ряд неудач, высокая Порта вновь, попыталась взять Западный Иран и Закавказье, вновь направив сюда все свои силы, включая крымских татар.

Но реформаторы Ахмеда III не имели ясной программы и цели, реформы были непоследовательными, бессистемными. А поражение турецких войск в войне с Ираном сильно усугубили как внутреполитическую, так внешнеполитическую ситуацию. В результате реформы не дали сколько-нибудь заметных результатов. А это в свою очередь привело к тому, что экономика и финансы попали под полный контроль западных стран. Более того, недовольство консервативных кругов и горожан, раздраженных высокими налогами и коррупцией, привело к восстанию населения Константинополя.

В 1730году разъярённые янычары, недовольные задержкой жалования, пошли на Стамбул в настоящий военный поход. Они свергли Ахмеда III и передали престол Махмуду I, сыну султана Мустафы II. Он конечно, прекрасно понимал, какую грозную силу представляют из себя янычары. Однако султан вовсе не был пассивным правителем. Он прекрасно видел все недостатки своей державы и хотел их исправить, причем исправить, опираясь на знания и опыт Западной Европы. Его ближайшим сподвижником в этом нелегком деле стал великий визирь Дамад Ибрагим паша Невшехирли. Во время правления султана Махмуда I предпринимались попытки модернизировать османскую армию по европейским образцам под руководством графа Бонневаля, француза, принявшего ислам. Начало его правления пробудило в людях некую надежду на улучшение ситуации.

Укрепив свою власть и не доведя реформы до логического конца, он вынужден был обратится к внешним делам. Так как очень неблагоприятное направление приобрела к тому времени начатая в предыдущее царствование война с Ираном. В 1733 году новый правитель Ирана Надир-шах нанёс крупное поражение турецким войскам при Киркуке, а в 1734-1735 годах турки были изгнаны из Северного Азербайджана, Восточной Грузии и Северной Армении. К тому же, не успев закончить война в Азии, он оказался на грани новой войны против русской императрицы Анны Иоановны, вступившей в союз с императором Австрии Карлом VI.

Россия вступив в полосу короткого царствования, на целый десяток лет забыла о своих завоеваниях в Прикаспии. Тем неимение, когда споры о Кабарде приняли столь острые формы, что И. И. Неплюев вынужден был запросить специальную справку о подданстве Кабарды. В Петербурге предприняли предупредительные меры для пресечения внезапной османо-крымской агрессии на Северном Кавказе и Закавказье, где у России были свои стратегические интересы. Был заявлен решительный протест против враждебных намерений крымского хана, после чего русское правительство привело в боевую готовность войска на Дону и Кубани. В Турции эти события вызвали обеспокоенность и крайнее неприятие, тем самым обозначив непримиримость противоречия между двумя империями в этом регионе.

В самом начале царствования Анны Иоановны, петербургский кабинет решительно потребовал от Турции удовлетворения за беспрерывные грабежи ненасытных крымских ханов. Но хитрый султан отвечал, что татары люди вольные и, что нет средств смирить их. Но вслед за тем он сам обнаружил явное презрение к правам народным, впутавшись в трудную борьбу с мужественным персидским шахом Надиром. Он решился вновь бросить все свои силы Порты на Персию, дав повеление хану Крымскому вторгнуться в Дагестан и нанести удар по Ирану с севера.

Реальная угроза турецкой экспансии в Закавказье заставила российских дипломатов идти на все более активное сближение с Персией. Согласно подписному в январе 1732 года в Реште договора, Россия возвращала шаху прикаспийские провинции Гилян, Мазендеран и Астрабад, но без права их передачи другим державам, в том числе и Турции.

Подписание русско-иранского Рештского договора в 1724 году изменило соотношение сил на Востоке в пользу Ирана, оказавшегося фактически под властью Надира, что вызвало ответную и весьма резкую реакцию реакцию со стороны Стамбула. Недовольный подписанием этого договора, способствовавшего российско-иранскому сближению, султан Махмуд стал обострять обстановку на Кавказе, провоцируя пограничные конфликты с помощью крымского хана.

Хотя ситуация в Закавказье была очень сложной для Петербурга, но не безнадежной. К числу несомненных успехов относилась экспедиция, произведенная в октябре 1725 года генерал-майорами Г. С. Кропотовым и П. Б. Шереметевым, в ходе которой русские войска разорили владения одного из наиболее упорных противников России тарковского шамхала Алди Гирея и сожгли город Тарки.

Этот инцидент был использован османами и местными князьками для нагнетания напряженности в российско-турецких отношениях. Прибывшие в Стамбул 4 июня представители шамхала заявили рейс-эфенди «чтоб Порта, или б сатисфакцию или б… позволение самим управляться дала без чего они назад не поедут такова есть их последняя без отменная резолюция, хотя б им Порта велела головы поотсечь, готовы лучше смерть понести нежели без резолюции возвратиться».

Такой агрессивный курс во внешней политики Османской империи побудил гиперактивность жаждавших новой добычи крымских ханов и ногайских мурз, совершавших всегда набеги на Кабарду, Дагестан, Адыгов и черкесов. Тем более, что в декабре 1699 года года в доме кабардинского князя Темирбулата был убит крымский царевич Шабаз-Гирей. Котрый был назначен турецким султаном своим наместником на Северном Кавказе.

Когда османы возобновили военные действия, а у хана потребовали вспомогательных войск для похода на Иран. Обращение султана Махмуда в Крыму было встречено с большим удовлетворением. Хан Каплан-Гирей, жаждавший случая напасть на непокорную Кабарду и Дагестан, с готовностью ответил, что «он нашел дорогу к посылке татар в Персию чрез Кавказские горы, близ Дагестана». Над Кабардой и Дагестаном вновь нависла угроза татарского нашествия.

Вскоре Порта форсировала поход крымских войск в Персию через Кабарду, Чечню и Дагестан. Вполне сознавая, что эти войска должны пройти через российские владения или владения подвластных России кабардинских, чеченских и дагестанских князей, что противоречило Константинопольскому договору 1724 года, в феврале 1733 года султан направил указ Каплан-Гирею, «чтоб немедленно посылал татар в Персию тем путем, который он… усмотрел чрез кавказские горы».

В связи с обострившейся обстановкой Северный Кавказ, вновь выдвинулся на передний план во внешнеполитических замыслах России и Турции господства в этом регионе, став предметом острого спора между Петербургом и Стамбулом. Этому благоприятствовало и то, что она определялась не только внутренними причинами, но и политикой сопредельных стран, Османской империи, Шахского Ирана и царской России, стремящихся овладеть этим важнейшим стратегическим плацдармом.

Независимо от своих целей и отстаивая свои интересы на Кавказе, Россия брала под защиту кабардинцев, дагестанцев и другие народы этого региона от турецко-татарской агрессии. Порта наоборот, активно поощряла реваншистские устремления османских и крымских феодалов, которые должны были пробиться через Северный Кавказ для соединения с Сурхаем и турецкими войсками в Закавказье.

Ослабление позиций Тегерана в Дагестане и усиление позиций России в Кабарде вызвало новую волну турецко-татарской агрессии. В связи с этим, 30 августа и 14 сентября 1732 года, русский посол Неплюев дважды заявил протест Порте, требуя оставить их «в покое». В дальнейшем, он официально предупредил великого визиря, об отказе Петербурга в пропуске крымчаков через Дагестан, что нарушение этого условия будет рассматриваться как враждебный акт против России.

Но дипломатические демарши российского правительства оказались недостаточными. Несмотря на двукратное предупреждение русского резидента, что намеченное предприятие вызовет военный конфликт, Порта и Крым не отказались от своих планов, игнорируя их. Активное содействие им в этом оказала французская дипломатия. Так как считала, что русско австрийский договор был направлен против Франции. Поэтому Париж активно настраивала Порту против России, используя её в своих интересах как шахматную фигуру.

Находившийся на французской службе венгерский офицер барон Тотт, направленный в Крым со специальным заданием из Версаля, инспектировал подготовку крымской конницы для предстоящей операции. Французский посол Луи де Вильнев, в свою очередь, энергично настраивал против России великого визиря Али-пашу Хаким-оглу.

На новые протесты России, турецкий визирь заявил, что хан ходил в земли, подвластные Крыму и никакой обиды для России в этом нет. В свою очередь, получив широкую поддержку самого падишаха, Каплан-Гирей развернул активную деятельность, чтобы выполнить султанский указ: «выступить против персов и привлечь к себе горские племена Северного Кавказа от устья Кубани до русской границы и идти к Дербенту». А наместник крымского хана на Кубани отказался вести переговоры с генерал майором Д. Ф. Еропкиным, командовавшим Гребенским отрядом, да еще стал угрожать послать на русских татар и запорожцев и даже кричал, что может «всю Россию плетьми заметать».

Вместе с тем, предвидя нелегкую борьбу с Россией, правители Османской империи и Крыма пытались заблаговременно заручиться поддержкой северокавказских владетелей. Хан Каплан – Гирей и калга Фетхи-Гирей от имени султана Махмуда обратились с воззваниями к владетелям Кабарды, Чечни и Дагестана, склоняя их на свою сторону для оказания содействия проходу крымского войска через их владения.

Таким образом, ни одна из сторон не была удовлетворена сложившимся в регионе положением. Поэтому, наплевав на все угрозы и предупреждения русского посла, весной в 1732 году, Каплан-Гирей по настоянию султана отправил в поход своего сына Фети-Гирея с 25 тысячной ордой против персов. Татары выбрали путь через Дагестан, через земли, которые Россия считала своими. Они пошли через Северный Кавказ, где уже располагались цепочки русских сторожевых постов. По пути следования из Крыма в Кабарду крымчаки уничтожали встреченные ими все населённые пункты, следуя султанскому указу, «Поступать по закону военного времени». Людей массово пленили, а не покорившихся горцев просто вырезали, при этом тотально выжигая и опустошая территорию.

Принц Гессен-Гомбургский Людвиг, проявив трусость спрятался в крепости Святой Крест с основными силами, выставив против крымчаков небольшую команду, которая не смогла остановить противника и была разбита. А те вступив в союз с чеченцами, пробились силой. Проникнув в чеченские земли татары стали призывать горцев к войне против России.

Русское командование, в связи с резко осложнившейся обстановкой и большим неравенством сил, было вынужден отвести войска в крепость Сулак, а татары в союзе с горцами разорили несколько поселений терских казаков и даже пытались захватить Дербент. Но на подступах к Дербенту русские войска атаковали противника, нанеся ему существенный урон, но часть крымчаков прорвалась через заслон, и с помощью отряда Сурхая отбилась от джарцев и пробралась в расположение турецких войск на берегу Куры.

Впрочем, никаких подвигов крымчаки в Закавказье не совершили, и им вскоре пришлось пробиваться назад тем же путём. Сам же Каплан-Гирей с главной ордой направился в другую сторону, в Молдавию. Как раз в это время умер польский король и саксонский курфюрст Август Сильный.

Но прежде чем уйти из Дагестана хан Каплан-Гирей предпринял спешные меры по сохранению на Кавказе влияния Порты и Крыма. Загнав в горы сторонника Ирана шамкала Хасбулата, он обласкал других влиятельных местных владетелей, продолжая карательные меры против тех кто не принял османскую сторону. Но эта агитация не достигла своей цели, вскоре восстал почти весь Южный Дагестан и татарва была вынуждена уйти.

В январе 1732 года был заключен мир, согласно которому граница между Османской империей и Ираном государствами стала проходить по реке Аракс. Ереван, Гянджа, Нахичевань, Ширван, Битлис и Дагестан отходили к Османской империи, а Тебриз, Керманшах, Ардалан, Хамадан и Луристан оставались в составе Ирана. Данное положение, конечно же, не устраивало иранцев, и новоявленный Надир Шах уже в 1735 году, нанеся османам поражение, отвоевал некоторые кавказские территории.

Из за агрессивных действий на Кавказе Порта и Россия были недовольны политикой друг друга в этом регионе. Османское правительство потерпевшее поражение в войне с Ираном, оказалось напугано событиями в Польше, где потерпели поражение антирусские силы. Тем более, что влияние Москвы в этой стране постепенно возрастало, хотя при Августе III Речь Посполитая была скорее нейтральным государством, чем зависимым от России. В ней действовали русская, французская, даже турецкая партии, но ни одна не могла взять верх.

Хотя в Европе, в конце первой половины XVIII века, военно-политическая ситуация была не легче. Вторая половина 20 годов была отмечена острым противостоянием двух блоков держав, Гановерского и Венского союзов. Назревал большой конфликт между Испанией и Австрией из за категорического нежелания Вены предоставить испанским принцам Карлосу и Филиппу владения в Италии. Для России начало Испано-австрийской войны означало бы вступление в силу договора 1726 года и, следовательно, необходимость послать на помощь австрийцам 30 тысячный корпус пехоты и кавалерии. Что в свою очередь вызывала резкое недовольство в Париже.

Когда то могущественная Речь Посполитая, разделяла земли двух союзных держав, и в случае войны должна была пропускать войска союзников, или не пропускать. Наличие в Речи Посполитой дружественного Австрии и России правительства стало ещё более необходимым. Поэтому в заключённом в 1726 году Австрией и Россией оборонительном союзе, были внесены вопросы о политике Речи Посполитой в связи с новыми обстоятельствами.

Хотя к 20 годам XVIII века, Речь Посполитая была основательно раздербаненна самими же неуправляемыми и спесивыми поляками и оказалась исключённой из большой европейской политики. Тем неимение она по прежнему оставалась важным фактором в политике Восточной Европы. Так как географическое положение страны, граничившей с владениями Турции, России, Швеции и Священной Римской империи, придавало вес позиции, которую занимали правители государства в международных вопросах.

В свою очередь Петербург был крайне заинтересован в нейтральной позиции Варшавы в надвигающейся войне. Но слабость центральной власти Речи Посполитой, всевластие спесивой и неуправляемой аристократии, а так же произвол мелкой шляхты, делали это государство беспокойным соседом для России, к тому же подверженного влиянию из вне. Россия крайне настойчиво добивалась от польского правительства соблюдения обязательств о свободе вероисповедания для православных, взятых Речью Посполитой по договору 1689 года, и признания за Россией права представлять интересы православных перед польским правительством. В то время, как польское католичество в своём большинство подвергало жёстким гонениям православных и лютеран в Гродно и Минске.

К тому же, многочисленные разбойничьи отряды, обнищавшей польско-литовской шляхты, нападали на приграничные деревни, уводили крестьян и угоняли скот, выжигая при этом поля и дома. А правительство Речи Посполитой, обезумевшее от собственной спеси и ненависти к России, претендовало на Лифляндию и старалось ограничить автономию герцогства Курляндского.

Польский вопрос не мог оставить в стороне Францию. С момента заключения Венского союзного договора в 1726 году Франция проводила по отношению к России политику «восточного барьера». Целью этой политики было создание вокруг России враждебного окружения из Швеции, Турции и Речи Посполитой. Задачей политики «восточного барьера» было ослабление России и отвлечение её внимания от проблем Средней и Центральной Европы, что должно было обеспечить невмешательство России в обострившиеся австро-французские отношения.

В свою очередь, оскорблённая поражением и унизительным Ништадтским договором 1721 года, Швеция поддержала предложение Франции и согласилась оказывать финансовую поддержку. Кроме того, Швеция заявила о готовности оказать Лещинскому и вооружённую поддержку.

Когда умер польский король и саксонский курфюрст Август Сильный, и в Речи Посполитой возникло бескоролевье и вполне прогнозируемый хаос. Так как в Польше эпохи середины XVIII века не было абсолютной монархии. Король назначался сеймом, собранием влиятельных дворянских кланов, состоящих из безумной по своей сути шляхты.

Когда «обворожительный польский государь» находился уже на пороге смерти, то кровожадные и алчные европейские дипломаты готовились делить его наследство. Теперь на трон претендовал известный авантюрист и русофоб Станислав Лещинский, которого поддерживали французы. Станислав был другом османов и татар. Вскоре после кончины Августа Станислав, при серьёзной материальной поддержке французов, вернулся на родину и заявил о претензиях на престол. Петербург категорически не согласился на то, чтобы во главе Речи Посполитой вновь стал представитель наиболее агрессивно настроенных антироссийских кругов, претендующих на земли Российской империи.

Но в 1733 году, Станислав торжественно вернулся в страну и при всеобщем ликовании поляков вновь занял опустевший престол. Лещинский начал искать поддержки у исторических соперников России. Эту поддержку он нашел в Турции, во Франции, в Пруссии и Швеции. Все страны имели виды на Польшу и из-за этого неоднократно вступали в конфликт с Россией. Немаловажным фактором здесь выступало то обстоятельство, что Лещинский был тестем французского короля Людовика XV.

Друг Лещинского, Каплан-Гирей по приказу падишаха сразу же выдвинулся в Молдавию, чтобы протянуть в случае необходимости руку помощи христианскому другу. Когда-то великий князь Витовт помог татарам создать Крымское ханство. Теперь он был готов помочь далекому преемнику Витовта получить корону. Естественно за право ограбить польский Подол и получить большой ясырь за счёт украинцев живущих там.

Другой кандидат, Фридрих Август, заключил соглашения с Россией и Австрией о всесторонней поддержке. Австрийский император выступал как защитник своих подданных лютеран от фанатично настроенных католиков-поляков. Аналогично, и русские были полны решимости пресечь панские притеснения православных. Таким был расклад сил, а также причины и повод для войны за польское наследство 1733-1735 годов.

Но русские действовали настолько решительно, что никто ничего не смог сделать. Царствовавшая тогда племянница Петра императрица Анна Иоановна отдала приказ о вводе войск в Польшу. Война началась в 1733 году вторжением русских войск на территорию Речи Посполитой и занятием Варшавы. Лещинский укрылся в Данциге, а королём провозглашен Август III.

Под влиянием французского посланника Вильнева, Турция на основании договора, заключенного при Петре I, потребовала, чтобы петербургское правительство не вступалось в польские дела. По просьбе падишаха, верного друга французского короля, Каплан-Гирей с главными силами ханства выдвинулся в другую сторону, в Молдавию, чтобы протянуть в случае необходимости руку помощи христианскому другу-русофобу. Но этот поход не принёс успеха крымчакам и они вынуждены были бежать обратно в Крым.

Но несмотря на героизм и отчаяния поляков Понятовский и его отряды были повсеместно разбиты. Особенно отличился в этой войне немец Миних, фельдмаршал на русской службе. Он в 1734 году взял сильную крепость Данциг. Французский флот, пришедший в порт Данциг с десантом численностью в 2000 человек, помогать Станиславу, отправился восвояси не солоно хлебавшие. После чего дело Лещинского в Польше оказалось проиграно. Королем Речи Посполитой стал союзник России Август III, сын Августа Сильного. Тем более, что по итогам войны укрепились международные позиции русского правительства и увеличилось его влияние на Польшу. Что в свою очередь крайне противоречило планам Османской империи в Польше.

Но под влиянием внешнего фактора русско-османские отношения вскоре вновь ухудшились. Турция на основании договора, заключенного при Петре I, в ультимативной форме потребовала, чтобы петербургское правительство прекратило вмешиваться в польские дела. Однако благодаря умелой дипломатии русского резидента в Стамбуле, Неплюева, султан вскоре согласился признать вмешательство России в Польше естественным, лишь бы императрица Анна Иоановна соблюдала мир с Турцией. Но Франция, проиграв России войну 1733—1735 году за польское наследство, теперь в бешеной злобе стремится столкнуть Россию с Портой. Ещё одной раздражающей Петербург и Стамбул причиной стал спор между Россией и крымским ханом за Кабарду. Французская дипломатия усиленно раздувала все эти недоразумения.

Большое влияние на русско-турецкие отношения оказывали постоянные постоянные распри между крымчаками и запорожскими казаками. В то время как донцы были покорены русскими после подавления мятежа Кондратия Булавина, то необузданные запорожцы еще сохраняли автономию и время от времени совершали разорительные набеги на приграничные крымские улусы. Татарва тоже разоряла казачьи станицы. Это было продолжением давней пограничной борьбы с грабежом и насилиями, которая началась еще в XVI веке.

В Петербурге, естественно, приняли сторону запорожцев и предложили разместить русского консула в Крыму, который занимался бы в том числе разбором пограничных конфликтов. Также предлагалось направить одного офицера в Запорожье, «чтобы он защищал татар от казаков». Следовательно, положение татар делалось всё более унизительным. Вчерашние хозяева степей превращались в жалкий народец, страдавший от пограничных разбойников. Сама же идея консульства пришлась туркам не по нраву.

Когда в 1730 году, султан Ахмед III был свергнут янычарами, которые возвели на турецкий трон Махмуда I , в Стамбуле не прекращались смуты. Неплюев и сменивший его затем Вешняков, видя усиленные французские интриги, стали советовать своему правительству теперь же, в удобный момент ослабления Турции, начать войну с ней. По их мнению, эта война всё равно была рано или поздно неизбежна. Большинство деятелей петербургского правительства также склонились к безотлагательному началу войны.

В 1730–1733 году состоялось несколько нападений татар на Украину. Татары и Орлик продолжали будоражить запорожских и украинских казаков, посылали письма и эмиссаров. Но когда в Петербурге было получено известие, что 70 тысяч крымских татар прошли по русской территории в поход на Персию. Это было достаточным «казус белли».

В 1735 году руководитель русской внешней политики, граф Остерман, направил письмо турецкому визирю, где указал целый ряд нарушений османами мирных условий. Остерман просил султана направить уполномоченных на границу для переговоров по этому вопросу. Уполномоченные не были высланы, и Россия сочла это достаточной причиной для объявления войны.

Перед тем как напасть на османов, русские заключили союз с Ираном. Главным человеком в этой стране оставался Надир-хан. Отдав ему свои владения на Южном Каспии, московские стратеги принялись разрабатывать план кампании против османов. Решено было нанести сразу два удара: на Азов и на сам Крым.

Проблема выхода России к Азовскому и Чёрному морям так и не была не была решена. Россия всегда стремилась создать надежные и естественные границы на южном и юго-западном стратегических направлениях, а так же решить давнюю проблему Крымского ханства, бывшего паразитическим государственным образованием и нёсшим Русскому государству угрозу. Эта проблема оставалась стержневым вопросом для русской дипломатии на протяжении всего XVIII столетия.

А столь очевидное нарушение мирного договора османами произвело живейшее неудовольствие в Петербурге и возродило петровские планы о начале новой русско-турецкой войны. Остерман и Бирон посчитали, что настало удобное время отплатить Турции за унизительный для чести русского имени Прутский мир и уничтожить постоянный очага опасности на южных границах.

К тому же, русская императрица Анна Иоановна пришла к чёткому пониманию, что когда в Западной Европе наступила эпоха посвящения, жил и творил Вольтер. Массово внедрялись полезные изобретения, от паровых машин Джетро Талла до механических ткацких станков, от жилетных часов-луковиц до ватерклозета. То на территории Юго-Восточной Европы, как и несколько сотен лет назад, по прежнему существовала государство-вампир, осколок великой Золотой Орды. А на громадных пространствах Дикого Поля, как и тысячи лет назад, беспрепятственно бродили кровожадные кочевые племена, не признававших никакой власти над собой.

В отличие от осёдлых народов создавших свою культуру и высоко развитую экономику, крымское кочевое общество по прежнему всё ещё жило отдельными кочевыми племенами и грезили о грабежах и набегах, мечтая о несметном ясыре. К тому же, татары настойчиво навязывали своим соседям выплату ежегодной дани, за иллюзорное право спокойно жизни, при этом получая в казну колоссальные доходы. Но оно периодически нарушалась даже тогда, когда крымско-татарское посольство ещё не успевало уехать из страны домой. Поэтому Анна Иоановна прекрасно понимала, что здесь давно надо было, что-то радикально менять. Потому, что так жить больше было нельзя. Так как главным мерилом всей жизни кочевника была и всегда будет добыча, и его никак невозможно изменить.

Хотя к началу правления русской императрицы внутренняя обстановка в России была далеко не благоприятной, страна переживала тяжелейший голод 1733—1735 годов, охвативший почти все Нечерноземье. Но несмотря на эти трудности Россия все-таки втянулась в «большую» русско-турецкую войну. Война началась с почти тех же стартовых позиций, что и «крымские походы» Василия Голицына.

.

,,,,