Тысячелетняя война. (ЧастьXXVIII). Русь и Великая степь. Русско-казанская война 1530-1531 года.

Поход Мухаммед-Гирея и его союзников, казанцев летом 1521 года, был совершён стремительно и весьма успешно. Это произвело ошеломляющее воздействие и весьма тягостное впечатление на проживающих на этих территориях русских людей. Впервые за историю военных столкновений с Московским государством крымские и казанские войска так глубоко проникли в русские земли, предавая их грабежу и пожарам, а население истреблению. Толпы обезумевших беженцев бросались в Москву и другие города, под защиту крепостных стен. Ну а кто не успел спрятаться тот в последствие пройдёт все круги ада. Москва находилась на осадном положении две недели. Татары подошли к городу на расстояние 15 км. Они сожгли Угрешский монастырь, посад Каширы, село Остров и даже посады Коломны. Сам хан стоял в 60 км от Москвы между реками Северкой и Лопастней, а его сын Богатыр-Салтан, под Москвой.

Москва оказалась не была готова к отражению нападений крымских и казанских татар, даже оборона центральных районов Московской Руси в целом не была налажена достаточно эффективно. Что же касается заокских территорий, то южные окраины Руси находились в ещё более уязвимом положении и во время крымских набегов очень часто подвергались значительному разорению.

Нашествие Мухаммед-Гирея принесло значительный ущерб Московской Руси: были разорены центральные районы страны и захвачено большое число пленных. Татарва смогла увести в неволю громадный по своим масштабам русский полон, весьма опустошивший Московское княжество. Огромные русские территории оказались весьма сильно разорены и совершенно обезлюдели, особенно сильно пострадали центральные районы страны. При этом цели татар не ограничивались грабежом, крымский хан требовал от Василия III восстановления даннических отношений. Получив составленную согласно его желанию грамоту, крымский и казанские ханы отвели своё войска с московских пределов в степь.

Трагические и кровавые события 1521 года показали, что одновременно воевать на западе, юге и востоке Василий III ещё не мог. Главной опасностью для Москвы в это время были Крымское ханство и Казань и стоящая за ними Османская империя, соединенные теперь тесным союзом. Правители этих весьма агрессивных и кровожадных государств, ненавидящих русский народ, задались конкретной целью измотать беспрерывными набегами и бесконечными войнами Московское государство и в конечном итоге вновь подчинить Русь татарам, как было при Бату-хане.

Ведя войну против Европейских государств Турецкая империя отнюдь не игнорировал положения дел в Восточной Европе, не игнорировал факта заметного усиления Русского государства в период правления Ивана III и Василия III. Турецкие правители осуществляли здесь последовательную антимосковскую политику, и осуществлял её не только в форме санкционирования крупномасштабных вторжений крымских и казанских сил на русские территории, но и в форме проведения различного рода политических и военно-стратегических диверсий в отношении Московской Руси.

Не имея возможности в эти годы добиться значительных военных успехов в борьбе с Москвой, Османская империя стремилась тем не менее достичь каких-то политических результатов в своих отношениях с татарскими ханствами Восточной Европы. В это же время Московский великий князь Василий III то ли по недоразумению, то ли по наивности решил, что раз ему открыто турки не угрожают и ничего особенного не требуют, то с османами можно подружиться. Его заблуждения в последующем дорого обойдётся России и русскому народу.

Первая попытка Турции вмешаться в дела Казанского ханства произошла ещё в 1513 году, когда турецкий султан в своей грамоте московскому великому князю Василию Ивановичу от 1 августа просит отпустить в Крым к хану находящегося в Москве казанского хана Абдул-Латифа. В это же время турецкий посол в Москве Камал пожаловался на азовских казаков на их беспредел. Одновременно с этим, по приказу турецкого султана, также начинает проявлять большой интерес к казанским делам и крымский хан Мухаммед Гирей. С этого времени начинается борьба Турции и Крыма с Москвой за влияние в Казанском и Астраханском ханствах.

После гибели крымского хана Мухаммед-Гирея и его сына Богатыра, ногайцы основательно опустошили Крым, ввергнув его в многолетний хаос. Новый хан Крыма Саадат-Гирей опиравшийся на турецукую помощь вёдя многолетнею ожесточённую борьбу за крымский трон, был вынужден занять по отношению к Москве более уступчивую и миролюбивую позицию. На переговорах с крымцами в 1522 и 1523 годах Василий III решительно заявил о своем праве утверждать ханов в Казани. Крымский хан и был вынужден согласится на требования московского князя, но крымская орда отнюдь не собиралась отказываться от враждебных действий по отношению к Москве. Хотя на некоторое время Крым утратил фактор военной угрозы, а дипломатический диалог между Москвой и Стамбулом развивался успешно и сохранялась надежда, что Турция не станет фактором осложнения русской восточной политики.

Но весной 1523 года в Москву пришла страшная весть об убийстве в Казани по приказу хана Сагиб-Гирея русского посла В. Ю. Поджогина. Московскому князю Представился удачный предлог для похода на Казань, чтобы утвердить там вновь русского ставленника Шигалея и совершить возмездие за поход на Москву казанских татар в 1521 году.

Воспользовавшись удачно сложившейся ситуацией Василий III попытался ослабить турецко-татарское давление на Московское государство и в 1523 году объявил Казанскому ханству войну, соорудив недалеко от Казани крепость Васильсурск. Однако напряженность на южных границах не исчезла и война продолжалась.

Весной 1524 года, казанский хан Сахиб Гирей стремясь защитить свою разорённую страну от русских заключил с султаном Сулейманом мирный договор, Казань стала вассалом Оттоманской Порты. Турция впервые открыто вмешалась в дела Восточной Европы, руководя действиями татарских ханств.

В результате непрерывных воин и завоеваний в ХV столетии Османское государство достигло своего расцвета и приобрело статус империи. В те времена Россия ещё звалась Московией, а от Блистательной Порты её отделяли тысячи километров смертельно опасного «Дикого поля». Со временем политика Турции в отношении России стала меняется. Турецкая империя и Крымское ханство стали одними из главных противников России, так как турецкому султану дружба с Россией была абсолютно не нужна, ему нужно было оградить татарские мусульманские ханства от притязания Москвы, сохранив их как мощный плацдарм для нападения на Московское княжество постепенно набирающего силу и могущество.

Весной 1524 года был предпринят русскими второй поход на Казань, целью которого было взятие этого города. Обстановка к тому времени сложилась весьма благоприятная. В Крымском ханстве велась постоянная борьба между знатными татарскими родами. Феодальная власть часто была оппозиционно настроена по отношению к хану. Во внутренних распрях сказывалось влияние турецкого правительства, которое стремилось не допускать консолидации сил Крымского ханства. Воспользовавшись не прекращающей междоусобицей, туда направилась огромная польско-литовская армия во главе с К. Острожским и Евстафием Дашкевичем, так что Крым не мог оказать никакой помощи Казани. Ногайские мурзы и возвратившийся астраханский хан Хусейн также устроили междоусобную борьбу и им было не до казанских дел.

Но несмотря на благоприятные военно-политические условия и убедительную победу на Отяковом поле над татарскими войсками, русские так и не смогли взять казанскую крепость. Бездарность и продажность русских воевод в сочетании с ослаблением великокняжеской власти в Москве, не позволили русским победить в этой весьма кровопролитной войне. В этот раз Казань выстояла, благодаря героизму народов защищавших свою родину. Особенно большую роль в этой победе сыграли черемисы.

Оказавшись в положении "ни мира, ни войны" и возбудив недоверие татар и их готовность укреплять свою военную мощь перед лицом агрессивной Москвы, русское правительство отказалось от военного решения русско-казанских противоречий. Будучи недовольный своим военным и дипломатическим поражением Василий III сразу же стал готовиться к новой войне, желая реванша. Было решено подчинить Казань Москве, только применяя методы политического и экономического давления, а также ведя непрерывные интриги при Казанском дворе.

Еще в 1526 год, во время переговоров о мире, правительство Москвы решило нанести Казани экономический удар, оно запретило русским купцам посещать в Казани традиционную Волжскую ярмарку. Затем, развивая план экономической блокады ханства, русский царь приказал перенести свои сборы под Нижний Новгород, к селу Макрьеву. Все это превратило данный пункт в город, в важный экономический центр России. К тому же в местной казанско-татарской аристократии русское правительство стало выявлять лиц, недовольных усилением влияния на хана пришлых крымско-турецких советников. Этих лиц стали систематически подкупать, снабжать золотом, мехами, драгоценностями, а так же деньгами. Русские умудрились подкупить всех казанских послов, участвовавших в мирных переговорах.

В момент прихода Саадет Гирея к власти продолжалась война Казани с Москвой. Застав страну ослабленной раздорами знати и разорённой ногайским нашествием, он сумел восстановить в государстве порядок и провёл несколько важных преобразований. Ему удалось найти компромисс и заключить перемирие с Ислям Гиреем. Саадет Гирей сохранял за собой ханский трон, а Ислям Гирей получил титул калги.

Одним из первых внешнеполитических действий Саадета Гирея была попытка выступить посредником в заключении мира, но Москва уверенная в своей победе ответила отказом. Но крымский хан сумел остановить многолетнюю вражду и установил мирные отношения с Астраханским ханством и пытался, насколько это было возможно, установить мирные отношения с отдельными влиятельными мурзами Ногайской Орды, которая в это время не имела единого правительства.

В апреле 1525 года русскими была получена долгожданная шертная грамота от крымского хана Саадат-Гирей. Крымские послы заключая от имени крымского хана мирный договор присягнули в том, что Саадат-Гирей по-прежнему будет «в дружбе и братстве» с Василием III. Но в глазах наследников Золотой Орды русские все равно были им не ровня. Их уже нельзя было нагнуть, как во времена ига, но ещё можно было презирать, как холопов, случайно освободившихся от зависимости от более высокоразвитых господ. Такими глазами смотрели из Бахчисарая на Москву. Исходя из этого, реального значения договор этот не получил, так как положение хана в Крыму было весьма непрочным, да и сами татары не собирались его выполнять. По сему, всё более тревожными выглядели тенденции развития отношений с Крымским ханством.

Да к тому же, дружба получилась какая-то своеобразная, крымский хан настойчиво и беспрерывно требовал закрепить её получением с Руси богатых "поминков", а русский государь отказывался их платить. В итоге обе стороны остались не удовлетворены друг другом. После некоторого перерыва, вызванного войной с Астраханью и междоусобицами в самом Крыму, татары возобновили натиск на Русь. Им во, что бы то не стало требовалось оказать посильную помощь Казанскому ханству в его отчаянной борьбе с Московским княжеством. В 1525 году бывший казанский хан Сагиб-Гирей желавший реванша, попытался организовать из Крыма новый поход на Москву, но из-за внутренних распрей этот замысел был сорван. В 1526 Саадат-Гирей, несмотря на заверения о мире, сам хотел возглавить поход на Москву, но из-за внутренней междоусобицы с Ислам-Гиреем эта затея также провалилась. В Москве понимали, что мирный договор с Крымским ханством особого доверия не внушал и активно готовились к войне.

Эта неудовлетворенность Саадат-Гирея вылилась в организации в том же 1527 году крупного похода на Русь Осенью этого же года, произошёл очередной крупномасштабный набег 40 тысячной крымско-татарской орды под командованием царевича Ислам Гирея на южнорусские владения. Удар был направлен на Рославль. Но ошибка 1521 года не повторилась. На этот раз во главе русского войска встал сам престарелый московский князь Василий III. Он быстро и четко организовал оборону по Оке. Великий князь с братьями встал с войсками в Коломенском, а потом вышел к Оке. Оборону на рубеже заняли полки под командованием Одоевского, Телепнева-Оболенского, Мстиславского. Жители посадов подмосковных городов и самой Москвы укрылись за крепостными стенами. К бойницам выставили пушки и пищали.

9 сентября крымские татары всей массой подошли к реке Оке и попытался переправиться через неё. Но русские войска сумели оперативно преградить дорогу кровожадным степнякам в русские пределы. Пять дней столица и подмосковные города сидели в осаде Пришедшие под защиту стен посадские люди сжимали в руках топоры, копья, грубые казенные сабли и ждали сигнала, когда им идти на стены. Сражение на Оке было упорным и продолжительным. После ожесточённой перестрелки через Оку, в которой выявилось несомненное превосходство русского огнестрельного оружия над татарскими луками, русская конница перешла реку и атаковала врагов. Ислам Гирей потерпев поражение стал поспешно отступать в степи.

Великий князь московский не ограничился обороной «берега» и приказал своим воеводам пойти за реку, в степь. Хотя основные силы русской армии продолжили стоять на берегу, а за Оку были посланы конные отряды для активного преследования отступающего врага. Преследую коварных и жестоких степняков они ходили за ними в глубь «Дикого поля», аж до Дона. Русским всё таки удалось настигнуть и разгромили крымчаков и в сражениях под Зарайском , а так же на реке Осётр. Поход крымских татар на этот раз закончился полным разгромом и большими потерями с их стороны, а основная масса захваченного татарами полона была освобождена. При этом был захвачен в плен и фаворит хана, мурза Янглич.

После этого оглушительного поражения Крым несколько поутих. К тому же Василий III затеял привычную для русской дипломатии двойную игру, ведя переговоры одновременно с Саадат-Гиреем и Ислам-Гиреем, люто ненавидящих друг друга, каждому обещая мир и дружбу, а Ислам-Гирею предлагая еще и политическое убежище на Руси, если он проиграет борьбу за ханский престол.

Еще более трудно, чем с Крымом, складывались отношения с Казанским ханством. Казанские татары, сознавая неравенство сил, не предполагали восстанавливать господство над Русью, однако рассматривали территорию Московского и других русских княжеств как объект для набегов с целью захвата добычи и в первую очередь живого товара, пленных, а также периодически требовали уплаты дани. Взаимоотношение Русского государства с Казанским ханством теперь являлись существенным элементом в международных отношениях в регионе. В них постепенно втягивалось всё большее число государств Восточной Европы, с которыми у Москвы были весьма скверные отношения.

Ставленники крымско-турецких сил, захватившие власть в Казани, были в принципе неспособны сплотить народы ханства вокруг созидательной идеи. Так как их идея основывалась на бешеной ненависти к русским и беспрерывной войне с Московитами. В отличие от Гиреев, Москва же такую идею предложила, мир и безопасность для всех, уважение к вере коренных народов, свободная и взаимовыгодная торговля. Эта идея постепенно стала завладевать разумом части правящей и торговой элиты ханства.

Тогда казанское правительство, не надеясь одержать верх над Россией без поддержки союзников, вступило в переговоры с турецким правительством. Этот шаг, которым Казанское ханство обязано Крымской династии, имел важное моральное значение, так как непосредственно сближал Казань с могущественным и родственным османским народом и вводил ханство в круг союзных мусульманских государств.

Официальные заверения в вечной дружбе сопровождались постоянными нападениями исподтишка на русское порубежье и периодическими попытками избавиться от зависимости от Москвы. В марте 1526 года очередные слова о том, что русский государь и татарский хан, друзья навек, привезли в Москву послы Казый и Чура. В 1527 году с ответной миссией Василий III отправил в Казань А. Ф. Пильемова для заключения мирного договора завершавего Русско-Казанскю войну 1523-1524 года. По его условиям Василий III признавал Сафа Гирея на казанском престоле и соглашался с фактом перехода Казанского ханства под турецкий протекторат. Москва вернула казанцам Сэбэр-Калу и область Наратлык возле Нижнего Новгорода и возобновила выплату «джирской дани». Великий князь пообещал вернуть казанцам западную часть Мещеры, примыкающую к реке Суре с запада. Начался обмен захваченных у русских пушек и пищалей на арских чирмышей, угнанных в плен. Согласно статей этого договора казанцы принесли перед русским послом присягу, что будут его соблюдать.

Но к великому сожалению сами казанцы вели себя всё более вызывающе, постоянно совершая нападения на Нижегородские и Галицкие места, опустошая территорию и уводя с собой полон. В Москве прекрасно понимали, что в очередной раз с этим надо было что-то делать. Держать линию обороны ещё и по восточному рубежу казалось нереальным. Предотвратить нападения и избежать катастрофы 1521 года можно было только ликвидировав источник угрозы, саму Казань, где у власть держали крымские Гиреи. Однако и великий князь московский не собирался выполнять условия договора.

Так как, что приход туда Гиреев совершенно не устраивал Москву. Фактически Казанское ханство вышло из-под русского протектората, что расценивалось как измена. Посему Василий III решил взяться за Казань основательно и серьёзно. Тем более, что в этой ситуации большое давление на Казань оказывало Крымское ханство,а так же и Турецкая империя, не желавшее нормализации русско-казанских отношений, а тем более разгрома этого мусульманского государства и подчинение его Москве.

Предпосылки идеи османо-татарского альянса, направленного против России стали вырисовываться уже в в первой половине XVI века. Он напрямую был связан с взаимным раздражением от несбывшихся ожиданий и агрессивной политике Москвы по отношению к Казанскому единоверному государству. В 1525 году прошел слух, что турецкий султан оскорблен провалом миссии Скиндера и очередной войной русских против Казани. Он активно пытается подбить на нападение на Русь крымского хана и обещая прислать ему артиллерию и пищали, а так же был готов отправить на Русь, совместно с крымскими татарами, 30 тысяч своих воинов.

Казанский хан Сафа-Гирей, будучи крайне не довольным условиями неравноправного мирного договора с Московским княжеством, пошёл на открытый разрыва мирных дипломатических отношений с Москвой. Ханское правительство, узнав, что русские готовят новую войну сразу же по получении своих пищалей и передачи пленных, отказалось выполнять его. Казанцы выдвинули дополнительным условием своего согласия на мир предварительную до подписания договора выдачу Россией всех татарских пленных, мотивируя это тем, что верить русским на слово в соблюдении ими договора нельзя.

При этом, казанскими правителями было нанесено унизительное оскорбление русскому послу, которое окончательно переполнило чашу терпения московских властей. Оскорбление русского посла было тщательно спланированная акция, так как казанские правители хорошо подготовились к войне, они её хотели.

Отправленный с ответным посольством к казанским татарам князь Палецкий не доехал до Казани, получив известие о том, что хан Сафа-Гирей русскому послу Пильемову “нечесть и срамоту учинил велику”', остался в Нижнем Новгороде. Взбешённый происшедшим Василий III решает предпринять еще одну попытку возвращения Казани под свою власть. У него появилась реальная возможность взять реванш за предыдущие поражения России, подчинить Казанское ханство политически России. С помощью русского посла в Казани стал подготавливаться заговор для свержения Сафа-Гирея и замены его на русскую кандидатуру в ханы, Шах-Али. Многие сановники были обижены ещё и тем, что Сафа-Гирей окружил себя ногайскими и крымскими советниками, оттеснив сторону казанскую знать.

К тому же, полная победа над татарами Ислам Гирея на южнорусском порубежье вселила в московское правительство небывалый оптимизм. По всей видимости и сам Василий III теперь совсем не хотел заключения мирного договора с Казанью, так как ему нужно было во, что бы то не стало ликвидировать династические связи между Казанью и Крымом. Москве приходилось всё время опасаться Крыма и при этом нельзя было оставлять в Казани крымского Гирея. Престарелый московский князь не стал церемониться и сразу же ответил силовым методом.

Момент для начала похода был выбран удачно. Ни Турция, занятая своими европейскими делами, ни Крым, раздираемый междоусобицей, не могли прийти на помощь казанскому хану. Прикрыв южные границы, от возможного удара крымских войск, Василий III в мае 1530 года двинул против Казанского ханства две рати, судовую и конную. Речной флотилией командовали воеводы Иван Бельский и Михаил Горбатый. Конную рать повёли Михаил Глинский и Василий Шереметев.

Казань активно готовилась к этой войне с русскими. Со всей страны подтягивались к столице боевые отряды народов входящих в состав ханства. По просьбе казанского хана пришли ногайские войска под командованием Мамай-мурзы и астраханские отряды во главе с князем Яглычём. Они составили основу кавалерии, а пехота у них была своя. Под Казанью на реке Булак был построен острог, окруженный рвами, который должен был затруднить действия московских войск.

Русская пехота и конница, были сведены в два отдельных, изолированных друг от друга отряда, каждый из которых имел собственный путь движения в Казань. Судовая рать проделала путь из Нижнего Новгорода до Казани без особых затруднений. Конные полки, разбив пытавшихся помешать им татар в нескольких небольших стычек, благополучно переправились через Волгу и 10 июля соединились на казанской стороне реки с войском И. Бельского и М. Горбатого.

Основные силы татар, ногайцев и черемисов находились внутри острога. Однако русским войскам князя И. Овчины- Оболенского в ночь на 14 июля после ожесточённого артиллерийского обстрела, удалось штурмом взять казанский острог Кураиш на реке Булак и убить татарского князя Аталыка, участника обороны Казани в 1524 году. При этом пало большое число казанцев и ногайцев.

После взятия Булакского острога Сафа-Гирей с частью своих людей сумел отступить к Арскому полю, за ним в погоню отправился князь И. Ф. Оболенский с передовым полком. Но казанскому хану, всё таки удалось уйти от погони и добраться до Астрахани. Затем по приказу Белъского к Арской стене Казани придвинули всю русскую осадную артиллерию, 80 пушек. Первый успех русских начавшаяся бомбардировка города встревожила горожан. Тем более, что город Казань осталась без хана. Мало того, город стоял часы с три с открытыми городскими воротами, так как большая часть столичных жителей в панике бежала из города. Оставшиеся из них стали требовать прекращения борьбы и начала переговоров с Москвой.

Тогда навстречу русским войскам выехали представители казанской знати князья Булат, Аппай и Табай с изъявлением покорности московскому государю. Воеводы привели казанских представителей к присяге, получив заверения, что казанцы пошлют послов в Москву «добивати челом за свою вину», впредь будут «неотступными» от государя, «и царя им на Казань ни отколе не имати, оприче государя».

И вот, вместо того, чтобы войти в Казань, воеводы М. Глинский и И. Бельский не только этого не сделали, воеводы Бельский и Глинский затеяли местнический спор из за того кому первому войти в крепость. Они в пылу своего спора даже не озаботились об охране своих тылов, и особенно гуляй-города где хранились большие запасы оружия и боеприпасов. К сожалению, вся русская армия находилась в состоянии эйфории и реально ожидаемой победы, утратив всякую бдительность, а прислуга орудий и прикрывавшие их стрельцы, бросив осадные батареи, побежали прятаться от бури в уцелевшие строения посада Кураиш.

При подходе русских к городу казанцы всегда делали регулярные вылазки, располагая специальным конным отрядом в стороне от города в труднодоступном для русских месте и используя его для ударов по осаждающим с тыла. Татары и черемисы, разузнав через разведку об этой неслыханной «щедрости», воспользовавшись замешательством в неприятельском стане, устроили внезапную вылазку во время разыгравшейся бури. Когда началась буря, казанцы совершили вылазку. Они без труда отрезали гуляй-город и безоружных солдат от основных сил русских, легко разбив его гарнизон, при этом захватив значительное количество вооружения и припасов, в том числе 70 пушек из 80.

В ходе развернувшегося сражения татары нанесли серьёзный урон русским войскам. Погибло пять воевод, включая главного воеводу передового полка князя Фёдора Васильевича Лопату-Оболенского, а так же князь И. И. Дорогобужский. Взятый в плен еще на Свияге И. М. Клепиков был отвезен в Казань, где его умертвили. Только после этого воевода И. Ф. Бельский приступил к подготовке штурма Казани. Но было уже поздно, так как взять крепость русским не удалось бы, без поддержки артиллерии.

Через несколько дней 8 тысяч всадников сардара Гали атаковали русских с тыла и нанесли им существенные потери, к тому же угнали несколько табунов лошадей, принадлежавших русским. Всего под Казанью русские войска находились 20 дней, и уже 30 июля они начали отход, бросая оружие и снаряжение в страхе перед татарами. На следующий день переправившись через Волгу русские войска пошли в направление Мурома. Тем более, что огромные потери русской армии не позволили Москве продолжать эту войну. Из 170-тысячной московской рати, пришедшей под Казань, домой вернулось 75 тысяч, а 25 тысяч были взяты в плен татарами.

Таким образом, обыкновенная русская лень, разгильдяйство и чванливость воевод, вопиющая неорганизованность, а так же утрата элементарной бдительности, даже на войне перед лицом противника, стали причиной полного краха военного похода, в котором на стороне России была инициатива и явный численный перевес сил.

Когда Василий III узнал об исходе своего казанского план был сильно взбешён происшедшим беспределом. Грубые ошибки русских воевод были непростительны. Виновных бросили в темницу не обращая никак внимания на предыдущие заслуги. Не пострадал на этот раз только М. Глинский. Князя Ивана Бельского, как главного из воевод, великий князь даже хотел казнить, и только по челобитью митрополита Даниила смерть ему заменена была заточением. Ходили слухи, что Бельский не взял Казань, так как был подкуплен казанцами. Так или иначе, но если все воеводы вскоре были прощены, то князь Иван находился в темнице до самой смерти великого князя.

После поражения 1530 года Василий III вновь начал переговоры с Казанью. Мудрые и дальновидные деятели из числа казанской знати отлично понимали, что необходимо как можно быстрее договориться с московским правительством, ибо угроза нового похода русских войск на Казань оставалась реальной и могла закончится катастрофой.

Уже осенью 1530 года в Москву прибыло казанское посольство. Казанцы от имени хана попросили, чтобы великий московский князь пожаловал Сафа-Гирея «царя братом и сыном себе учинил, а царь хочет быти в государьской воле, и князи и всей земли Казанской люди… служити вперед хотят прямо и неотступными быти всею землею Казанскою до своих животов и их дети». Татарские послы дали государю Василию шертную грамоту, обещая, что она будет утверждена Сафа-Гиреем и всеми казанскими князьями и мурзами.

Но теперь теперь Москва в делах с Казанью делала ставку не на силу, а на нестабильность в правящей верхушке Казани. Великий князь велел большими подарками подкупить ханских послов мурзу Кичи-Али и князя Булата Ширина, приехавших в Москву. А в Казани русские послы дьяки Федор Карпов и Путята Меньшой вступили в переговоры с противниками хана Сафа Гирея, которые группировались вокруг имени царевны Ковгоршад, сестры хана Мухаммеда-Эмина, единственной оставшейся в живых представительницы старой династии Улу-Му-хаммеда. Имя царевны Ковгоршад в глазах казанцев могло быть с успехом противопоставлено иностранной, то есть крымской династии.

Послы от имени Сафа-Гирея обещали быть «неотступными» от Василия III «всею землею Казаньекою». Тогда Табай и Теввекель от имени казанцев принесли московскому государю присягу на верность. В январе 1531 года в Казань московским князем отправился И. В. Полев. Его задачей было принять подобную же присягу от самого хана и вернуть русских полоняников и оружие, захваченный казанцами во время похода 1530 года. Однако дело оказалось не такое простое. 26 марта от Полева в Москву приехал человек, сообщивший, что «царь правды на шертной грамоте не учинил и пищалей ему не отдал». Хан Сафа-Гирей настаивал на отпуске его послов, просил прислать в Казань «большого посла» и в свою очередь вернуть «пищали и пушки», захваченные воеводами под Казанью. Если это будет сделано, то хан обещал «правду на записи учинить» и отпустить И. Полева.

По слухам, это решение продиктовано было тем, что до Сафа-Гирея донеслись вести о подготовке нового похода Василия III на Казань. И действительно, весной 1531 года казанские послы в Крыму энергично, но безуспешно настаивали на немедленной помощи со стороны Саадат-Гирея. Без неё, говорили они, Казанское ханство противостоять Москве не сможет.

26 марта 1531 года в Москву прибыл посланный московским князем сын боярский Сура Нехаев, сообщивший об отказе Сафа-Гирея утвердить данную Табаем и Тевекелем присягу. Желая предотвратить неизбежное кровопролитие, князь Табай возглавлявший казанское посольство в Москве, выдвинул идею смены казанского хана, ибо вся беда в русско-казанских отношениях происходила оттого, что Сафа-Гирей, прислушиваясь к мнению ногайцев, крымчаков и других людей из числа восточной партии, ведёт дело к новой войне с Москвой.

Чашу терпения прорусской партии переполнила идея хана арестовать и казнить всё русское посольство. Это решение вело к новой истребительной войне с Московским княжеством. В конце мая 1531 года в Казани был совершен дворцовый переворот. Тогда заговорщики подняли восстание в Казани, к которому охотно присоединилась городская беднота. Восставшие начали штурмовать цитадель Казани, и тогда хан Сафа Гирей и его родня покинули ее через ворота Мир-Гали. На пристани у ворот их поджидала флотилия из 12 судов.

Хан Сафа-Гирей бежал в Ногайскую Орду, к своему тестю ногайскому хану Юсуфу, а в Казани было сформировано временное правительство во главе с царевной Ковгоршад, мурзой Кичи-Али и князем Булат-Ширином. А руководители «крымской партии», сибирский князь Раст, аталык хана Сафа Гирея Али Шахкул и другие, были казнены. Новое татарское правительство решительно отклонило кандидатуру Шах-Али, которую навязывала Москва, и пригласило в ханы его брата, касимовского царевича Джан-Али.

Москва согласилась на эту замену, хотя пятнадцатилетнему царевичу нравилось править в тихом Касимове, и он категорически отказался ехать в далекую и беспокойную Казань. Тогда Василий III, не мудрствуя лукаво, велел наложить на Джан-Али оковы и везти на царствование под конвоем. Лишь на границе Казанского ханства Джан-Али был встречен людьми сеида Мамета, которые сняли с царевича оковы и отвезли в Казань. Вместе с Джан-Али в Казань прибыл и большой отряд касимовских татар.

В обмен на свою прорусскую позицию правительство царевны Ковгоршад попросило у Москвы разрешения оставить у себя русское оружие, необходимое для защиты от антирусской оппозиции, на что великий князь согласился, справедливо полагая, что пищали стоят достигнутого им дипломатического успеха. Таким образом, между Московским государством и Казанским ханством был установлен прочный мир и тесный союз, продержавшийся до смерти Василия III.

Однако к удивлению Москвы такой поворот событий спровоцировал с Ногайской ордой межгосударственный кризис напрямую связанный с «Казанским вопросом». Он сопровождался не только прекращением контактов но и военными столкновением. Противостояние России и Ногайской орды достигло своего апогея в 1533 году, когда большая ногайская орда напала на Мещерскую окраину и осадила город Касимов. Получив отпор ногайцы были вынуждены снять осаду города и поспешно уйти в степь.

В ноябре 1531 году, под давлением негативных обстоятельств, Саадат-Гирей вынужден был заключить, не имея возможности оказать помощь казанским татарам, новый мирный договор с Василием III. Но уже летом 1532 года, хан собирался в новый широкомасштабный поход на Русь. Однако поход опять провалился из-за внутрикрымских проблем. Раздосадованный хан в качестве жеста вызвал из России своих послов и заявив о разрыве дипломатических отношений с Московским княжеством. Хотя по своей сути всякие договора с крымскими хищниками ничего не предоставляли и не стояли.

Ещё до возвращения бежавшего в Астрахань Сафа-Гирея, многочисленные казанские князья и мурзы были вынуждены начать переговоры с Россией о принесении ими шертной присяги Василию III. Осенью 1530 года в Москву прибыло татарское посольство во главе с князьями Табаемь и Тевекелем и бакшей Ибрагимом. От имени хана они они слёзно просили, чтобы великий князь пожаловал Сафа-Гирея царя братом и сыном, пообещав кучу ничего не обязующих обещаний. Глупые урусы часто принимали этих уродов за достойных переговорщиков, способных держать своё слово.

Тягостные и бесконечные переговоры между русскими и татарами вскоре возобновились Не прекращая их Сафа-Гирей затягивал время и выдвигал всё новые требования к Москве. В то же время его послы в Крыму упорно добивались от Саадет-Гирея помощи в борьбе с Московским государством. И как не странно им это удавалось.

Хотя оказать действенную помощь племяннику «перекопский царь» не мог, так как по прежнему Крымское ханство раздирала междоусобная распря. Не сговорчивый Ислам Гирей не смотря на многократные обещания не желал отказываться от крымского престола и вёл бескомпромиссную борьбу. Но не смотря на этот междоусобный беспредел в Крыму атмосфера на южной окраине Московского княжества стала резко накаляться, так как степняки жили только за счёт набегов. В феврале 1531 года по прямому указанию Саадет-Гирея, произошло нападение крымских татар на одоевские и тульские места. Этот набег возглавил царевич Бучак, он был направлен на Русь Саадет-Гиреем после обращения к нему за помощью казанского хана Сафа-Гирея.

Неожиданным это нападение не стало, в Туле, была сосредоточена мощная группировка из 5 полков во главе с воеводами князем Иваном Михайловичем Воротынским и Иваном Васильевичем Ляцким, а затем князем Василием Андреевичем Микулинским и князем Александром Васильевичем Кашиным. Татары напали небольшими силами и, разорив несколько селений на границе, сразу же ушли обратно, не вступая в бой с московскими полками, многократно превосходившими их численность

Татары реально осознавали бедственное положение Казанского ханства, разоренного десятилетием непрерывных войн с Москвой они видели, что непримиримая и лукавая политика Сафа-Гирея, по прежнему окружившего себя крымскими и ногайскими советниками, неизбежно влечет за собой новые русские вторжения и оккупацию.

В мае 1531 года были получены сведения о подготовке нового нападения. Пушки и пищали были выставлены на вылазе от Коломны до Каширы, до Сенкина, и до Серпухова, и до Колуги, и до Угры, добре было много, столько и не бывало». Однако в 1531 году большого нападения на русские окраины так и не произошло. По прежнему Крым лихорадила от непрекращающейся междоусобице, а татары активно и с упоением резали своих соплеменников. Пощады некто не просил, так как не заслужил.

Но уже в феврале 1532 года крымские отряды под командованием царевича Бучек-Гирея выступили из Крыма в направление к окраинам Московского княжества, в одовские и тульские места. Этот столь долгожданный для крымчаков набег был направлен на Русь Саадет- Гиреем после обращения к нему за помощью казанского хана Сафа-Гирея, ведущему ожесточённую борьбу за казанский престол.

Русские воеводы Воротынский , Овчина-Телепнёв и Иван Ляцкий не смогли отразить вражеское нападение. Активизация набегов крымских татар явно сигнализировала Москве, что Крымское ханство восстановило силы и готово к новому раунду борьбы за казанский юрт. Хотя малейшая угроза вызывала быструю ответную реакцию Москвы.

Однако ситуация на южных рубежах Московского княжества резко осложнилась спустя год. Вражда двух братьев, Саадет-Гирея и Ислам-Гирея, неожиданно завершилась победой Сагиб-Гирея, который при поддержке турецкого султана стал новым крымским «царем». Уже 14 августа 1533 года в Москве было получено известие о начале похода на Русь 40-тысячного крымского войска, ведомого «царевичами» Ислам-Гиреем и Сафа-Гиреем, бывшим казанским «царем», в то время жившим в изгнании в Крыму. Московские власти не имели точных сведений о направлении их движения, но, сознавая опасность близящегося вторжения, начали принимать экстренные меры по защите своих приграничных владений.

Василий III встал с резервными войсками в селе Коломенском, направив к Коломне рать под командованием князя Дмитрия Федоровича Бельского, князя Василия Васильевича Шуйского и других воевод. 18 августа 1533 года туда же выступили полки князя Федора Михайловича Мстиславского. Из Коломны против татар, кочующих недалеко от русского порубежья послали отряды «лехких воевод» князя Ивана Федоровича Овчины Телепнева, князя Дмитрия Федоровича Щереды-Палецкого, князя Дмитрия Юрьевича Друцкого.

Неожиданным для Москвы это нападение не стало, и в Туле была сосредоточена крупная группировка из пяти полков во главе с воеводами князем Воротынским и Ляцким, а затем князьями и Микулинским и Кашиным. Татары начали нападение небольшими отрядами и, разорив несколько селений на границе, сразу же ушли обратно, не вступая в бой с московскими полками , многократно превосходившими их численностью.

Но крымские царевичи, получив сведения о выдвижении московских полков к границе, изменили направление удара и напали на Рязанскую землю. Степняки выжгли пригороды, и пытались штурмовать крепость, но взять город не смогли. В свою очередь Рязанская земля подверглась страшному опустошению.

Первыми в район действий татарских отрядов вышел лёгкий полк Дмитрия Череды Палецкого. У села Беззубово, что в 10 верстах от Коломны, его полк разгромил татарский отряд. Затем в соприкосновение с противником вступили другие лёгкие полки. Встретив отпор, татарские загонные отряды отступили к основным силам. Крымское войско нанесло удар по русским полкам, которые возглавил Иван Овчина Телепнев. Русские лёгкие полки устояли в тяжёлом бою, но были вынуждены отступить. Татары, опасаясь подхода основных русских сил, не вступая в сражение с русской лёгкой кавалерией начали отступление, уводя огромный полон.

В конце мая 1531 года в Казани был совершен дворцовый переворот. Хан Сафа-Гирей бежал в Ногайскую Орду, к своему тестю ногайскому хану Юсуфу, а в Казани было сформировано временное правительство во главе с царевной Ковгоршад мурзой Кичи-Али и князем Булат-Ширином. В обмен на свою прорусскую позицию правительство царевны Ковгоршад попросило у Москвы разрешения оставить у себя русское оружие , необходимое для защиты от антирусской оппозиции, на что великий князь согласился, справедливо полагая, что пищали стоят достигнутого им дипломатического успеха. Так без формального мирного договора был на полуофициальном уровне заключен мир после Третьей казанско-русской войны 1530 года.

Тогда казанское правительство, не надеясь одержать верх над Россией без поддержки союзников, вступило в переговоры с турецким правительством. Этот шаг, которым Казанское ханство обязано Крымской династии, имел важное моральное значение, так как непосредственно сближал Казань с могущественным и родственным османским народом и вводил ханство в круг союзных мусульманских государств. Казанское правительство заключило с султаном Сулейманом Законодателем договор на следующих условиях: Казанское ханство признает над собою верховную власть турецкого султана и принимает ханов по назначению турецкого правительства; со своей стороны, Турция оказывает Казанскому ханству поддержку в войне против русских и прочих врагов. Этот договор устанавливал такие же отношения между Казанью и Турцией, какие существовали между Крымом и турецким правительством; естественно, что с воцарением в Казани крымской династии сюда были перенесены все традиции крымских владетелей, в том числе и к отношения Турции. Договор был формально скреплен, и турецкий посол в Москве грек-мусульманин князь Искандер Мангупский , сделал официальное заявление русскому правительству о том, что отныне Казань является турецкой областью. Русское правительство отказалось признать этот факт и заявило со своей стороны, что Казань была, есть и будет подвластна русскому государю, что хан Сагиб, мятежник и не имеет права дарить Казань султану.

В сложных и зачастую драматических отношениях Москвы и татарских ханств чётко проявился турецкий след. В дальнейшем, на протяжение почти двух столетий, турки будут главными инициаторами этой долгой и очень кровопролитной войны, унёсшей жизни миллионов русских. На необозримых просторах «Дикого Поля», Русь вновь столкнулась с очень опасным и кровожадным противником.