Социокультурные основания трансформации российского политического процесса: имперская традиция

Аннотация: статья посвящена диахроническому анализу различных этапов развития имперской политической традиции, возводя ее в разряд одного из социокультурных оснований трансформации российского политического процесса. В итоге делается вывод о неизбежности новоимперского витка развития политической системы России в ХХI столетии.

* * *

Всякая имперская традиция рождается на стыке древней мудрости и молодого ухарского варварства. И стоит лишь разбалансировать их пропорции (от интеллектуально-управленческой архаизации до маньеризма декаданса), как внешне жизнестойкий имперский проект прекращает свое существование.

Говоря о предпочтительной системе политического устройства России, путинский настольный философ И. Ильин[9] стоял на позициях убежденного монархизма и меритократии (сам он, позволяя себе некую неточность формулировок, оную зовет «аристократией»). Демократия, по мысли Ильина, состоятельна лишь настолько, насколько в состоянии реализовывать подлинную «аристократию», выталкивая на верх общественной пирамиды лучших людей. «Аристократия» же не вырождается, вредя государству, лишь тогда, когда подпирается в процессе рекрутинга правящих элит доподлинно лучшими выходцами из социальных низов[2, 178].

Своими ранговым воззрением[4, 108] и апологией меритократии И. Ильин, по сути, сглаживает остроту противоречий между монархическим и республиканским строем. Так, сегодняшняя РФ является суперпрезидентской республикой по форме – но, как и в имперские / советские времена, монархией по духу. И что важно: сегодняшняя политическая система России приобретает все большую новоимперскую модальность – компромиссно, медленно и вместе с тем последовательно изживая в наличной форме правления наследие республиканства в духе советизма.

Таким образом, предмет статьи – имперская доминанта в деле трансформации российского политического процесса. Цель – обосновать тезис о приближении новейшей фазы развития российской политической модели, а точнее новоимперской концепции. Наши в данном контексте задачи – «договориться о терминах» (здесь: определениях империй), освежить немного взгляд на проблематику теллуро- и талассократий, предпринять попытку вкратце спрогнозировать перспективы развития имперской политической мысли в России XXI столетия.

1. Основные дефиниции империй.

Каноническим определением империи являются (опционально или же комбинаторно) три концепта:

1) Государство монархической формы правления с императором во главе (к примеру, современная Япония – номинально единственная в мире «империя», хотя при этом конституционная монархия, де-факто же американский протекторат, чей суверенитет ограничен) – и Российская империя в 1721-1917 гг. этому определению вполне соответствовала;

2) Колониальная держава регионального / глобального уровня, чья внутренняя и внешняя политика опирается в первую очередь на крупный капитал и силовые структуры, последовательно обслуживая интересы оных (самый показательный пример сегодня – леволиберальная империя США сегодняшних либо либерал-консервативная тимократия[3, 48] Новой Российской империи (предположительно, с 2030-2060-х гг.)

3) Международно значимая держава регионального или глобального уровня, чья внутренняя и внешняя [а в случае Российской (крипто)империи 2010-2020-х гг. – «тотальная»] политика детерминирована не столько сословием силовиков (их интересы для такой империи не самоцель, их статус для такой империи инструментален), сколько именно своей имперско-этатистской политической Традицией[5, 124], [в силу зарождения оной в донаучные времена] не декодируемой строго рациональным инструментарием западной политической мысли.

Отметим, что подобные империи формально могут иметь любое официальное самоназвание и внутреннее устройство. Будь то народная республика китайцев, исламская республика иранцев или буржуазная республика на Индостанском полуострове, будь то унитарная новоосманская Турция или федеративная Россия в момент новоимперского генезиса. Отметим, в каждом случае мы с полным правом можем говорить о цивилизационных проектах разной степени древности и, что немаловажно, компактности (и, что еще более немаловажно, разной степени будущности). Но одно объединяет вышеприведенные примеры: несмотря на объективные свои противоречия, цивилизации Большой Евразии с недавних пор реально тяготеют к подлинной теллурократии континентального взаимодействия на всех уровнях.

2. Морские и континентальные империи.

Пожалуй, именно Евразия сполна ассоциируется с теллурократиями: различные китайские империи, Римская и Византийская империи, Империя Великих Моголов, Золотая Орда, Османская империя, децентрализованные квази-империи Франкская, Священная Римская, польско-литовская и австро-венгерская и, конечно же, такая историческая вершина имперского строительства, как Россия. А вот, кстати, немцы не успели вовремя оформиться в имперское сообщество, поэтому и все их «рейхи» оказались концептом мертворожденным, невзирая на экспансионистский энтузиазм Бисмарка и Гитлера. Хроническое бюргерство мышления рождает только «политические нации». В сущности, весь ход всемирно-исторического процесса показал, что подлинно имперским суперэтносом смогли стать только русские, а также – в чуть меньшей степени и со множеством оговорок – англичане.

При этом контрпродуктивно упрощать имперскую проблематику до одной-единственной оси координат (теллурократия / талассократия), как этим грешит подавляющее большинство текстов геополитической тематики. На практике любая из империй прошлого и настоящего довольно далека от состояния застывшей скульптурной формы. Возможна комбинаторика и даже эволюция, а то и произвольная трансформация, из талассо- в теллурократию и, разумеется, наоборот. К примеру, допетровская Россия являла собой типичную теллурократию, однако после прорубания «окна в Европу» нарастила талассократических характеристик: сначала в Российской Империи, затем в СССР, что накануне упразднения де-факто стала второй военно-морской державой мира. И наоборот: Британская империя с ее филиалом в лице США стартовали в качестве довольно крохотных – имеются в виду размеры изначальных территорий – талассократических субъектов мировой политики. Однако, за последние два столетия существенно приобрели определенные свойства теллурократий – через, разумеется, колонизацию больших географических пространств Северной Америки, Австралии и большей части Африки. Талассократии же бывших колониальных гигантов, как империи португальцев, испанцев, японцев, не вынесших идиоматического «бремени белого человека», ныне лишены не только своих континентальных владений в разных регионах мира, но и полностью избавились от притязаний на свои имперские проекты. Взамен же эти политические нации ныне встроились в англосаксонский (атлантистский) цивилизационный проект на положении благополучных – в силу обладания своей долей глобального неоколониального «оброка» – сателлитов. То же коснулось и бывшей голландской талассократии, с двумя отличиями: так, во-первых, даже в пору своего расцвета у голландцев не было обширных в территориальном отношении колоний, требующих навыков ведения политики континентальной (даже огромная, но все же островная Индонезия не в счет). А, во-вторых, в отличие от португальцев, испанцев, японцев Нидерланды встроились в англосаксонский глобалистский проект в статусе еще более привилегированном.

Кстати, польский Интермариум[6] Ю. Пилсудского – очередное подтверждение своеобычности любого из имперских проектов: на пространстве нынешней Евразии, пожалуй, только не имевшая в своей истории заморских колоний, развивавшаяся (до своих разделов) полностью в континентальном тренде Речь Посполитая ориентиром ныне для себя считает именно англосаксонские «пиратские» империи.

Мы развенчаем также следующий упрощенческий стереотип, что русская теллурократия аналогична полностью континентальной Римской империи. И да, и нет. Нет – потому, что в чисто географическом отношении древнеримская метрополия и присоединяемые ими территории (но не колонии, как у классических талассократий!) были сосредоточены по преимуществу на средиземноморском побережье. О каких беспримесно континентальных свойствах древнеримского и позже византийского имперских проектов можно говорить в условиях столь явной значимости мореходной логистики? Но в то же время, если Рим экстраполировать через монаха Филофея Псковского в российские реалии, то впрямь возможно говорить о непрерывности в веках Теллурии Рима – с ее системной эволюцией и постепенным усложнением, по умолчанию недоступным даже англичанам как успешнейшему из имперских сообществ «морского» типа. «Орлы русские облетели орлов римских!»[7] – сказал никем не побежденный А. Суворов по другому поводу, но крайне точно в контексте данной статьи.

3. Перспективы имперской политической традиции.

На фоне нынешних торговых войн, прихода к власти Трампа, Brexit и т.д. в академической среде уже не вызывает отторжения означившийся тренд на деглобализацию. А именно дефрагментацию миросистемы на отдельные валютные зоны, на отдельные технологические кластеры со своими ограниченными рынками и на отдельные цивилизационные проекты, которые по определению будут имперскими – либо их не будет вовсе. Так что Новая Российская империя – ни умозрительное построение, ни фетиш политологов. Новоимперский modus operandi выступает ныне как самодовлеющая форма политической самоорганизации Русского Проекта на ближайшие десятилетия.

Парадоксальным образом не спорят с этим даже внутренние противники имперской традиции, признавая, что имперская идея актуализирована ходом нынешних событий, принимая в то же время обновленные формы: например, сегодня метрополией способно быть не только государство, но и вообще любой «способный» субъект (ТНК с их частными армиями), а набор средств принуждения теперь гораздо шире, нежели применение военной силы (неоколониализм). При этом же противники имперского извода русской политической традиции нимало не сдвигаются с позиции, гласящей, что империи – всегда империи колониальные, другие просто не возможны. Хотя акцентируем: третий вариант определения империи вполне себе допускает институт гражданства (подданства) на территориях, инкорпорируемых в состав имперского проекта. Лишь Россия собственным примером показала и доказывает, что ее подход к цивилизаторскому «бремени белого человека» единственно этичен – потому что «русский значит эффективный», потому что русское имперство человечнее, чем империализм Запада, и потому что русские колонизации предпочитают интеграцию, инкорпорацию. Благодаря чему лишь русские в сравнении с моментом складывания империй Нового Времени остались там, где были, территориально почти не уменьшившись[1]. Лишний раз подтверждая правомерность тезиса о том, что ныне территории – это пассив. И «вообще современные империи борются не за территории, а за влияние…»[8]

4. Выводы.

Засим считаем поставленные задачи исполненными. В целом же имеет смысл подчеркнуть, что апология Новой Российской империи одинаково не видит перспективных опций будущности нашей Родины в бездумном возрождении [пусть даже и волюнтаристски] упраздненных империи Романовых и СССР. А для концептуальной завершенности: говоря «тотальная политика», подразумеваем Империю – говоря «Империя», подразумеваем «тотальную политику». И понятийно объясняется такое соответствие как раз античным термином «империй», издревле означавшим полноту власти. Тотальность, полновесность, полнокровность, полноценность проводимой политики – всех тех качеств, коих в политическом габитусе современных западных стран убавляется с каждым годом.

Да, РФ де-юре – не империя. Но – Новая Российская империя де-факто. И чем раньше мы преодолеем это двоемыслие, тем целостнее будет политическое самочувствие Большого Русского проекта. Возражение же вида «мысль изреченная есть ложь»[10] (а истина сокрыта не в номинативных ухищрениях, но в содержательных моментах) можно отмести в том духе, что необходимо видеть эту проблематику в динамике. Что даже если так, то ложь эта полезна. В том числе хотя бы потому, что позволяет продвигаться дальше – к новой подспудной правде и новой задним числом изрекаемой лжи.

Список источников

1. Колонизация мира 1492-2008 // Википедия. 2008 [Электронный ресурс]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Колониализм#media/File:Colonisation2.gif

2. Марков А.Р. Народ как субъект трансформации российского политического процесса // Выбор власти & Власть выбора: сборник докладов Всеросс. науч.-практ. конф. молодых ученых. Ивановский филиал РАНХИГС при Президенте РФ. 2018. С. 172-180.

3. Марков А.Р. «Новое кулачество» как субъект трансформации российского политического процесса // Экономика и управление: научно-практический журнал. 2018. № 4. С. 46-49.

4. Марков А.Р. Политическая теория И.А. Ильина: опыт современного прочтения // Экономика и управление: научно-практический журнал. 2017. № 3. С. 105-109.

5. Марков А.Р. Трансформация российского политического процесса: структура социокультурного базиса // Экономика и управление: научно-практический журнал. 2018. № 1. С. 121-125.

6. Междуморье // Википедия: статья. 2018 [Электронный ресурс]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Междуморье

7. Михайлов О.Н. Суворов (Серия ЖЗЛ, 1973) // Адъютант.Ru. 2018 [Электронный ресурс]. URL: http://adjudant.ru/suvorov/mihailov19.htm

8. Россия это восходящая, молодая и злая империя. Вадим Карасев // TOPINFORM. 2016 [Электронный ресурс]. URL: https://www.youtube.com/watch?v=8SvL6um_Tic

9. Пол Гренье: «Консервативная Россия? Это значит Война! (Трагедия американской идеологии)» [Пер. Марков А.Р.] // Конт. 2015 [Электронный ресурс]. URL: https://cont.ws/@love-markov/165159

10. Тютчев Ф.И. Silentium! // Интернет-библиотека Алексея Комарова. 2018 [Электронный ресурс]. URL: https://ilibrary.ru/text/1281/p.1/index.html

Оригинал публикации

Марков А.Р. Социокультурные основания трансформации российского политического процесса: имперская традиция // Актуальные проблемы современных общественных наук и задачи гуманизации общества [Электронный ресурс]: материалы VII Респ. заочной науч.-практ. конф. молодых ученых. Уфа: БАГСУ. 2018. С. 194-201.