Несмотря ни на что

Несмотря ни на что

На одном из заседаний Совмина Бородай выступил с предложением выплачивать существенную компенсацию семьям погибших и пострадавшим от украинской агрессии. Затем Верховным Советом ДНР был принят Закон «О неотложных мерах социальной защиты граждан, проживающих на территории Донецкой Народной Республики, в условиях агрессии вооруженных сил и вооруженных формирований Украины», которым предусматривались следующие компенсации: семьям погибших мирных граждан – по 250 тысяч гривен; пострадавшим гражданам, ставшим инвалидами, – 300 тысяч гривен; гражданам, получившим тяжелые ранения, – 250 тысяч гривен, легкие ранения – 50 тысяч гривен. Также предусмотрели еще бόльшие выплаты семьям погибших бойцов Народного ополчения.

Принимался данный закон из самых благих побуждений: хотели, чтобы каждый гражданин был уверен, что не останется брошенным в беде, особенно если кормилец погиб, защищая свой край, свою семью.

Двадцать пятого июля Андрей Пургин произвел первые выплаты, потом делал это еще несколько раз, мы всегда осуществляли видеосъемку, чтобы фиксировать сам факт передачи. Как-то отсутствовал Пургин, выдавать деньги представителям семей пришлось мне. Тяжелая это миссия – отдать черный полиэтиленовый пакет с купюрами черной от горя матери или вдове. Все слова были неуместны. Несомненно, это была очень нелишняя помощь для семей погибших, но разве заменит она близких людей?

До сих пор идут споры по поводу непомерно огромных сумм обещанных компенсаций, которые получило очень небольшое количество первых пострадавших, а значительная часть пострадавших гораздо позже – совершенно несущественную сумму. Я тоже была ранена и получила в 2016 году всего лишь шесть тысяч рублей.

Когда принимали закон, действовали из лучших побуждений, не предполагая, что счет пострадавших пойдет на тысячи. Денег на выплаты просто не было. Отменить решение нельзя и выполнить невозможно. Тогда обнародовали и другие популистские решения, например о налоговых каникулах для бизнеса. Но и это обещание запамятовали, понимая его нереальность, раз мы государство строим. А вот то, что полагалось конкретным людям, и некоторые даже успели получить, не забылось. Будем надеяться, по окончании войны справедливое решение и по этому вопросу примут.

В последних числах июня мне сообщили, что в Донецке находится Доктор Лиза – Елизавета Глинка. Помню свое удивление: женщина из Москвы в разгар боев вывозит из Донбасса тяжелобольных детей! В тот раз она при содействии Андрея Пруцких (первый министр здравоохранения ДНР) забирала в Россию 15 нуждающихся в медицинской помощи ребятишек из Краматорска. Когда я ей позвонила, Доктор Лиза была уже на вокзале, детей размещали в вагоне (еще действовало железнодорожное сообщение), она мне рассказала о своей поездке по телефону, и мы выдали сообщение об этом в ленту новостей. Потом Елизавета Глинка не однажды возвращалась в Донбасс, чтобы продолжать свою великодушную миссию. Наш край всегда останется благодарен ей за добрые дела, а ее имя будет ассоциироваться с бесстрашным милосердием.

Тем временем премьер-министр Александр Бородай обрадовал нас известием: сотрудникам министерств станут выплачиваться пособия. Зарплатой это было назвать нельзя, но мы любой сумме очень радовались, напомню, ранее и ее никто не обещал. В Мининфо тогда числилось 12 человек, именно столько попало в первую ведомость на получение пособия. Ее копию со скупым перечнем фамилий до сих пор храню как память о тех незабываемых днях и людях, с которых начиналось Министерство информации Республики.

Пятого июля из Славянска в Донецк Стрелков вывел бригаду численностью около двух тысяч ополченцев. Для нас это событие стало шоком. К тому времени Игорь Стрелков для патриотов Донбасса сделался бесспорным героем, каждое слово которого ловили на лету.

С тех пор как он открыл лицо, появившись перед камерами (кстати, уговорил его на это Денис Пушилин в одно из своих появлений в Славянске), облик Стрелкова стал не только для защитников Донбасса, но и для всех патриотов Русского мира воплощением патриотизма и мужественности.

Поэтому даже до объяснений Стрелкова перед донецкими СМИ причины выхода из Славянска мы сами придумали тысячи самых уважительных толкований этому поступку, настолько авторитет Игоря Ивановича был непререкаем. Реальность оказалась другой.

На улицах появилось много людей в камуфляжной форме с оружием, что, конечно, не все жители Донецка восприняли спокойно. Ехать в троллейбусе в метре от человека с автоматом для некоторых было испытанием не для слабонервных. Магазины и кафе вооруженные люди тоже посещали в полном снаряжении. Гораздо позже отдали приказ о том, чтобы в общественных местах военные находились без оружия, а на дверях зданий повесили таблички с перечеркнутым пистолетом, их и сейчас еще можно увидеть перед некоторыми входами.

Многие жители хотели выразить благодарность защитникам, и мы задумали акцию «Любовь против войны». Я лично съездила к Губареву (он после обмена из плена сразу направился в Славянск к Стрелкову и с его бойцами вернулся в Донецк), расположившемуся в фешенебельном офисе «Индустриального союза Донбасса», и предложила совместно провести мероприятие. Он великодушно взял все расходы на себя (на цветы, аппаратуру, ведущего), обещал обеспечить участие ополченцев, собственно, из-за этого к нему и обратились. Мы через СМИ приглашали население поприветствовать защитников на центральной площади Донецка у фонтана. За четыре часа до мероприятия Губарев сообщил, что аппаратуры и ведущего нет (мы аврально отыскали сами), а за полчаса до начала «добил» тем, что и ополченцы не могут присутствовать. Мы нашли защитников, у кого получилось срочно прибыть на площадь – их оказалось немного, но именно им достались и ромашки от женской половины, и море теплоты, и слова благодарности от дончан.

Хорошо помню, когда Игорь Стрелков впервые появился на заседании Совмина. Его обязанность как министра обороны ДНР – там присутствовать. Это было 10 июля. Поразила нечеловеческая усталость Стрелкова, сразу бросавшаяся в глаза. Он был похож на робота – стеклянный взгляд, замедленная речь, рваные движения. Его самочувствие я объяснила хроническим недосыпанием и перенапряжением. Но и в следующий раз, и все последующие вид не изменился. Я подумала, что если он не смог за это время даже выспаться, то совершенно очевидно, что полагаться в оборонных вопросах на человека в таком физическом состоянии довольно легкомысленно.

В конце первого заседания Совмина с присутствием Стрелкова я подошла к нему, представилась и попросила информационного взаимодействия, на что Игорь Иванович перевел стрелки на стоящего рядом Павла Губарева:

– Работайте через него.

Я огорчилась, так как хорошо помнила недавнее партнерство с народным губернатором (он сам тогда еще так позиционировал себя). Тем не менее попытки получать ежедневные военные сводки мы предприняли, но они ожидаемо не увенчались успехом. Так и зияла эта информационная дыра, пока через полгода, когда в ополчении установились единоначалие и порядок, не появился уже всем известный Эдуард Басурин со своими ежедневными брифингами.

Мало того, военное ведомство попыталось поломать уже выстроенную работу с аккредитацией журналистов, заявив, что у них будет своя выдача специальных разрешений. Мы не возражали, но все же настаивали на режиме «одного окна», когда вновь прибывшие представители СМИ обращаются в пресс-центр Министерства информации, предоставляют необходимые сведения, а уже его работники в случае такой заявки от журналистов сами передают данные для получения и военной аккредитации тоже. Сейчас эта работа так и поставлена, но тогда пришлось немало сил потратить, чтобы доказать очевидное: не нужно заставлять прибывающих на ограниченный период корреспондентов бегать по инстанциям. На какое-то время Министерство обороны все же организовало свой прием журналистов для выдачи разрешений на освещение околовоенных действий.

Вот, пожалуй, и весь мой опыт общения со Стрелковым. Вокруг него споры не утихают до сих пор. Пока истина скрыта от глаз, хотя ее очертания просматриваются. Есть у меня собственное понимание причин появления его группы в Славянске, выведенное исключительно логическим путем. Судя по постоянным его призывам из Славянска: «Россия, зайди!», уверенность в том, что такое обращение увенчается успехом, кто-то ему провокационно гарантировал. Именно эти воззвания, неоднократно запечатленные камерами, являются косвенным доказательством, что его заход на тогда еще Юго-Восток Украины не был официально санкционирован властями Российской Федерации. Неоправдавшиеся ожидания заставили Стрелкова выйти из Славянска в совершенной растерянности и непонимании, что происходит. Если бы после возвращения в Россию Игорь Иванович помолчал, как и положено лицам, имеющим хотя бы отдаленное отношение к спецслужбам, то и далее бы оставался героем, навсегда вписавшим свое имя в историю восстания Донбасса против незаконного переворота в Киеве. Теперь же все далеко не однозначно, и можно ожидать, что тайное когда-то станет явным.

Июль оказался богат на события, вообще каждому месяцу лета 14-го года можно было бы посвятить по книге.

Хорошо помню, как на одном из заседаний Совмина появились трое солидных незнакомцев. Александр Бородай представил Владимира Антюфеева, Андрея Пинчука и Олега Березу тогда советниками, позже Антюфеев стал вице-премьером по силовому блоку, а Пинчук и Береза возглавили, соответственно, МГБ и МВД. С их приходом началось выстраивание силовых структур и наведение порядка.

Когда кто-либо меня интересует, я не мешкаю со знакомством, не ищу специального повода или посредников. Поступила таким же образом и тогда – подошла к Антюфееву сразу после заседания, представилась, предложила помощь и высказала готовность взаимодействовать, сразу же очертив круг вопросов, которые к тому моменту решать было не с кем. По одному из них он перенаправил меня к Андрею Пинчуку, я с ним тут же обговорила интересующие темы.

Экс-глава МГБ ДНР Андрей Пинчук в своей книге «Контур безопасности. Генерация ДНР» подробно осветил и свое прибытие в Республику, и период становления ведомства. Хорошо помню многие моменты, описанные им в своем повествовании. Вот только удивлена, что в мужья он мне записал Дмитрия Громова (я выше упоминала об этом человеке, настоящую фамилию которого даже не знала). Но в остальном, насколько я могу судить, положение дел передал достаточно точно.

С появлением такого существенного пополнения работа всего Совмина начала приобретать более профессиональные черты. Взаимодействовать и с Антюфеевым, и с Пинчуком было легко и продуктивно. С Олегом Березой по работе нашлось меньше точек соприкосновения, поэтому мы общались гораздо реже.

Работа нашего ведомства существенно тормозилась из-за отсутствия Министерства связи, соответственно, и министра. Решение насущных задач требовало взаимодействия с РТПЦ (радиотелевизионным передающим центром – предприятием, в ведении которого находилась телевышка на Петровке), интернет-провайдерами и кабельными операторами, а полномочий не имелось. Мало того, на офисы некоторых из них, не отключивших украинские телеканалы, произошло несколько несанкционированных «наездов» особо активных ополченцев, считающих возможным таким образом наводить порядок. Подобную вакханалию требовалось пресечь. Я сторонница исключительно законных методов, для чего эту сферу нужно было законодательно и нормативно «вооружить» другими, мирными, но действенными мерами регулирования.

Я обратилась к Антюфееву с предложением объединить ведомства по аналогии с Минкомсвязи в РФ, и он довольно быстро все документы по реорганизации согласовал, решение провели через Совмин. Вскоре я возглавила Министерство информации и связи Донецкой Народной Республики. Мы начали работу с операторами рынка телевизионных услуг и постепенно добились того, чтобы в пакеты включили телеканалы ДНР и РФ.

Появилось много каверзных вопросов по поводу запрета украинских телеканалов. Я объясняла решение просто: идет информационная война. Почему на реальном фронте ясно, что нельзя себе в тыл запускать вражеские войска, а на информационном – непонятно? Любой человек может в интернете читать или смотреть украинские СМИ, но заниматься распространением на своей территории сигнала насквозь лживых пропагандистских телеканалов страны, воюющей против нас, мягко говоря, было неразумно.

Среди журналистов ДНР были и такие, кто сотрудничал с нами, оставаясь на вольных хлебах. Среди них Марина Харькова, до войны возглавлявшая редакцию газеты «Донецкий кряж». Она часто захаживала в то лето, но на постоянную работу в министерство перейти так и не согласилась. Марина любила работу «в полях» и иногда делилась информацией. Двенадцатого июля она прислала такую информацию:

Марьинка, расстрелянная Украиной

В ночь на 12 июля украинские каратели начали истребление мирных жителей райцентра Марьинка, пригорода Донецка. В Марьинке проживает более 9 тысяч жителей – это поселок городского типа, граничащий с Петровским районом шахтерского мегаполиса. Обстрел реактивными системами залпового огня «Град» начался около двух часов ночи и велся со стороны Курахово, где дислоцируются части нацгвардии Украины.

– Куда вы? В Марьинку? Марьинка расстреляна «Градом»... – уставший ополченец на блокпосту указал направление движения и отошел в сторону. Мы ехали по дороге и видели картины войны: возле обочины лежал серебристый корпус ракеты, чьи осколки посекли окна и стены обычных пятиэтажек, на фасадах – следы пожара, на улицах – машины скорой помощи, возле подъездов – люди, опустошенные ночным обстрелом и бессонной ночью. Опустошенные, но не сломленные. Они убирали дворы от срезанных осколками веток деревьев и битого стекла. Где-то рядом гудел самолет. Около 15:00 украинская армия нанесла еще один удар по Марьинке из РСЗО «Град» – гул установки был слышен на большом расстоянии, «земля дрожит» – так характеризуется работа залповых систем.

По предварительным данным, число жертв, включая раненых, – более двух десятков человек. Не все завалы расчищены, кроме пятиэтажек пострадали дома частного сектора, молокозавод, школа и комбикормовый завод, где ночью бушевал пожар.

Атака украинских военных на мирный пригород Донецка, проведенная с бессмысленной жестокостью, призвана запугать людей, посеять панику и ужас. Акция устрашения Донбасса в Марьинке – не первая и не последняя – была проведена показательно. Но она не сломит ни людей, ни их волю к победе.

К сожалению, сейчас Марьинка находится за линией соприкосновения, под Украиной.

Брифинги в те дни Александр Бородай проводил довольно часто. Вот сообщение, которое написал Всеволод Петровский по итогам одного из них.

Лента новостей официального сайта ДНР, 16 июля 2014г.:

Представители ДНР и ОБСЕ договорились о возобновлении консультаций комиссии по мирному урегулированию

Вечером 16 июля глава Совета Министров Донецкой Народной Республики Александр Бородай провел пресс-конференцию.

«Прошу простить меня за задержку, – сказал премьер-министр в начале встречи с журналистами. – Я недавно вернулся из поселка Мариновка на границе с Россией. Сегодня там шел жестокий бой. Двое ополченцев погибли, 17 получили ранение, но нашим бойцам удалось занять Мариновку, стратегическую точку возле границы. В итоге, совершено окружение крупной группировки противника».

«Ополчение способно противостоять врагу, тем не менее, Народные Республики стремятся к миру», – подчеркнул глава Совмина.

В пятницу, 17 июля, в 18:00 по киевскому времени в режиме телемоста пройдет очередной раунд консультаций комиссии по мирному урегулированию. В нем примут участие и представители правительства ДНР.

«Только что вице-премьер-министр Андрей Пургин вернулся со встречи с представителями миссии ОБСЕ. Там была достигнута эта договоренность», – сказал А. Бородай.

В то же время, комментируя предыдущие заявления представителей ОБСЕ и иностранных политиков о срыве переговоров по вине ДНР, Бородай заявил, что до сегодняшнего дня никаких конкретных предложений по мирным консультациям он не получал.

«Сегодня я общался по телефону с Виктором Медведчуком, который участвовал со стороны Украины в предыдущих раундах консультаций. У него также не было данных о подготовке к новым встречам. Так что, думаю, эти заявления были, скорее, элементом информационной войны. Кто будет представлять Украину во время консультаций, пока что неизвестно. Их формат станет ясен в ближайшее время», – подчеркнул премьер-министр ДНР.»

Но на следующий день, 17 июля, произошло событие, круто изменившее повестку на ближайший период – катастрофа малайзийского «Боинга». Самолет совершал рейс МН17 из Амстердама в Куала-Лумпур, все 298 человек, находившихся на борту, погибли.

Дело близилось к вечеру, когда позвонили Лене Шинкаренко, она как раз находилась в министерстве, помогая делать новости для официального сайта, и сказали, что где-то на территории Республики произошла авиакатастрофа. Она побежала добиться от руководства какой-либо информации по этому поводу, встретила на лестнице Бородая, который подтвердил, что только что узнал о трагедии и направляется к месту события.

Вечером, в 20:50, на dnr.today мы разместили первую информацию по поводу чудовищного чрезвычайного происшествия:

«Правительство Донецкой Народной Республики выражает глубокое соболезнование родным и близким погибших в авиакатастрофе «Боинга-777», произошедшей сегодня.

Также правительство ДНР хотело бы выразить возмущение по поводу циничного преступления украинской военщины, которая уже не первый раз сбивает самолет гражданской авиации».

Далее темп нашей жизни еще более ускорился, а нагрузка до этого момента – просто ничто по сравнению с тем, что ждало нас впереди.

Уже на следующий день после катастрофы табунами начали прибывать иностранные журналисты. За два дня мы зарегистрировали более 250 корреспондентов. Пресс-конференции устраивались один или два раза в сутки, и создавалось впечатление, что все это длится бесконечно. Теперь смотрю по записям: от катастрофы до выдачи останков жертв, фрагментов борта, черных ящиков прошло не более двадцати дней, а казалось – вечность, настолько насыщенным выдался тот период.

Катастрофа малайзийского «Боинга» – спланированная провокация украинской власти, согласованная с ее зарубежными кураторами. Этот факт не вызывал никаких сомнений, удивляла лишь особая циничность исполнения. Но цель-то просматривалась для врагов «высокая» – создать негативный международный резонанс, направленный против Российской Федерации и мятежных Республик. Американская дипломатия чуть ли не на следующий после крушения самолета день отправилась уговаривать азиатов ввести санкции против России, а тогдашний президет США Барак Обама публично вечером 18 июля пригрозил новыми санкциями, и эта спешка очень красноречива. Собственно, их новый виток не заставил себя ждать.

Спланированность крушения подтверждает сама логика событий, последующие непозволительно медленные темпы расследования крушения, нестыковки и проколы, которые с течением времени постепенно обнаруживаются и обнародуются. Только не теми, кому положено этим заниматься, а неравнодушными патриотами, специалистами в той или иной области, видящими глупости версий причин катастрофы, озвученных зарубежными СМИ. Не сомневаюсь, правда станет известна мировой общественности, вот только заказчики провокации, как обычно, уйдут от ответственности.

Еще одно подтверждение данного ЧП как спецоперации – почти мгновенная «засылка» на место крушения журналистов, но при этом очень медленное прибытие международной комиссии по расследованию, которая задержку объясняла опасностью боевых действий на территории, где произошла катастрофа.

Каждый день, как мантру, повторял на брифингах Александр Бородай эту фразу: «Мы ждем международных экспертов, просим учесть, что стоит жаркая погода, которая влияет на состояние тел погибших…»

Но если живых не пожалели, разве заказчиков преступления станут волновать мертвые или трагедии родственников? Наоборот, чем хуже, тем лучше – резонанс больше и дольше.

Отмечу, премьер весьма профессионально отрабатывал медийную подачу официальной информации по поводу катастрофы от имени Донецкой Народной Республики. Думаю, если бы на его месте на тот момент оказался менее опытный в публичном смысле человек, то ошибок наворотили бы немерено. А цена этого была высока. Россия получила существенные экономические санкции как последствие якобы уничтожения малайзийского «Боинга». Хотя не имелось прецедентов в истории, чтобы армия РФ по ошибке попала в гражданский самолет. Украина, как известно, сбивала пассажирские борты, и другие страны в подобном грешны. Об этом рассказывается в одной из серий проекта «Дознание о рейсе МН17» – расследовании группы международных журналистов. Одну часть подобного расследования помогали отснять мои местные коллеги, когда неравнодушные исследователи приехали к нам для выяснения, из какого дома в Зугрэсе (а еще лучше квартиры) его жилец снимал видео, широко используемое противником в качестве доказательства того, что малайзийский «Боинг» сбит якобы из российского зенитно-ракетного комплекса «Бук», следовавшего в сторону границы РФ сразу после расстрела МН17.

Я думала, что найти автора снятого на телефон видео почти невозможно. Но, как известно, кто ищет, тот всегда найдет. Журналисты по возвращении из Зугрэса рассказали, как отыскали этого любителя видеосъемок, и он согласился на камеру дать показания. Оказывается, молодой человек снял со своего балкона это видео 5 июня, когда территория была еще украинской и колонна шла в сторону, противоположную границе с РФ!

Таким образом, стало понятно, что это либо «Бук» ВСУ, петлявший по дорогам и уходивший от ополчения, либо «черная операция»: макет, специально «засвеченный» на камеры в разных местах, чтобы впоследствии подставить Россию. Группа «Дознания» выяснила, что еще один из «случайных сам-себе-операторов», который так «вовремя» оказался с камерой у окна, когда «Бук» проезжал в Луганске, после этого… спешно уехал в Киев.

Получается, в ролике фигурирует украинский «Бук», но противник в информационной войне использовал метод подтасовки – подменив время съемки, попытался выдать установку за российскую. Блестящему расследованию, разоблачающему очередную ложь в этой истории, посвящена первая (из семи!) серия «Дознания о рейсе МН17».

Отлично помню ночь с 21 на 22 июля, когда выдавали малайзийскому представителю бортовые самописцы – черные ящики, оказавшиеся вовсе не черными и совсем не похожими на ящики. От премьер-министра мне передали просьбу собрать журналистов на 20:00 и ждать пресс-конференцию во что бы то ни стало. Не час, не два и не три все маялись на 11-м этаже в ожидании Бородая. Много раз ко мне подходили журналисты и спрашивали, стоит ли ждать дальше. Я неизменно отвечала: «Конечно!», и они терпеливо продолжали сонно слоняться по залу, хотя некоторые сгоняли в гостиницу Park Inn, поддавшись слухам, будто мероприятие перенесено туда.

Наконец далеко за полночь появился Александр Бородай с делегацией, в которую входил малайзийский представитель – полковник Мохамед Сакри. Именно ему тогда исполняющий обязанности генпрокурора ДНР Эдуард Николаевич Якубовский передал, подписав все полагающиеся документы, найденные черные ящики.

Малайзиец при этом совершенно не к месту сиял, и я не поняла, то ли у них так положено в восточной дипломатии – улыбаться даже при столь печальных обстоятельствах, то ли он настолько доволен благополучным разрешением своей миссии (ехал-то в мятежную воюющую Республику, в небе которой взрываются самолеты!), что не мог скрыть эмоций. Он, поблагодарив Бородая, сказал: «Я вижу, что черные ящики в нетронутом состоянии, хотя и немного поврежденные».

О завершении первой фазы поисков обломков самолета и тел погибших пассажиров было объявлено 7 августа 2014 года. К этому времени международной экспертной группе передали фрагменты самолета, отправили тела в вагонах-рефрижераторах, и медийный ажиотаж перешел с нашей территории на другие, в основном западные.

Донецкая Народная Республика, я считаю, принимая во внимание военные обстоятельства, наилучшим образом показала не только четкость действий властей при организации ликвидации последствий катастрофы, но и проявила человечность и сострадание своих жителей, которые к оцепленной территории привозили цветы и игрушки в память жертв бесчеловечной провокации.

Сосредоточение на этом из ряда вон выходящем событии оставило незамеченной отставку Дениса Пушилина с поста председателя парламента ДНР. Это произошло 18 июля. Его преемником стал Борис Литвинов.

Слухи ходили, будто Денис испугался нескольких покушений, произошедших в июне, при этом в одном случае погиб его друг Максим Петрухин, он сидел за рулем автомобиля Дениса. Во втором случае подорвали микроавтобус с охраной, и он тоже должен был находиться в салоне. И тут без жертв не обошлось – погибли три человека.

На самом деле причина отставки не боязнь за свою жизнь: события весны 2014 года показали, что храбрости Денису Пушилину, так же, как и другим активистам протестного движения в Донбассе, не занимать. Сложилось недопонимание с Александром Бородаем, на тот момент его мнение было основано на слухах, коих вокруг Пушилина распространялось множество. Внутренний конфликт мог помешать делу сопротивления, сыграть на руку Украине. Общие цели перевесили личные амбиции, и Денис предпочел выйти в отставку.

Специальное расследование развеяло слухи. Уже в августе Денис Пушилин стал привозить в Республику гуманитарные грузы как сопредседатель «Народного фронта Новороссии». Для контроля над распределением помощи создали государственную комиссию, в которую вошла и я, а возглавлял ее Александр Караман. Мы встречали машины с гуманитаркой у складов, принимали груз, часто это происходило глубокой ночью. Помню одну из таких разгрузок возле бывшего здания политпросвещения, слева от Дома правительства, где поначалу организовали склад по приему помощи. В тот раз пришли две машины с мясными консервами и медикаментами. Денис Пушилин поблагодарил землячество донбассовцев: «”Народный фронт” лишь выполняет организационные функции, такие поставки будут увеличиваться с каждым днем, чтобы люди не голодали». Позже в том здании организовали работу ЦУВа – Центра управления восстановлением, на который возложили задачу приема и распределения гуманитарной помощи.

Двадцать третьего июля появилась почти нереальная информация: в Донецк едут Леонид Кучма, Виктор Медведчук. Впервые речь зашла о мирных переговорах. Интригу увеличивало присутствие посла Российской Федерации на Украине Михаила Зурабова. Посетили переговоры и представители ОБСЕ.

Стояла я среди толпы журналистов в зале заседаний, где друг против друга расположились уполномоченные сторон, и со всей ясностью поняла сложность нашей позиции. ДНР представляли не только местные Александр Захарченко и Александр Ходаковский – задавали тон переговорам Александр Бородай с помощником и Олег Царев. Но они ведь пришлые! Доказывать самостоятельность Республики при таком представительстве было, мягко говоря, сложно.

Тогда ни о чем существенном не договорились, переговоры носили консультативный характер. Но факт, что украинские парламентеры посмели посетить «логово сепаратистов», свидетельствовал о многом. Замаячила призрачная возможность мирного урегулирования конфликта.