Прибытие в середине июля 1685 года в Нерчинск оставшихся в живых защитников Албазина знаменовало собой начало нового этапа в развитии военно-политических отношений между Цинским Китаем и Россией. Поражение от маньчжуров ни в коей мере не поколебало решимости русских властей отстоять национальные интересы России в этом регионе. Нерчинский воевода И.Е. Власов занимал в этом отношении самую решительную позицию. Именно по его инициативе начали предприниматься конкретные меры по возвращению в занятый маньчжурами Албазин.
Уже в середине июля 1685 года воевода И.Е. Власов отправил в разведывательный поиск вниз по Шилке на пяти стругах 70 казаков во главе с десятником Я. Телицыным. Ему было приказано, на стругах и с великой осторожностью, выдвинутся в район крепости, выяснить положение в районе Албазина и непременно добыть "языка". По мере продвижения вперед, Я. Телицын узнавал от обитавших здесь аборигенов, об отходе маньчжурских войск вниз по Амуру. За полтора дня пути до Албазина казаки высадились на берег и продолжили свой поход по суше. Однако когда отряд Телицына достиг Албазина, казаки увидели только покинутую маньчжурами разрушенную крепость и сожжённые в округе поселения.
Несмотря на намерения уничтожить все посевы вокруг Албазина, маньчжуры в ходе своего поспешного ухода сделать это не успели. Это вселило оптимизм и укрепило уверенность русских военных властей в успехе предстоящих действий. Эта непростительная оплошность маньчжур, было самым большим подарком судьбы для всех русских.
На пепелище Албазина казаки захватили «языка», китайца Уонцыся. Китайский пленный сообщил Телицыну, что маньчжурские войска, вместе с пленными, в срочном порядке покинули Албазин, в связи с восстанием в Китае и необходимостью его усмирения. По словам Уонцыся, единственный гарнизон, оставленный цинами, был расквартирован в Айгуне и насчитывал не более 500 человек.
Вскоре Я. Телицын вернулся в Нерчинск и доложил обо всем виденном и слышанном И. Власову, убедив последнего в реальности планов по возвращению Албазина. По плану И.Е. Власова, Толбузин первоначально должен был построить "малую крепость" и запасти как можно больше зерна для обеспечения войск в предстоящих неизбежных столкновениях с врагами.
В этих целях, в начале августа, из Нерчинска был выслан конный отряд численностью в 198 человек во главе с А. Бейтоном, а вслед за ним на стругах, вниз по Амуру пошёл А.Л. Толбузин с отрядом, состоявшим из 123 албазинцев и 193 нерчинских казаков. На вооружении отряда было восемь пушек, три "пищали затинных", одна мортира, 160 ядер, 100 пищалей ручных, 50 бердышей, знамя и барабан. Всего же, по сообщению Власова, в Албазин было отправлено "ратных людей с ним, Алексеем, 514 человек, да промышленных людей и пашенных крестьян 155 человек, да два человека московских пушкарей". Главной целью русских был захват Албазина и возведение там новой крепости.
27 августа А.Л. Толбузин со своими людьми достиг Албазинского острога. К концу 1685 года русским удалось убрать основную часть урожая более чем с тысячи десятин. Одновременно шла заготовка леса для строительства нового русского острога, который по приказанию воеводы И.Е. Власова должен был разместиться ниже старой русской крепости. Однако казачий круг, собранный А.Л. Толбузиным для обсуждения этого вопроса, высказался за восстановление Албазина на старом месте.
Было принято решение, начать новое строительство, но уже не среднего укрепления, предназначенного защитить от нападения даурских племен, а крепости, которая была бы способна выдержать огневую мощь тяжелой китайской артиллерии.
Строительные работы начались немедленно и велись без перерыва и днём и ночью. Вместо привычных для Сибири бревенчатых стен за глубоким рвом новый Албазинский острог окружили земляные валы. Земляные стены ставились в 4 сажени в ширину. До заморозков албазинцы ценой неимоверных усилий успели вывести стены на 1,5 сажени в высоту.
Крепостные стены возводились из бревен в два ряда, между которыми засыпалась земля, в результате чего ширина оборонительных сооружений достигала 8-8,5 метров. В высоту стены крепости доходили до 3 метров, выше поднять стены казаки не успели в связи с наступлением холодов. Стена вдоль амурского берега была усилена башней, чтобы препятствовать подходу неприятельских судов к самой крепости.
Для лучшего обстрела артиллерии, линия укреплений была сделана ломаной, с выступающими бастионами. Есть предположение, что идея подобных укреплений принадлежала заместителю воеводы Афанасию Бейтону, знакомому с западноевропейской фортификацией.
Оснащение крепости было мощным, по сибирским меркам того времени. Из артиллерии: тяжелая мортира, стрелявшая пудовыми ядрами, восемь медных пушек и три легких затинных пищали. Артиллерией руководили два опытных московских пушкаря. Имелось в достаточном количество боеприпасов: 112 пудов пороха и 60 пудов свинца. Впереди их ожидала страшная война на истощение с лучшими войсками империи Цин, а за их плечами не было ничего, кроме необъятной, пустынной Сибири и далекой Москвы, вкоторой и вокруг которой в это время рубили головы многим сотням верных русских людей, которых обвинили в церковном «расколе».
Вскоре, от Дауров, маньчжурские власти в Айгуне узнали о занятии русскими войсками Албазина и возвращении туда населения. Однако когда об этом было доложено императору Канси, он не поверил своему военачальнику Сабсу. Ознакомившись с докладом Сабсу, император решил, что доклад основан на слухах, и Сабсу не посылал людей для разведки положения в Албазине и получения достоверных сведений. Ему было повелено Сабсу, ланчжуну Лифаньюаня Маньпи и другим получить с помощью разведки точные сведения и доложить.
Уже осенью 1685 года А.Л. Толбузин сообщал И.Е. Власову об активности разведки противника, маньчжурские конные отряды неоднократно подходили к самому городу, совершали нападения на русских подданных. А.Л. Толбузин принял соответствующие меры противодействия, организовав патрулирование окрестностей Албазина силами конных "отъезжих караулов" под командой А. Бейтона.
Маньчжуры из крепости Айхун внимательно следил за восстановлением Албазина. С осени 1685 года из Айхуна, стали отправлять небольшие конные отряды, которые нападали на русские деревни, убивали крестьян, захватывали пленных, сжигали запасы зерна. Для предотвращения подобных нападений было организовано патрулирование окрестностей Албазина «отъезжими караулами». В самой крепости в постоянной готовности находился русский конный отряд под командованием Бейтона.
В октябре-ноябре 1685 года Бейтон с отрядом в 200 казаков вступал в бои, с примерно равными силами маньчжурской конницы, у Покровской слободы, Монастырской и Шингаловской заимок. Обычно китайцы скрытно появлялись и отступали при появлении русского отряда, успев разграбить поселение. В феврале 1686 года после сожжения китайцами Большой заимки всего в 10 верстах от Албазина, Бейтон с 300 казаками сам совершил набег на правый берег Амура и у реки Кумары уничтожил маньчжурский дозор из 40 человек. Захваченные пленные сообщили о подготовке Цинским Китаем нового большого похода на Албазин.
В начале 1686 года Цинский двор окончательно удостоверился в том, что русские вернулись в Албазин, об этом было доложено императору. Император Канси узнав о реальной ситуации в Албазине, приказывает немедленно разработать план ведения военных действий. В конце февраля 1686 года, император Канси издал указ: «Ныне лоча, укрепили крепость в Якса. Если не провести карательную экспедицию, то неизбежно придется накопить большие запасы продовольствия, а это сделать нелегко. Приказываю цзянцзюню Сабса, возглавив отряд офицеров и солдат из Ула и Нингуты устремиться к Хэйлунцзяну, а до того решить вопрос с оставлением укрепленных гарнизонов из состава отборных войск, после чего повести отряд из 2000 солдат на Якса». Деревянный "образец" крепости А.Л. Толбузин выслал в Москву. Крепость строилась в виде прямоугольника, вытянутого вдоль Амура.
А 17 апреля 1686 года император Канси приказал генералу Лантаню возглавить поход на Албазин, целью которого было полное истребление русских. Приказ звучал так: "Вам надлежит в нынешнем походе действовать осторожно. Нужно, разъяснить им наш указ о том, что они, русские, будучи людьми другого государства, рискуя ради корысти своей жизнью, беспокоят наши границы. Наше большое войско прибыло под их город, и им надлежит поскорее покориться, ибо, если они не покорятся, то будут все до одного уничтожены. Если вы город Албазин возьмете, то немедленно идите на город Нерчинск, а когда окончите дело, возвратитесь в Албазин и, разместив тут войска, перезимуйте. Не разрушайте их города и не наносите ущерба их полям, ибо, когда хлеба поспеют, его можно собрать и использовать для наших нужд".
Для перевозки на Амур цинской армии с артиллерией и провиантом потребовалось 150 речных судов. Часть войска двигалась берегом, для чего было привлечено 3 тысячи лошадей. В Албазин были направлены пленные с «прелестными письмами», предлагавшие русским покинуть город. На собранном казацком круге албазинцы приняли общее решение: «Един за единого, голова в голову, а назад де без указа нейдем». Высланные вниз по Амуру караулы заранее сообщили о приближении огромного маньчжурских войск.
В начале июля 1686 года цинская армия подошла к Албазину и остановилась в 5 верстах от русской крепости, где и был разбит основной лагерь. Русские "отъезжие караулы", выдвинутые от Албазина вниз по Амуру, столкнулись с передовыми частями маньчжурской армии и вовремя сообщили о приближении противника. Население со всем своим скарбом, успело укрыться в крепости.
Гарнизон Албазина состоял из 826 человек. Это были служилые люди, а так же промысловики и окрестные крестьяне. Командовал гарнизоном воевода, боярский сын А.Л. Толбузин, уже ранее воевавший в этих местах, его заместителем был крещеный прусский офицер на русской службе, Афанасий Бейтон. Артиллерия крепости состояла из мортиры, стрелявшей пудовыми ядрами, 8 медных пушек и 3 крепостных пищалей; в пороховом погребе хранилось более 112 пудов пороха и 60 пудов свинца. Муки из урожая 1685 года должно было хватить почти на два года, до лета 1687 года. Табун лошадей в 500 голов албазинцы спрятали в тайге.
Осадная армия маньчжуров имела 150 бусов, 5 тысяч человек и 40 пушек. Для обеспечения дальнейшего наступления маньчжуры пригнали к Албазину до трех тысяч лошадей и несколько тысяч рабочих-кули. На помощь армии, Лантанём были вызваны почти 5 тысяч аборигенов, со своими князьками.
Перед началом осады крепости генерал Лантань прислал в Албазин ультиматум, с требованием уйти с Амура и сдать «богдойским воеводам город Албазин". В конце ультиматума было добавлено: "И вы большие силы не сердите, скорее сдайтесь... И только так не будет, вы тако не разумеется, еще станете дратца и противитца, в те поры отнюдь уже даром не разойдемся».Ответ защитников Албазина был единодушным: "Един за единого, голова в голову, а назад де без указа не уйдем".
В момент подхода маньчжурской армии к Албазину начальник гарнизона А.Л. Толбузин не стал ждать, а приказал ударить на встречу китайцам. Русский отряд во главе с А. Бейтоном, поддержанный из крепости ружейным и пушечным огнем, ударил по войскам
Лантаня и сорвал высадку китайцев на берег. Атака казаков, поддержанная пальбой с крепостных валов, внесла сумятицу в высаживающиеся войска противника. Китайский генерал Лантань, был вынужден лично наводить порядок в своих войсках, понёсших большие потери в первый день осады. К концу дня маньчжурские силы получив подкрепления, сумели оттеснить русских обратно в крепость. Маньчжуры сразу же постарались отрезать Албазин от Нерчинска и поставили свои суда выше крепости, чтобы препятствовать подходу подкреплений.
В ночь на 14 июля китайские войска пошли на общий штурм с приречной и северной стороны, но албазинцы не только отбили приступ нанеся вновь маньчжурам огромные потери, но и сами сделали вылазку, дойдя до вражеского лагеря у речного берега.
Генерал Лантань был вынужден признать что именно стойкость русской обороны, была причиной неудачного штурма. Генерал доложил об этом Канси, но император приказал вести осаду до тех пор, пока последний защитник русской крепости, не будет выморен голодом, жаждой и холодом.
После неудач со штурмом маньчжуры усилили работы по строительству обороны. Тысячи кули, днём и ночью проводили фортификационные работы. Для китайских войск, вокруг Албазина, было устроено четыре осадных городка из землянок. Русскую крепость на расстоянии 400 метров со всех сторон окружили траншеями и валами в том числе, вал был и за Амуром.
За валами были устроены насыпные возвышения, на которых устанавливались тяжелые орудия для обстрела внутреннего периметра крепости. Всего у маньчжур было 15 тяжелых «ломовых» орудий, способных простреливать весь Албазин. Защитники вынуждены были укрываться от их огня в подземных убежищах. Все строения в городе были разрушены.
Лантань ожидал, как и в 1685 году, быстро сломить сопротивление защитников Албазина непрерывным артиллерийским обстрелом, но тот не давал ожидаемого результата. Цинские ядра вязли в земляных валах. Все же от бомбардировки защитники Албазина несли потери. Всего от обстрелов в городе погибло, за лето, 40 человек. Среди первых из них был воевода Алексей Толбузин. 12 июля он наблюдал за противником из дозорной башни, когда влетевшее ядро оторвало ему ногу. Через четыре дня воевода скончался. Командование гарнизоном перешло к Афанасию Бейтону.
Русские в свою очередь, не давали врагу покоя, ни днем ни ночью. Днем боевые порядки китайцев беспокоила русская артиллерия, а по ночам защитники крепости совершали рейды в лагерь противника. В Только за три вылазки были убиты полторы сотни солдат противника, а от огня русской артиллерии погибли еще около 200 маньчжурских воинов. Потери русского гарнизона к этому времени составили 21 человек погибшими в вылазках, 40 человек погибших от огня маньчжурской артиллерии и 40 человек, умерших от цинги.
В середине августа нерчинский воевода И.Е. Власов, не имевший полной информации о положении под Албазином, послал на стругах из Нерчинска под Албазин в разведку сына боярского Григория Лоншакова с 70 казаками "для проведыванья вестей и взятья языка". Отряд сумел скрытно подойти к Албазину, где к нему присоединилось 20 казаков и крестьян, не успевших укрыться в остроге до подхода маньчжуров.
Однако действия отряда Лоншакова оказалась неудачной. Осада Албазина была настолько полной, что казаки не смогли проникнуть в город. Не смогли они и взять "языка". Единственное, что смог доложить Г. Лоншаков по возвращении в Нерчинск 26 сентября воеводе И.Е. Власову, это то, что русский гарнизон упорно и организованно оборонялся и нуждался в подкреплении перед лицом абсолютного превосходства противника в силах и средствах.
В начале сентября маньчжуры, понимая, что скоро насупят холода и прервется речное сообщение с базами снабжения, устроили генеральный штурм всеми своими силами. Имея цель перед штурмом взорвать крепостной вал, китайцы прорыли подземный ход под крепостной вал, но русские сумели его обнаружили и заблаговременно взорвали сами. Очередной генеральный штурм, на который полководец Лантань направил все свои силами, в очередной раз закончился для них неудачей и большими потерями. Во время вылазки казаками были взорваны артиллерийские склады и вновь сгорело доставленное с низовьев Амура продовольственное зерно.
Подходила к концу промозглая осень и неотвратимо приближалась холодная зима. Из-за начавшегося ледохода маньчжуры были вынуждены поставить свои суда в затон, чем воспользовался А. Бейтон. Во время ледохода, в ночь на 12 октября, трое смельчаков, казаки И. Бузунов, В. Бакшеев и Я. Мартынов, сумели выбраться из Албазина и отплыть на лодке. Лавируя между льдинами, они проплыли четыре версты. Затем лодку раздавило льдом, и они выбрались на остров. Спустя неделю Амур окончательно покрылся ледяным панцирем, и казаки двинулись дальше. К 10 ноября они добрались до Нерчинска и доложили о состоянии крепости и ее защитниках.
В связи с прекращения речного сообщения у цинского войска сразу же возникли проблемы с продовольствием. У русских в Албазине хлебных запасов было достаточно, но началась эпидемия цинги, от которой к осени уже умерло 50 человек. Маньчжуры подбрасывали в крепость «записки» с предложениями свободно выпустить русских из крепости либо принять их «с честью» на свою службу.
До октября гарнизон Албазина пять раз делал вылазки, уничтожил до 150 неприятельских солдат и потерял при этом 65 человек. Провианта в крепости хватало, но ощущался недостаток в воде, топливе и лекарствах, от цинги умерло уже 50 человек.
В октябре 1686 года начался последний и самый ожесточенный штурм Албазина. Генерал Лантань получил подкрепления и бросил на приступ 10 тысяч человек. Маньчжуры соорудили два дровяных штурмовых вала пропитанных смолой, которые хотели подвести под стены крепости, и поджечь. Но казаки опять устроили вылазку, один вал сожгли, а второй взорвали. Маньчжуры кстати попытались завалить из катапульт крепостной вал деревянными плахами, но не удачно. А дрова оказались весьма кстати для осажденных, страдавших от отсутствия топлива. В этом штурме китайцы потеряли больше 1500 человек.
В результате боев к началу зимы погибло около ста русских, гораздо тяжелее были потери от болезней, из-за цинги умерло 500 человек. К декабрю в Албазине оставалось в живых всего 150 защитников, из которых только 45 могли нести караульные службу, остальные «оцынжали» и лежали больными. Сам Бейтон из-за опухших ног передвигался на костылях. Осада приняла характер борьбы на истощение. Цинские войска несли потери в боях и от голода. Всего по русским данным, основанным на показаниях пленных, «на приступех де под Албазиным побито китайских и мунгальских людей тысячи с полторы и больши». Общие потери цинских войск оцениваются в 2,5 тыс. человек.
Продолжавшаяся почти полгода осада Албазина оказалась для маньчжурских войск безуспешной. Русский гарнизон, несмотря на трудности и лишения осады, ожесточенно оборонялся. В результате маньчжуры были вынуждены отказаться от силовых методов действий и пойти на переговоры. Трудности, с которыми столкнулось маньчжурское правительство в своих действиях в Приамурье, вынудили его пойти на установление дипломатических контактов с русским правительством.
Определенные шаги по политическому решению кризиса в Приамурье предпринимала и Россия. 28 декабря 1685 года был подписан указ о назначении стольника Ф.А. Головина великим и полномочным послом для ведения переговоров с маньчжурскими представителями на пограничном съезде.
В конце октября 1686 года в Пекин прибыли подьячие Посольского приказа Никифор Венюков и Иван Фаворов. Китайский император, зная об упорной обороне Албазина, согласился на перемирие, ожидая большего успеха на переговорах.
В ходе встреч с представителями Москвы маньчжурские чиновники пытались навязать ту же точку зрения на развитие обстановки в Приамурье, которую они излагали еще посольству Н. Спафария. Цинский двор отказывался считать себя в состоянии войны с Россией и объявлял, что военные действия вызваны, прежде всего, самовольством казаков, занявших берега Амура, а также отказом нерчинских властей в выдаче перебежчика Гантимура.
Тем не менее, они утверждали о готовности богдыхана сохранять ''мир и дружбу" и немедленно снять осаду Албазина. Маньчжуры предлагали обменять Гантимура на русских пленных, а свои территориальные притязания ограничивали уже только Приамурьем.
Венюков и Фаворов отказались выполнить требования Цинского двора, сославшись на отсутствие полномочий, указав, что казаки "сидят в городе по указу царского величества, а не самовольством". Тогда маньчжуры пригрозили, что если гонцы не будут посланы в Албазин, тогда судьба русских защитников будет плачевной. Маньчжурское войско усилит осаду и казачий гарнизон умрёт голодною смертью.
Это вынудило русских представителей в Пекине принять требования цинских властей. В Албазин с письмом на имя А. Толбузина были посланы "селенгинские казаки" Иван Шарапов и Павел Бушков. К тому времени воевода Толбузин уже погиб, об этом Венюкову и Фаворову сказали сами маньчжуры, однако русские представители не поверили этой информации. В Албазин с письмом на имя А. Толбузина были посланы селенгинские казаки Иван Шарапов и Павел Бушков.
Сообщение о перемирии дошло до Албазина в начале декабря. По прибытии в район Албазина 30 ноября Шарапов и Бушков были пропущены маньчжурами внутрь русской крепости, где они передали послание Венюкова и Фаворова начальнику гарнизона А. Бейтону.
После переговоров с представителями маньчжурского командования А. Бейтон выяснил, что отход неприятельской армии возможен только после вскрытия Амура, а до весны противник намеревался продолжать осаду. Однако цинские войска, прекратив обстрелы, не отходили от русской крепости, надеясь, что холод и болезни всё же заставят русских сдаться. Гарнизон крепости был на грани физического истощения, большинство служилых людей и крестьян были ранены или больны. Однако несмотря на все трудности и лишения русский гарнизон не был сломлен морально. О сдаче врагу никто из албазинцев даже не помышлял.
Несмотря на критическое положение, гарнизон русской крепости продолжал нести службу, сохранял порядок и дисциплину. А. Бейтон всеми силами старался не показать маньчжурам своего бедственного положения. 27 марта по случаю пасхальных праздников русские послали маньчжурам пшеничный пирог весом в пуд, оголодавшие и потрясённые этим поступком маньчжуры пирог приняли.
С приходом весны 1687 года и открытием судоходства по рекам нерчинский воевода И.Е. Власов начал требовать отвода маньчжурских войск от Албазина, как то было обещано цинской стороной еще осенью. Однако противник не собирался выполнять свое обещание.
20 апреля 1687 года в маньчжурский лагерь на Амуре прибыл из Нерчинска казак Андрей Вологда, который передал цинским командирам требование Власова уйти от Албазина.
6 мая, истощённая и понёсшая большие потери, маньчжурская армия отошла вниз по Амуру на 3-4 километра и остановилась в районе русской деревни Озерной, для того чтоб не дать албазинским жителем никакого хлеба не сеять. Перед отступлением маньчжуры уничтожили все свои оборонительные сооружения и приспособления вблизи Албазина, а на новом месте немедленно приступили к строительству оборонительных укреплений.
30 августа 1687 года маньчжурское войско покинуло свой укрепленный лагерь и направилось по Амуру к устью реки Зеи. Противник отошел от русской крепости. Военно-политические отношения между двумя странами вступили в этап дипломатических согласований.
После отхода маньчжурской армии А. Бейтон начал восстанавливать укрепления и сооружения внутри острога, готовиться к севу. И.Е. Власов прислал из Нерчинска небольшое подкрепление.
Однако в последующем маньчжурская флотилия появлялись у Албазина в июле 1688 и в августе 1689 года, сжигая посевы, чтобы лишить русский гарнизон запасов продовольствия. Таким образом, в случае возобновления военных действия и новой осады, Албазин не смог бы долго продержаться. Как и в 1685 году, албазинцы вновь лишились всего скота и лошадей.
Во многом это определило согласие России, в соответствии с Нерчинским договором, на ликвидацию Албазина.
31 августа 1689 года Ф. Головин направил А. Бейтону в Албазин указ - «построенный город Албазин разорить без остатку, и впредь с обеих сторон в нем крепости и жилища никакова не иметь». Одновременно в Аргунский острог был послан указ о перенесении крепости на другой берег реки.
В сентябре 1689 года русский гарнизон, взяв имущество, пушки и церковную утварь, покинул Албазин, предварительно разрушив укрепления и дома. 8 октября воевода А. Бейтон доложил об уничтожении Албазина и исходе из него русской военной силы.
Таким образом, вторая оборона русского острога Албазин продолжалась пять месяцев и отличалась высокой напряженностью военных действий. Русский гарнизон отличал высочайший моральный дух, смелость и верность своему долгу. Все попытки противника силой или хитростью сломить русских были тщетны. Острог остался неприступным для противника. Цинготные, полуголодные, перераненные казаки бились не жалея своих жизней в 10 раз превосходивших их воинами империи Цин и вышли победителями.
Несмотря на уничтожение крепости, по условиям соглашения, и уход русских из Приамурья, оборона Албазина заставила Цинский Китай отказаться от своих претензий на другие русские земли.
Оборона Албазин навечно вошла в летописи мировой истории, как образец непоколебимого мужества и самопожертвования русского народа. Этот подвиг наших предков не должен никогда быть забытым потомками.
Оценили 5 человек
7 кармы