Тысячелетняя война. (Часть XIV). История военных нашествий на Русь. Русь и Степь. Стальные псы Ченгис-хана.

«Джэлмэ, Субедей-багатур, Джэбэ и Угедэй вы мои верные свирепые псы! Пьете росу по утрам, ночуете в седле, пожираете врагов на полях сражений! Куда бы я не посылал вас, вы крепкие камни крошили в пыль, глубокие воды заставляли течь вспять, а потому во всех битвах вы были впереди моей армии! Настал час, и я снова призываю вас!» .

В начале ХШ века в Центральной Азии произошли события, наложившие глубокий отпечаток на судьбы народов и цивилизаций Азии и Европы, на историю и культуру, на социальное и экономическое развитие этих народов. На необъятных степных просторах образовалось централизованное монгольское государство, а затем в итоге завоевательных войн, огромная Монгольская империя. Грабительские войны, политика завоевания чужих земель, обернулись трагедией для многих государств Азии, развитие которых вовсе прекратилось, или задерживалось на долгие века.

Монгольские завоевания вошли в мировую историю как страшная, трагическая эпоха народов. Гибель городов и селений, памятников культуры, падение сельского хозяйства и ремесленного производства, запустение полей, нарушение сложившихся веками торговых связей, истребление мирного населения основных производителей материальных благ эту катастрофу испытали все страны, по которым прошлись завоеватели.

Страшная лавина монгольского нашествия обрушилась на страны к западу от собственно Монголии. В течение 1219-1221 года, монголы покорили Восточный Туркестан, Среднюю Азию, Хорасан. Мобильная и хорошо вооружённая монгольская армия, объединённая жаждой наживы и железной дисциплиной, вихрем прошлась по чужим землям, сея всюду страх и ужас.

Чингис-хан, покончив с Бухарой и Самаркандом и удостоверившись из полученных донесений, что вражеские оборонительные линии Сырдарьи и Амударьи окончательно перешли в руки монголов, посчитал, что основная часть военной компании по разгрому Хорезмийской державы практически завершена. Но грандиозная победа не могла быть поистине полной пока был жив его главный враг хорезмшах Мухаммад II.

После взятия Самарканда весной 1220 года, Чингис-хан получил долгожданное известие от своих соглядатаев, что деморализованный неудачами хорезмшах Мухаммед, распустив свои главные силы по селениям и городам, и пребывает с малыми отрядом в летней резиденции на берегу Амударьи. Чингис-хан для его захвата приказал отобрать 30 тысяч воинов под командованием лучших своих полководцев Субэдея, Джэбэ и Тохучара.

Отправляя в дальний поход своих полководцев, Чингис-хан ставил перед ними конкретную задачу, связанную с поиском и уничтожением хорезмшаха Мухаммеда II. Помимо этого, они должны были по мере продвижения на Запад, к западным границам Хорезма, приводить неприятельской земли с их городами и поселениями в подчинение империи Чингис-хана, а так же пресекать любые попытки по формированию противником новых армий. В то время, как он с остальными полководцами был занят завоеваниями в Мавераннахре, Хоросане, Афганистане и Центральном Иране. С вздумавшим сопротивляться местным населением вновь завоёванных земель, приказано было не церемониться. Путём тотального террора и массовых убийств, предполагалось не только завоевать эти земли малыми силами, но и сохранить там свою безоговорочную власть, беспрерывно вычерпывая от туда сказочную добычу.

Получив информацию о нахождение хорезмшаха тумены Субэдэя, Джэбэ и Тохучара переправившись в брод через реку Пянджа в районе Термеза, направился к его летней резиденции. Когда Мухамед узнал о том, что монголы напав на его след стремительно приближаются к его летнему дворцу, он в панике и ужасе бежал на запад, в сторону Нешапура.

Субэдэй и Джэбэ, опережая Тохучара, дошли до Балха, жители которого спасая свои жизни сдались без боя. Их встретили провиантом и угощением. Монголы оставив у них своего правителя, пошли дальше, по следам беглеца. Пройдя Тохаристан монголы вступили в земли Гарчистана, где правил правитель Хан-Мелика. Этот владетель просил Чингисхана не разорять его города Гур и Гарч и изъявил покорность. Субэдэй и Джэбэ прошли мимо, не тронув эту область, а вот Тохучар, который шел следом за ними, нарушив приказ ограбил горда Гур и Гарч, порубив массу людей. Узнав об этом пришествии, Чингис-хан, у которого с дисциплиной не шутили, недолго думая приказал отрубить зятю голову, однако для начала отстранил его от командования туменом, разжаловав в рядовые. Но ему повезло, вскоре Тохучар-нойон погиб в бою.

Субэдэй и Джэбэ, миновав область Бадгис, подошли к городу Завэ и потребовали фураж, но героические жители ничего не дали, заперев ворота. В течение трёх дней, в результате непрерывного штурма, монголы сумели сломить сопротивление обессилевших от усталости его жителей, стерев город с лица земли вместе с людьми.

В это время, обезумевший от страха хорезмшах находясь в Нишапуре, для устранения печали о своей судьбе, он «занялся вином и весельем». Но весть о скором приближение неутомимых монголов вновь доходит до него, и он быстро направляется в сторону Исфарайна, а в действительности уходит тайными тропами в сторону города-крепости Казвин, что на западе Мазендарана.

В Нишапуре, Субэдэй и Джэбе разделив корпус на две части, выступили по безжизненной земле в сторону Гуса и Мазендарана. Спровоцировав монголов своим вызывающим поведением, жители города Гуса были ими вырезаны до последнего человека, а город основательно разрушен.

Повернув свой тумен на запад, огнём и мечём, а где и по договорённости, Субэдэй покорил города; Хабушан, Исфарайн, Себзевар, Шахродх, Дамган, Семнан. Города Дамгану Семнан, попытавшиеся оказать монголам сопротивление, были разорены и уничтожены, а их жители вырезаны. В это же время тумен Джэбэ также огнём и мечём пронёсся по земле Мазендарана, стерев с лица земли цветущие города Астрабад и Амул. В окрестностях Рея, Субэдэй и Джэбэ встретились, а сам захват город было внезапным и стремительным, ибо жители его узнали об этом только тогда, когда монголы уже подошли к городским стенам.

На третью неделю Джэбэ и Субэдэй настигают бегущего хорезшаха у города Хамадана. Вступив, в Хамадан, Джэбэ принял изъявление покорности от местного правителя, напуганного слухами о зверствах монголов и поставил своего наместника. Но изворотливому султану, дрожащему за свою жизнь, удаётся в очередной раз ускользнуть от них. Он не долго думая, оставляет армию на произвол судьбы и бежит в сторону Каспия, к крепости Серджан, что находится в горном Гиляне. Петляя по стране, он таскал за собой монголов, как будто специально направляясь в те области империи, которые еще не испытали монгольско испепеляющего нашествия . В районе Суджаса хорезмийское войско под начальством Бег-тегина и Кюч-Бука-хана, было настигнуто монголами и полностью уничтожено. Потеряв след хорезмшаха, монголы двинулись из Хамадана к Зенджану и Казвину.

Сдавшийся на милость победителю был разграблен город Зенджан. Но жители Казвина отказались от капитуляции и приготовились к обороне. В результате ожесточённго многодневного штурма город был взят монголами, причем ожесточённое сопротивление захватчикам жители оказывали даже тогда, когда те ворвались в город. Всё население было уничтожено, а город был до основания разрушен. С наступлением зимы и усилении холодов, Субэдэй и Джабэ принимают решение уйти к берегу Каспия, в Муганскую степь на зимовку.

Оттуда монгольские тумены, распавшись на десятки отрядов, продолжали повальную облаву, процеживая сквозь себя области, города, селения, выискивая хорезмшаха. Был момент, когда он не попал в их руки лишь потому, что свита, сопровождавшая султана, потеряла за это многомесячное бегство свой блеск и была принята монголами за обыкновенный отряд хорезмийцев, они лишь обстреляли их, но в бой вступать не стали, однако «нанесли несколько ран вьючной лошади султана». Воистину печальную память о себе оставили «свирепые стальные псы», на «ветрах верхом» мчащиеся по следу жертвы.

В конечном итоге, всесильный всемогущий , когда то претендовавший на главенство над всеми мусульманами мира, а по своей сути трусливый человек, оказался у грани пропасти. Всеми покинутый и забытый, ненавидимый и презираемый своим народом, к тому же больной горячкой, он оказывается на каспийском острове Абескун, в лепрозории , где Мухамед в скоре принял естественную смерть среди людей болеющих проказой.

Человека, который бросил вызов Чингис-хану, более не существовало. Задача, поставленная великим завоевателем перед Джебэ и Субутаем, была выполнена. Ошеломляющему успеху этого эпического мероприятия, в первую очередь способствовало бездарность главного правителя государства и его приблежённых, совершенно отказавшихся от активной борьбы. Помимо этого, главенствующую роль в победоносной для Чингис-хана войне, сыграл и животный страх охвативший народ, который по мере продвижения завоевателей в глубь территории увеличивался в тысячу раз. Мощнейший террор против мирного населения и его массовые убийства сыграли свою негативную роль. Обнаглевшие от своей безнаказанности монголы, в приказном порядке обязали местные власти и население во всем оказывать им содействие, снабжать продовольствием и устраивать „торжественные встречи“и застолье с возлияниями.

В августе-сентябре монголы вернулись в Хамадан, чтобы подавить восстание горожан, убивших поставленного наместника. По сведениям Рашид ад-Дина, узнав о смерти Мухаммеда и бегстве его сына Джелал ад-Дина в Хорасан, Джэбэ и Субэдэй отправили Чингис-хану соответствующее известие.

После бесславной гибели хорезмшаха Мухаммеда Субэдэй и Джэбэ, стояли на отдыхе на берегах Каспия. Они на месте изучил обстановку и произвели более тщательную разведку в Закавказье и Арране , вглядываясь дальше, в степи севернее Кавказа, то есть западную часть Дешт-и-Кипчак и Русь. К тому же, они сумели здесь увеличить свои поредевшие войска набором добровольцев среди исконных и прирождённых воинов, курдов, туркмен, численность которых была непостоянна, как непостоянен был и его состав. Вскоре таких набралось на целый тумен. Тем самым, в короткий срок они увеличили свой корпус до 30 тысяч человек.

Чингис-хан имел полнейшую информацию от них о военно-политической обстановке в регионе. Их повелитель был в курсе всех событий, которые происходили во время погони за султаном, гонцы регулярно и с привычной для монголов скоростью доставляли в главную ставку донесения и доклады Субэдэя, в ответ посылались приказы и распоряжения о дальнейших действиях. Но страна, по которой пронеслись монгольские тумены, еще не была умиротворена захватчиками, поэтому курсировавшие между Чингис-ханом и его военачальниками гонцы тщательно охранялись. Вскоре Субэдэй был вызван в Самарканд в ставку Чингис-хана, где проходил очередной курултай, к тому же, ему нужно было доставить Чингис-хану огромную добычу, захваченную в разных городах, и казну хорезмшаха.

По прибытию в Самарканд, Субэдэй представил доклад трону и просил разрешения пройти сквозь земли Закавказья к Великой реке Волге, где обитали их кровные враги кипчаки. Он не имел в виду территориальные захваты за пределами исламского мира, так как завоёванный монголами громадный регион в данный момент требовал умиротворения и борьбы с неистовым Джелал ад-Дином. Он считал, что это дело не далёкого будущего. Но то, что глубокую стратегическую разведку провести необходимо, Субэдэй донес до монгольского повелителя, который дал на это своё согласие.

Хан поставил им задачу: завоевать непокоренные области государства Хорезмшахов, Арран, Азербайджан и Ширван, а затем, действовать по обстоятельствам. Спланировав столь грандиозную стратегическую разведку, Чингисхан велел Джебэ и Субэдэю идти до города Кивамень, то есть до русского Киева, и лишь оттуда возвращаться назад.

Монголы, вступив в Арран, захватили Байлакан октябрь-ноябрь 1221 года и без боя взяли дань с Гянджи и далее в вступили Муганские степи, что находятся в нижнем течении реки Кура. Однако сделав крюк в сто с лишним километров они подошли к Тебризу, где в тот момент находился владетель Азербайджана Узбек. Когда к городу подошли монголы, «он не вышел к ним, да и не помышлял о бое с ними, потому что днем и ночью проводил время с пьяницами, не протрезвляясь».

Однако, передав Субэдэю и Джэбэ огромные отступные в виде драгоценностей, одежды и скота, он но не допустил опустошения и уничтожения Тебриза. Удовлетворенные полученной данью и пополнив свои ряды новыми добровольцами, монголы последовали далее. Вскоре от своей разведки Субэдэй и Джэбэ узнали, что богатое Грузинское царство находится в нескольких переходах. Опустошив земли государстворезмшахов, а затем и Северного Ирака в 1220 году монгольская армия под руководством Джэбэ и Субэдея как ураган ворвалась в Закавказье.

В первой четверти XIII века Грузия представляла собой могущественное феодальное государство, которое нанесло поражение грозным турецким захватчикам и обрело политическую независимость. Благодаря легендарной царице Тамаре, её империя простиралась от Черного моря на весь Кавказ до Азербайджана на Каспийском море. Грузия, государство с тысячелетней христианской историей, переживало апогей своего могущества и авторитета. Грузинское общество находилось на той ступени феодального развития, когда господствующий класс азнауров в своем большинстве превратился в консервативную силу. Грузия переживала эпоху кризиса феодального развития. Стране недоставало внутренней спаянности, и это ясно отражалось на устойчивости ее государственного строя и военной организации.

В 1213 году на грузинский царский престол вступил сын царицы Тамар Георгий IV. После смерти Тамар и с приходом к власти молодого и неопытного царя, вассальные страны стали выходить из повиновения Грузии. Первой о своем отказе от уплаты дани заявила Гандза. Инцидент у Гандзы был первым проявлением противоречий между царем и дидебулами. Позднее эти противоречия еще более углубились. Так как его убеждения и стремления в определенной мере были неприемлемыми для современного ему общества. К тому же, царь, подобно своему славному предку Давиду Агмашенебели, собирался править единолично и с интересами дидебулов не особенно считался.

Противоречия внутри царского двора, естественно, отражались и на общем положении страны. Тем не менее Грузия оставалась одной из сильных государств на Ближнем Востоке. Крестоносцы с надеждой взирали на Грузию и ждали от нее помощи. В 1217 году начался пятый крестовый поход и продлился 4 года. Грузины серьезно готовились принять участие в этом походе, но неожиданное появление монголов у границ Грузии помешало им.

После столетий войн с мусульманскими соседями Грузия могла похвастаться умелой и дисциплинированной армией. Действуя на своей территории, грузины приготовились встретить монголов так же, как они до этого встречали многочисленные тюркские и мусульманские армии.

Что более всего удивляет в этой ситуации, что грузины совершенно не обращали никакого внимания на происходящие кровавые и трагические события, в Хорсане и Хорезме, а же совсем рядом, почти под боком. Прекрасно же знал царь и представители правящего класса, о той вселенской катастрофе которая происходит у соседей, но при этом с фанатичным упорством они готовились воевать в Палестине за гроб Господен с государствами далёкой для них Западной Европы. Наверное и в те времена, им так же как и сейчас, хотелось вопреки чаяниям бедного народа, в утеху и угоду себе, хоть тушечкой, хоть пяточкой, а может быть и мизинчиком, но приобщится к европейским ценностям и усеять костями грузинских воинов ближневосточные раскалённые пески. В 1220 году монголы достигли границ Грузии. Знаменитая своими дворцами и монастырями, своими церковными книгами и иконами в драгоценных окладах, Грузия была именно тем, что нужно было Джебе и Субудаю для зачина их грандиозного мероприятия.

Вскоре войска Джэбэ и Субэдэй вторглись в Закавказье, в частности Агванию, в древнее государство в восточном Закавказье, занимавшее часть территории Современных Азербайджана, Грузии и Дагестана, а так же в в Муган и Арран. Они расположились в укрепленной местности Бегамедж, между городами Партава и Байлакан, и оттуда совершали частые разорительные набеги на соседние области. Достигнув пределов Грузии, приступили к опустошению земель Гаги. Проведали об этом Варам Гагели и атабаг Иванэ и сообщили царю Георгию IV о вторжении чуждых племен, опустошавших Армению.

Против 30 тысячной армии монгольских войск выступило 10 тысячное объединённое грузино-армянское войско во главе с грузинским царем Георгий IV и братом армянского полководца амирспасалара Захаре, атабеком Иване. Объединённая армия ускоренным маршем выступила к границе с Гянджой, где на берегу Бердуджи стояли лагерем монголы.

В долине Хунан, при слиянии Куры с Алазанью, в конце 1221 года произошла битва монголов с объединенным армяно-грузинским войском. В результате этого сражения грузинская армия незнакомая с военной тактикой монголов, была сокрушена легкой татарской конницей и понесла большие потери. Хотя Субэдэй не преследовал цели достичь абсолютной победы в том сражении.

Наёмники из мусульман первыми бросились в атаку. Монголы не торопились ввязываться в битву. Лишь в полдень их передовые тысячи охватили оба крыла неприятельского войска. Стоявший в резерве Тумен Джэбэ тут же атаковал противника по центру. Грузины были опрокинуты и побежали преследуемые степняками, бежали царь и все князья. Кочевники начали сечь грузинское войско, и только к ночи все стихло.

Однако монголы, несмотря на убедительную победу, не пытались проникнуть вглубь страны. Вследствие того, что монголы увидели в пределах Гурджистана лесные дороги и трудно проходимые чащи, они вернулись назад, намереваясь пойти в Мерагу. В скоре они достигли Самшвиле и оттуда повернув обратно направились в Тебриз, оставив грузин на время в покое. Правитель Узбек узнав о приближение монгольской орды, не мешкая оплатил , и даже выше того, требуемую дань и услугу, которую Субедей и Джэбэ оказали мусульманам в их войне с христианами.

Армянский священнослужитель Магакия так описывает пришедших на его землю монгол: «Эти татары не походили на людей, ибо вид их был ужасен: головы их были громадны, как у буйволов; глаза узкие, как у цыплят; нос короткий, как у кошки; скулы выдавшиеся, как у собаки; поясница тонкая, как у муравья; ноги короткие, как у свиньи».

Прибыв в Муганскую степь где уже зеленела трава, Субэдэй и Джэбэ не только остановились здесь для подкормки лошадей и подготовки новой атаки на Грузию, но и пополняли свои войска новыми добровольцами.

Георгий IV тем временем, видя нарастающую серьёзную угрозу со стороны монголов на границах своего государства, стал лихорадочно искать союзников среди недавних врагов, мусульманских правителей, на севере, среди кыпчаков и аланов, для борьбы с нависшей над Закавказьем угрозой уничтожения. «Грузины послали к Узбеку, властителю Азербайджана, просить у него мира и союза для отражения Татар и условились собраться, когда пройдет зима. Послали они также к Эльмелику — Эльашрефу… владетелю Хелата и Месопотамии, просить у него об оказании им содействия». Сколачивая антимонгольскую коалицию, она расчитывал на то, что к лету под его знаменами будет объединенная армия, включающая в себя и мусульманский контингент. В конечном итоге Аттабек Узбек и Георгий заключили между собой тайное перемирие и выразили согласие совместного выступления против монголов.

Обратился он и к хорезмшаху Джелал-ад-Дину ведущим ожесточённую войну с монгольскими завоевателями. Но увы, хорезмшах вновь упустил реальную возможность разгромить врага объединённой армией союзников, отвергнув все просьбы православного грузинского царя. Для правоверного мусульманина любое сотрудничество с неверными было неприемлемо, хотя по сути, в данной ситуации враг у них был общий.

Перезимовав в Муганской степи, где уже зеленела трава, они на следующий год, пополнив поредевшие войска, повторили попытку вторгнуться в Грузию и Арран. Это было связано с тем, что Субэдэй, видя попытки создания в Закавказье общего фронта для борьбы с монголами, опередил события и вновь вступил в земли грузин, усилившись 10 тысячным воинством мусульманина Акуша. По весне из Карабаха монголы двинулись в Арран и Грузию, навстречу выступившей против них грузинской армии. Из Нахичевана монгольские отряды сметая всё на своём пути двинулись на Арран и осадили город Байлакан, который пал после ожесточённого штурма. После чего монголы напали на Гянджу, которая была самым большим из городов Аррана, взяли её и полностью разрушили. Оттуда они направились в Грузию, а те, приведя войско в боевой порядок и заняв позицию, приготовились к сражению. Грузины сумели собрать 30 тысячное войско и встретили ненавистного врага на поле Котман, что на против крепости Терунакан.

Монголы вновь прибегли к испытанному методу борьбы, разделив своё войско на две части. Джебе повел свой тумен в бой, чтобы испытать защиту грузин. Монголы Джебе подъехали к ним, сделали несколько залпов и тут же повернули обратно. Грузины решили, что войска врага в панике бегут с поля боя и бросились в погоню. Конечно же, это был обычный прием монголов, ложное отступление. Самоуверенные войска грузин сломали ряды и в беспорядке стали преследовать монголов, которым едва удавалось держаться впереди. Грузинские лошади постепенно стали уставать, ослабшие стали отставать и войска растянулись в длинную линию.

Оказалось, что воины Джебе привели усталых врагов прямо в ловушку, которую приготовили солдаты Субэдея. Когда они бросились в атаку на грузин, воины Джебе спешились, пересели на свежих коней и тоже ввязались в бой. Через несколько часов грузинская армия была полностью уничтожена вместе со всеми аристократами этого маленького народа. Раненный в сражение царь Георгий IV вскоре умер от полученных ран.

Победа кочевников была неоспоримая и полная. Было уничтожено огромное число грузинских воинов. Земля на десятки километров была усеяна трупами убитых грузин, всего до 30 тысяч убитыми. Страна осталась беззащитной пред страшными врагом. Монголы подошли в плотную к Тбилиси.

Одержав победу монголы, найдя теперь Грузию без её защитника, без всякой пощады истребляли и брали в плен жителей, придавая огню все постройки в горах, селах и монастырях. Жгли посевы, вырубали виноградники и деревья, вследствие чего наступил повсеместный и сильный голод, люди были изнурены голодом.

Потеряв разум от ужаса перед безжалостными завоевателями, люди побежали в горы. Но случилось чудо, раскосые демоны неожиданно для грузин ушли. После этой победы, монголы оставили Грузию на время в покое и повернули назад, так как, у них не было задачи покорить страну, изрезанную страшными ущельями.

Страшное и опустошительное вторжение, а так же ожесточённые кровопролитные сражения, унёсшие жизни множеству жизней, с неизвестно откуда взявшимися кочевниками-монголами, в Грузии сочли тогда за нелепую случайность. Но увы, нет придела человеческой глупости. Люди из правящей элиты теперь стали считать, что монгольской опасности уже нет и о ней уже не может быть и речи. Царский двор с упоением занялся ненужной простому народу, ещё не отошедшего от ужаса, подготовкой крестового похода для освобождения Иерусалима от турок. Но они как и многие в этом мире, очень скоро жестоко поплатятся за такую трагическую беспечность и недопонимание. Интересен тот факт, что наследница Георгия, его сестра Русудан, направила папе «трогательное извинение» за то, что не может оказать крестоносцам помощи на Ближнем Востоке.

После окончания грузинской войны, в конце марта Субэдэй и Джэбэ направили свои воска на Тебриз, где по прежнему правил властитель Узбек. Теперь настало его время, и он протрезвев от вечных гулянок, скоренько бежал вначале в Нахичеван, а затем в Хой. Там, в горах, он, по-видимому, решил отсидеться, оставив город на наместника Шамс-ад-дина-Туграи, который прислал монголам «большую дань… так что они удовлетворились этим и прошли мимо». Теперь их путь лежал на Мерагу. Во многих городах организацию обороны взяли в свои руки ремесленники и беднота. Они продолжали сражаться даже тогда, когда знать договаривалась с врагами о сдаче. Несколько раз монгольские войска опустошали города Закавказья, но народ не прекращал борьбы с захватчиками.

В конце марта Субэдэй и Джэбэ снова направил свои тумены в Тебриз, его властитель Узбек, поняв, что за тайные переговоры с Георгием IV его могут убить, бежал вначале в Нахичеван, а затем в Хой. Там, в горах, он решил отсидеться, оставив город на наместника Шамс-ад-дина-Туграи, который прислал монголам ещё большую дань… «так что они удовлетворились этим и прошли мимо».

Теперь их путь лежал на Мерагу. Правителем этого города была женщина, которая спряталась в Руиндизе, крепости неподалеку от города, поэтому в Мераге на момент подхода завоевателей центральная власть отсутствовала. Тем не менее жители города сумели выбрать предводителя и организовать оборону, и вскоре вступили в бой с монголами.

Во время продолжительной осады и ожесточённого штурма Мераги монголы вынуждены были применить осадные орудия. Также по обычаю впереди штурмующих колонн монголов на стены, подгоняемые ими, взбирались подневольные люди, согнанные в осадную толпу. «Таким образом, пленные бились поневоле и были достойны жалости… сами монголы сражались из-позади мусульман, а потому пленные мусульмане подвергались избиению, сами же они избавлялись его». После нескольких дней штурма Мерага была взята. Это произошло 30 марта 1221 года. «Они увезли с собою все, что было легко перевезти, а остальное сожгли и переломали».

После Мераги, стремясь обезопасить свой тыл перед походом на север, Субэдэй и Джэбэ выдвинулись в сторону Ирбиля, но до города не дошли, повернув назад. Просто вторжение во владения Халифа Багдадского не входило в планы Чингис-хана. Монголы сыграв на опережение, произвели военную демонстрацию на на его границах, нагнав страха на халифа, повязанного войной с крестоносцами, а также на жителей Месопотамии, которые дрожа от ужаса еще 20 лет оставались в ожидании монгольского вторжения.

Подавив всякое сопротивление в Закавказье, монголы смогли спокойно провести зиму на богатых пастбищах Аррана и тщательно спланировать и расчитать свой дальнейший поход на север. Миссия Субэдэя в Закавказье заканчивалась, все шло по плану, на следующий год они с Джэбэ должны были оказаться по другую сторону Кавказских гор. Там их ждала либо гибель, либо слава. Они были готовы и к тому, и к другому.

В начале 1222 года, полностью разгромив Картли, Субэдэй и Джэбэ выступили в Кыпчакские степи, и устремились к городу Шемахе. Жители его отказались от капитуляции и бились с ними, упорно вынося осаду и все сопутствующие лишения. После многодневных непрерывных штурмов, когда его защитники устали и ряды их порядели, монголы овладели городом и учинили там поголовное избиение, уведя с собой множество пленных, для осадных работ. Очевидец нападения монголов на Азербайджан писал, что «вся страна была полна трупами умерших, и не было людей, чтобы похоронить их».

Вскоре, войска монгол подошло Дербенту, через который они намеревались пройти на Северный Кавказ. Но через не преступный Дербент пройти им не удалось, так как в обороне города помимо гарнизона крепости приняли участие до 50 тысяч кипчаков, пришедших из степи.

В начале марта 1222 года когда Субэдэй и Джэбэ подошли к Дербенту, и завязали переговоры с ширваншахом, владетелем ширванского ущелья, о том, чтобы он пропустил их в Северо-Кавказские степи. Монгольские полководцы не хотели штурмовать крепостные стены Дербента и терять своих воинов, но получили категорический отказ.

Но опытный и мудрый Субэдэй, просчитав ситуацию, завязал с ними хитрую дипломатическую игру, заполучив от шаха несколько знатных переговорщиков, которых тут же взяли в заложники, зарубив одного из них. Под страхом смерти они то и указали Сбэдэю и Джубэ тайную тропу ведущую в горный Дагестан и далее на просторы Северного Кавказа, предоставив им опытных проводников.

Этот сложнейший горный переход монголов был по сути судьбоносным для всей Европы. Не сумей тумены Субэдэя и Джэбэ выйти на северные отроги Кавказа весной 1222 года, то, возможно, и сама монгольская экспансия в западном направлении застопорилась бы на рубеже рек Волги и Урала. Хотя сам по себе переход монгольских войск сквозь теснины неприступного Кавказ, является событием уникальным как с военной точки зрения, так и с политической. Учитывая что, многочисленные племена и народы Дагестана и Чечни с самого начала самоотверженно вступили в борьбу с вторгшимися на их священную территорию захватчиками.

Заполучив проводников, монголы обойдя Дербент, начали продвигаться через территорию, занятую агулами. Они шли по древней торговой тропе, издревле связывающую центральную часть горного Дагестана с его южными районами, а через них с Закавказьем. Агулы вместе с другими народами Дагестана оказали упорное сопротивление монголам. В этом им помогала развитая система оборонительных сооружений.

Дальнейшее движение монгольской амии проходило на север, через реку Самур, а далее, через аулы Касумкент, Рича, Кумух. В ущелье Рича находились мощные укрепления, которые позволили его защитникам в течение 25 дней оказывали упорное сопротивление монголам. Доблестные защитники Кумуха также оказали ожесточённое сопротивление монголам. Агульцы сражались с захватчиками с великим мужеством и погибли смертью храбрых, а Кумух кочевниками был разрушен.

Поход этот осуществлялся в непривычных и тяжелейших для монгольского войска условиях. Дорога через внутренний Дагестан проходила по труднопроходимым горам, по которой, с большими трудностями, заваливая пропасти подручными средствами, деревьями, двигалась монгольская армия. По ходу всего движения она находясь под постоянными ударами различных по численности групп горцев. Повсеместно происходили ожесточенные схватки с монголами, пытавшимися проникнуть в ущелья. Продвижение монголов в Агуле привело к массовому истреблению жителей, уничтожению большинства населенных пунктов.

После этих успешных для них событий, монголы через перевал Кокма-даг с его мощными оборонительными сооружениями сумели проникнуть в аулы Верхней Даргинии. Здесь они, как и в Южном Дагестане, встретили ожесточённое сопротивление местных племён.

Несмотря на отчаянное сопротивление, горские народы Дагестана не смогли объединить свои силы и оказать решительное сопротивление завоевателям. Продвижению монголов по территории Дагестана в значительной степени способствовали междоусобные распри, царившие между местными феодалами. В ходе многочисленных боёв они потерпели поражение и их поселения были основательно разрушены, а не успевшее скрыться на высокогорье население было вырезано. Монголы сумели захватить и разрушить Хив, Чох, Хунзах, Ботлих, Гидатль и через Андийский перевал войска Джебе и Субедея вторглись в Чечню. Конечный пункт, где побывали непобедимые и свирепые монголы в походе через Дагестан, это было селение Анди. Здесь путь монголам преградили андийцы, и вблизи селения произошло кровопролитное сражение. Горцы, несмотря на проявленное мужество, были разбиты.

Сопротивление завоевателям в Чечне возглавил Таймасха, он был главным руководителем ауховских сил в войне с монголами. Первые столкновения вооружённых отрядов ауховцев с монголами произошли в притеречных землях Ауха. Преодолев все трудности весеннего лавиноопасного периода, монголы появлялись и наносили внезапные для их новых противников удары, свалившись на него, как снег на голову. Продвигаясь в перёд, кочевники сумели отразить все атаки отважных горцев, при этом истребив большую часть горского населения, разрушив их укрепления и ограбив поселения. В решающем сражение с монгольской армией, Тамсахан погиб в битве на реке Терек.

Однако, выйдя на оперативный простор монголы столкнулись с ожесточенным сопротивлением племен, населяющих предгорья и равнины Северного Кавказа. В первую очередь это был военный союз лезгинов, черкесов, аланов и старых противников Субэдэя, кипчаков , обитавших в большинстве районов восточно-европейских степей. Союз горских народов и половцев против монгольских завоевателей возглавил правитель Алании.

В начале XIII века, Северный Кавказ был населен различными народами, занимавшимися преимущество скотоводством и земледелием. По его степным равнинам кочевали тюркоязычные кипчаки. Горы и предгорья Западного Кавказа населяли многочисленные, но политически разобщенные, возглавляемые множеством мелких феодальных и родовых вождей многочисленные горские народы. В средней части Северного Кавказа располагалось Аланское царство.

В начале XIII века обширные равнины Северного Кавказа были в руках половцев. За Кубанью и Тереком лежали чужие для них земли, испокон веков занятые оседлыми горскими народами, адыгами и аланами. Лишь в промежутке между Тереком и Кубанью, там, где находится Пятигорье с его целебными водами, степь вклинивалась в предгорья и тюркоязычные кочевники свободно проникали сюда начиная с эпохи Тюркского каганата.

К началу XIII века между половцами и аланами установились вполне спокойные, даже союзные, отношения. Дружественные отношения алан и половцев были стабилизирующим фактором в политической жизни Северного Кавказа к концу XII-началу XIII века. Союз между половцами, аланами и горскими племенами против захватчиков основывался на сведениях, которые они получили из Закавказья. Им было известно о военной силе и коварстве нового неприятеля, а так же методах действия монгольских орд в покоряемых землях.

Монгольская армия выйдя из Кавказских горных теснин двинулись по областям, населенных многими народами, в том числе аланами, лезгинами и разными тюркскими племенами. Вскоре они вышли к границам алан, народу многочисленному, к которому уже дошло известие о них. Аланы приготовились к решающему сражению, заключив военный союз с кипчаками , которые кочевали в Предкавказье. В первую очередь это был союз лезгинов, черкесов, аланов и старых противников Субэдэя, кипчаков.

Первое сражение между монголами и войском половцев и алан произошло в верховьях Кубани. Соединенное войско, выбрав удобное место и сразилось с захватчиками. К удивлению монгол, это сражение не закончилось всесокрушающей победой кочевников, они впервые встретили на своём пути достойных противников. Это говорит о том, что аланское войско и кипчаки по своему вооружению и боевым качествам не уступало монголам. Первый бой не дал монголам перевеса, ни одна из сторон не одержала верха над другой. В условиях степной войны, когда пленных берут редко, а если берут, то с целью содрать с живого кожу, посему желающих бежать и сдаться небыло. Ожесточённый отпор, данный в первых боях альянсом племен, населявших северный Кавказ, вызвал у Субэдэя массу раздумий. Против трёх туменов Джэбэ и Субэдэ выступило намного превосходящие их объединенное алано-кипчакское войско, готовое умереть но не пропустить в свой дом бешенного врага.

Выбравшись с большими трудностями из гор, получив сильный удар от алан в решающем сражении, монгольские завоеватели пришли в смятение. Они понесли большие потери и их ряды были сильно расстроены. Предстоял новая битва, а их окружало враждебно настроенное местное население.

Но пути назад у Субэдэя и Джэбэ не было, за их спиной стояли заснеженные горные хребты Кавказа, и озлобленные опустошением и гибелью соплеменников горцы. Да и повеление Чингис-хана и собственная просьба Субэдэя разрешить ему покарать заклятых врагов, кипчаков ,не давали ему возможности повернуть назад. С дисциплиной в монгольской армии было очень жёстко, не смотря на чины и родственные отношения.

Монголы, зажатые между превосходящими силами половцев, их союзников, и неприступными ледниками Кавказа, долго пребывали в отчаянном положении. Стремясь избежать позорного поражения и гибели всего монгольского корпуса, Субэдэй ещё раз применил свои выдающиеся дипломатические способности и пойдя в очередной раз на хитрость. Монгольские полководцы умели разжигать распри между отдельными феодалами.

От прежней дерзости и высокомерия они перешли к просьбам. Субэдэй смог выйти на половецких ханов Юрия Кончаковича и Татаура, Данила Кобяковича. Они указали на общность происхождения и схожую веру, а Субэдэй как урянхай имел все права заявить об этом, половецким старшинам было сказано: «„Мы и вы — одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие. Мы с вами заключим договор, что не причиним друг другу вреда, мы дадим вам из золота и одежд, то, что вы пожелаете, вы же оставите нам аланов». Это соблазнило половецких ханов. Будучи безумно жадными на золото и получив обещанные сокровища, кипчаки долго не мудрствуя повернули назад, бросив своих союзников алан и иже с ними воинов других племён и ушли в степь на место своих кочевий. Внеся таким образом раскол в ряды неприятеля, монголы смогли расстроить мощный военный союз. По Ибн ал-Асиру, половцы "покинули город аланов", видимо, в районе Алхан-Калинского городища. После предательства некоторых половецких ханов соотношение сил изменилось в пользу монголов, и аланам самим предстояло мужественно, принять второй бой с численно превосходящим противником.

Предстоящему сражению монголы придавали большое значение. После того, как кипчаки покинули поле боя, силы оказались неравными, и монгольская армия под командованием Джебе и Субедея разбил аланское войско, Разгромив армию алан монголы дочиста разорили и обратили в руины некогда могучее Аланское царство, которое после этого прекратило свое существование. Частью аланы была перебиты, частью укрылись в труднодоступных теснинах и мрачных ущельях Кавказского хребта, подальше от кровожадных пришельцев, где смешавшись с течением времени с местными народами.

Недолго радовались удачной сделкой и любовались драгоценностями и золотом, переданными им, алчные и продажные половецкие ханы. Монголы, разделавшиеся с аланами, совершив стремительны бросок, неожиданно обрушились на половецкие вежи, мирно раскинувшие свои кочёвья по бескрайним степям Северного Кавказа.

В среднем течении реки Кубань, произошло первое сражение между половцами и монголами. Закалённые в многочисленных боях стальные тумены монголов в бешенном натиске опрокинули и рассеяли ненавистных кипчаков. В бою погибли ханы Юрий Кончакович и Данила Кобякович, а сын Юрия Кончаковича, будучи раненный сбежал в лес. Однако, в скоре его рабы явились к монголам с захваченным Юрием и сдали его им.

Однако это не был один молниеносный удар, завоеватели нападали «на них раз за разом и отбирали у них вдвое против того, что им принесли». Разделив свой корпус на множество мелких отрядов монголы начали просеивать всю территорию Северного Кавказа, безжалостно истребляя всех кипчаков, кто попадался им на пути. Спасаясь от неминуемого разгрома, остатки кипчаков бежали в панике с Кавказа на на запад, где соединились с ордой Котяна, кочевавшего между Днепром и Днестром. Они с молоком матери знали, что в степи пленных не берут. Некоторые роды кипчаков, бывшие в подчинении у Юрия Кончаковича и Данила Кобяковича, спасая свои жизни переметнулись на сторону монголов и пополнили своими воинами третий тумен. Бесплатная воинская сила монголам очень нужна была.

Кроме всего, дойдя до Дона, Субэдэй и Джэбэ обрели союзников в лице бродников, этнографической группы непонятного происхождения, которые населяли пойму Дона и прибрежные террасы, оставив половцам водораздельные степи. И те, и другие всегда враждовали между собою, и потому бродники поддержали монголов.

Перед победителями открылись бескрайние благодатные степи Северного Кавказа, где условия для зимнего выпаса лошадей довольно благоприятны. А те пределы-пастбища, надо сказать были весьма обильные, а новые пришельцы, просто согнав с них кипчаков-половцев, заняли вместе с пасущимися на них конями и скотом кочевья. В то же время Субэдэй и Джэбэ пополняли свой «третий» тумен, рекрутируя местных обитателей горных теснин и степей.

К осени 1222 года Субэдэй и Джэбэ, располагаясь на зимовку в Приазовье, между Кубанью и Доном,и могли быть довольны достигнутым. Расслабляясь на пирах со своими приближёнными после очередного сезона охоты, они ни на миг не упускали того, что творилось вокруг дислокации их туменов, чинили суд и расправу, принимали дань с покоренных. Они периодически отправляли депеши с Чингис-ханом, через Дешт-и-Кипчак, по северному побережью Каспийского моря и далее в Хорезм.

Не смотря на просьбу и распоряжение Чингис-хана, Субэдэй и Джэбэ так и не дождались помощи от Джучи. Но он навряд ли мог чем то помочь им, так как сам и его армия в этот момент был связан боевыми действиями в Приаралье, ведя тяжёлую борьбу против тех же кипчаков, союзниками которых в том регионе выступали башкиры.

Следующей целью монголов стали торговые города Крыма. Богатство и значение городов в международной торговле не могло не привлечь внимание монголов. Они были достаточно хорошо осведомлены о крымских торговых городах и о тех богатствах которое проходит через них. Осведомленный арабский историк называет Сурож городом кипчаков, поясняя, что отсюда они получают свои товары, и подробно характеризует товарооборот этого города: «… к нему пристают корабли с одеждами; последние продаются, а на них покупаются девушки и невольники, буртасские меха, бобры, белки…» .

Крым, находясь в узле путей Азово-Черноморья, играл важную роль в международной торговле. Судак стал западной столицей Великого Шёлкового Пути. Здесь заканчивалась караванная тропа из Индии, и начинался морской путь в Европу. В крымских портах разгружались суда с товарами из Передней Азии, Египта, Византии, стран Западной Европы и караваны из Средней Азии и Китая. В тоже время Крым являлся связующим звеном в экономических и политических отношениях Византии и государств Балканского полуострова с Русью. А главным торговым городом Крыма в XIII веке становится Сугдея.

Несметные богатства сосредоточенные в крымских городах не давали покоя монгольским полководцам. Воспользовавшись мягкой зимой монголы уже в январе 1223 года начали движение на запад, передвигаясь по Лукоморью широким фронтом. Тщетно Половцы пытались противиться; они постоянно терпели поражения. Татары распространили ужас и разорение до самых пределов Руси, или до Половецкого вала, который отделял его от степи. Джэбэ со своим туменом остался процеживать степи между устьем Дона и Северным Донцом, вылавливая и добивая половцев, а Субэдэй с двумя туменами направился в Крым, где начал активную дипломатическую деятельность в сочетании с откровенным разбоем.

Здесь-то монголы впервые и встретились с европейцами. Эти  беспринципные, коварные и алчные люди принадлежали к совершенно другому миру, торговой империи Генуи, стали первыми из европейцев кому посчастливилось встретится с непобедимыми монголами, будущими правителями мира. Её хорошо укреплённый анклав, закрывавший вход в Азовское море, являлся одной из двух генэзских баз в Крыму, второй был Херсонес, располагавшийся неподалеку от нынешнего Севастополя. Соперник Генуи, Венеция, имела своими аванпостами Сугдею и  Каффу, обосновавшись между ними. Через Крымский полуостров открывался путь на Восток, торговля с которым пророчила новый виток экономической истории итальянских городов-государств.

Генуэзские купцы моментально оценили потенциал вновь пришедших степняков-кочевников. Уничтожение Сугдеи были на руку Генуэзской торговой империи. Монголы были богаты, они сидели на разукрашенных серебром седлах, сбруя их коней отливала серебром, они надевали кольчуги на шелковые рубахи, их обслуживала целая армия переводчиков, их сопровождала большая группа опытных торговцев-мусульман, и они могли отнять силой оружия все, что им было угодно. И для монголов генуэзцы представляли интерес, у них были парусные суда, торговые связи и доступ к рынку новых товаров. Посему, в связи с совпадением взаимных интересов, сделка между ними состоялась.

Процветающий город на Крымском полуострове, с подачи генуэзцев, привлёк алчное внимание пришедших В Крым монголов. В 1223 году, преследуя разбитых ими половцев, степняки ворвались в Крым. В января 1223 года с они ходу взяли Сугдею штурмом, после чего вырезали всех жителей, разграбили и сожгли весь город. Субудай превратил веницианскую Сугдею в пепелище, любезно предоставил генуэзцам монопольное право на черноморскую торговлю, исходя из расчётов о будущем сотрудничестве.

Умножив свою добычу, монголы направляются на север, в Причерноморские степи, туда, где за Днепром начал зарождаться новый антимонгольский фронт, состоящий из половцев и скопищем независимых русских княжеств.