Имя им - легион

Имя нам – гомофобы, имя им – содомиты, причём это первое «имя» сегодня стало едва ли не более ругательным, чем второе. Надо всенепременно – в доказательство своей цивилизованности - произнести в соответствующей обстановке: О, не думайте, я не гомофобка, - чтобы к тебе отнеслись хотя бы снисходительно.

Кстати, в фильме Франсуа Озона «Убежище», именно эту фразу и произносит героиня - Mousse, чтобы успокоить своих собеседников нетрадиционной ориентации. Необходимость чуть ли не оправдываться в своей скучной нормальности – горькая примета нашего времени, которую нагляднее всех областей жизни и искусства отражает, мне кажется, западный кинематограф. И речь даже не о том, что и любовь вне примеси гомосексуального или лесбийского оттенка - уж словно бы и не любовь. Нездоровые тенденция углубляются и начинают подрывать общественные основы, при всей лапидарности этого выражения. И чем режиссёр талантливей, тем убедительней его высказывания и тем меньше аргументов в нашу пользу.

 Так вот, про «Убежище» Франсуа Озона. Невозможно забыть его шедевр «Под песком», вышедший в самом начале XXI века, - трагическую историю Мари Дрийон, не сумевшей принять потерю мужа. И я сейчас говорю не об уникальной Шарлотте Рэмплинг в этой роли, я говорю о самой истории, окутанной ореолом правды и мистики, любви и тайны, о способности режиссёра сделать невидимое ощутимым, тонким и видимым… Не прошло и десяти лет, как режиссёр снял словно бы вариант той же истории. Однако высказался он - вполне внятно и однозначно – совсем о другом. Я говорю не о тонком прочтении рафинированных кинокритиков, которым, весьма возможно, тоже необходимо соблюсти толерантность. Я говорю о своём личном восприятии этого фильма, вполне себе простенького, не отягчённого ни многозначностью, ни психологическими рефлексиями, ни тонкой символикой.

История такова. Молодая пара любовников выныривает из одного наркотического омута лишь для того, чтобы снова принять дозу и погрузиться в другой. Однажды, в перерыве оказывается, что Луи умер, а Мусс беременна. И вот тут нам открывается бездна, полная изначальной и большой неправды. Мать Луи, респектабельная дама, потерявшая единственного родного сына (гей и красавчик Поль – её приёмный сын) заявляет Мусс, что, поскольку Луи больше нет, то и ребёнок его не нужен(!), а сама Мусс, глубоко равнодушная к своей беременности, оставляет ребенка только из любопытства. Убежищем для героини становится даже не столько её беременность, сколько загородный дом, который она снимает. У неё гостит Поль ( в его роли снялся композитор Луи-Ронан Шуази). Изабель Карре свою героиню наделяет подлинным животом (актриса снималась беременной) и абсолютным пустоглазием (скорее всего, тоже подлинным) оживляющимся только в моменты, когда Мусс удается поплясать в ночном клубе, выпить пива или переспать с любителем беременных.

А вот Поль - о, Поль находится на недосягаемой нравственной высоте: он не только красив, но и благороден, исполнен трепета перед будущим ребенком, которого и бросает на него Мусс, сбегая прямо из роддома. Просто она ещё не почувствовала, что такое жизнь, ей надо, так скажем, нагуляться (как гуляет и путешествует где-то мать Луи, не пожелавшая рождения внука). Опустим детали: туманное обещание того, что несостоявшаяся мамочка когда-нибудь вернётся к своей «семье», что ей надо как-то осознать случившееся и надо то ли освободиться от наркотической зависимости, то ли вновь погрузиться в неё, - всё это на уровне предположений. А вне предположений, вполне открытым текстом сказано лишь одно: гомосексуалист Поль – единственный и лучший вариант мамы и папы в одном вдохновенном флаконе. No comment. Вот, собственно, и всё. Имя им сегодня – легион.

Галина Ганеева